Бракованная

      Анжела перешагивает порог старого дома, помнящего лучшие времена, и оказывается в коридоре школы Ленора-Хиллз.              Оживлённая перемена, гул голосов перекрывает собственные мысли, Анжела идёт, спотыкаясь, вперёд, ориентируясь на Уилла, но смотрит по сторонам. Прижимает рюкзак к животу. Сдерживает нервную улыбку и дрожь, но улыбается и нервничает, поправляя то длинные волосы, то голубую резинку на запястье.              Под резинкой — маленькая татуировка.              0-1-1.              Элевен.              Эл.              Чужое тело кажется собственным, но ощущается острее, ярче, непривычнее. Коридор огромен, кажется, что незнакомые шумные ученики пялятся. Незнакомые запахи. Неудобная обувь. Острое любопытство.              Эл — Джейн? — вертит головой по сторонам, стремясь впитать чужеродную обстановку, стать её частью.              Цепляется взглядом за толпу красивых девочек у шкафчиков. Большинство в форме черлидерш — короткие юбки, яркие цвета. Девочки стоят полукругом, смеются. Эл скользит по ним взглядом, но останавливается на одной.              Светлые длинные волосы. Обычная одежда, кажущаяся дорогой. Пухлые ярко-розовые губы кривятся в улыбке. Тёмная родинка на подбородке. Девочка закатывает глаза и говорит что-то, явно неприятное. Все смеются — неискренне, натянуто. Блондинка наклоняется к уху стоящей рядом девчонки и что-то шепчет. И улыбается уже иначе.              Эл, едва не свернув шею, настолько поглощена наблюдением за незнакомкой, спотыкается и падает, роняет рюкзак. Кто-то смеётся. Уилл оборачивается и помогает собрать выпавшие из рюкзака вещи. Эл краснеет и без остановки облизывает пересохшие губы.              В воспоминаниях на бесконечном повторе незнакомка наклоняется к уху подруги, вытягивая белую шею. На белой коже много точек родинок. В ушах покачиваются крупные серьги. Светлая челка лежит идеально. Блондинка смеётся. Блондинка закатывает глаза. Блондинка скучающе обводит взглядом толпу.              Блондинку зовут Анжелой.              Эл с ней в одном классе.              Эл нервничает, когда видит её среди учеников.              Во взгляде блондинки, в первом, который она бросает на Эл, больше презрения, чем интереса. Эл чувствует на себе чужой пристальный взгляд, когда идёт к свободному месту.              От взгляда покалывает тело.              От предвкушения сводит внутренности.              Эл пытается делать одновременно тысячи дел: привыкать к классу, не вести себя странно, не представлять, как она подружится с Анжелой, как Анжела станет наклоняться среди других девочек именно к её уху, именно ей шептать что-то, обжигая дыханием.              Предвкушение ощущается тяжестью внизу живота.              Эл надеется, что новая жизнь заставит её забыть о прошлом.              А ночью рыдает в подушку, потому что ошиблась.              Уилл готовит какао. Взъерошенный и перепуганный, он нервничает. Но он часто варит какао — вроде семейной терапии — и движения его привычно выверены и спокойны. Он посматривает на Эл, пытается её растормошить, но Эл, толком не успокоившаяся, отвечает вяло.              — Ты из-за той противной девчонки? — уточняет он и хмурится, вспоминая имя.       — Анжела. Её зовут Анжела.              Красивое имя на языке отдаёт горечью.              — Она всё равно противная. У неё дурацкий смех. И злые взгляды.       — Она красивая, — возражает Эл, не уверенная в словах.              Анжела не воспринимается ею как монстр.              Уилл сомневается:              — Красивая? У неё правильные черты лица. Но характер… дерьмовый.       — Разве правильных черт недостаточно?       — Красивыми бывают и лица с неправильными чертами. К тому же, дело не во внешности. Она вела себя просто отвратительно. И этот дурацкий смех…       — Я бы хотела с ней подружиться.       — С ней? С Анжелой, которая высмеяла тебя на первом же уроке?              Эл пожимает плечом. Не говорить же Уиллу, что она запомнила Анжелу другой — смотрящей на подругу открыто и искренне.              Стоящей к подруге близко-близко.              Не являющейся частью толпы.              — Это — плохая идея, Эл. Такие люди, как Анжела — плохая компания.              Эл слышит и не слышит его. Насыщенные новой информацией дни, усиление давления со стороны компании красивой девочки, её преследующие повсюду взгляды…              В письмах к Майку Эл пытается компенсировать странное, ни на что непохожее ощущение в теле, когда рядом оказывается Анжела (или в голове мелькает о ней сторонняя мысль, или воспоминание, или робкая фантазия). В письмах к Майку Эл делает всё, что бы хотела делать — ходит с Анжелой по магазинам, на вечеринки, проводит вечера в большом красивом доме или приглашает Анжелу к себе.              Уилл часто варит какао.              Эл часто плачет.              Иногда — незаметно.              Эл чувствует себя счастливой, когда в смазанном сне держит за руку девочку. У девочки знакомая родинка на подбородке, девочка смеётся, наклоняясь, от горячего дыхания по шее вниз ползут электрические мурашки.              Она придумывает для себя другую Анжелу.              Она рассказывает о ней Майку. А иногда пишет о ней в дневнике, потому что писем к Майку недостаточно, чтобы вместить всё.              Эл хочет дружить с Анжелой.              Эта мысль, эта потребность, эта одержимость, остаётся в ней даже на роллердроме, когда она, заплаканная и взвинченная, требует, чтобы Анжела извинилась перед ней, перед Майком.              Требует, чтобы Анжела стала её подругой.              Но Анжела не хочет этого.              Сердце Эл болит и кровоточит, когда она получает отказ. Когда Анжела говорит о Хоппере, когда зло смеётся. Анжела ведёт себя как обычно. Разница в том, что Анжела отвергает её, Эл, впервые решившуюся рассказать о фантазиях вслух.              Отказа Эл не может простить.              Поэтому берёт в руки чужой ролик.              (красивая девочка падает на пол, но Эл не становится легче)