Бракованная

      Возвращение в красный мир, пахнущий кровью и железом, бьёт по оголённым нервам. Анжела идёт за Эл и Уиллом в дом Майка, но оказывается среди столбов, к которым лианами привязаны полусгнившие изуродованные трупы. Запаха нет; вряд ли это место физическое, а Векна не заморачивался, чтобы придать ему объёма и глубины.              К тому же, нависшие тёмно-красные облака заставляют сомневаться в реальности всего вокруг.              Лоснящиеся чёрные лианы тащат мимо Эл с закрытыми глазами.              Векна наблюдает за Анжелой с интересом.              — Ты пялишься, — говорит она, судорожно вздохнув и заставив отвести взгляд.              Лианы приковывают Эл к двери с оставшейся целой мозаикой. Векна продолжает пялиться. И лучше бы просто пялился, но он начинает говорить:              — Я мог бы показать тебе ещё много чего, Анжела. Но того, что я уже показал, должно хватить.       — Хватить для чего? Чего ты вообще от меня хочешь?       — Ты казалась умной девчонкой, — с показным разочарованием вздыхает он. — Я был уверен, что ты догадаешься.       — Прости, что разочаровала, — дует губы Анжела, пытаясь хоть что-то понять в происходящем. — Врачи не ставили мне сотрясение мозга в прошлом году, но они могли ошибиться. Она могла мне что-то повредить.       — Ты не стала бы первой, кто пострадал от её руки.       — Это, конечно, успокаивает.              Эл без сознания, но жива и перепачкана кровью. Может ли она быть без сознания здесь, потому что Джойс ей что-то вколола? Понимала ли Джойс, что сделала?              Анжела невольно вспоминает разговор, за которым наблюдала: Джойс уговаривает Хоппера у дома.              Вспоминается и то, что произошло внутри. Эл заставила Майка признаться. Их разделяла хлипкая дверь кладовки в доме Байерсов; этого недостаточно, чтобы остановить Эл.              Чувство собственной правоты не приносит удовлетворения.              Анжела не хочет оказаться правой, потому что не знает, что теперь делать.              Она в мире, придуманном Векной, она сама же отказалась от возвращения обратно по пути, предложенном Дастином: эхо музыки слышно, но дверь закрыта. И что она может сделать, когда даже Эл, приди та в сознание, не будет на её стороне?              — Использовать тебя оказалось забавно, — говорит Векна. — И похожа, и не похожа на остальных людей. Больная, травмированная девочка, которая сопротивляется, потому что привыкла. Потому что сопротивление — единственное, что она может себе позволить. Твои действия было сложно предугадать. Но, какими бы они ни были, меня всегда интересовала Эл. Её реакция на тебя. Её злость. Её желание…              Векна подходит ближе к Эл и касается подбородка изуродованной рукой. Ничего не происходит. Та не открывает глаз, и голова её дергается, когда Векна отпускает.              — Столько смешанных противоречивых чувств она не испытывала больше ни к кому.              Нужно что-то спросить. Прервать этот типичный диалог больного психопата.              — Поэтому ты оставлял меня в живых? И не отпускал из Хоукинса?       — И потому, что ты не хотела присоединяться ко мне. И потому, что это было забавно. Эл не нужен был человеческий мир, изуродованный в своей сути. Эл нужна была ты. Девочка, которая причиняла ей боль. Девочка, которой она причинила боль. Ты доказала ей, что она привлекает зло. Что сила, которая ей дарована, не имеет никакого отношения ко всему происходящему. И ты…              Векна подходит ближе. Мощная тёмная фигура без кожи, состоящая из переплетений мышц, похожих на лианы и даже движущихся. Анжела стискивает кулаки и задирает голову.              Она не может сдаться.              Не может отступить.              Иначе всё не имело смысла.              — Красивая девочка, играющая в кого-то другого. Чувствующая себя бракованной. Делающая всё, только бы этот брак никто другой не заметил.              У Векны голубые глаза.              Анжела помнит, каким тот выглядел прежде: бледная кожа, светлые волосы, очаровательная улыбка.              В том виде, в котором он предстает сейчас, он идеален. Наверняка он и сам так считает: потому что брак, которого он так боялся, теперь не нужно скрывать. Теперь он — монстр, и наслаждается этим.              — Присоединись ко мне, — говорит Векна мягко. — Сомнения исчезнут. Я приму тебя такой, какая ты есть. Ты больше не будешь чувствовать себя одинокой.              Анжела сглатывает.              Взгляд у Векны безмятежный, а голос, кажется, звучит внутри её черепной коробки.              Анжела сжимает маленький пистолет, так похожий на тот, что уже больше недели возит в бардачке шериф Хоукинса.              — Присоединись ко мне, — повторяет Векна. — И ты больше не будешь чувствовать этой боли.              Анжела ненавидит боль.              Анжела помнит, что он делал со своими жертвами — сломанные ноги и руки, выдавленные глазные яблоки. Он сменил тактику. Он перестал убивать сам, только настаивать на самоубийстве, прикрываясь тем, что после смерти нет ничего.              В светлых, голубых глазах — ни тени сомнения.              Вообще никаких чувств.              Он не испытывает ни радости, ни торжества, когда она трясущейся рукой подносит пистолет к собственному виску. Его взгляд не становится внимательнее, он не произносит ни звука. С отвращением Анжела чувствует его дыхание на своих волосах: оно обжигает холодом.              Рука перестаёт трястись только перед нажатием на курок.              Векна смеётся, играючи легко перехватывая несущуюся к нему пулю.              — Ты так ничего и не понял, — Анжелу трясёт от злости: она чувствует себя ребенком, которого обманули. — Я причиняю боль кому угодно, но не себе.       — Не думай, что ты не настолько очевидна, — говорит Векна. — Но в этом месте ты не сможешь убить меня. Ты этому месту пока не принадлежишь. Зато… ты можешь отомстить ей.              Широкий хозяйский жест.              Анжелу подводит зрение, из-за слёз, которые она не может сдержать. Приходится приложить усилия, чтобы увидеть: он показывает на Эл.              На Эл, которая слабо стонет, приходя в сознание.              — Ты ведь хочешь и этого тоже, — шепчет Векна.              Это похоже на гипноз, и Анжела не способна сопротивляться. Пистолет идеально лежит в руке, Векна идёт позади, но выглядит кукловодом, Эл обводит мутным взглядом и застывает, рассмотрев Анжелу.              А потом пистолет в руке Анжелы.              — Мы всё это п-проходили, — говорит Анжела, подходя ближе. Эл распята у двери, торчащей из пустоты.              На секунду вспоминается чёрное пространство. Эл под водой, бьёт ладонями по стеклянному потолку, который исчезает, когда Анжела стреляет, целясь не в Эл.              — Ты упустила свой шанс тогда, — признаётся Векна. — Ты не была готова. Ты не понимала, что происходит. Но сейчас… сейчас всё реально. Ты сделаешь это — и Эл умрёт, не приходя в сознание. После всего, что она с тобой сделала — разве это не справедливая цена?              Шрам на переносице пульсирует.              Эл смотрит на неё и пытается пошевелиться. Векна стоит рядом, Анжела ощущает исходящий от него холод.              Он говорит не о шраме.              — Ты — умная девочка, — подсказывает Векна. — Ты сопротивляешься любому давлению. Даже когда не знаешь, что на тебя давят.              Эл отводит взгляд и ничего не говорит.              — Она хотела покончить с тобой. Хотела простить, попросить прощения… убить или любить. Хотела, чтобы эти чувства ушли. Но вас разделяли тысячи миль. Что такое тысячи миль для такой, как она? К тому же, она способная ученица. Сначала она наблюдала за твоими снами…              Анжела не чувствует вспышек молний от осознания того, что давно подозревала: когда заводила бессмысленные разговоры с друзьями Эл, что та может быть опасной.              — …потом она научилась перебирать чужие воспоминания и показывать свои…              Головная боль появляется на затылке и распространяется дальше, вниз по позвоночнику.              — …чтобы однажды вызывать в тебе одно-единственное желание: сорваться в путешествие в город, о котором ты ничего и не знала. Приехать к ней. Покончить со всем этим.              У Эл слезятся глаза.              — Я помогал, конечно. Направлял. Позволял упиваться своей силой. Делал то, чего не делали все они, любящие её, но подчиняющиеся нормам, которые для неё не имеют значения. Она впустила меня благодаря тебе. Благодаря желанию отомстить тебе, обладать тобой…              Глупо спрашивать, правда ли это. Эл плачет, перестав брыкаться в лианах.              — Представь ту мощь, которая скрыта в ней, — шепчет Векна. — Ты сопротивлялась так долго, как могла. Но ты приехала. Она помешала мне на дороге, едва не уничтожив лабораторию. Она заставила Оуэнса молчать обо всем. Но она сдавалась мне тогда, когда дело касалось тебя. Причинение тебе боли. Наблюдение за тобой. Твои сны, в которых она могла принимать участие. Подчинение тебя своим желаниям — тем, которые сама она не считала неправильными.              Каждая ступенька в доме Джойс ведёт в спальню к Эл. Анжела поднимается вверх, надеясь, что её остановят. Хоппер. Или Уилл.              Анжела хочет подняться так же сильно, как и остановиться.              Эл в спальне ждёт её. И вытирает салфеткой кровь.              — Благодаря тебе она узнала, что эти желания — её собственный брак. Неправильность, которую нужно ото всех скрывать. Неправильность, из-за которой все отвернутся от неё.              Эл выглядит так, будто каждое слово причиняет физическую боль.              Анжела представляет бесконечные ночи, когда Векна приходил к ней во снах. Каждое слово — яд, попадает внутрь и отравляет каждую мысль и днём.              Для Эл, должно быть, это выглядит именно так. Для Эл, которая заперта в своей голове.              Анжеле не жаль Векну.              Анжела чувствует себя использованной.              Анжела ненавидит Эл и её семью; те простят Эл всё.              У Джойс, втыкающей шприц в шею Эл, жуткое лицо. Решимость пополам с ужасом. Хоппер не останавливает её, не пытается предупредить Эл, Хоппер кидается вперёд, чтобы Эл не ударилась головой.              Джойс сделала то, чего не смог Хоппер.              — Глупо, — говорит Анжела и сглатывает подступающий к горлу ком. — Потому что ты тоже казался таким умным, но так и ничего не понял.              Векна не выглядит заинтересованным, но поворачивает в её сторону голову.              — Они не отвернутся от неё. Они не отдадут тебе её. Никогда.              Анжела направляет пистолет на Векну, зная: ему ничего не угрожает.              Она ошиблась в амбициозных расчётах и проиграла — она ничего не может противопоставить этому миру и тем, кто владеет ею сейчас.              Но она всё равно попытается.              — Как бы ты ни был силен, — говорит Анжела, — ты всё равно проиграешь. Тебе нужно, чтобы она сдалась. И она может сдаться, но ты не можешь победить. Ты уже проиграл. Ты признал, что она сильнее. Ты боишься её. И только поэтому используешь её против её же. Ты проиграл, когда связался с ней. С её чёртовой семьёй. С её разговорчивыми друзьями. Ты заставлял её чувствовать себя ненужной и одинокой, но она никогда не была одинокой. Она никогда не была по-настоящему такой, как ты. Из-за них.              В подтверждении её слов громче и громче становится музыка.              Не из плей-листа Анжелы.              It doesn't hurt me.       Do you want to feel how it feels?              Это не ранит меня.       Хочешь почувствовать, как это чувствую я?              Кейт Буш.              Та, что уже спасла Макс.              В появившемся среди тёмно-красного мира Анжела может рассмотреть гостиную в доме Джойс и всех, собравшихся вокруг. Всех, кроме себя: Эл перенесли на диван, в то время как Анжела, должно быть, осталась в коридоре.              Это не больно. Не так больно, как могло бы.              Потому что Джойс слушала Анжелу сегодня.              Слышала Анжелу.              В холодном мире с Векной этого мелькнувшего воспоминания достаточно, чтобы немного согреться. И крепче сжать пистолет.              — Ты проиграл, — говорит Анжела.              Векна вскидывает голову.              Он тоже не из тех, кто так просто сдаётся.              Ощущение чужой власти над собственным телом кажется знакомым. Анжела вытягивается в струну; Векна не так осторожен, как Эл, и сразу приподнимает её над залитым красным полом. Подходит ближе, усилием разжимая пальцы. Нервные движения отдаются простреливающей в костях болью — он готов ломать кости, лишь бы она перестала цепляться за пистолет.              Лишь бы подчинилась.              — Глупая, глупая Анжела, — говорит Векна. — Лучше было присоединиться.              Когда он отпускает, она падает на скользкий пол, больно ударяется копчиком.              Музыка или вид собственной семьи придает Эл сил.              — Отпусти её, — говорит Эл.              Кровь и слёзы смешиваются на подбородке. Она не пытается вырваться от лиан; она использует на Векне тот же фокус, что притащил Анжелу на другой конец страны.              Векна сопротивляется.              Сжимает и разжимает когтистую лапу, пока Анжела через боль и ужас отползает от него. Не лучший выход, но что ещё она может сделать? Потому что Векна слаб, но при том у него есть козырь — она сама.              — Присоединись ко мне, — говорит он Анжеле.              Её увлекает очередной водоворот собственных воспоминаний, в которых хруст переносицы усиливается и вызывает тошноту, а боль вспышками пронзает мышцы, лопается и слезает кожа, и уже Анжела, а не Векна, стоит перед Эл, выглядит монстром, которого так долго скрывала.              — Отпусти их всех, — приказывает Эл ещё тише.              Тихий голос похож на треск костра. Болезненно отдаётся в ушах. Эл вторгается в память Анжелы-Векны, где крики и страдания смешиваются в беспорядочный шум. Чужие живые и мёртвые лица, переломанные кости, окровавленные тела, разинутые в предсмертных криках рты, выдавленные глаза.              У Векны было много жертв.              Тех, кого он считал своими. Кого убивал, требуя присоединиться. Тех, чью силу копил внутри, питаясь старыми и новыми страхами.              Яркая вспышка заставляет Анжелу поморщиться. Когда она открывает глаза, она замечает повсюду тёмные фигуры. Настоящее войско, которое Векна так долго собирал.              Векна оглядывается на них через плечо мельком и вновь сосредотачивается на Эл:              — Ты не смеешь приказывать мне. Я был первым. Ты никогда не сравнишься со мной.              Лианы, опутывающие Эл, приходят в движение, и она вскрикивает. Анжела подаётся вперед. Пальцы её сжимают нож с кухни Джойс, и, хотя она не понимает, что может сделать, её останавливает одна из фигур, постепенно формирующаяся в высокого парня.              Фигуры вокруг отделяются от общей массы. Дети в больничных платьях. Люди в тёмной форме. Врачи в халатах. Девушка в форме черлидерши. Парень со шрамом на лице и в очках. Темнокожий парень в мокрой одежде.              Анжела знает, кто они такие — три прошлогодние жертвы. Рядом с ними стоят и остальные, ровесники Анжелы, со вскрытыми венами и верёвками, висящими на горле.              Все, кого убил Векна.              — Ты был первым, — задыхаясь, говорит Эл, кровь из носа идёт сильнее. — Но ты проигрывал мне дважды. Третьего раза не будет.              Одна из лиан, только что сжимающая её горло, застывает, прежде чем рвануть к Векне.              Собравшаяся вокруг толпа молчит и медленно продвигается вперёд. Анжела чувствует на своём плече холодную руку и сглатывает. Парень в когда-то белой майке дёргает уголком губ.              — Тебе не стоит смотреть, — говорит он тихо. — И делать ничего не стоит. Даже для таких как ты, должна остаться надежда.       — Надежда на что?              Звучит резче, чем хотелось бы.              Она стоит по щиколотку в холодной крови и треплется с мертвецом? Мертвец просит её отвернуться?              — Ты думаешь, что способна убить человека, — отвечает мертвец. Рот перепачкан кровью. — Этого лучше не знать.       — Кто ты вообще такой? — шипит она и отшатывается.              Он выше. Он сильнее. Грязные волосы, при жизни бывшие светлыми, закрывают глаза. Надо же, какие голубые.              — Меня звали Билли. До того, как эта тварь заставила меня убивать.              Анжела знает, кто он.              Тот, кого они не спасли. Тот, кто спас их.              Поэтому она верит ему.              В тёмно-красном мире с толпой бесшумно двигающихся под музыку Кейт Буш фигур, она верит мертвецу с жуткой улыбкой. Анжела невольно скользит глазами по его торсу и застревает на месте чудовищных ран.              — Отдай мне нож, — просит Билли. — Мне нужно вернуть ублюдку старый долг.              Векна управляет лианами, Эл едва дышит, кровь из носа идёт не каплями, а сплошным потоком.              Анжела сглатывает и отдаёт один из ножей Джойс Билли.              Билли больше не улыбается. Смотрит на Векну и, набрав в грудь побольше воздуха, кричит:              — Эй ты, еблан, убери от неё руки!              Толпа будто ждала этих слов.              Этого крика из горла, в котором слышна булькающая кровь.              Векна оборачивается. Голубые глаза не выказывают никакого удивления перед жертвами, восставшими из мёртвых. Но он отвлекается от Эл, лианы отпускают её, и Эл соскальзывает на грязный пол, пытаясь отдышаться, пытаясь… что?              Анжеле плохо видно со стороны, и ей бы подойти и попытаться что-то сделать.              Но она стоит на месте, понимая, почему Билли просил её не смотреть.              Мертвецы, сперва терпящие поражение из-за взмахов рук Векны, берут его количеством. Тёмные фигуры, облепляющие со всех сторон. Уже мёртвые и потому — ничего не боящиеся. Кажется, сначала они ломают ему ноги. Затем к ним присоединяется Билли — самый материальный и самый злой из них.              Эл стоит позади на четвереньках и дышит так, будто каждый вздох — последний. Зрение Анжелы обретает невиданную резкость, обостряется и слух; ей нужно слышать и видеть что-то кроме расправы жертв над убийцей.              Сдвинуться с места она так и не может.              Как и помочь Эл.              Она — бракованная, как она может помочь хоть кому-то?..              Эл нужна помощь. Эл не умирает, пальцами цепляясь за землю страшного места. На землю продолжает капать кровь из носа. Кровь и слёзы.              Рядом с Эл на корточки присаживается девчонка.              Дурацкая коричневая куртка.              Детские брюки.              Рыжая коса.              Девчонка, которую не спасла Кейт Буш.              — Эл, — зовёт девчонка. Дважды. Трижды повторяет имя, прежде чем Эл слышит и отрывает взгляд от земли.       — М-макс… Макс…       — Пожалуйста, Эл, — просит девчонка. — Я здесь. Я с тобой. Ты чувствуешь меня? Чувствуешь хоть что-то?       — …Д-да.              Эл со слезами на глазах бросается в объятия к подруге, прижимает ту так крепко, как-будто боится потерять.              — Пожалуйста, Эл, — продолжает Макс глухо, утыкаясь в плечо Эл. — Не застревай здесь. Не оставайся здесь. Тебе здесь не место. Не рядом с ним.       — Н-но я так виновата, Макс! Я столько наделала! Я-я… я заставила Майка… и Оуэнса… и Хоппера… Я столько всего натворила, Макс…       — Это ошибки, Эл. Ты вернёшься и сможешь их исправить. Ты не позволишь ему победить, правда? Не позволишь ему оказаться правым на твой счёт? Эл?              Невнятное бормотание обрывает у Анжелы внутренности.              Вырывает с корнем.              Заставляет почувствовать себя жалкой, ни на что неспособной наблюдательницей, вновь подсматривающей за чем-то настоящим, искренним.              Она отводит взгляд. Смотрит на ещё живого Векну, с которым его жертвы играют, утолив первоначальный голод, вырвав большую часть движущихся как лианы сухожилий, переломав конечности, оставив зрячим только один глаз.              Анжела делает неуверенный шаг в его направлении.              Векна, распластанный на грязном полу места, ещё чем-то напоминающего его старый дом, смотрит в небо, не моргая. У тела стоит теперь только Билли. Фигуры других мёртвых растворяются в пространстве, бывшем то ли подсознанием Векны, то ли исполняющим его прихоти альтернативным измерением.              — Сигарету бы, — говорит Билли.              Его руки покрыты свежей кровью. Он сжимает нож.              Анжела протягивает зажжённую сигарету, решив не гадать, способен ли кто-то, кроме неё на подобные фокусы.              Билли одобрительно стонет и затягивается.              Эл в стороне рыдает в голос, когда Макс пытается отстраниться.              — Я м-могу вернуть тебя, — шепчет Эл, не отпуская подругу. — Я уже пыталась, но я буду пробовать ещё и ещё, пока не получится…              Макс высвобождается. По бледному лицу сложно что-то прочитать.              Анжела хочет спросить, что происходит, но Билли выдыхает тяжёлый сигаретный дым и отвечает на незаданный вопрос.              — Я бы хотел, чтобы она могла вернуться. Но этот год был пыткой для неё. Даже большей, чем для остальных. У неё было тело, которое ей не принадлежало.              Он не называет девчонку по имени.              Её зовут Макс, Анжела знает.              — Пожалуйста, Эл, — говорит Макс, утыкаясь лбом в лоб Эл. — Не делай этого. Отпусти. Не становись похожей на него. Не решай за остальных. Даже если думаешь, что права.              Макс спокойно, терпеливо и, в чём-то механически, отцепляет пальцы Эл от своего плеча.              — Она справится, — говорит Билли и бросает бычок, не затушив. — Ты тоже справишься, — добавляет с усмешкой и швыряет нож вслед за бычком.              Рядом с телом Векны. Целый глаз которого пялится в низкие облака.              Векна мёртв.              Макс подходит к Билли и вкладывает ладонь в окровавленную руку. Такая маленькая и хрупкая, совсем ребёнок рядом с Билли. На Анжелу Макс не смотрит. И на Эл — не смотрит. Может, потому что слепа?..              Эл смотрит на подругу, едва ли видя сквозь застилающие глаза слёзы.              И кричит:              — Макс! Пожалуйста, Макс!.. Не оставляй меня!..              Макс вжимает голову в плечи и замедляет шаг. Билли качает головой, глядя на Эл с неодобрением и сжимает руку Макс крепче.              Эл оседает в грязь, лишившись сил.              А потом смотрит на Анжелу.              Oh, come on, baby (yeah)       Oh, come on, darlin' (yo)       Let me steal this moment from you now       Oh, come on, angel       Come on, come on, darlin'       Let's exchange the experience (yo), oh, ooh, ooh              Давай, малышка,       Давай, любимая,       Позволь мне украсть этот момент от тебя сейчас       Давай, ангел,       Давай, давай, любимая,       Позволь обменяться впечатлениями              Векна проиграл.              Эл победила.              (Анжела не могла победить)