Всё, что я хотел сказать (но не сказал)

      Первым Готье забрал темную материю у Гедеона.       Они стояли на холме за городом, недалеко от границы с Запретными землями. Закат полыхал над горизонтом, в развалинах здания копошилась бродячая собака. Запретные земли тонули в дымке тумана, а на город, наоборот, ложились яркие солнечные лучи.       Готье ощущал пульсирующую темную материю вокруг.       В Академии его научили чувствовать ее, но, конечно, не подозревали, как воспользуется способностью извлекатель. Готье стоял, и ощущал темную энергию каждого чистокровного и полукровки в Октавии. Эта сила кружила голову, заставляла мир вокруг будто смазываться.       Он шел к этому долго, но наконец-то момент настал.       Люмьер стоял неподалеку, но не подходил близко. Он будет последним, потому что его дело следить за тем, чтобы никто не вздумал подойти к холму слишком близко. Будет обидно прервать всё из-за зазевавшегося прохожего.       Или из-за кого-то, кто поймет, что происходит.       — Давай, — твердо сказал Гедеон. Он не сомневался — или не показывал сомнений.       Сейчас Готье даже пожалел, что никогда не пытался спросить совета. Возможно, Гедеон мог бы многое рассказать, но он как будто ждал, что Готье сам спросит. А он не спрашивал.       — Ты согласен, потому что я — твой будущий император?       — Потому что ты мой брат.       Первым Готье забрал темную материю у Гедеона. Испил его душу без остатка.       Она заклубилась внутри него, осела взвесью, уходившей в землю. Закрыв глаза, Готье сосредоточился на дыхании, как учили в Академии, чтобы лучше воспринимать материю. Он ощущал черноту, пульсирующую по чужим венам вместе с кровью — и забирал ее.       Его воздействие расширялось, будто круги шли по воде от единственного камня, брошенного в илистый пруд.       Когда-то Гедеон сказал Готье, что он силен, правда силен, но не отпускает себя. Что ж, когда у него появилась цель, он быстро научился управлять этой силой.       Не открывая глаз, Готье раскинул руки, забирая темную материю жителей Октавии, ощущая каждого из них, проникая к ним под кожу, вырывая то, что делало их такими отличительными.       Темная материя приносит лишь боль. Она не нужна. Он заберет ее всю. Заберет боль у своей империи.       — Готье!       Он узнал голос. Почувствовал его и в вихре темной материи, но его обладателя пока не трогал. Готье сказал Люмьеру, что тот будет последним, тем, на ком всё закончится, но на самом деле он слукавил. Напоследок он хотел оставить именно обладателя голоса.       Кто бы сомневался, что он придет. Интересно, что сделал с Люмьером?       Готье открыл глаза и посмотрел на Скэриэла.       В последнее время, когда Готье почти не скрывал свою природу извлекателя, он часто видел в глазах окружающих страх. Никто не говорил этого в лицо, но его начали опасаться. Даже Люмьер пару раз кидал на него опасливые взгляды, когда думал, что Готье не замечает.       Не боялись только Гедеон и Скэриэл. Кто-то как-то обронил (Оливия?), что эти двое слишком верят в него. Доверяют. Готье посчитал, что это чушь собачья.       Закат умирал, на небе наверняка горели звезды, но их не было видно из-за воронкообразного черного вихря, который кружился над холмом. Практически вся темная материя Октавии. Готье соберет ее всю, а потом отпустит в небо, в воздух. Она прольется черным дождем, выжатая из людей.       Волосы падали Скэриэлу на лицо из-за ветра, но он не пытался их убрать. Стоял расслабленно в закатных лучах, будто ничего особенного не происходило. Смотрел на Готье с легкой усмешкой, за которой скрывался… все-таки страх.       Готье ощутил почти что удовлетворение, увидев этот страх. В последнее время он свыкся с ним. Чужой страх привычен. Это подтверждение силы. Неизменное сопровождение власти.       — И вот этого ты хотел? — в голосе Скэриэла слышалась насмешка, как будто он не воспринимал происходящее всерьез. — Вот так хотел править? Чем тогда отличаешься от обычного тирана?       — Я делаю то, что правильно.       — Ты убиваешь их.       Скэриэл махнул рукой куда-то в сторону, толстовка была ему великовата, явно с чужого плеча. Посмотрев в ту сторону Готье увидел лежавшего на земле Гедеона, омытого закатными лучами. Трудно сказать, он был без сознания или просто не дышал. Люмьер сидел рядом, положив голову Гедеона себе на колени, что-то приговаривал, судя по шевелящимся губам, а в сторону Готье даже не смотрел.       Понятно, почему он пропустил Скэриэла.       Вихрь темной материи над головой заклубился быстрее. Раздался гул, будто далекий громовой раскат, который никак не затихал. Собранная материя набухала, билась в унисон сердцу Готье.       Когда он снова перевел взгляд на Скэриэла, оказалось, тот подошел совсем близко. Больше Скэриэл не усмехался, он смотрел серьезно, и такой взгляд Готье помнил всего несколько раз в жизни. В его глазах отражалось умирающее за горизонтом солнце.       — Ты убиваешь их, Готье. Темная материя слишком связана с нашими сущностями. Если ты заберешь ее, большинство умрет. Ты хочешь править мертвецами?       Он не хотел. Но вдург Скэриэл врет? Хотя краем глаза Готье видел неподвижно лежавшего Гедеона и Люмьера, у которого еще не успел забрать темную материю.       — Ты убиваешь и себя, — тихо сказал Скэриэл. — Если закончишь, темная материя убьет тебя.       Готье не хотел верить. Это всего лишь обман, хитроумная уловка, манипуляция в очередном плане Скэриэла. Хотя Готье чувствовал вес вихря над головами. Он раздавит его, расплющит. Вихрь завертелся быстрее, пульсируя в такт участившемуся пульсу.       — Готи…       Вздрогнув, Готье посмотрел на Скэриэла и наконец-то понял, что страх в его глазах вовсе не былом страхом Готье. Это страх за Готье.       — Отпусти это. Или убей и меня, Готи. Ты ведь этого хотел? Оставить меня напоследок?       Готье ожидал очередной усмешки, когда Скэриэл развел руки, отзеркаливая недавний жест самого Готье. Усмешки, уловки или ножа, которым он его остановит. Но ладони Скэриэла были пусты, а лицо оставалось серьезным. В обрамлении пламенного солнца и с клубящимся над головой вихрем Скэриэл казался старше.       Или он тоже успел быстро повзрослеть, как и Готье.       Потянувшись к нему мысленно, Готье ощутил темную материю Скэриэла. Стоило немного потянуть, и он заберет, присоединит к вихрю над головами. И сам станет его частью, частью чего-то целого, пусть даже это будет означать собственную смерть. Частью темной материи.       Никогда больше не будет один.       — Готи.       Дрогнув, Готье отпустил темную энергию, позволил ей вернуться к обладателям, снова проникнуть в вены и наполнить кости октавианцев. На миг дыхание перехватило, и Готье покачнулся, но ощутил, как Скэриэл подхватил его. Он и правда почти ожидал, что в кармане толстовки прячется нож, но вместо этого Скэриэл обнял его.       — Пойдем домой, Готи.       Он и так не один.