Он был слаще времени

      С последней встречи Морис с Джодахом прошло несколько недель. Девушка проводила это время крайне продуктивно и полезно для самой себя. Она смогла вновь войти в курс всех дел, которые происходили в Поэне. Что радовало её больше всего, так это отсутствие зацикливания на определённых ненужных мыслях, по крайней мере, в первую неделю так и было. Морис занимала себя различными делами, начиная с уматывающих тренировок с Кроу-Тоу Вукхой и заканчивая милыми беседами с Матильдой за чашкой ромашкового чая, который Лис без каких-либо скрытых мыслей делал девушкам. Контрабандистка часто заглядывала в покои к Шраму, ради того чтобы проверить собственного дядю. Обычно они много не говорили — перебрасывались банальными вопросами, после чего Морис уходила, не забыв пожелать старику скорейшего выздоровления. Она начала чувствовать себя хорошо и спокойно, несмотря на смену гаранта, которым, на удивление, стал Сан‐Фран. В городе гремел огромный праздник в честь этого. Девушка посетила его, поучаствовала в одном конкурсе, заключающем в себе единоборство, понаблюдала за Ашрой, которая бесстрашно прыгала по крышам на пару с несколькими паркуристами, затем нормально поговорила с ней, немного обсудив её незаконную деятельность, в дальнейшем хорошо повлиявшую на жизнь Поэны.       Однако, что стало смущать Морис в последнее время, это навязчивые мысли по поводу нового знакомого. С тем же Лололошкой она не рвалась снова заговорить, посидеть вместе, глядя на прекрасный город. А вот Джодах полностью занял её мысли. Это начиналось потихоньку: сначала она внезапно вспомнила его, ведя разговор с Матильдой о противоположном поле, затем, уже в одиночестве, представила его. В её голове он был таким же высоким и величественным, в той же одежде и с той же причёской. Она невольно стала вспоминать их диалог, точнее менять, размышляя, каким он мог быть, сказав или сделав Морис что-нибудь иное. А если бы он поступил иначе: дал ей упасть или вообще не появился там? Контрабандистка мучила себя изнуряющими мыслями по поводу того, с кем давно не виделась. Она искренне пыталась не думать о нём, его словах и действиях, но неосознанно Морис начинала представлять его в голове. Ей захотелось переночевать в другом мире, для того чтобы увидеть сон, в котором будет он. Самое главное — она не могла поделиться своими переживаниями и желаниями с другими, ведь их советы никак не помогли бы, они, скорее всего, даже не поверили бы ей и тому, что Морис повзаимодействовала с самим Богом. — «Это так глупо и сложно».       Девушка вычерчивала круги в своей комнате, параллельно с этим думая, как правильно поступить. Она вновь начала воображать его образ, вспоминая ярко-фиолетовые глаза и белые красивые волосы. Где-то внутри промчалось тихое «Хватит». Он специально лез в её голову, пытался занимать там все мысли и рассуждения, постоянно возникая. Ей хотелось вернуться на неделю назад, когда она спокойно гуляла по Поэне, думала о чём-то своём, несвязанном с разными божествами. Морис удивлялась тому, насколько быстро отошла от информации о матери и Шраме, но при этом всё это время не могла выкинуть это высокомерное существо из своей молодой головы. — «Джодах, Джодах, Джодах. Хватит! Мне необходимо освежиться».       Первая умная мысль, пришедшая в голову, за весь день. На улице вечерело. Хоть в Междумирье и было всегда темно, жители научились различать день и ночь. Режим был у всех примерно одинаковый, именно поэтому первые зевки говорили о «закате». Также к ночи в городе становилось холоднее, ветер усиливался. Морис встряхнулась, после чего схватила куртку и посмотрела на дверь. Ей стало казаться, что, выйди она из комнаты, сразу появится Джодах. Девушка ощутила немыслимую тревогу и чуточку страха. Ей хочется его увидеть, поговорить с ним, но одновременно с этим она переживает по поводу такой внезапной встречи. Он же буквально может появиться в любой момент, даже тогда, когда Морис будет в душе. Она вообразила эту картину и, поняв, что занимает свою голову не теми вещами, дёрнула ручку.       Пахло свежестью и перегаром. Недалеко кто-то мог курить. Морис никогда не привлекали такие вещи, она не имела склонности к зависимостям, может, только к алкоголю, и то, зная, какой градус у пива Лиса, которое обычно пьёт контрабандистка, можно было считать, что девушка отдаёт деньги за водичку с приятным вкусом. Она была этим довольна. Шаги были аккуратны и размерены, Морис никуда не спешила. Девушка вообще не знала, где хотела бы сейчас оказаться. Ноги сами повели в сторону Набережной. Желание побыть у воды усиливалось вместе со скоростью Морис. Ей казалось, до ступенек уже рукой подать.       Резкий удар оглушил, казалось, на секунду, после чего девушка разлепила резко ставшие тяжёлыми веки и попыталась осмотреться. Почти ничего не изменилось, лишь стало темнее и, будто, теснее. Она узнала переулок, в котором происходил их разговор с Сан-Франом, только на этот раз перед ней был не он. Две крепкие фигуры, разглядеть который не получалось из-за мутной картинки, возвышались над Морис, сама же она неосознанно скатилась по стене и села на траву. Прилетело ей сильно, из-за чего в глазах темнело. Она поняла, что что-то не так. Девушка чувствовала, как от фигур, стоящих перед ней, исходит огромная опасность. В нос ударил едкий и неприятный запах чего-то гнилого. Морис попыталась встать, оперевшись на руки, но им что-то мешало, она взглянула чуть ниже. Кисти были перевязаны тугой верёвкой, ногами пошевелить тоже не вышло. Морис хотела закричать, посчитав это самым лучшим решением сейчас. Сама она ничего сделать не сможет из-за того, что её лишили возможности пользоваться руками и ногами. Собственная магия тоже не поможет, ведь девушка не тренировала её, а значит сила огня ослабла до такого состояния, что даже спичку не зажёт. — «Чёрт». — Про себя выругалась Морис, осознавая, что, если закричит, либо ощутит немыслимую боль, либо будет спасена.       Выбора не было. Девушка громко закричала, срывая голосовые связки. Одна из фигур быстро отреагировала на это и зажала Морис рот. На что та попыталась укусить обидчика, но её попытки не увенчались успехом. Звонкий и сильный удар по лицу вырубил, а из носа брызнула алая кровь.

***

      Холодный металл впивался в кожу, оставляя на ней красные следы, а тёмные стены давили и сжирали изнутри. Морис начала немного разлеплять глаза, пытаясь понять, что произошло, а главное, где она находится. Пахло подвальной сыростью, но шестое чувство подсказывало, что это наземное помещение. Комната была небольшой, на потолке висела одинокая и тусклая лампочка, еле освещавшая помещение. Девушка несколько раз поморгала, привыкая к слабому свету. Голова гудела, разбиваясь на несколько частей, удар был действительно сильным. Горло пересохло вместе с розоватыми губами, которые начинали щипать, когда Морис смачивала их слюной. — «Сколько я спала?».       Морис прикоснулась к лицу, чувствуя лёгкую боль. На прекрасном и молодом личике явно был синяк, если не несколько. Девушка обратила внимание на руки и ноги, которые были развязаны, однако пунцовые следы и лёгкая боль напоминали о том, что ранее она была обездвижена. Спина разрывалась на части, из-за так называемой кровати, которой был металлический стол. По телу пробежали мурашки, после чего Морис заметила, что её куртки нет. Она сидела в одной тонкой майке и штанах. Резкий прилив адреналина ударил в голову, из-за чего девушка встала на пол босыми ногами и подбежала к стене с единственным выходом из комнаты, дверью. Окон не было. Совершив ужасно глупое и нелогичное действие, Морис начала громко барабанить по двери, пытаясь привлечь внимание. Никакой реакции из вне не последовало. После нескольких секунд девушка перестала этим заниматься, оглядела комнату на наличие камер, но ничего не приметила. Тяжёлая дверь отворилась с громким скрипом. В комнату вошло трое незнакомцев. Их лица были закрыты чёрными бандитскими масками, которые можно было с лёгкостью купить в районе воров, их одежда не имела знаков отличия — обычные серые кофты и чёрные штаны. Морис машинально начала пятиться назад, она ощутила огромный страх и тревогу. Похитители шли на неё медленно, не подавая голосов. Они молча смотрели на неё своими бездушными и пустыми глазами. Девушка остановилась, упёрлась в стол, на котором лежала. Она боялась обернуться — увидеть, что это не стол, а какой-нибудь четвёртый мужчина. Шаг среднего стал более широким и быстрым, из-за чего сердце ушло в пятки, а волосы встали дыбом. Он подошёл к Морис впритык, грубо схватил её за руки и опрокинул на стол. Мужчина не стал сюсюкаться, посчитал это лишним. Девушка резко ударила его ногой по лицу, от чего тот отшатнулся, схватившись руками за нос. Пронеслось тихое «ай!», из-за которого Морис невольно улыбнулась, но на помощь пришли двое других, которые перехватили руки контрабандистки, расставив их в разные стороны. Мимолётная победа сразу улетучилась. Они прижали её тело к холодному металлу. Морис закричала, но главный, как она поняла, заткнул девушку своей потной и крупной ладонью. Он начал задирать и раздвигать её ноги. Мужчина не смотрел на её лицо, он был полностью увлечён моментом. Грязно дотрагивался, спускал одежду, не думая ни о чём, кроме собственных желаний и потребностей. В глазах контрабандистки отразился ужас и огромная паника. Она поняла, что сейчас будет, из-за чего начала сопротивляться ещё больше, но её физической силы не хватило: Морис была крайне истощена и слаба из-за сильного удара по голове. Тело было грубо прижато к столу. Один из ублюдков потянулся к майке, с целью потрогать, другой к лицу. Он начал прикасаться к её щекам, сжимая и поглаживая их. Девушка кричала сквозь ладонь, извивалась, стараясь выбраться. На лбу выступил пот. Морис ощутила лёгкий холодок, прошедший по бедру, по телу пробежали мурашки. Она перестала бороться, понимая, что ничего не сделает. Как бы она не кричала, как бы не билась — они сильнее, их больше. Девушка прикрыла глаза, переставая всячески двигаться, ощутила себя неживой куклой, с которой можно играть, делать всё, что хочешь. Почему-то подумала про Джодаха, про то, как он мог её спасти. Морис ощущала тяжёлое дыхание и слышала лёгкие подбадривания. — Быстрее! Тоже хочу. — Донеслось слева. Голос был до боли противным и мерзким, таким же, как и все чужие прикосновения. — Не торопи. — Более строгий и грубый, но такой же неуклюжий и неумелый.       Девушка заплакала. Холодная рука прикоснулась ко внутренней части бедра, отодвигая нижнее бельё. Она невольно вздрогнула, подумала о том, что сейчас произойдёт. — Лучше бы я умерла. — Она шептала, молилась всем богам, которых знала. Просто хотела спастись.       Голова разболелась ещё сильнее, пришло осознание, что после окончания они, скорее всего, её убьют. Безусловно, она пойдёт по кругу, после погибнет от рук мерзавцев. Морис не поняла, когда и как майку порвали, просто ощутила противные прикосновения на своей коже. Соски затвердели из-за нежеланных и холодных рук. Её разрывало на части от всех их гнусных и ломающих действий.       Она приготовилась к тому, что должно произойти. Попыталась полностью расслабиться, для того чтобы не ощутить огромный дискомфорт. Начала задыхаться в собственных горьких слезах. Морис почувствовала невыносимую боль чуть ниже живота. Девушка зажмурилась ещё сильнее, сжала руку в кулак, сдирая ногтями кожу. Желание заставить этих тварей страдать возросло ещё больше. Резкий толчок, и Морис жалобно заскулила, скукоживаясь. Она пыталась соединить ноги, дать отпор, но все попытки спастить были тщетны. Все мысли разом исчезли, остались лишь печальные ощущения, невыносимо царапающие душу и сознание. Он не заканчивал, издевался над ней, приносил всю большую боль, огромное унижение и стыд.       Резкий звук и лязганье мечей заставили девушку раскрыть глаза. Она побывала в аду, в отведённом для неё месте. Прикосновения ослабли, а ощущение тепла чужого тела внизу пропало. — Отошли прочь от неё, утырки! — Женский и до боли знакомый голосок пронёсся в голове эхом. Ашра. Та, кого Морис не ожидала увидеть больше всего.       Контрабандистку больше никто не держал, но встать она не могла. Девушка соединила ноги, докоснулась до ляжки, до места, которое трогал он. Прикрыла грудь рукой. Глаза намокли ещё больше, покраснев от слепого ужаса. Морис почувствовала приятное, будто родное тепло. Её взяли на руки. Она прижалась к чужому телу, судорожно схватилась рукой за приятную светлую ткань. Эти прикосновения были добрыми и лёгкими, они дарили чувство спокойствия. Девушка ощутила себя в полной безопасности.