Он был слаще времени

      Морис повернула голову в сторону окна, оглядывая внезапно появившуюся фигуру. На этот раз на нём была тёмная водолазка и такого же цвета брюки, крылья были аккуратно сложены, добавляя контраст, который не портил, а наоборот дополнял образ, делая его более привлекательным. Джодах внимательно оглядывал знакомую, загадочно улыбаясь. Его руки были спрятаны в карманы, когда он сам ненавязчиво опирался на светлую стену, не задевая короткие занавески, незакрывающие скучный вид из окна. Голос, застрявший в голове несколько дней, успокоил, придавая сил и энергии. Девушка неосознанно искренне улыбнулась, осознавая, что он вновь к ней пришёл. Какова была его цель на этот раз? Он пришёл просто навестить, как и Фран? Морис поправила выбившийся локон волос, после повернулась лицом к Богу, теперь уже облакачиваясь на стену спиной, а не лбом, на котором остался еле заметный красноватый след. Ей показалось, что камень с души рухнул после его прихода. — Что случится, если я начну болтать? — Тон её голоса был удивительным, слишкои расслабленным и спокойным. Она ни разу не говорила с ним в подобной манере. Девушка никогда не воспринимала его, как особенно могущественное существо и потому общалась с ним, как с обычным мироходцем. Но сейчас у неё было чувство, что он обычный человек, неимеющий каких-либо особых привилегий в виде даже самой обыкновенной и слабой магии.       Его лицо не изменилось, буквально ни один мускул не дрогнул. Он совершенно спокойно оценил её интонацию, но реагировать посчитал ненужным. Наверняка, знал, что она ничего не поменяет, сделай он замечание. — Ничего хорошего и, — Джодах внимательно следил за изменениями в её милом личике. Он думал о чём-то своём, более простом, чем могло показаться на первый взгляд, — ничего плохого.       Морис цокнула, понимая, что нормального ответа не получит, даже если встанет на колени и начнёт на него молиться. Девушка сложила руки перед грудью, чуть нахмурилась, показывая своё недовольство. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на издёвку, не злую, а, скорее, по-своему добрую. Она обратила внимание на его позу, которую он незаметно для Морис сменил: его корпус был чуть сгорблен, придавая ему более человечный вид, одна руку спокойно висела, а вторая продолжала греться в кармане брюк, левая нога была расслабленно выставлена вперёд, когда правая подпирала стену. Лиловые глаза смотрели куда-то мимо неё, мужчина, полностью находившийся в своих мыслях, наблюдал за пустотой. Девушка следила за тем, как вздымается его грудь при каждом тяжёлом вздохе. Горячем и божественном. В последние дни Морис не ждала встречи с ним, зная, что рано или поздно он придёт. Она изредка поглядывала на его точный портрет, вспоминала мелкие детали, передать которые рисунок, к сожалению, не мог. В какие-то моменты даже расстраивалась, скучая по чужому вниманию. Девушка думала, что могло произойти, поведи она себя по-другому. Что случилось, если бы она всячески отстранялась от него, когда он хотел быть ближе. Заставлял чувствовать жар, исходящий от него. А что было, если бы она, наоборот, позволила себе чуть больше, чем должна? Попробовала прикоснуться к его лицу, к светлой коже, может быть, к розоватым губам. Низ живота предательски загорелся, показывая насколько желанными могут быть мысли и образы в собственной голове. На щеках показался лёгкий румянец, который Джодах успешно заметил, переведя взгляд на девушку. — "Перестань об этом думать. Он бы точно не ответил на поцелуй, которого никогда не случится!" — Подытожила Морис, разрушая собственные мечты. — Зачем ты пришёл? — Ровным тоном спросила девушка, будто не думала только что о том, как их языки переплетались друг с другом, оставляя жаркие следы, которые будут напоминать обоим о том, что произошло.       Мужчина вновь оглядел комнату, теперь уже более живо. Он остановил взгляд на столе, нет, на стене, на которой висела нарисованная Морис картина. Его портрет. Девушка запаниковала, чувствуя лёгкую вибрацию где-то между рёбер, переходящую чуть ниже, прямо в живот. Его скрутило, сжимая и давя. Он сейчас что-то скажет, точно скажет. На лице Джодаха, в глазах, промелькнуло самолюбие и ещё что-то, более отрицательное, похожее на страх. Почему он так взглянул? Понял, как выглядит со стороны? — Что сделали с твоими обидчиками? — Мужчина резко вернул взгляд, приковав его к ногам Морис. Он не пялился, не оценивал. Джодах нашёл точку, на которой задержит свой взор. Контрабандистке показалось, что с ним что-то не так. Сегодня он менее самоуверенный и серьёзный. Будто, более открытый. — Они сбежали. — В её голосе промелькнула горечь и обида. А разочарование полностью им овладело, показывая Богу, что она ни капельки не рада. — Но я надеюсь, что их найдут, и они получат по заслугам. Их поступок был слишком мерзким и гадким, чтобы сойти с рук. — Не найдут. — Твёрдость и уверенность. — Они уже получили. Не сомневайся, прелесть.       Опять так назвал, заставляя сильнее заливаться румянцем. Морис отвернула голову, скрывая своё смущение, после чего осознала смысл слов. Джодах знает, где они и что с ними произошло. Смотрел будущее? Или вмешивался? Прищуренный взгляд скользнул по его фигуре, останавливаясь на самой уязвимой часте, лице. Оно было честным и открытым, казалось, всё, что Морис сейчас спросит, будет иметь искренний ответ. Удивительно, что ей не хотелось спрашивать. Впервые в жизни любопытство было не на первом месте, сейчас ей хотелось его понять и, может даже, помочь, дав совет или просто подержав за руку. Она уже хотела встать, оперевшись руками на кровать, но тут же остановила себя, понимая, что это слишком глупо. Слишком неправильно. Мужчина не сводил с неё глаз, внимательно следя за движениями, подмечая что-то в ней новое и привлекательное. Оба молчали, чувствуя, как тишина давит, не давая спокойно вздохнуть. — Поняла. — Словно виновато девушка поджала губы. Шмыгнула носом, притягивая его аромат. — Как тебе Эрессия? — Морис недоверчиво опустила брови, чуть поджимая губы. Почему он спрашивает? В какой момент Джодах начал интересоваться её мнением? Мужчина заметил перемены в её лице, но не стал ничего говорить, дожидаясь ответа, с которым девушка явно затянула. — Там хорошо. Природа и солнце. — Последнее слово контрабандистка восхищённо выделила, неосознанно показывая, что яркая звезда её вдохновила. Она чуть приподняла голые руки. — Загорела немного. — Я заметил. Красиво.       Это был комплимент? Или ему по-настоящему понравилось? Морис не могла выкинуть эти мысли из головы, анализируя каждое его слово и действие, ища какой-то подвох или намёк. Где-то внутри забилось гадкое чувство, казалось, выражающие неприязнь к нему и его образу. Но разве может быть такое, что голова одновременно желала видеть его и отречённо закрывать глаза, дабы не засматриваться на него, не позволять себе большего. — Тебе нужно будет вернуться туда в скором времени. — Что? Зачем? — Застыв в немом вопросе, спросила Морис после нескольких долгих секунд ожидания. Он не был удивлён её вопросу, знал, что спросит. — Я же только вернулась в Поэну. — Здесь опасно, и, — Джодах прикусил губу, отвернув голову, благодаря чему у девушки появилась возможность лучше осмотреть его причёску. Большая часть прядей была завязана в низкий хвостик, остальные же прикрывали шею, будто защищая. На лицо падали две белоснежные густые волосинки, тем самым украшая, делая симпатичнее, — ты можешь умереть, если решишь остаться.       Морис опешила, вспоминая слова Бога о том, что он больше не смотрел в её будущее, а потому не может знать наверняка, что с ней случится, допустим, завтра. Девушка высокомерно вскинула голову, разрывая Джодаха на мелкие крупинки острым подбородком. — Ты не знаешь, что со мной произойдёт. А ещё, — она говорила твёрдо и строго, показывая свою гордость, — ты не можешь мне приказывать. — Ты права. — Согласился, кивнув головой и собирая руки перед грудью. — Но я знаю, что случится с Междумирьем, и потому хочу, чтобы ты была осторожней, а желательно вообще не здесь. — Это проявление заботы, или мне кажется? — Второе. — Джодах сосредоточился, став более серьёзным. Он не был настроен на активные дискуссии в этот раз. Не хотел спорить и показывать ей что-то более откровенное, чем серый взгляд лиловых глаз. — Надеюсь, ты меня поняла. Тебе в ближайшее время стоит покинуть Междумирье.       Морис поняла, что мужчина не пытается манипулировать, он и в правду хочет, чтобы она не находилась здесь. Но хочет ли этого она? Про что он говорит? С Междумирьем, с её домом, должно что-то случится? Тогда она обязана быть здесь, помогать и защищать тех немногих мироходцев, которые ей дороги. Девушка несогласно помотала головой, давая понять, что не хочет его слушать, а главное — слышать. Джодах лишь тяжело выдохнул, сверля её любопытным взглядом. — Это ради твоей же безопасности. Если ты переместишься, тебе станет намного лучше. Я вижу, что с тобой не всё в порядке. — Я сама решу, как мне лучше, а как хуже! — Сама не понимая того, девушка сорвалась на крик, переставая сдерживать себя и свои эмоции, которые ранее заполняли весь организм длинной и, кажется, ядовитой змейкой. Она начала активно жестикулировать. — Это моя жизнь. В ней хозяйка — лишь я. Ты — никто, чтобы мне указывать, а совет, если мне понадобится, я попрошу сама.       Голос дрогнул, заставляя Морис закончить. Её начало немного потрясывать. Она вновь села на кровать, сводя коленки и ставя на них ладони. Голова была чуть опущена, позволяя недлинным волосам прикрыть часть лица, закрывая тонкие струйки слёз, потихоньку стекающие по горящим щекам. Девушка всхлипнула, вытирая нос тыльной стороной руки. Затем вздрогнула, ощутив тёплое прикосновение к макушке. Глаза округлились, а брови поднялись, выражая шок. Он её трогает. Гладит по волосам, зарываясь в них, в некоторые моменты натягивая, тем самым принося удовольствие. Морис прикрыла глаза, не желая смотреть на него сейчас, но мысли сами заполнялись им, представляя эту картину со стороны. Обжигающие непозволительные движения рукой, длинными пальцами. Она почувствовала то, как его беспокойство переходит в неё, разрубая все внутренние сомнения. Джодаху было важно, чтобы девушка была в безопасности, чтобы не попадала в неприятности. Не умирала. — Зачем тебе это..? — Неслышным шёпотом спросила она, зная, что он не разберёт, не ответит.       Морис подняла голову, всматриваясь в его лицо. Щёки всё также горели, особенно в тех местах, по которым ранее текли солёные слёзы, оставившие после себя влажные следы. Джодах не успел убрать руку, как девушка резко подскочила, приближаясь очень близко. Слишком запрещённо. Она не медлила, зная, что реакция может быть любой. Мысли подсказывали, что она была бы отрицательной, но это не останавливало решительных действий.       Лёгкое прикосновение к розоватым губам, отрезвило обоих, вывело из состояния, которое было раньше. Он не отстранился, лишь удивлённо округлил глаза, начиная тяжелее дышать. Застыл, ничего не делая. Он дышал сквозь чуть приоткрытый рот, но даже так девушка чувствовала все его переживания и чувства, смешанные с, словно, таким же желанием. Морис думала о последствиях, о том, как после своего действия будет жалеть. Но все рассуждения сводились к тому, что это того стоит. Она сделала минимальное движение — приблизилась более близко, прижимаясь своими губами к его сильнее, вжимая, забирая всё, что хотела сейчас. Всё было слишком интимно на протяжение нескольких желанных секунд, что пугало обоих, заставляя думать о том, что у этого глупого действия будут свои плоды. Раздался характерный звук, и она остранилась, понимая, что совершила ошибку, начав это, а затем ещё и нормально не закончив. Это был не настоящий поцелуй, обычная имитация, банальный "чмок". То, как обычно целуются неопытные подростки, то, как прощаются давние подружки. Не больше для всех, но не для неё. Джодах опешил, не зная, как реагировать. Ему не понравилось? Нет, он просто не ожидал. Точно не сейчас, не в такой атмосфере, не с ней. Он испуганно сделал шаг назад, пока его лицо выражало несколько эмоций: страх, стыд, смущение и что-то не понятное для Морис. Казалось, он тоже этого хотел, но не признавал, потому что не мог. Потому что нельзя. Её лицо выражало огромное смущение и осознание того, что так делать не стоило. Этого не должно было случиться, она знала. Но чувства взяли вверх, сами потянулись к нему, сами прикоснулись. — Прости, я..       Он повернул голову в сторону собственного, нарисованного ею портрета. Мимолётно осмотрел его, а затем, одарив девушку многозначительным взглядом, исчез, оставляя за собой несколько ярких розоватых огней, которые напоминали картину, происходящую у неё, а может, и у него внутри.