Он был слаще времени

      В комнате резко похолодало после того, как он исчез. Его запах оставался витать в комнате, забираясь глубже в лёгкие, оставляя в них определённый приятный осадок. Макушка горела, плавя мозг, от его незначительного и внезапного прикосновения. Морис огляделась, не веря своим глазам. Действительно ушёл после её столь глупого и нелепого поступка. Ей было ужасно неловко. Стыд распространялся по всему организму, остужая мимолётные интимные ощущения чуть ниже живота. Всё тело начала покалывать лёгкая, переходящая в крайне неприятную, дрожь. На неё нахлынуло мерзкое и жалкое чувство, нагнетая и даже унижая. Она совершила непоправимое и теперь сама из-за этого переживает. В последнее время Морис стала слишком часто волноваться, что плохо сказывалось на её нервной системе. Ей не хотелось этого. Девушка стиснула зубы, принимая решение. Оно было небольшим и незначительным, но Морис старалась делать маленькие шажки к долгожданному успокоению. На несколько минут он покинул её голову, из-за чего она благодарила всех, кого только могла. Контрабандистка сжала руку в кулак, после прицепила значок гильдии на тонкую майку. Она твёрдо сказала себе, что выйдет из дома, прогуляется, вдохнёт свежий воздух и перестанет нервничать, думая о своих же действиях, которые явно будут иметь последствия. Ей перестало казаться, что вне дома её ожидает опасность. Безусловно, страх был, но не настолько большой, чтобы удерживать в собственной зоне комфорта. Морис сжала ладони в кулаки, понимая, насколько руки были холодными. Девушка выдохнула и дёрнула ручку двери, выходя на улицу.       Лёгкий ветерок сразу же ударил в лицо, давая полностью насладиться погодой Междумирья. На коже выступили мурашки, а сквозь тонкую майку виднелись твёрдые от прохлады соски. Девушка чуть смутилась, разукрашивая лицо алыми оттенками, но после потрясла головой, мгновенно отгоняя все неприятные мысли. Морис огляделась, будто ища что-то знакомое или опасное, а после, поняв, что всё в норме, зашагала в сторону выхода из района гильдии. Жители выглядели, как всегда, словно ничего не случилось. Но для них ничего и не произошло, они ни о чём не знали — и хорошо. Контрабандистка тяжело и глубоко дышала. Она чувствовала себя хорошо, но ощущение присутствия чего-то или кого-то плохого её не покидало и это пугало. — "Перестань. Всё хорошо."       Внутренний диалог с собственными мыслями действительно помогал, давая силы и энергию на дальнейшие действия. Девушка заставила себя улыбнуться, делая широкие шаги, забираясь на высокую гору. Она не заметила того, как оказалась на месте, где ранее сидела с Лололошкой. На неё не нахлынула ностальгия или грусть, ей было наплевать. Морис воодушевленно смотрела на город, в попытках понять, что она делает не так. Логический вывод пришёл сам: девушка просто ничего не делает. Ашра милосердно приняла её в свою группу, а Морис в свою очередь ни разу не посетила собрание и хотя бы одну мелкую вылазку. Ей стало тошно от самой себя. Девушка осознала, что у неё начали портиться отношения с Матильдой и её отцом, раньше контрабандистка заглядывала к ним чуть ли не каждый день, навещала. Но сейчас этого нет. Может, их общение и держалось лишь на Морис, но её это сильно не волновало. Она просто не хотела терять связи и тех людей, с которыми могла нормально поговорить. Матильда была для неё тем человеком, с которым можно поделиться почти всем. И наплевать, что их общение было похоже на игру в "одни ворота". К тому же, девушка переживала за свой авторитет, который, казалось, потихоньку падал. Контрабандистка не знала, что происходит в городе, не была в курсе всего, как раньше. — "Это называется перемены. Всё в жизни меняется. Но что, если я не хочу что-то менять? Мне нравилось то, как было раньше." — Её мысли звучали крайне эгоистично и, будто, глупо, но на то они и находятся лишь в голове.

***

      Его тело чуть потрясывалось, не чувствуя твёрдой опорой под сложенными в позу Лотоса ногами. Неяркое свечение пронизывало всё вокруг лёгким фиолетовым оттенком, чем-то напоминающим цвет его глаз. Джодах пытался медитировать, не думая ни о чём, но у него не выходило. Мысли в голове смешались в одну кашу, что было непозволительно для Бога, как он считал. Ему не хотелось распутывать те узлы в памяти, которые невольно завязались, но проблема была в том, что из-за них Джодах не мог быть собой. У него было чувство, что он стал кем-то другим, будто ослаб, начиная чувствовать что-то запрещённое и невиданное. Он вновь зажмурил глаза, кривя губы в тонкую недовольную линию. Обжигающий воздух с ароматом клубники коснулся кожи лица, напоминая о Морис. — Чёрт!       Он резко опустился, чувствуя ногами что-то мягкое и невесомое. Его настроение было ужасным и непонятным, мужчина не знал, что с ним происходит, а главное — как с этой хренью справиться. Он стиснул зубы, начиная чаще дышать, шире раздувая ноздри. Джодах был зол сам на себе. На свою беспомощность и некую слабость, возникшую непонятно откуда. Мужчина неразборчиво прорычал, ругаясь и виня себя. Ему так не нравилось это чувство: неспособность совладать с собственными лишними мыслями и размышлениями. Когда он чувствовал себя настолько же плохо, как сейчас? Наверное, никогда. — Друг мой, что с тобой?       Смотрящий вопросительно взглянул на крылатого, останавливаясь недалеко от него. Он чувствовал, когда с Джодахом было что-то не так, когда он нуждался в помощи, но не говорил об этом, боясь показаться слабым. Обычно она всегда была словесной. — Всё в порядке. — Он ответил кратко, без особого желания. Голос был холодным и отстраненным, что не нравилось Смотрящему, он давно отвык от такого Джодаха: скрытного, немногословного, чужого.       Бог Времени скрестил ладони, полностью расслабил лицо, понимая определённые детали. Он хотел улыбнуться, но противоречия боролись внутри него. Смотрящий знал, что ничем хорошим это не кончится уж точно, но осознание того, что его друг может хотя бы на миг стать чуточку лучше, счастливее, радовало его. — Это, случаем, не из-за той смертной?       Джодах напрягся, не пытаясь это скрыть. Он знал, что его друг задаст подобный вопрос, и точно осознавал, что она тут не при чём. У него просто был плохой день, не больше. — Нет. — Горечь выступила на язык сладким привкусом, отравляя, тем самым убивая всё изнутри. — Ты прекрасно знаешь, что легко можешь мне врать. Но, Джодах, не обманывай самого себя.       Смотрящий не знал, что происходило внутри друга, и не знал, врал ли Джодах, он просто, как всегда, попадал в точку. Его слова всегда были верны и понятны, Бог Времени никогда не ошибался и не опаздывал. А Джодах никогда не врал самому себе, а, может, ему просто это чудилось и, на самом деле, он никогда не был честен сам с собою. Мужчина осознал важную деталь: он вновь хочет её увидеть. Горько выдохнув, крылатый внимательно посмотрел на Смотрящего, таким, будто, виноватым, но просящим прощения, взглядом, а после чуть скривил губы, сводя брови. Прошла одна секунда, после чего Джодах растворился в пространстве, отправляясь в Междумирье.       Он понимал, что творит что-то опасное и ненужное, но внутреннее давление с каждым новым решением ликовало и подбадривало, говоря, что мужчина на верном пути.