Семь дней в Нибельхейме

      По поводу вчера… Я хотел поблагодарить тебя за вечер. Ты не представляешь, сколько это значит для меня|       Клауд нахмурился и отложил телефон с недописанным текстом. С того момента, как отряд прибыл в Нибельхейм, прошла уже целая неделя. Неделя! Столько событий, столько переживаний, столько разговоров — а Зак по-прежнему казался так близко — и так далеко. Впрочем, сейчас он был далеко в самом что ни есть буквальном смысле, добывая им завтрак, чтобы Клауд не появлялся лишний раз на улицах Нибельхейма.        Экран телефона вспыхнул — и вслед за ним у Клауда вспыхнуло лицо. Вдруг он случайно отправил сообщение и сейчас пришёл ответ? Или если это Штаб, то почему написали ему, а не Заку по принципу старшинства? Вдруг с ним что-то случилось? Он же всего-то вышел за едой! Пальцы нетерпеливо открыли папку с сообщениями.        Тут столько рыбы!!! Что тебе взять?       Точно. Пятница — рыбный день в Нибельхейме. Видимо, хозяйка сказала Заку про базар в западном округе, и он побежал туда навстречу приключениям. Мог бы взять его с собой. Хотя тогда опять пришлось бы париться в шлеме и молчать, как рыба.        Клауд, приём?       Время ответа затягивалось, а Клауд не мог связать двух слов вместе и просто сделать выбор, хотя с детства знал, чем обычно торгуют на базаре.       Я возьму на свой вкус, скоро буду!       Одной проблемой меньше. Хотя отмалчиваться — это же совершенно не по-СОЛДЖЕРски. Как только Зак его ещё терпит.       Тем временем Зак не заставил себя долго ждать. Уже скоро он стоял посреди номера с двумя аппетитными конвертами из теста, откуда, помимо зелени, высовывалось что-то светло-голубое и конусообразное.        — Щупальца блугу! — Зак тут же ответил на незаданный вопрос. — Мне их на рынке какая-то бабушка расхвалила, а я их переубивал просто тьму, не знал, что их есть можно… В смысле, блугу, а не бабушек! Ну что? Не смотри на меня так!       Клауд проронил смешок. Зак снова был в своём репертуаре. Как такое было возможно, что во всём, что он делал и говорил, ощущалась эта невероятная лёгкость? Беспечность — сказала бы Шотган. Святая простота — сказали бы Древние, как в этой книге с крестом. Чёрт, книга! Он же вчера собирался посоветоваться с Заком, что делать теперь, раз за ней охотится Штаб… Забыл. И поблагодарить за вечер забыл. Всё забыл, дурак.       — Клауд, всё нормально? Ты так загрустил резко.       — Я просто вспомнил, как много хотел обсудить вчера, но не успел.       — Ну так в чём проблема, давай сейчас обсудим, — Зак пожал плечами. — Хотя давай потом, а то пироги остынут. Налетай, а я за чаем сбегаю!       Клауд только вздохнул ему вслед. Всё чаще и чаще он убеждался в том, что «потом» чаще всего означало «никогда».       Спустя считанные минуты Зак снова нарисовался в комнате, чтобы водрузить на стол горячий чайник и две пустые кружки.       — Кстати! Угадай, кого я встретил?       — Кого? — Клауд не умел угадывать, тем более варианты ему бы, скорее всего, не понравились.       — Шотган! На рынке! В общем, мы тут подумываем сходить к маяку вечером. Как тебе идея?       У Клауда неприятно ёкнуло в груди. Почему это каждый раз должно происходить именно с ним? Почему он постоянно остаётся позади?       — Сходите, конечно. Там красиво.       Зак растерянно воззрился на напарника. В этот момент телефон СОЛДЖЕРа издал привычный сигнал.       — Только вспомни, называется. Шотган пишет. Требует нас в особняк снова. За что мне это всё, боже, почему я постоянно должен решать чужие проблемы?       — Ты же СОЛДЖЕР первого класса. Ты не обязан, — напомнил Клауд.        — Ты думаешь? — Зак в замешательстве запустил пятерню в чёрный хаос у себя на голове.        — Конечно. Не ходи. Я один пойду.        Зак помолчал, продолжая массировать себе затылок, словно это могло помочь ему принять решение.       — Ну правда, останься лучше в деревне. Какие-нибудь дела себе найдёшь.       — Хорошо, убедил! Сейчас сообщу ей, что ты придёшь один. Но как только закончишь, напиши мне, и мы найдёмся, ладно?        — Договорились! — кивнул Клауд. — Да, пока я не забыл… Хотел сказать спасибо за то, что ты пошёл вчера со мной смотреть на звёзды. Это столько для меня значит. Правда.       Зак широко улыбнулся.       — Обращайся!       Клауд отвёл глаза. В этом «обращайся» было что-то такое… будничное. Почти граничащее с безразличием, как будто вчерашнее приключение было для него пустяком. Не мог же он притворяться. Нет, этот человек притворяться не умеет. Просто знает себе цену, и она, чёрт возьми, высока. Но книги в доме Шинры помогут отвлечься от всех этих мыслей, а вечер в одиночестве он уж как-нибудь переживёт. Не привыкать.

* * *

      — Шотган, можно вопрос? — произнёс Клауд, листая очередной талмуд на предмет затесавшихся лабораторных отчётов.       — Задавай, — отозвалась Турк, вглядываясь в только что найденный формуляр.       — Почему мы вывозим все эти документы именно сейчас? Они же, судя по всему, тут годами находились.       — Это отвлекающий манёвр для Сефирота. Мол, у нас уже собрано всё, что он ищет, поэтому пусть продолжает чтение в Мидгаре. Он уже не первый раз такой трюк выкидывает. Только тогда он безвылазно сидел в научной библиотеке Штаба, а не за тридевять земель.        — А почему просто не забрать нас сейчас, а его потом?       — Логистически невыгодно.       — Жестоко.       — Ха! Это же Шинра. Для них бросать своих же людей на произвол судьбы — стандартная практика. Плавали, знаем.         — Тогда почему ты всё ещё работаешь на Шинру, если компания тебя не ценит?       Шотган помолчала.       — Это хороший вопрос, Клауд. И, честно говоря, последнее время я задаю его себе всё чаще. Знаешь, мой отец — лидер гильдии охотников. С самого детства стрельба, азарт. Приключения, чем опаснее, тем лучше. А потом меня завербовали Турки, и я на это согласилась, как на самую увлекательную в жизни авантюру… И всё. Пути назад нет. Выйти из Турков можно только сразу в Планету.        — И ты ещё предлагала мне вступить в ваши ряды? Как-то не хочется, спасибо.       — Я предлагала, потому что в тебе есть интеллектуальный потенциал. Ты любознательный парень, твои способности нам пригодились бы. Но я также даю себе отчёт, что ты бы как Турк просто кончился как личность.       — В смысле?       — Я таких людей вижу насквозь. Даже если они пытаются поступать в интересах компании, в какой-то момент человечность берёт верх. И компания, как правило, избавляется от них довольно быстро.        — Хочешь сказать, ты не человечная?       Шотган не нашлась, что ответить. Какое-то время в комнате слышался только шелест страниц, но Клауда так и подмывало пообщаться с коллегой ещё немного.       — А СОЛДЖЕРы добрее Турков?       — Что Турки, что СОЛДЖЕР, разница небольшая. Белые вороны всегда в группе риска. Взять Зака, к примеру: в нём человечности больше, чем в ком бы то ни было, и кто знает, сколько он ещё протянет. И я беспокоюсь за него.       Клауд так и знал, что разговор непременно зайдет о Заке. Но это не значило, что он был к этому морально готов.       — Мы с ним познакомились зимой, — продолжала Шотган. — C нами на миссии было ещё два СОЛДЖЕРа. Мы оказались отрезаны от них. И, пока мы искали дорогу назад, Зак твердил мне, что эти СОЛДЖЕРы — надёжные ребята и что нам абсолютно не о чем волноваться. А когда я начала расспрашивать, он сказал, что работал с ними всего лишь раз, но этого было достаточно, потому что дружба и время никак не связаны друг с другом. Я раньше этого не понимала. Но поняла ровно в тот момент, когда мы с ним встретились снова — здесь, в Нибельхейме.       — Зачем ты рассказываешь мне об этом?       — Затем что я вижу, как ты нервничаешь в его присутствии, и мне непонятно почему, вы ведь друзья не разлей вода.       — В том-то и дело, — Клауд отложил книгу и потупился. — Мы… не друзья. И не можем ими быть. Как бы мне ни хотелось. Он СОЛДЖЕР первого класса, а я — никто…       — Постой. Ты сейчас серьёзно?        Клауд только бесшумно вздохнул в ответ.       — Когда ты успел себя так закопать? В тебе прошлым летом было столько рвения. Ты видел цель и не видел преград. Стремился сделать себе имя. Что случилось с тобой?       — Я не знаю… Я вообще не понимаю, почему он продолжает общаться со мной.       Клауд бросил быстрый взгляд на Шотган. Янтарные глаза были полны сочувствия.       — Он давал тебе хоть раз повод усомниться в себе?       — Нет…        — Обижал тебя? Отвергал тебя?       — Нет, никогда…        — Вот видишь. В этом весь наш Зак. Он один раз выбрал тебя — и всё, это навсегда. Неважно, кто ты, откуда ты и на что способен. Он любит всех своих друзей такими, какие они есть. Это дружба, которая не требует объявления или подтверждения. Она длиннее, чем жизнь, и сильнее, чем смерть.        — Смерть?       — Те два СОЛДЖЕРа с зимней мисии. Они не дождались нас и погибли, защищая базу. Зак остался, чтобы отдать им последние почести. Сделал мемориал из их мечей и теперь проведывает при случае.        Клауд с трудом осмысливал только что услышанное. Неужели Зак всё это время считал их друзьями абсолютно искренне и безоговорочно, а он, как глупый чокобо, всё знай от себя загребал.        — Шотган, а у тебя есть друзья?       Турк горько усмехнулась и тряхнула золотистой чёлкой.        — Мои друзья — мои пули. В вопросах жизни и смерти я могу положиться только на них.       — Какие же это друзья, если они постоянно оставляют тебя.       — Юморист! — Шотган фыркнула от смеха. — Неудивительно, что Зак в тебе души не чает.       Клауд не сдержал улыбки.        — Шотган... Спасибо тебе огромное. На нас ты можешь положиться тоже.       — Хорошо. Только не вздумайте умереть у меня на руках, я вам этого не прощу. Кстати, тебе Зак передал, что я хочу прогуляться с вами до маяка вечером?        — Да! — выпалил Клауд, мысленно укорив себя за то, что ещё пару часов назад чуть добровольно не лишил себя очередного приключения.       — Отлично! Тогда за работу, последний шкаф ждёт нас!

* * *

      Клауд вышел из дома Шинры, размышляя над тем, что услышал от Шотган. С одной стороны, ему так хотелось ей верить. Ведь когда кто-то говорит тебе то, что ты втайне так надеялся услышать, это всегда подобно чуду. Но, с другой стороны, вдруг Шотган не всегда права? Что если она не видит всей картины? Клауд по обыкновению вздохнул, не в силах выбрать между двумя аргументами. Надо просто действовать потихоньку. Одно дело за раз.       Зак, я всё. Где ты?       Ответ прилетел немедленно.       Я тут!       Тут? Это где? Если только он не научился проходить сквозь стены. Впрочем, Зак обнаружился прямо за территорией особняка. Стоило Клауду показаться из-за ворот, СОЛДЖЕР тут же принялся махать рукой, будто они не виделись сто лет.       — Что ты тут делаешь? — искренне удивился Клауд.       — Тебя жду!       — Не нашёл себе дел?       — Я уже всё поделал. С дозором пообщался, и с полевой кухней тоже, и с нашими хозяевами, и с Тифой парой слов перекинулся. «Клайду» привет.        — Ну спасибо.       — Ещё пару монстров укокошил. Ничего серьёзного, но дозор потом мне все уши прожужжал, что мне стоит бросить СОЛДЖЕР и начать карьеру наёмника.        — И как тебе идея? — Клауд нервно взглотнул, представив, что Зак вот-вот уйдёт из Шинры, забыв про все свои обещания. Этот эмоциональный маятник сводил его с ума.       — Поживём — увидим! — Зак поправил меч за спиной. — Я ещё хотел на базар вернуться, с рыбаками поболтать, но все уже разошлись. Так и не понял, почему торгуют только по пятницам. Какая разница, когда есть рыбу, она же есть всегда?       — Давняя традиция, — Клауд пожал плечами. Местные всё время твердили что-то о цикличности жизни и о том, чтобы раз в неделю оглянуться назад и оценить течение времени, но так же стройно это объяснить он в жизнь не смог бы, поэтому решил даже не пытаться. — Рыбакам виднее.        — А в прошлую пятницу почему ничего не было?       — Было. Просто базар с утра, а мы приехали под вечер.       — Вечер… Ты не передумал? На маяк пойдём сегодня?       — Да! Обязательно. Я сто лет там не был.       — Ура! — Зак выдохнул с облегчением. — А то ты так резво отказался утром, я издумался весь, вдруг ты заболел или случилось что.       — Да нет…        Клауд помялся, раздумывая, объяснять или нет. Говорить о своих переживаниях было в диковинку, но если Зак всегда был с ним так честен, то меньшее, что можно было сделать, — это ответить ему тем же.       — Просто я почему-то решил, что вы хотите пойти одни. Без меня. Вот и расстроился немного.       — Чудной ты человек, сил моих нет, — Зак слегка покачал головой. — Куда ж я без тебя!       Клауд не знал, что сказать в ответ, но, видимо, его благодарной улыбки было более чем достаточно.

*  *  *

      Когда постоянно смотришь на мир через шлем, кажется, будто всё — сон, и всё ничтожно, нереально и мало. Но стоит только его снять, как мир словно насыщается новыми, необыкновенно яркими красками и сон превращается в быль. Именно так Клауд и чувствовал себя все эти дни: на грани сна и яви, небылиц и чудес, иллюзий и признаний.       Нибельхеймский мыс казался ещё прекраснее, чем Клауд помнил. Ослепляющие блики рыжего солнца на воде, резкая перекличка чаек — и маяк, белой свечой возвышающийся над головой. А ещё по-особому свежий воздух, который был просторнее, чем в горах. Наверное, воздух вряд ли можно называть «просторным», но как ещё описать то, от чего наполняются лёгкие, яснеет в голове, и кажется, что за плечами вот-вот развернутся крылья?       — Горы или море? — внезапно спросил Клауд, обращаясь к своим спутникам.       — Море. Однозначно море, — ответила Шотган, созерцая залив. — Кто не видел закатов в Мидиле, тот в этой жизни не видел ничего.       — Зак?       — Море! От Гонгаги до моря рукой подать, и то я всегда жалел, что не на самом побережье живу. Мы верим, что люди, которые живут у моря, не могут быть злыми. Просто смотришь в эту даль и не видишь конца. Понимаешь, что можешь намного больше. И можешь в любой момент пуститься в путь.       — А ты, Клауд, сам что выберешь? — полюбопытствовала Шотган.       — Я раньше был уверен, что люблю горы больше всего на свете. Море всегда пугало… Особенно ночью. Вода, она, как время, уносит всё… Но я никогда не замечал, что она бывает такой красивой и спокойной.        — Сразу хочется отрастить крылья и улететь за горизонт, — мечтательно отозвалась Шотган.       — Эй, так Циссней говорила! — вспомнил Зак.       — Тоже Турк вроде? — уточнил Клауд.        — Ага, помнишь, такая девочка милая, рыжая, со здоровенным сюрикеном ходит.       Клауд, разумеется, не мог вспомнить человека, которого никогда в глаза не видывал. Минусы пехоты: все самые важные имена всегда на слуху, но познакомиться — да что уж там, даже просто увидеть всех этих людей воочию редко представлялось возможным.        — Я вдруг представил, вот бы все Турки были крылатыми! — продолжил Зак.       Шотган рассмеялась.       — Неплохая идея. Часть миссий определённо далась бы проще.       — Ага, — не унимался Зак, — только вам под костюм нужны чёрные крылья. Прямо как у Генезиса.       — Зак! — Шотган округлила глаза, будто СОЛДЖЕР только что сболтнул один из самых тёмных секретов корпорации.       — Да ладно! Все свои! — Зак легонько толкнул Клауда локтём. — Тем более мы в Джуноне вместе против его армии сражались.       Отличная возможность расспросить коллег о загадочном СОЛДЖЕРе. Мысль о том, что он может иметь какое-то отношение к той книге с крестом, не оставляла все эти дни. Однако открыто заявлять о своей находке Клауд не торопился.       — Кстати, Генезис…       — Отбитый, — вставила Турк.       — У-у-у, Шотган, какие словечки пошли! — ухмыльнулся Зак.       — Ну так. Все свои! — девушка усмехнулась в ответ. — Прости, Клауд. Что ты хотел спросить?       — Да… Я слышал, что Генезис любил читать стихи. А сам он сочинял что-нибудь?       — Чёрт его знает. Я могу сделать запрос в нашей базе, но, полагаю, если бы такое имело место, мы бы уже давно были в курсе. Почему тебя это интересует?       — Просто любопытно. Вдруг он как-то связан с теми книгами, которые мы ищем. «Генезис всего сущего», или как там они называются.       Турк задумалась, поглаживая свой длинный светлый хвост, перекинутый из-за плеча.        — Генезис был экспертом по «Лавлесс». Ты не читал?        Клауд отрицательно помотал головой.       — Древний эпос. И, кстати, до сих пор самая популярная пьеса в Мидгаре. Надо будет навести справки, в самом деле.       — Он просто не затыкался об этой поэме, — припомнил Зак. — Бесил меня ужасно.       — «Разбитая душа несёт мечты о будущем. Гордыня забыта. Крылья расправлены, конец так близок!» — Шотган театрально воздела руки к небу.        Компания расхохоталась.       — Мы теперь что, суперсекретный филиал исследователей «Лавлесс»? — воскликнул Зак, уперев руки в бока.       — Скорее, суперсекретный филиал археологического отдела Шинры! Или ты имеешь что-то против?       — Нет, пока мы с Клаудом вместе, я только за!       — Я рад, что ты тоже в деле, — произнёс Клауд. — Правда рад. Все свои! — подытожил он с довольной улыбкой.

 *  *  *

20 Бог сказал: «Да наполнится вода живностью, и да полетят над землей по небосводу птицы». 21 Бог создал огромных морских чудищ, разные виды движущейся живности, кишащей в воде, и разные виды крылатых птиц. И увидел Бог, что это хорошо. 22 Бог благословил их и сказал: «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте воды в морях, и пусть птицы множатся на земле». 23 Был вечер, и было утро – день пятый.