Уилбуру было одиннадцать лет, когда он вошёл в комнату своей матери и обнаружил, что она рухнула на пол.
Рядом с ней стоял трехлетний Томми. Увидев вошедшего Уилбура, он прижал палец к губам и преувеличенно громко шикнул на него.
— Мама спит, — громко прошептал он.
Ужас, скопившийся в животе Уилбура, говорил об обратном.
Тем не менее, Уилбур кивнул Томми, когда тот прошел через комнату и присел рядом с матерью. В данный момент казалось, что она просто спит.
Ее глаза были закрыты, а на лице застыла гримаса, как будто ее сны были далеко не из приятных.
Это было в точку. В тех немногих случаях, когда Уилбуру удавалось пробраться в комнату матери и забраться к ней в постель, он знал, что ее мучают кошмары и что его присутствие помогает ей не меньше, чем ему.
Самым тревожным было то, что мать не
дремала. Чаще всего она занималась своими делами или развлекала потенциальных союзников, которых Фил хотел завести в любой момент.
К тому же она лежала на полу, а не на кровати, что было довольно серьезным признаком того, что она не спит.
Поэтому Уилбур присел, осторожно положил пальцы на холодную шею матери, пытаясь нащупать пульс.
Ничего.
Уилбур почувствовал, что у него свело живот, когда он уставился на неподвижное и мертвое тело своей матери.
Мертва.
Уилбур с немым укором посмотрел на Томми, который бросил на него слегка озадаченный взгляд.
— Мама спит, — повторил Томми.
Руки Уилбура дрожали, и он сжал их в крепкие кулаки, что нисколько его не успокоило.
— Да? — прошептал Уилбур, его голос был хриплым: – Она… она говорила что-нибудь?
Томми покачал головой. — Она поцеловала меня здесь — Томми указал на свои волосы. — и съела конфету и задремала.
Ужасающее осознание обрушилось на Уилбура как удар грузовика.
Она приняла таблетку.
Она приняла чертову таблетку.
Она
бросила их.
Она бросила их с Филом.
Уилбуру хотелось плакать. Он хотел ударить что-нибудь. Он хотел сжечь весь мир дотла.
Но он не мог сделать ничего из этого, поэтому вместо этого он беззвучно встал, поднял Томми на руки и вышел за дверь.
— Мы дадим маме поспать, — сказал Уилбур, его голос не был похож на его собственный, когда он нес Томми по коридору.
Томми кивнул, играя с волосами Уилбура. — Мамочке нужно побыть в тишине, — серьезно сказал Томми.
Уилбур сглотнул комок в горле. — Да, — прошептал он, — мамочке нужно побыть в тишине.
Не обращая внимания на то, куда он идет, Уилбур оказался перед дверью в спальню Томми, и Уилбур медленно открыл ее. Он вошел внутрь и положил Томми на кровать.
— Томми, — сказал Уилбур, наклоняясь и осторожно беря Томми за плечи, — мне нужно, чтобы ты остался здесь.
Томми моргнул. — Почему?
Уилбур уставился на него. Как он должен был объяснить, что их мать только что покончила с собой? Как он должен был посмотреть в глаза своему младшему брату и объяснить, что мама ушла навсегда?
— Просто… — У Уилбура пересохло в горле. — Пожалуйста, ладно?
Томми серьёзно посмотрел на Уилбура и кивнул. — Хорошо, — просто сказал он.
Уилбур кивнул и поднялся на ноги. Томми все еще невинно смотрел на него, так мило забыв о том, чему он только что был свидетелем.
— Люблю тебя.
Улыбка Томми была ярче солнца. — Я тоже тебя люблю!
И с этими словами Уилбур поспешил выйти из комнаты. Ему еще предстояло сообщить новости.
Шаги Уилбура становились все более неистовыми, пока он шел по коридорам к комнате для совещаний Фила. Если раньше он был ошеломлен, держа Томми на руках, то теперь ужас Уилбура наконец-то настиг его, и он бежал, почти бежал, его дыхание становилось все более поверхностным с каждой минутой.
Она была мертва,
мертва, мертва, мертва…
Уилбур дошел до двери в комнату и остановился. Его рука мгновенно метнулась, чтобы толкнуть дверь, но он замер, услышав смех.
О Боже, Фил принимал гостей. О боже, Уилбур забыл об этом. О Боже, что ему оставалось делать…
В голове Уилбура промелькнул образ холодного тела матери, распростертой на земле, и Томми, невинно стоящего рядом, как ни в чем не бывало.
И его паника сгустилась в клубок жесткой ярости. Его мать только что совершила самоубийство. Фил не мог смириться с тем, что его деловым партнерам помешали. Уилбур крепко ухватился за ручку двери и толкнул ее, случайно задействовав свою силу.
Дверь врезалась в стену, а дверная ручка сделала большую вмятину, когда драгоценный фарфор Фила слетел с красивых полок и упал на пол.
Но Уилбуру было не до фарфора. Даже сейчас перья Фила ловили их и возвращали на свои законные места.
Уилбура даже не беспокоил мужчина в богатой одежде и с розовыми волосами, стянутыми в пучок.
Собственно говоря, он почти не смотрел ни на него, ни на его союзников.
Нет. Уилбур смотрел только на
Фила, который сидел на своем диване, как неприкасаемый император, с приятным выражением лица, даже когда в его глазах была
смерть.
Не зря его называли Ангелом Смерти, и Уилбур теперь знал, что у Фила есть не один способ убить человека.
— Уилбур, — сказал Фил, его голос был спокойным, но в тоне звучало предупреждение, — есть ли причина для такого вторжения?
Руки Уилбура все еще дрожали. На этот раз он не пытался остановить ее. Вместо этого он просто направил свой пылающий гнев прямо на Фила.
— Есть причина? — потребовал Уилбур, делая шаг вперед: Да, есть чертовски веская причина для такого вторжения.
—
Уилбур, — рявкнул Фил, — Прояви немного уважения.
Уважение? Уилбур покажет Филу
уважение.
— Уважение? — Уилбур рассмеялся. — О, да? Мне очень жаль, сэр, это то, что вы хотите услышать? Вы хотите, чтобы у вас на коленях сидел милый маленький слуга? Вы хотите, чтобы я был вашим новым прислужником, выполняющим каждый ваш приказ?
Фил поднялся на ноги и направился к Уилбуру, расправив крылья так, что почти загораживал весь свет из окон.
Единственное, что мешало Уилбуру сделать большой шаг назад и извиниться, — это его пылающее горе.
— Уилбур, — промурлыкал Фил, его голос был смертельно мягким, — мне нужно, чтобы ты успокоился и перешёл к делу.
— Она мертва, — выплюнул Уилбур, его голос дрожал, — Она мертва. Ты убил ее.
Фил рассмеялся, чего было почти достаточно, чтобы Уилбур набросился на него и задушил отца до смерти.
— Я убил много людей, приятель. Фил сделал еще один шаг вперед, и на этот раз Уилбур вздрогнул. – Боюсь, тебе придется уточнить.
Уилбур почувствовал, как страх начинает возвращаться, вытесняя ярость, но Уилбур не собирался так просто сдаваться. Он мысленно представил себе образ Томми, и огонь в его нутре разгорелся с новой силой.
— Мама, — прорычал Уилбур, — Она покончила с собой.
И наконец,
наконец, лицо Фила изменилось и стало шокированным. — Прощу прощения?
О да. Уилбур не должен был забывать об уважаемых гостях, которые, скорее всего, были не кем иным, как наркобаронами.
— Именно так — Уилбур усмехнулся, радуясь тому, что на лице Фила появилось нечто иное, чем смертельное спокойствие, хотя в уголках его глаз начали появляться слезы. — Ты завел ее слишком далеко, старик. Она больше не могла быть твоей послушной служанкой, не так ли? И теперь она лежит на полу мертвая.
Глаза Фила все еще были глупо расширены, и Уилбур подумал, не это ли все. Уилбур подумал, не настал ли тот момент, когда он наконец увидит, как великий Ангел Смерти сокрушается о женщине, которую он выковал.
Вместо этого лицо Фила застыло в раскалённой до бела ярости.
Сердце Уилбура едва успело пропустить удар, как маленькое перышко полоснуло его по лицу.
На какую-то долю секунды мир словно застыл для Уилбура.
Затем, когда Уилбур осознал горячую боль в щеке, которая присоединилась к мокрой крови, Фил уже схватил его руку в железную хватку и дернул Уилбура к себе.
На этот раз гнев полностью уступил место ужасу, и Уилбур ничего не сказал, когда Фил вернул свое внимание к гостям и развернул Уилбура лицом к ним.
— Вам придется извиниться за вторжение — сказал Фил, его голос снова стал таким же харизматичным спокойным, как и раньше, — Этот бывает… вызывающим.
Розововолосый мужчина поднял брови. — Я нашел это довольно познавательным, — сказал он, — Скажи мне, Ангел, оба твоих оружия настолько агрессивны?
Уилбур почувствовал, как его кровь превратилась в лед.
Оружие.
— Поверьте мне, — сказал Фил, — это не обычное явление. Но я думаю, что это идеальная возможность для демонстрации. Кроме того, я думаю, Уилбуру нужно выпустить пар.
Фил одарил Уилбура опасной улыбкой, сжав руку Уилбура так крепко, что Уилбур понял, что на ней появится синяк.
Тем не менее, гнев Уилбура превратился в пожар, которому не хватало воздуха, поэтому Уилбур проглотил ответную реплику и лишь беззвучно кивнул.
— Уже намного лучше, — похвалил Фил.
Фил провел своих гостей в комнату, примыкающую к тренировочному залу, где они могли смотреть через одностороннее окно в тренировочный зал.
Уилбура провели в саму тренировочную комнату.
И Филза
атаковал.
Это была не обычная демонстрация, когда Фил давал Уилбуру все возможности продемонстрировать каждую силу, которой Уилбур обладал в данный момент. Филза был похож на бешеного зверя, он сформировал меч из своих перьев, бросился к Уилбуру и нанес удар по его голове.
Уилбур с огромной скоростью уклонился от удара и послал в крылья Фила вспышку пламени.
Фил лишь крутанулся на месте, ловко убрав крылья с пути огня, и тот угодил прямо в стену.
Почему он должен быть
таким быстрым?
Уилбур попытался использовать свою ярость, чтобы сосредоточиться на убийстве Фила, но как бы он ни старался, Фил был слишком быстр, нанося удары по больным местам, заставляя Уилбура полагаться только на свою силу регенерации, чтобы устоять на ногах.
А потом Фил выпустил в сторону Уилбура залп перьев, и Уилбур не успел увернуться, как они пронзили его кожу, зацепились за рубашку и прижали его к земле.
И Уилбур остался лежать на земле, тяжело дыша и глядя в потолок, а кончик единственного пера упирался ему в шею.
Фил мог бы перерезать ему горло здесь и сейчас.
Фил подошёл к Уилбуру, пригнувшись, чтобы рассмотреть его поближе.
— Ты закончил со своей истерикой? — прошептал Фил.
Уилбур не хотел сдаваться.
Но он
так устал.
Он кивнул.
Выражение лица Фила не смягчилось. — Отвечай.
— Я закончил, — прошептал Уилбур, — простите, сэр.
От этих слов ему стало плохо. Его мать была мертва, а Уилбур уже сломался под волей Фила.
Но перья отпустили его, и Фил поднял Уилбура на ноги чуть более мягко, чем мог бы, если бы Уилбур сопротивлялся или не слушался. — Хорошо, — сказал Фил, — Теперь сиди молча.
Уилбур уже молчал, но он только кивнул.
Фил вел Уилбура обратно в комнату, и Уилбур честно полагался на поддержку Фила, чтобы не упасть, делая каждый шаг вперед. Все болело. Ему хотелось, чтобы боль прекратилась.
Они вошли в комнату рядом с тренировочным залом, откуда за ними наблюдали гости Фила. — Как видишь, — сказал Фил, — хотя есть некоторые проблемы со сдержанностью, которые нужно сгладить, он готовиться стать моим самым смертоносным оружием.
Моим самым смертоносным оружием.
Это все, чем он был. Это все, чем была его мать. Для Фила они были лишь оружием, которым он мог пользоваться и распоряжаться по своему усмотрению.
И если он тоже не хотел умереть, Уилбур был бессилен остановить это.
~~~
Теперь, в четырнадцать лет, Уилбур плакал в корову, как проклятый ребенок, пытаясь заглушить свои рыдания, чтобы Томми не проснулся.
Фил продолжал звать Уилбура обратно в тот день. Каждый раз, когда Уилбур выходил из-под контроля, каждый раз, когда Уилбур плохо себя вел, он всегда говорил: Я думаю, тебе нужно выпустить пар, приятель. И Уилбур возвращался к ужасу и беспомощности того дня, и Фил снова выбивал из него все дерьмо, как бы ни старался Уилбур сопротивляться.
И когда Техно снова произнёс эту фразу, вероятно, не понимая её значимость, вероятно, не понимая, как слабо эти слова заставили чувствовать себя Уилбура, как
смиренно—
Уилбур почувствовал, как что-то дергает его за рукав свитера, прерывая его мысли.
— Что случилось? — Томми прошептал, его глаза расширились: – Техно что-то сделал? Я могу побить его для тебя.
Цветочная корона все еще удобно сидела на копне светлых волос Томми, и мысленный образ шестилетнего ребенка с цветочной короной, избивающего Техноблейда, вызвал на лице Уилбура самую маленькую улыбку.
— Ничего страшного, — сказал Уилбур, подняв рукав в попытке вытереть слезы с глаз, — Не волнуйся за меня.
Хмурый взгляд Томми показал, что он еще не закончил волноваться. –Но ты выглядишь грустным.
Уилбур попытался снова улыбнуться, но улыбка получилась более натянутой.
— Все в порядке, — сказал он снова, — цветочные короны забирают все плохие мысли, помнишь?
Уилбур указал на цветочную корону, лежащую на его собственной голове.
Томми одобрительно кивнул. –А ты хочешь, чтобы тебя обняли? — спросил он, — объятия тоже избавляют от плохих мыслей.
Генри издал громкое «му» в ответ на заявление Томми, и Томми скрестил руки.
— Видишь, Генри со мной согласен, — сказал он, как будто они спорили из-за этого факта.
— Я не говорил, что не согласен, — возразил Уилбур, — ты даже не дал мне шанс ответить!
— Да, и теперь ты упустил свой шанс, — сказал Томми, высокомерно задрав нос, — теперь Генри получит мои объятия.
Генри, заметил Уилбур, ел остатки цветов, которые они не использовали для цветочных корон.
Уилбур так и не понял, где Техно удалось раздобыть эти цветы. Что ж, он полагал, что это не имеет особого значения. Это сделало Томми счастливым, что в любом случае было главной целью Уилбура.
— Ладно, извини, что не ответил достаточно быстро, — фыркнул Уилбур, его глаза все еще были опухшими от слез, которые он пустил несколько минут назад, — Можно мне теперь обняться?
Томми засиял, оторвался от Генри и бросился в объятия Уилбура.
Уилбур уже чувствовал, как теплеет в груди от того, что маленькие ручки Томми снова обхватили его.
— Воу, если ты так сильно хотел обняться, ты всегда мог попросить, — легкомысленно сказал Уилбур, нежно погладив Томми по голове.
— Эти обнимашки для тебя, болван — опроверг Томми, еще глубже прижимаясь к теплу Уилбура.
Уилбур с нежностью вздохнул. — Ладно, я чувствую себя очень комфортно. Спаси—
Рев сигнализации прервал слова Уилбура, и Томми громко вскрикнул, прижимаясь к Уилбуру с новой силой.
Сам Уилбур почувствовал, как паника заколотилась в его сердце. Неужели Дрим уже нашел их? Так скоро?
Сигналы тревоги продолжались, не помогая ни Уилбуру, ни Томми унять панику.
— Уилби, что происходит, Уилби… — Уилбур прижал Томми к себе, поглаживая его по волосам. — Я уверен, что ничего страшного, — пообещал Уилбур, — я сейчас все проверю, хорошо? А ты оставайся здесь с Генри.
Томми, казалось, не хотел отпускать Уилбура, но все равно отпустил. — Хорошо, — послушно сказал он.
Если бы это не было потенциально вопросом жизни или смерти, Уилбур возненавидел бы мгновенную покорность Томми. Когда Уилбур убедится, что они находятся в безопасном месте, он обязательно поможет Томми набраться смелости.
— Я вернусь, — пообещал Уилбур, вынужденный повысить голос из-за тревоги, — люблю тебя.
Томми кивнул. — Я тоже тебя люблю
Уилбур быстро поцеловал Томми в макушку, а затем выбежал из комнаты, вслепую плутая по коридорам. Уилбуру пришло в голову, что он понятия не имеет, куда идет.
И тут сквозь стену ворвался человек с топором.
~~~
Техно застонал от тревоги. Конечно, единственный раз, когда его база будет обнаружена и атакована, это тот самый раз, когда он пытается завоевать доверие двух детей.
Ну конечно.
Техноблейд поспешил к одному из экранов на боковой стене и вывел на него источник бреши.
Это было рядом с конюшней. Это было рядом с детьми.
Почему ничего не может быть простым?
Техноблейд тут же помчался к источнику, молясь, чтобы у Уилбура хватило ума запереть его и Томми в комнате, чтобы Техноблейд мог разобраться с проблемой, не раскрывая себя.
Конечно, первое, что увидел он, выскочив из-за угла, — это Уилбур, прижавший преступника к земле, и яростный взгляд парня, вдавившего его лицо в плитку.
Это было одновременно невероятно удобно и невероятно тревожно.
— Его топор на земле, — пробормотал Уилбур, не сводя глаз с нарушителя.
Техноблейд огляделся и действительно увидел лежащий на земле блестящий синий топор.
Техноблейд поднял его и нахмурился.
Не кажется ли ему этот топор знакомым?
Техноблейд отвернулся от топора и присел, чтобы поближе рассмотреть чувака, которого Уилбур сумел одной рукой прижать к земле.
— Ты, наверное, издеваешься надо мной, — вздохнул Техноблейд, пощипывая переносицу.
Квакити уставился на Техноблейда, пытаясь (безуспешно) вырваться из захвата Уилбура. — Где ты достал напарника?
