Свидетель крушения // Witness the Wreckage

Несколько минут Уилбур стоял неподвижно, не зная, что делать. Должен ли он уйти? Попытается ли Техно поговорить с ним позже? Будут ли последствия? Техно не выразил ни удовольствия, ни неудовольствия по поводу действий Уилбура, так что, может быть, ему просто все равно? Уилбур вспомнил Томми, убегающего от него. Он выглядел таким напуганным, словно думал, что Уилбур отвернется от него, словно думал, что однажды Уилбур сломается и поступит с Томми так же, как Фил и Дрим с ними. Уилбур не стал бы этого делать. Он не сделает. Верно? Уилбур больше не мог здесь стоять. Коридоры были слишком длинными, голос Томми эхом отдавался в его голове, смешивался с шепотом Дрима и командами Фила, создавая какофонию мучений в голове Уилбура, и он просто хотел, чтобы это прекратилось. Он хотел уйти, но что, если Техноблейд этого не захочет? Что, если он разозлится? Уилбуру становилось все труднее думать, но решимость вспыхнула в его груди при этих словах. Техноблейд не хотел, чтобы его называли сэром? Техноблейд не хотел, чтобы к нему относились как к начальнику? Техноблейд отказывался сердиться? Отлично, Уилбур даст ему повод разозлиться. Резко вдохнув воздух, Уилбур начал бежать по коридору, его шаги были громкими и неровными, прямо противоположными тем, какими они должны быть. Хорошо. Уилбур хотел хоть раз в жизни быть громким. Уилбур хотел быть всем, чем он не должен был быть. Он хотел кричать, кричать и проклинать свое существование. Он хотел, чтобы его увидели, пока все не разлетелось на куски. Дверь была слегка приоткрыта, и Уилбур захлопнул ее, вздрогнув от того, что все в комнате задрожало, отскочив от стены и вернувшись к лицу Уилбура. Уилбур приостановил свой бег, задыхаясь, он схватился за ручку двери, пытаясь устоять на ногах. Весь адреналин, все разочарование, вся смелость вылились из Уилбура, и вдруг Уилбуру захотелось просто лечь на пол и умереть. Зачем Уилбуру это делать? Зачем Уилбур попытался бросить вызов Техно так скоро? Он должен был быть осторожнее, он не должен был уходить, что случится, если Техноблейд придет за ним, а Уилбура там не будет? Что, если Техноблейд услышит громкие шаги Уилбура и захочет провести расследование? Что, если все это было испытанием? Что, если Уилбур просто потерпит неудачу? Уилбур почувствовал тошноту, а его дрожащие руки покрылись испариной, отчего ручку двери стало труднее удерживать. Ему нужно было сесть, пока он не потерял сознание на полу и не устроил еще больше беспорядока. Войдя в комнату, Уилбур закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней, сполз на пол. Все казалось таким простым, когда он был с Дримом. Это был простой план. Уилбур взял бы Томми, прыгнул в вертолет и полетел туда, где, как он помнил, находилась база Техноблейда. А там… Уилбур просто знал, что это должно быть лучше, чем то, что Дрим делал с Томми. Может, Техноблейд и использовал бы Уилбура как оружие, но он надеялся, что, возможно, тот оставит Томми в покое, если тот не будет представлять никакой ценности. И… Техноблейд не причинил вреда Томми, но он не причинил вреда и Уилбуру. И все это было так непонятно, потому что причинять боль — это все, на что был способен Уилбур. Казалось, будто Техноблейд подмасливает Уилбура перед тем, как сделать что-то особенно ужасное, и Уилбур не хотел проходить через это снова. Уилбур чувствовал себя настолько захваченным собственными удушающими мыслями, что ему потребовалось больше времени, чем, вероятно, следовало, чтобы осознать свое окружение. Было смешно, что он не осмотрелся первым делом, и Уилбур почувствовал, как в нем поднимается жгучий стыд. Он не мог правильно провести даже простую разведку. Сделав глубокий вдох, Уилбур заставил себя отвлечься от своих мыслей и оглядел комнату, проверяя, нет ли здесь чего-нибудь потенциально полезного, что можно было бы использовать в случае нападения. Он моргнул. Затем он уставился еще раз. В этой комнате были инструменты. В правом дальнем углу комнаты стояло несколько музыкальных стоек, а на столе лежало несколько футляров, хотя Уилбур понятия не имел, какие инструменты спрятаны внутри. У левой стены стояло пианино, а на стене напротив Уилбура висела одна гитара, блестящая в искусственном свете. Зачем Техноблейду музыкальная комната? Конечно, инструменты можно было использовать как оружие, в этом не было сомнений. Из всех комнат, в которые Уилбур решил случайно забрести, эта была бы лучшей (не считая оружейной или тренировочного зала), если бы нападающий застал его врасплох, особенно если учесть, что его силы все еще не были в его распоряжении. Но оставался вопрос, зачем Техноблейду вообще понадобилась эта комната. С другой стороны, вся эта база казалась слишком большой для самого Техноблейда, и Уилбур не мог не задаться вопросом, не решил ли он сделать комнаты просто ради этого. Это не было совершенно исключено, особенно учитывая, каким странным был Техноблейд. А может быть, Техноблейд просто хотел отвлечься от всех тех смертей, которые он породил. Уилбур задумался, каково это — иметь возможность создавать, а не разрушать, держать в руках хрупкий инструмент и создавать музыку такой красоты, что даже самые жестокие сердца растапливались, и все хоть раз слышали его– Стук раздался с другой стороны двери, и Уилбур вскочил на ноги, вынырнув из своих романтических фантазий. — Привет? — пискнул он. Он мгновенно отшатнулся от самого себя из-за неуместного приветствия. — Уилбур? — Это был Техноблейд. — Уилбур, ты здесь, малой? Это был глупый вопрос. Они оба знали, что Уилбур здесь. Уилбур не удивился бы, если бы Техноблейд воспользовался камерами на своей шикарной базе, чтобы выяснить, куда ушел Уилбур. По правде говоря, это было похоже на обман, и Уилбур подавил предательство, которое инстинктивно поднялось у него в горле. — Я здесь, — сказал Уилбур, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Можно войти? Уилбур не знал, почему Техноблейд не вошел сам, но, возможно, это была еще одна своеобразная проверка, чтобы узнать, может ли Уилбур по-прежнему подчиняться приказам. Конечно, для Уилбура это не составило труда, хотя мысль о разговоре с Техноблейдом после замечательной серии промахов Уилбура заставила его почувствовать себя так, словно он открыл дверь самой смерти. Тем не менее, Уилбур медленно открыл дверь, подавляя желание ударить Техноблейда и убежать, когда тот появился в поле зрения. Техноблейд не выглядел злым, но на его лице застыло выражение, означавшее, что он тоже не был счастлив. — Привет, малой, — тихо сказал Техноблэйд, — Не возражаешь, если мы немного поговорим? Что-то было в суровости голоса Техноблейда, что-то в том, как Техноблейд смотрел Уилбуру в глаза, когда говорил это, что-то в том, как выражение ужаса Томми все еще воспроизводилось в его сознании снова и снова, как зацикленное видео, что не позволило Уилбуру сказать «нет». — Нет, сэр, — сказал Уилбур с одинаковым спокойствием. Он надеялся, что у Томми хотя бы не будет неприятностей. Томми не сделал ничего плохого. Техноблэйд вздохнул. — Почему бы нам не присесть? Уилбур кивнул, подводя Техноблейда к скамейке для пианино. Техноблейд сел туда, а сам Уилбур сел на отдельный табурет, стараясь держать спину прямо. Техноблэйд наклонился вперед, свободно сцепив руки, и уставился прямо на Уилбура. — Ладно, — сказал он, — во-первых, у тебя нет проблем, хорошо? Уилбур не поверил в это ни на секунду, но он знал, что Техноблейд не собирается принимать отказ. — Да, сэр. Техноблейд помрачнел, и Уилбур вдруг вспомнил, что Техноблейд не любит, когда его называют «сэр». Однако прежде чем он успел извиниться, Техноблейд уже продолжал говорить. — Я не буду сердиться на тебя, как бы ты ни ответил, — медленно произнес он, — но не мог бы ты сказать мне, почему ты пытался убить Квакити? Руки Уилбура дрожали, и он пытался не двигать их на коленях. Он не мог дать Техноблейду ни малейшего намека на то, что может быть что-то не так. Он просто должен был давать честные ответы и надеяться, что Техноблейд не решит наказать его за это. Но ведь он заслужил бы наказание, не так ли? В конце концов, он напугал Томми, он действительно был не кем иным, как монстром. Уилбур попытался проигнорировать этот голос в своей голове, и вместо этого покрутил пальцы на руках. Это был простой вопрос. Это не должно быть сложно. Уилбур должен был просто открыть рот и объяснить. И все же… словно невидимый груз, похожий на слишком тяжелые цепи, обвился вокруг его горла, делая почти невозможным произнести слова. — Я–, — Уилбур сглотнул. — Он хотел вернуть нас к Дриму. Глаза Техноблейда расширились, и Уилбур приготовился к неизбежному удару или пощечине. Вместо этого Техноблейд помассировал глаза, выглядя еще более усталым, чем раньше. — Квакити всегда был идиотом, — пробормотал он, — Ладно, я понимаю. Ты не хотел возвращаться к Дриму. Однако была ли причина, по которой ты сразу же решил убить его? У Уилбура зазвенело в ушах. Убийца. Вот кем был Уилбур. Он убил своего отца, он пытался убить Квакити, и теперь Техноблейд ему не доверял. — Я-я– — Я не сержусь, — снова сказал Техноблейд, как будто это была важная вещь, которую Уилбур должен был знать, — Я просто хотел бы услышать твои доводы. Уилбур плотно закрыл глаза, как будто это могло перекрыть выражение чистого страха Томми. — Я не знаю, — прошептал Уилбур, — Я, он был врагом, и-и он собирался вернуть Томми обратно к Дриму. — Подожди, раньше ты говорил «мы», а теперь, похоже, у тебя сложилось впечатление, что Квакити собирался забрать только Томми. Уилбур нахмурился. Он действительно не заметил. Неужели это действительно имело такое большое значение? — Томми — единственный, кто важен, — попытался объяснить Уилбур, но в горле у него встал комок. Он сопротивлялся желанию броситься на колени и умолять Техноблейда никогда не причинять вреда его младшему брату. — Он ничего не сделал. Он бесполезен ни для какого дела; он просто… просто Томми. — А как насчет тебя, малой, — спросил Техноблейд, — Ты тоже важен, знаешь. ли. Уилбур рассмеялся, звук потрескивал по краям. — Я не важен. — Уилбур обхватил себя руками. В любом случае, это уже не имело особого значения. Он уже раскрыл все свои уязвимые места перед Техноблейдом. — Томми важен. — Ты тоже важен. — Это не так. — Это так. — Тебе не понять. Выражение лица Техноблейда дрогнуло, и он сказал: Тогда помоги мне понять. Позволь мне помочь тебе. Уилбур нахмурился. — Мне не нужна помощь, — сказал он, — я просто- я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Техноблейд кивнул, вставая со скамейки и не жалуясь. — Ладно, малой, — сказал он, — Этот разговор, вероятно, не закончен, но я позволю тебе пока побыть в тишине. И Техноблейд ушел. Какого черта. Почему он не накричал на Уилбура за неуважение? Почему он ничего не сделал? Конечно, он заставил Уилбура объяснить, что произошло, но это было не… это было почти ничего. Ничто не имело смысла, и Уилбур ненавидел это.

~~~

В дверь постучали. Папа сказал, что если кто-то постучит в дверь, когда его не будет дома, Туббо пойти посмотреть в окно и убедиться, чтобы узнать в них мисс Ники. Если это была не Ники, он не должен был открывать дверь. Туббо надеялся, что это Ники. Она была милой и, наверное, поиграла бы с ним, если бы он попросил, а это было бы очень, очень здорово. Итак, Туббо вскочил с места, где он играл со своим чучелом пчелы, и понес его к двери, заглядывая в переднее окно. Ну… это была не Ники, но Туббо все равно почувствовал, как по его телу пробежала дрожь возбуждения. Дрим и Сапнап, суперзнаменитые герои, стояли перед его дверью. Это никак не могло быть правдой. Туббо должно быть, спит Чтобы проверить, Туббо очень крепко обнял за спину плюшевую пчелу и закрыл глаза, зная, что если этот сон, то он откроет их и окажется снова в постели. Когда Туббо открыл глаза, он не вернулся в кровать, а по-прежнему видел Дрима и Сапнапа, стоящих перед его дверью. Вау, вау, вау. Это был, наверное, лучший день в жизни Туббо. Папа говорил ему не открывать дверь никому, кроме Ники, но, конечно, он не учел, что в их дверь постучатся очень известные герои. Туббо открыл дверь и уставился на Дрима и Сапнапа такими огромными глазами, что, как он надеялся, они не выскочат из его лица. Это было бы довольно неловко, если бы случилось на глазах у героев. С другой стороны, было бы забавно увидеть их отвращение. Но смог бы он их увидеть, если бы глаза не были в его лице? О нет, Туббо отвлекся. Ему нужно было сосредоточиться на героях перед ним. — Привет, — сказал Туббо, пытаясь вспомнить свои манеры, — как дела? Возникла небольшая пауза, и Туббо вдруг пришло в голову, насколько высокими были эти герои. Почему эти герои должны быть такими высокими? — Ой, — сказал Сапнап, наклоняясь, чтобы быть на уровне глаз Туббо, — он такой милый! , Туббо счел это мягко говоря оскорбительным. В то время как папе и Ники разрешалось говорить, что он милый и Сапнап не входил в этот список. Но, опять же, это были герои. Может быть, им просто разрешалось делать то, что они хотят. Тем не менее, Туббо сделал вид, что не впечатлен, и переключил свое внимание на Дрима, который, как он надеялся, не будет так странно реагировать на миловидность Туббо. Конечно, Дрим пришел ему на помощь, ткнул Сапнапа в бок и пробормотал ему резкие слова. Сапнап встал на ноги и сделал надутое лицо. — Хей, приятель, — сказал Дрим, — мы можем поговорить с твоими родителями? Туббо нахмурился. — Папы сейчас нет дома, — сообщил он Дриму, — Может быть, я смогу тебе помочь? Или ты хочешь подождать? Дрим и Сапнап уставились на Туббо, и ему очень хотелось, чтобы они перестали это делать. — Ты, случайно, не видел двух детей? — спросил Сапнап, — Один, наверное, твоего возраста? У него светлые волосы? А у другого каштановые кудрявые волосы и он старше. Туббо сосредоточенно сморщил нос. — Неа, — решил он, — не видел. Оба героя сдулись, и Туббо почувствовал себя плохо. — Я поищу их для тебя, — пообещал Туббо, — Я позвоню тебе, если увижу их. Дрим выглядел не намного счастливее, хотя на его маске был изображен смайлик. — Спасибо, малыш, — сказал Дрим, — Пока. Туббо помахал рукой, пока два героя шли прочь от его крыльца и прочь от фермы. — Пока! Этот день Туббо наверняка запомнит на всю жизнь.