~~~
Томми трясло. У него болел глаз. У него болело все. Он не понимал, что происходит, и хотел позвать Уилбура, но не мог. Томми знал, что он в комнате Туббо. Туббо пеленал его в одеяла, а Уотсон и Квакити были рядом с ним. Томми не знал, где были Техноблейд и Уилбур, но Паффи отвела Ранбу обратно в его собственную спальню, сказав, что Ранбу становится подавленным. Томми понял, что имела в виду Паффи. Томми был подавлен. Раньше все было хорошо. Уилбур любил его, Томми разрешал ему обниматься с ним, и все было хорошо. А потом что-то случилось. Томми не знал что. Это были перья? Может быть, дело в крыльях Томми? Томми ненавидел свои крылья. Он ненавидел их. Они были похожи на его отца, а отец был плохим, и теперь Уилбур ненавидел его. Может быть, Дрим был прав. Может быть, Уилбур действительно собирался однажды убить Томми, но Уилбур обещал, что не сделает этого, но Уилбур также обещал, что не причинит Томми вреда, а он– — Простите, — прохрипел Томми, закрывая лицо. Его щеки были мокрыми, а глаз болел, и он ненавидел это, потому что был слабым. Он слышал разговор Уилбура и Техноблейда. Уилбур говорил так, будто умирал, а Томми не хотел, чтобы он умирал, даже если Уилбур может его убить. Если Уилбур решил убить Томми, то Томми должен был заслужить это, как и его отец. Томми не хотел умирать, но он не хотел, чтобы и Уилбур умер. — Не нужно извиняться, — сказал Уотсон, — Ты не сделал ничего плохого. Томми покачал головой. Это была неправда. Томми вел себя ужасно, и его собирались наказать, и он просто хотел, чтобы Уилбур был рядом, но его не было, и это было страшнее всего. Уилбур все еще задыхался. Это был страшный звук. — С Уилбуром все будет в порядке? — Томми умолял: – Я не хочу, чтобы он умер, пожалуйста– — Он не умрет, — пообещал Уотсон, — С ним все будет хорошо, как и с тобой. Томми не был уверен, верит ли он Уотсону. Уотсон был хорошим, как и его ворона, но иногда Уотсон был глуп. Но он не хотел говорить Уотсону об этом, потому что тогда у него будут неприятности. Он свернулся вокруг себя калачиком, горячие слезы все еще капали из его глаз. Туббо попытался обнять его, и Томми отшатнулся, издав крик. Горячий стыд наполнил тело Томми, как только он это сделал, и он заплакал еще сильнее. — Прости меня, прости! — Может, вам с Туббо стоит вернуться на улицу, пока все не остынет, — сказал кому-то Уотсон. Томми не хотел, чтобы Туббо уходил, но он также не хотел, чтобы Туббо пострадал. Он продолжал плакать, пока Шлатт брал Туббо за руку и выводил его из комнаты. — С Томми все будет хорошо? — спрашивал Туббо из-за закрытой двери, — Что с ним? Они уже спускались по лестнице, но Томми все равно их слышал. — Томми через многое прошел. Я уверен, что позже ему станет лучше. Томми покачал головой, зажав уши руками. Он не хотел слышать, он больше не хотел слышать, почему он всегда слышал? — Томми, — произнес Уотсон. Его голос был мягким, но все равно слишком громким: Хочешь что-нибудь, чтобы успокоиться? Томми не стал отвечать. Возможно, это была уловка, и тогда Уотсон ударит его, или скажет, чтобы он перестал быть ребенком, или закроет его в чулане, а Томми не хотел быть в чулане, он хотел, чтобы его держали рядом и обещали, что никто никогда его не обидит, но Томми этого не заслуживал– — Я не буду сердиться, если ты захочешь наушники с шумоподавлением, — сказал Уотсон, — я уверен, что у Паффи они есть. Я уверен, что это не доставит тебе никаких неудобств. Томми издал сдавленный всхлип. Он не хотел слышать, как Уилбур все еще всхлипывает и тяжело дышит. Он больше не хотел этого слышать. Он кивнул Уотсону и взял себя в руки. Уотсон улыбнулся и вышел из комнаты, приглушив за собой свет, а Томми застонал. Теперь Уотсон не хотел иметь с ним ничего общего, да и не должен был. Томми был просто слабым плаксой, который не мог стать тем, кем должен был стать. У него всегда ничего не получалось, как бы он ни старался быть хорошим. — Все будет хорошо, — сказал Квакити, положив уточку на колени Томми, — Уотсон вернется. Томми покачал головой, хотя и слышал, как Уотсон разговаривал с Паффи. Он не собирался возвращаться. Он не собирался возвращаться. Но Уотсон все-таки вернулся, и Томми смог только издать звук замешательства, когда Уотсон приблизился. Он не должен был вернуться. Почему он вернулся? — Я принес наушники, — сказал Уотсон, — в них играет приятная музыка. Думаю, она вас успокоит. Томми не был в этом уверен и сжался, когда Уотсон придвинул наушники к его голове. — Я обещаю, что вам станет легче. — Уотсон не выглядел сердитым. — Но если вы не хотите, это тоже нормально. Томми уставился на наушники. — Будет больно? Ватсон покачал головой. — Не должно. Томми глубоко вздохнул и кивнул, осторожно убирая руки от ушей. Уотсон надел наушники на голову Томми, и весь шум исчез. Теперь Томми почти ничего не слышал, за исключением тихой музыки. Она была красивая, но, по крайней мере, он не слышал ни плача Уилбура, ни Туббо, спрашивающего, что случилось, ни Паффи, утешающего Ранбу. Были только Томми, Уотсон, Квакити и красивая музыка. — Так лучше? — спросил Уотсон, его голос был приглушен. Томми кивнул, протирая рукой глаза. Это боль ударила его глаз, и Томми хныкнул. — Прости меня, — прошептал он. Он вел себя так плохо. — Ты не сделал ничего плохого, — пообещал Уотсон, — просто продолжай делать глубокие вдохи, хорошо? Томми не хотел больше плохо себя вести, поэтому он глубоко дышал, и Уотсон, и он обнаружил, что ему невероятно хочется спать. Но он не должен был спать, потому что это было бы слабостью, а он не хотел быть слабым. Зевок все равно предал его, и Томми приготовился к новому удару. — Ты можешь спать, — сказал Уотсон, — никто не будет на тебя сердиться. Все будет хорошо. Томми покачал головой. Все не будет хорошо. Все было не так. Но он получил разрешение поспать, и этого пока было достаточно. Он осторожно лег на землю и позволил себе зарыться под одеяло. Он позволил своим глазам закрыться. Он не слышал звука открываемого окна. Он не слышал, как ноги опускаются на снег. Он не чувствовал бешеных шагов, удаляющихся все дальше и дальше от дома.~~~
Уилбур бежал, но не знал куда. Он просто знал, что должен держаться подальше, и был уверен, что его уже видели, но, возможно, никто не узнает, где Томми. Томми будет в безопасности; Томми спрячут, а Уилбура заберут. Уилбур прошел, наверное, миль пять, прежде чем рухнул в снег. Он слышал над головой вертолеты, которые, вероятно, искали его, но не мог заставить себя беспокоиться. Пусть прилетают. Снег пропитал одежду Уилбура насквозь, и от зимнего холода у него застучали зубы. Он все еще был в пальто, но какая-то темная часть его души желала, чтобы его не было. Еще более темная часть его души желала, чтобы снег просто убил его. Вместо этого Уилбур услышал шаги, приближающиеся к нему все ближе и ближе, и уставился в голубое небо. Его сердце билось в три раза быстрее, чем шаги, и какая-то часть его сознания думала, не упадет ли он в обморок. А потом шаги остановились прямо перед ним, и Уилбур увидел Дрима, возвышающегося над ним. Уилбур затаил дыхание, когда Дрим нагнулся и схватил его за руку, потянув вверх. Какая-то часть Уилбура хотела бежать, вырвать руку и бежать изо всех сил. Другая его часть, та, которую Филза вбила в его кости, хотела, чтобы он сражался, чтобы показать Дриму, кто здесь самый сильный. Но борьба и бегство быстро иссякли в Уилбуре, а он никогда не был склонен замирать во время опасности. Дрим начал оттаскивать Уилбура, и ноги Уилбура были вынуждены двигаться вперед, несмотря на то, как сильно им хотелось снова упасть. — Простите, — прошептал он, — сэр, я– Дрим так больно сжал руку Уилбура, что Уилбур понял, что на ней появятся синяки. — Заткнись, — огрызнулся он, — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Уилбур опустил голову, хотя по его телу пробежала волна облегчения. Наконец-то все снова приобрело смысл. Наконец-то Уилбур знал, чего ожидать. И на этот раз Томми не пострадает вместе с Уилбуром. — Мне очень жаль, — снова сказал Уилбур, забыв о прямом приказе, который только что отдал ему Дрим. Пощечина была ожидаемой, но по какой-то причине она все равно потрясла Уилбура до глубины души. Не должно было. Пощечина была ожидаема, так почему же она причинила такую боль? Почему казалось, что весь мир Уилбура пошатнулся? — Что я тебе сказал? — спросил Дрим, его голос был опасен. Уилбур не ответил, потому что Дрим велел ему замолчать, а повторный ответ принесет только еще большую боль. Дрим кивнул. — Все верно. Уилбур хотел бы испытать облегчение, но в этом чувствовалась какая-то неправильность, и он не знал почему. Все имело смысл; все снова было предсказуемо; все должно быть хорошо. Он не осмеливался высказать свои сомнения. Он не осмелился наброситься на Дрима, как он набросился на Техноблейда. Вместо этого он послушно последовал за Дримом к его вертолету, и сердце Уилбура упало, когда Дрим достал наручники. — Я не могу позволить тебе снова украсть мою собственность, — сказал Дрим, застегивая наручники на одном из запястий Уилбура, — Если бы ты не сбежал в первый раз, возможно, я не был бы вынужден прибегать к таким мерам. Уилбуру хотелось вырвать, но он позволил Дриму пристегнуть его наручниками к внутренней стороне вертолета. — Я вернусь. — Дрим снял маску, и Уилбур увидел, насколько разъяренным было его лицо. — Не двигайся. Уилбур кивнул. Он заслужил это. Он заслужил, чтобы на него надели наручники. Может быть, если бы на него надели наручники, он бы не причинил вреда Томми. Может быть, если бы на него надели наручники, он не стал бы тем монстром, которым был. Дрим захлопнул двери вертолета, и Уилбур остался один.~~~
Техноблейд должен был заметить это раньше. Он должен был заметить раньше. Но Уилбур ворвался в его спальню, и он не хотел, чтобы Уилбур снова почувствовал себя подавленным, поэтому решил дать Уилбуру личное пространство. Все должно было быть хорошо. Уилбур получил бы немного времени для себя, Техноблейд вернулся бы, и они могли бы снова серьезно поговорить, и, возможно, Уилбур перестал бы ненавидеть себя. Вместо этого Техноблейд позволил Уилбуру сделать одну из последних вещей, которые Техноблейд хотел, чтобы Уилбур сделал. Все началось с того, что Паффи наконец вышла из спальни Ранбу, выглядя измученной — С Ранбу все в порядке? — спросил он. От напоминания о том, что должен был сделать Биллиам, чтобы довести Ранбу до такого состояния, Техноблейду захотелось закричать, или вырвать, или убить, но не в таком порядке. Но в этом доме творилось столько другого хаоса, что Техноблейд знал, что лучше. Паффи кивнула. — Спит, — сказала она, — все эти волнения переполняют его. Он не очень-то привык к такому количеству людей сразу. Техноблейд кивнул. Это имело смысл. — А Уилбур? — спросила Паффи. — В своей комнате. — Техноблейд вздохнул. — Я пытаюсь, Паффи, правда пытаюсь, но каждый раз, когда я пытаюсь убедить его, что он не пострадает здесь, я чувствую, что делаю только хуже. — Уилбур через многое прошел, — сочувственно сказала Паффи, — и он привык, что ему больно. Он напуган новизной этой ситуации. Этого следовало ожидать. Техноблейд положил голову на руки. — Есть ли способ сделать это лучше? — Все должно быть ясно, чтобы не оставалось места для недоразумений, как в тех правилах, которые ты установил, быть рядом с ним и выполнять свои обещания, — сказала Паффи, — В конце концов, он поймет, что ты не ждешь удобного случая, чтобы причинить ему боль. Техноблейд не был уверен, что его это успокоило. С одной стороны, однажды все это теоретически должно наладиться. С другой стороны, Уилбур в данный момент думал, что Техноблейд собирается причинить ему боль, и это, честно говоря, пугало. — Я поговорю с ним, — сказала Паффи, нервно поглядывая на лестницу. — Хорошо, — вздохнул Техноблейд, — Может быть, ты сможешь достучаться до него лучше, чем я. — Ты действительно хорошо справляешься. — Конечно. Паффи выглядела так, будто собиралась сказать что-то еще, но Техноблейд покачал головой. — В любом случае, дело не во мне. Иди проверь Уилбура. Паффи кивнула, все еще выглядя слегка обеспокоенной, и поспешила вверх по лестнице. Техноблейд вздохнул и подумал, не стоит ли ему проведать Томми, хотя большая часть его беспокоилась, что он только ухудшит отношения и с ним. Действительно ли он создан для этой работы? Действительно ли он способен помочь и воспитать двух очень травмированных детей? Его собственный младший брат оказался одним из худших людей, которых Техноблейд знал. — Техноблейд! — крикнула Паффи, выбив Техно из колеи его мыслей. — Да? Паффи поспешила вниз по лестнице, с лихорадочным выражением лица. — Уилбура нет в его спальне. Окно открыто. Техноблейд вскочил на ноги, в его голове пронеслись все ужасные варианты. — Он сбежал? Паффи кивнула. — Нам нужно… Шлатт, который вывел Туббо на улицу, чтобы тот успокоился, ворвался в дом. — Каждый из вас должен спрятаться, — шипел он, — Герои здесь, и я не собираюсь быть арестованным за укрывательство беглецов. Техноблейд оскалился. — Уилбур там, и ты ожидаешь, что я спрячусь? Шлатт побледнел. — Уилбур там? — Он сбежал, — ответила Паффи, ее голос был в панике. Шлатт поклялся. –Это, по крайней мере, объясняет, почему они здесь, но вам, ребята, нужно спрятаться, пока они не постучали в мою дверь с требованием узнать, не видел ли я вашу веселую банду беглецов! — А мне нужно найти Уилбура! — Не выходи через мою парадную дверь! Техноблейд промаршировал к задней двери. — Хорошо, я пройду через заднюю дверь, и никто не узнает, что я пришел из твоего дома, доволен? — А как же Томми? — спросила Паффи, ее голос был полон беспокойства. — У него есть Уотсон и Квакити. — Техноблейд с толчком открыл дверь. — И если Квакити захочет вернуться, я, по крайней мере, доверяю Уотсону позаботиться о нем. Я доверяю ему в помощи Томми больше, чем себе. Техноблейд не стал дожидаться ответа Паффи, а накинул плащ, закрыл лицо капюшоном, выбежал на снег и захлопнул за собой дверь. Ему нужно было найти Уилбура, пока не стало слишком поздно. Потому что если он этого не сделает, он не был уверен, что когда-нибудь сможет простить себя.~~~
Эрет надеялся увидеть Уилбура. Он надеялся, что сможет схватить его и убежать, даже если для этого придется самой стать бегляцом. В конце концов, Сапнап именно этим и занимался. Но прежде чем Эрет успел оглядеться, Дрим потянул его в сторону. — Пойдем, — сказал он, — Они, наверное, в одном из этих домов. Правда. Эрет облегченно вздохнул. Во всяком случае, это означало, что Дрим еще не нашел Уилбура. Теперь ей нужно было убедиться, что все так и останется. Эрет последовал за Дримом к первому дому, где его встретила смущенная девушка с розовыми волосами. — Привет, — сказал Дрим, вставая с места. Девушка сузила глаза на Дрима. — Я все еще ничего не видела, — сказала она. — Правда, — честно ответил Эрет. Дрим кивнул, но, должно быть, заметил подростка, стоявщую позади девушки. — Ты что-нибудь видела? Подросток нахмурилась. — Нет. Ложь. — Правда, — сказал Эрет вместо этого, — Они чисты. На лице подростка появилось слабое удивленное выражение, но Эрет постарался, чтобы черты его лица остались совершенно ровными. Дрим кивнул, и они двинулись к следующему дому. На этот раз их встретил маленький ребенок. — На этот раз твой папа дома? — вздохнул Дрим. Ребенок покачал головой. — Он пошел за продуктами. Ложь. — Да? — Дрим спросил, — Как долго его нет, когда он делает это? Ребенок скрестил руки. — Час? Я плохо знаю время. Правда. По крайней мере, они не имели дело с делом о детской безнадзорности, хотя отец был безответственным, оставив ребенка одного в доме в таком возрасте. Дрим взглянул на Эрет, и Эрет кивнул. — Верно. — Дрим вздохнул. — Ты видел кого-нибудь из тех людей, о которых мы тебе рассказывали раньше? Ребенок снова покачал головой. — Не-а. Ложь. Что было с детьми и ложью в этом районе? Неужели они все заключили договор о том, чтобы спрятать Уилбура и Томми? На самом деле это было довольно мило, Эрет не собирался лгать. — Правда. Дрим вздохнул. — Ты не возражаешь, если я обыщу твой дом? — Да, — прямо сказал ребенок, — Папа говорит, что я не должен никого пускать внутрь, и еще он говорит, что ты не можешь обыскивать дома без ордера. Эрет фыркнул. — Он говорит правду. — Зачем бы его отец говорил ему это, если бы ему не было что скрывать? — Он жаловался на то, что героям сходит с рук все, что они хотят, — сказал ребенок, — Вы ему не очень нравитесь. Эрет не мог удержаться, чтобы не рассмеяться по-настоящему. Тем более что ребенок говорил правду. — Здесь никого нет, — солгал Эрет, — Пойдем дальше. Дрим оглядел двор, явно ища больше шагов, чем должно быть, но их не было. — Ладно, – вздохнул Дрим, — ты ведь говоришь мне правду, Эрет? Потому что мне бы не хотелось, чтобы ты попал в тюрьму. Несмотря на тонко завуалированную угрозу, Эрет только улыбнулся. — Зачем мне лгать? Я хочу вернуть детей так же сильно, как и ты. Только, в отличие от Дрима, Эрет просто хотел, чтобы дети вернулись к тому, кто о них позаботится. И если это означало, что они останутся в тайне с Техноблейдом, значит, они останутся в тайне с Техноблейдом. Эрет просто надеялся, что Дрим наконец-то образумится.