Колыбель аномалий

Вернувшись в маяк, островитяне нашли Майкла ровно на том же месте: он сидел за столом, вперившись в пустоту перед собой. – Эй, человек-невидимка, – Корифей шлёпнул по стулу хвостом, удовлетворённо заметив отблеск испуга на лице юноши, – Возвращайся давай из нирваны, дельце есть. – Какое? – вид у парня был невероятно беспомощный, будто у потерявшегося в супермаркете ребёнка, и Эмма едва смогла удержаться от ободряющей, но всё же неуместной улыбки: – Надо выяснить, что случилось с Гимнурой. – Серьёзно? – Да. – А потом что? – Майкл безбоязненно поднял глаза на подошедшую к столу девушку, – Поднимется занавес и раздадутся аплодисменты? – Мы всегда можем продолжить умасливать наших поставщиков продовольствия, – довольно бесхитростно намекнул звероящер, отыскивая фонарь, – Эмма, ну его. Пусть сидит здесь, если хочет. – Майкл, – девушка взяла себе стул, садясь напротив, – Если не хочешь помогать – не надо, но я должна знать, пытался ли ты установить контакт с Гимнурой, и были ли у тебя версии насчёт неё. – М, – парень перевёл голову в тёмный угол чисто механическим движением, – Я пробовал всунуть ей в лапу ручку. Считал частоту её кормления. Пробовал обрабатывать раны, но после она вся тряслась, так что больше такого не делал. Она лапой периодически скребёт, но вы это и так знаете. Это может означать что угодно, «да», «нет», я не отыскал закономерности. – То, что ты искал хоть что-то, уже похвально, – снизошёл до комплимента Корифей, – Я бы и пытаться не стал, учитывая, что у неё нет башки… Синенькая, держи фонарь. – Спасибо, – Эмма развернулась в сторону безголового существа, включая источник света. Мухи сердито зажужжали, недовольные тем, что их потревожили. – Привет, Гимнура, – окликнула форму невиданной жизни Эмма, привыкая к столь чёткому видению искалеченной анатомии, – Не знаю, слышишь ты нас или нет, но у нас тут вышел разговор по душам, и мы решили, что в нашем… собрании есть смысл. Мы претерпели изменения согласно тому, что доставляло нам удовольствие. Корифей – охотник, я обожала чесать кожу, а Майкл… – девушка перевела глаза на парня, – Ну ты, наверное, и сама слышала. А теперь я хочу, чтобы ты сосредоточилась. Мы будем предлагать версии того, что с тобой случилось, а ты скреби когтем один раз, если «да», и не шевелись, если «нет», ладно? Последовавшая за этим тишина показалась более чем гнетущей. – Гимнура? Ни звука. – Может, завтра попробуем? – предложил Корифей, ёжась, – Уже темнеет, не хочу сидеть тут с ней всю ночь напролёт. – Нет, погоди, – Эмма потёрла подбородок согнутым указательным пальцем, – Я думаю, мы что-то упускаем. – Факт того, что у неё нет ушей? – предположил Майкл. – Нет. Её воплощение. Майкл, ты назвал её Гимнурой, верно? – Ну да, у неё просто тело и мех похожи, помню картинку в National Geographic. – А что это была за статья? – Да про редкие виды вроде. Там немного, фото и несколько фактов. – Можешь вспомнить? – Что ж… Гимнуры родственники ежей, они едят насекомых. – О, это мы заметили, – хотел было съязвить Корифей, но Эмма ловко метнула в него негодующий взгляд, заставив замолкнуть. – Ну и… они довольно маленькие, и в связи с этим прожорливые, едят во сколько-то там раз больше своего веса, – Майкл беспомощно развёл руками, – Собственно, всё. Я помог? Эмма сидела, слегка наклонившись вперёд, будто пытаясь загипнотизировать рот Гимнуры на животе. Чуть подумав, девушка встала. – Спать? – окликнул её самец иностранцевии. – Нет, я за блокнотом. Сыграем в Шерлока Холмса, только пойдём от частного к общему, – вооружившись ручкой, девушка заняла исходную позицию, написав «гимнура – ёж», – Итак, мозговой штурм. Ежи прожорливы. – Умеют сворачиваться в клубок, – недоумённо подсказал Майкл. – Довольно милые, – удивив даже себя, выдал Корифей. – Да, это правда, но не то. Давайте подумаем о еде. Почему они прожорливы? – быстренько записав ответы, задала направление поиска Эмма. – Маленькое тело требует много энергии, – выдвинул версию Майкл. – Точно, но Гимнура довольно большая, а ест мало. Что-то не то. – Если ей на роду написано мух жрать, а кроме неё их нигде на острове и нет больше, где тут разожрёшься то? – пробурчал Корифей, явно желающий выспаться. – Да, ты прав. Она может так мало есть и не по своей воле. Если так, она постоянно голодная. – Красавчик, напомни ей расклад, – не оборачиваясь, разрешил Майклу Корифей. – Я пробовал её кормить, это бес… – Бесполезно, да, – Эмма провела рукой по лицу, – Ребята, ну пожалуйста. Давайте уже придумаем хоть что-нибудь! – У меня отличная идея, – звероящер схватился зубами за капюшон девушки и поволок её прочь, – Пошлы шпат уже! – Майкл, скажи ему, чтобы прекратил! – захваченная врасплох, Эмма только и не могла, что воззвать к третьей стороне, но голографический парень слился практически сразу же. – Корифей! – девушка шлёпнула по мощной челюсти основанием запястья, – А ну отпусти! – Ш радоштью, – самец иностранцевии выплюнул кусок ткани сразу после того, как они оказались в комнате, – Всё, мы на месте. Ложись спать. – Но… – Ты прямо хочешь всё и сразу, успокойся! Знаю, твоё открытие потрясающее, но надо умеет сказать себе «хватит». И вот на сегодня как раз хватит. Ложись давай. Прогундев что-то через плотно сжатые зубы, Эмма всё же села на матрас, боевито скрестив руки на груди. – Вот, другое дело, – Корифей потоптался на месте, ложась. – Мне зубы надо почистить. – Ага, знаю я эти трюки. Отпущу тебя, – с этими словами он понадёжнее закрыл путь к отступлению своей тушей, – И ты рванёшь вниз. Спи сегодня так. – Ты хоть понимаешь, что стоит на кону? – попыталась урезонить его девушка. – И что же? Сама говорила, у тебя скучная жизнь. Эмма открыла рот – и тут же его закрыла. Туше. – Но мы… Гимнура там… – Потерпит ещё. К тому же, мы ведь вообще не знаем, воспринимает она нас или нет. Может, она уже давно «овощ». – Не говори так. – И всё же я не исключаю… Синенькая? Девушка нырнула головой в подушку, без следа зарывая лицо в облако синтепуха. – Эй, ты обиделась, что ли, или как тебя понимать? Эмма решила не шевелиться назло в надежде, что он отстанет. Лапищи с хрустом опёрлись об край кровати, вообще непонятно как терпевший такое обращение, а кожистый нос контрольно дотронулся до лопаток девушки, но вскоре Корифей пробормотал «Ладно, спокойной ночи» и вернулся на прежнее место. Как и всегда, Эмма попыталась нырнуть в объятья сновидений до его храпа, и фокус, отрабатываемый неделями, сработал. Трубный звук дыхания иностранцевии сливался с рокотом моря, словно одно пыталось переплюнуть другое в качестве исполнения. Девушка перевернулась на спину, закрыв голову одеялом. Ноги тут же приняли участие в процессе терморегуляции и постепенно начали замерзать, но их хозяйка игнорировала это неудобством. Едва заостришь на чём-то внимание – и всё, пиши пропало. «Чего тебе не хватает, моё солнышко? Ты же можешь сказать маме» Воспоминания не заставили себя ждать, едва сон перетёк в восстанавливающую дрёму. Конечно, Эмма могла ответить матери. Но как именно? «Мне чего-то не хватает, я не знаю, для чего живу»? Но разве она не выучила наизусть заготовку а потом, что у неё есть всё, что нужно для полноценной жизни, она из хорошей семьи полностью здорова, да и ей светит отличная работа с быстрым карьерным ростом? Всё спотыкалось об очевидности, в том числе и сама Эмма, ногтями рисующая на своей коже реки и горные хребты карт, которые ей не суждено было исследовать. Надо было сказать? И тогда бы она не очутилась на Инутанате? Кто знает.