(Не)сложные грани искусства

Первую сессию они договорились провести перед самым Новым годом. 28 декабря Квай-Гон стоял рядом с высоткой, в которой арендовал студию — нейтральную территорию, где Бен сможет не волноваться, оставшись с ним наедине, — и с нетерпением вглядывался в поток машин, чтобы разглядеть долгожданное такси. — Эм, добрый день, — негромко позвали сзади, заставив Квай-Гона почти подпрыгнуть от неожиданности. — Бен! А я ждал Вас… — С другой стороны света, — фыркнул Бен, выглядывая из-под вязаной шапки с косичками. — Я понял. Он слегка поежился от промозглого ветра, переступая с ноги на ногу. Квай-Гон встрепенулся и тут же направился ко входу в здание. — Прошу за мной. Вдвоём они миновали портье и вошли в лифт. Квай-Гон слишком поздно понял, что благодаря зеркалам сможет увидеть Бена со всех сторон одновременно. Особенно, когда тот со вздохом стянул с себя шапку и немного расстегнул ворот куртки. — Ненавижу эту погоду, — проворчал он. — Снег и Рождество это отлично, но… — Городская грязь убивает всю атмосферу, — согласился Квай-Гон, исподтишка разглядывая примятые волосы на его макушке. Будто почувствовав этот взгляд, Бен взъерошил свои волосы, зарывшись пятерней в золотые пряди. — Да-а, наверное за городом лучше, хотя я люблю Нью-Йорк. Усмехнувшись, Квай-Гон вспомнил свой двухэтажный домик у реки, окружённый небольшим лесом, в котором жили певчие птицы и орда белок. В этом безмятежном раю Квай-Гон провёл последние три года, но это никак не помогло пробудиться его хрупкому вдохновению. Бесшумно остановившись, лифт выпустил их, оставляя Квай-Гону только одного Бена вместо пяти. — Сюда, — Квай-Гон пропустил его вперёд, стараясь сохранять расстояние и не пялиться, хотя это было выше его сил. Бен казался идеальным во всём: в том, как он двигался, разговаривал, подняв голову к Квай-Гону, мял в пальцах лямку рюкзака и свою шапку, оглядывая большую светлую студию. — Ого, тут вообще всё, что нужно для рисования? — Да, — Квай-Гон закрыл дверь и указал на небольшую комнатку сбоку. — Там раздевалка и туалет. Как будешь готов, выходи сюда, мы подберем подходящее место. Неуверенно сглотнув, Бен будто хотел что-то сказать, но затем тряхнул головой, взмахнув кудрями и ушёл в раздевалку. Сам Квай-Гон снял с себя верхнюю одежду и обувь, оставшись босиком. Тёплые полы идеально согревали ноги, так что он не боялся случайно простудить свою драгоценную музу. Нервно пробежавшись пальцами по краскам, чтобы убедиться, что всё в порядке, он пролистал свой скетчбук, рассматривая несколько зарисовок подходящих поз. Хотелось нарисовать всё и сразу, но как бы он ни вертел Бена в своей голове, что-то всегда оставалось позади, неохваченным. — Квай-Гон? Я, эм, я готов, — позвал Бен, закутавшись в белоснежный халат, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. — Ох, прекрасен, — невольно выдохнул Квай-Гон, рассматривая, как свет от ламп падает на его лицо. — Что? — удивлённо поднял брови Бен. — Кхм, — Квай-Гон встал со своего места у мольберта, старательно улыбаясь. — Прекрасно, что ты готов, вот сюда, я хочу посмотреть несколько поз, чтобы выбрать самую… — идеальную, красивую, передающую всё великолепие твоего тела, — удобную. Пожав плечами, Бен послушно сел на подушки у книжной полки, затем в кресло, затем лёг на пьедестал, переворачиваясь с живота на спину, под критичным взглядом Квай-Гона. Разочарованно вздохнув, Квай-Гон начал разбираться со светом, не понимая, что не так. Куда делать лёгкая, естественная грация и красота этого гибкого тела, почему Бен везде кажется скомканным мешком напряжённых мышц? Ожидая, когда он закончит, Бен уселся на подоконник, отвернувшись к окну, и в этот момент Квай-Гона поразило, будто молнией. Утренние лучи падали на безмятежное лицо, освещая веснушки, путаясь в его волосах, поза была расслабленной и естественной, Бен не старался себя как-то подать и оттого выглядел просто волшебно. — Вот здесь, — прошептал Квай-Гон пересохшим горлом. — Хм? — лениво вздернул бровь Бен, завороженный видом из окна, будто совсем позабыв, для чего он здесь. — На подоконнике ты выглядишь… — идеально, прекрасно, восхитительно, — хорошо. То что надо. — Оу, ну ладно, — неловко улыбнулся Бен. Поднявшись на ноги он неуверенно взялся за пояс халата, а затем, будто нырнув в глубину, резко сбросил его с себя и торопливо сел назад, вытягивая ноги вдоль мягкой подушки. Квай-Гон на секунду забыл как дышать, ослеплённый солнечными зайчиками на бронзовой коже, контрастом холодного зимнего неба и уютного, обнажённого тела. С трудом поднявшись на дрожащие ноги, он осторожно подошёл к Бену, покрывшемуся мурашками. — Повернись немного, — осторожно направляя его плечо и подбородок кончиками пальцев, Квай-Гон старался не смотреть в огромные глаза цвета океана, чтобы не утонуть. — Вот так, спасибо. Замри, если тебе не сложно. Через полтора часа будет перерыв. Если захочешь в туалет, предупреди меня. — Хорошо, — ответил Бен, послушно не меняя позы. Осмотрев его ещё раз с ног до головы, Квай-Гон кивнул сам себе и вернулся к мольберту. Он ещё немного повозился, чтобы подобрать идеальный ракурс, а затем взялся за карандаш… И будто выпал из реальности. Охваченный вдохновением, он рисовал, рисовал и рисовал, стараясь даже в карандашном наброске передать всю красоту и стать Бена, его внутреннюю энергию и талант. То, что он за последние полгода года выхватывал украдкой, будто вор, относил домой и старался нарисовать по памяти, сейчас находилось прямо перед ним. И впервые в жизни, Квай-Гон боялся, что его мастерства и опыта просто не хватит на то, чтобы отобразить Бена таким, какой он есть. Полтора часа пролетели незаметно. Будильник завибрировал, отвлекая Квай-Гона, увлечённого икроножными мышцами. Встрепенувшись, он выключил телефон и посмотрел на Бена не как художник, а как человек. С непривычки тот очевидно устал, то и дело подрагивая от напряжения, поэтому Квай-Гон поспешил подняться на ноги, привлекая его внимание. — На сегодня нам лучше закончить. Бен отмер, немного расслабившись, и послушно кивнул. — Признаюсь, это было сложнее, чем я думал, — неловко хмыкнул он, пытаясь размять затекшие руки и ноги. Протянув ему халат, Квай-Гон тактично отвернулся. — Нужно было сделать перерыв минут через сорок, но я забыл… Прошу прощения, я редко работаю с моделями. Пожав плечами, Бен поднялся на ноги. — Ничего, я не умер. Так мы закончили? С сожалением, Квай-Гон бросил на него взгляд, разрываясь между желанием оставить его на месте и рисовать до потери пульса, и быть хорошим человеком, который не эксплуатирует предмет своей влюблённости. — Конечно, когда у Вас будет свободное время, чтобы продолжить? Нахмурившись, Бен задумчиво коснулся своего подбородка костяшками пальцев, потирая ямочку. — По средам я свободен. В клубе пойдут нам навстречу. — Ох, я не хотел лишать Вас работы, — Квай-Гон виновато заломил брови, стараясь подавить свой триумф от того, что по средам теперь Бен будет полностью в его распоряжении. — Это… не основная работа, больше хобби, — пожал плечами Бен. — Поэтому не страшно. — И всё равно я благодарен Вам за Ваше время, — учтиво улыбнулся Квай-Гон. Ответив мягкой улыбкой, Бен склонил голову набок, позволяя волосам рассыпаться по плечам. Несколько минут они просто смотрели друг на друга, не в силах отвернуться. — Ну, тогда я… пойду? — в конце концов спросил Бен неуверенно, будто хотел остаться. — Конечно, не смею Вас задерживать, — поспешно отозвался Квай-Гон, проводил его до раздевалки, а потом и до выхода, махнув ладонью на прощание. На деревянных ногах он вернулся к подоконнику, по привычке захватив скетчбук и карандаш… И следующие несколько часов отчаянно рисовал серьёзного Бена, задумчиво потирающего подбородок.