***
Фара вела лекцию у четверокурсников, открывая для них новые знания. Они с Розалиндой смогли договориться о новом плане обучения. Он стал намного эффективнее, когда они начали работать слаженно. Знания, которые они преподносили студентам, были систематичны и квалифицированны. Содержали не только теорию, но и много практики. Сейчас ее студентам предстояло написать небольшое исследование. А у Фары было немного времени на собственные мысли. Она ходила мимо рядов, немного нервируя студентов, но стоять на месте ей было невмоготу. Тяжело вздохнув, она перебирала в голове события вчерашнего вечера и сегодняшнего утра. Ответы никак не шли к ней в голову; как бы Даулинг ни старалась, она понятия не имела, как поступить правильно. Невероятное чувство вины окутывало женщину, не отпуская ни на миг. Во всех событиях и разочарованиях Майи она винила себя. Аккуратный стук в дверь, после чего на пороге появился Сол, показывая директрисе, чтобы та вышла из кабинета. Стук каблуков раздавался по всему кабинету, пока она шла к выходу. Оглядев студентов еще раз, Фарагонда убедилась, что все заняты делом, и покинула учебную комнату. — Девушка, писавшая все утро Майе, — родственница Себастьяна, — выпалил он, как только дверь захлопнулась за женой. Она уставилась на Сола, переваривая все, что он ей сейчас сказал. — Ты смеешься? — нервно улыбнулась Фара, надеясь, что это просто неудачная шутка. Сол облокотился на стену, приводя дыхание в норму, ведь как только он получил сообщение от Блум с этой информацией, он сразу рванул к жене, оставив своих специалистов на тренировке одних. — Она полтора года очень близко общалась с этой девушкой. Мы знали, что он будет искать Майю. Но Валтор нашел ее моментально, когда мы не могли этого сделать почти полтора года, — разъяренно сказал Сильва и ударил кулаком о стену так, что мелкие камешки посыпались вниз. Фара аккуратно накрыла его кулак своей ладонью и уткнулась мужу в ключицу, ища хоть немного спокойствия в этом сумасшествии. — Нужно рассказать Розалинде и решать, что нам делать. Он придет за Маей. И случится это в ближайшие дни.***
Неудивительно, что после раскрытия тайны семьи Евы я оказалась в кабинете Фары и Роуз. Теперь здесь стояло два рабочих стола — удивительно, как женщины, ненавидящие друг друга всего год назад, теперь прекрасно сосуществовали вместе. Как будто и не было разногласий, заточений, лжи. Я сидела на стуле напротив Даулинг и Хейл. За спиной мамы стоял отец. Его руки лежали на ее плечах, немного сжимая, наверное, чтобы чувствовать себя не такими одинокими и беспомощными в данной ситуации. — Рассказывай, что ты знаешь о своей подружке. — Розалинда пристально смотрела на меня. — Кроме того, что она наглая врунья? — Я уставилась на Даулинг, она поежилась, понимая мой намек. — Впрочем, ничего удивительного, видимо, я притягиваю подобных, — не сводя глаз с мамы, проговорила я. — Она заговаривала с тобой о магии, Алфее, хоть о чем-то, что могло выдать их мотивы? — продолжала расспрашивать Розалинда, делая вид, что не замечает семейных разборок. — Мы не говорили ни о чем подобном, фамилия Валтор даже не звучала ни в одном из наших разговоров. Я часто была у них дома, ее родители любили меня и были всегда рады, когда я приходила. Итан бывал немного грубым и замкнутым, но мы весело проводили время вместе. — Какая же ты дура, Майя, — грубо и коротко сказала Розалинда. Мама хотела возразить, смягчить, но лишь возмущенно посмотрела на Хейл, после чего та подняла руки и опустила на Фару вопросительный взгляд. — Они не были добры с тобой. Им нужна твоя сила и твое умение этой силой пользоваться. Ты так искала любви и признания, которые, как тебе казалось, не можешь получить от своих родителей, что бросилась с головой в чужую семью, не разбираясь, кто они такие. Первые попавшиеся ребята на пути и наивная Майя — идеальная комбинация, — закатила глаза Розалинда. — Хорошо, я конченая дура. Это все, мисс Хейл? — Не перебарщивай. Не моя вина, что ты не разобралась и прыгнула в омут, доверившись не тем, — прокомментировала женщина. Эта перепалка с унижением меня как личности могла идти долго. Но мама встала, прерывая бессмысленный диалог. Она обошла стол и присела на колени прямо передо мной так, что наши глаза оказались на одном уровне. — Майя, услышь, пожалуйста. Сейчас не время показывать свои когти. Мы не те люди, с которыми тебе нужно возводить баррикады, мы твоя семья. Она внимательно посмотрела на меня, касаясь теплой рукой моей щеки, как в детстве после каждой ссоры. — Ты моя самая большая радость и самая большая печаль. Ты солнце для меня, ты можешь согреть, а можешь испепелить. Сейчас ты сжигаешь меня. Не оставляешь шанса. Отталкиваешь, злишься, обижаешься. Но тебе придется выбрать, за какую команду играть. Ты не сможешь остаться в стороне. Милая, — от этого обращения по моей коже побежали мурашки, — я отдала бы за тебя свою жизнь. Каждую ошибку, которую я допустила, готова исправить. Я помогу найти ответы на все твои вопросы. Тебе нужно лишь довериться мне. Но придется выбрать: Себастьян или мы. Я попыталась зарыть свое лицо в волосы, пряча его от них, но мама аккуратно заправила рыжие пряди, не давая сделать этого. Каждое ее движение раздавалось теплом по моему телу. Такие простые и мягкие прикосновения возвращали давно забытые чувства. Никто, кроме нее, не мог так дотрагиваться до меня. Если бы меня спросили, по чему я больше всего скучала, то ответ был бы однозначным — мамины руки. Но вслух я, конечно, бы сказала что-то вроде песочного пляжа или ощущения огня в руке, никогда не признавшись другим, что скучаю по ней. — Я не думаю, что мне придется выбирать: если Валтор хотел, он легко бы напал на меня в любой момент, — стараясь не показывать истинных эмоций, ответила я. — Ева была со мной каждый день, стала мне сестрой. От этого слова Сильва вздрогнул, подняв бровь, перебивая меня. — Значит, свою сестру ты принять не смогла, зато с семьей Валтора решила породниться? — спросил он с нотками гнева в голосе. Тема Блум не давала никому из нас покоя до сих пор. Я тяжело вздохнула, понимая, что нам снова придется вернуться к этому разговору. — Блум мне не импонирует, можешь считать меня эгоисткой, но я не считаю, что с ней можно хоть как-то взаимодействовать. — Хейл в очередной раз закатила глаза и недовольно выдохнула, ей претили эти семейные разборки. Блум вызывала у нее лишь ярость после серьезного проступка. — Она труслива и беспокоится о себе больше, чем о ком-либо еще. — О, да?! — воскликнул отец и развел руками. — Неужели! По-моему, это ты, Майя, ты сбежала, никому ничего не сказав, не так ли? — указывая на меня пальцем, гневно прокричал Сол. Я повторила действия Розалинды и точно так же закатила глаза. — Блум видела меня вчера, но не сказала вам ни слова, боясь, что я вернусь. Тебе сообщила Стелла. Блум просто отмолчалась. Питерс знала, что я в Риме, она случайно увидела нашу переписку с Флорой несколько месяцев назад, но также не проронила ни слова. Это я не говорю про ее поступки, начиная, например, с вас, — указала я на Розалинду, — или с перекачки силы для Валтора. Она даже не попыталась сопротивляться, она испугалась за свою жизнь. Все просто. На несколько секунд в кабинете повисла звенящая тишина. — Я, в отличие от Блум, борюсь за то, что верю. И Ева тоже. Вот почему мы начали общаться, — закончила я. Мама все еще сидела предо мной, ее колени затекли, и она привстала, отряхивая брюки от пыли. — Майя, — начала Фара, возвращаясь в свое кресло, — мы должны решить, что нам делать дальше. — Решать нечего, — перебила ее Роуз. — Не знаю, в каком мире ты живешь, но возвращайся в реальность. Ты совершенно отбилась от рук. Вся в каких-то невозможных мечтах. Ты грезишь миром людей, конечно, ведь такую ответственность, как здесь, там нести не нужно. Ты горишь, Майя, не замечаешь, как сжигаешь все вокруг себя, остается лишь пепел, лежащий на земле. Бери себя в руки и готовься к сражению. — Розалинда! — грозно оборвал ее Сол. Он подошел ближе и попытался обнять меня. Но я не позволила отцу прикоснуться.***
Был поздний вечер, когда Ривен зашел за мной, чтобы ненадолго вытащить на улицу. Майский ветер развевал мою кофту и волосы, заставляя меня немного злиться. Смотря на мое недовольное лицо, Рив достал из кармана несколько невидимок и встал напротив, закалывая выбившиеся пряди. Движения были резкими, но аккуратными. Парень явно боялся причинить мне боль. — Откуда у самого дерзкого специалиста в арсенале несколько золотых заколок? — рассмеялась я, вводя его в смущение. — Захватил у Стеллы, зная, как ты бесишься на свои спутанные волосы, — замявшись ответил он. Я толкнула парня немного в бок, чтобы снять небольшое напряжение между нами. — Значит, ты сдружилась с девчонкой на побегушках Валтора? У тебя, я смотрю, есть типаж, — рассмеялся парень. — Беатрикс, теперь Ева, — сквозь смех проговорил Рив. Я с наигранным возмущением уставилась на специалиста, но обижаться на его комментарии было бы глупо, поэтому я тоже рассмеялась, принимая правду. Наверное, я действительно плохо разбираюсь в людях. — Как тебе Рим, Майя? — спросил он, переводя тему. Солнце заходило за горизонт, мы поднялись на небольшой холм, чтобы полюбоваться закатом. Лучи нежно падали на кожу Ривена, поблескивая и играя на нем. — Рим — потрясающий. — Я могла бы часами рассказывать о городе, но сейчас мне не хотелось говорить. Специалист достал вейп и лег на газон, выпуская облака пара над своим лицом. — Разве мама не забирает у тебя их каждую неделю? — усмехнулась я, вспоминая, как он злился на Даулинг в прошлом году. — У нее была целая коллекция в верхнем ящике, — напомнила я. — Она разорила меня! — возмутился он улыбаясь. — Но потом ей стало не до этого, а я старался не попадаться ей на глаза, чтобы не нервировать лишний раз, — уже без улыбки продолжил он. После чего Рив завалил меня на землю. Трава была мокрой и холодной. Волосы рассыпались на землю, немного попадая на парня и закрывая ему часть лица. Он повернулся набок, чтобы получше видеть меня, и запустил руку в мои пряди, немного придерживая. — С тобой здесь намного веселее. — И это все, Рив? Серьезно? — рассмеялась я отворачиваясь. — Ты прославился главным бабником, а сейчас валяешься здесь, не в силах закончить фразу. Он отвернулся и лег на спину, прикрыв глаза. Держу пари, он проклинал себя за нерешимость. Я наклонилась над его лицом и легко прикоснулась пальцем к его губам, почувствовав пряный запах, который остался на его шее. Специалист прикоснулся рукой к моей щеке, приоткрыв глаза, он внимательно посмотрел на меня, чем заставил непроизвольно улыбнуться. — Сильва убьет меня, если узнает, что я хотел поцеловать его дочь, — улыбаясь сказал Рив. — Тебе придется встать в очередь, — ответила я и поднялась с холодной травы.***
Я зашла в апартаменты к родителям, не зная, где мне остановиться. Мама стояла в гостиной и смотрела вдаль. Я чертыхнулась про себя, ведь именно напротив этого окна мы только что валялись с Ривеном на траве. Специалист все еще лежал там. — Ты специально выбираешь проблемных друзей? — обернулась Фара ко мне, как только я вошла. Проигнорировав вопрос, я пошла в ванную, чтобы смыть с себя этот день и, наконец, переодеться в чистую одежду. Обжигающая вода била по моему телу, немного принося дискомфорт в тех местах, где были царапины и маячок. Его присутствие на моем теле вызывало протест и негодование. Я вспоминала Еву и Итана. Смс от них продолжали идти бесконечным потоком, как спам, но я не ответила ни на одно из них. Не понимая, как столько времени они могли врать и скрывать о том, кто они, я осознала, что делала то же самое. Не рассказала им ни о родителях, ни о магии, ни об Алфее. Один — один, мы были равны. Мысли скакали от одной к другой, не давая мне сосредоточиться. Выйдя из ванной комнаты, я увидела, что мама сидит на краю кровати и, судя по всему, ждет меня. Она похлопала ладонью рядом с собой, жестом показывая, чтобы я присела. — Можно? Я кивнула, соглашаясь с тем, что она хотела сделать. Мама взяла расческу и принялась расчесывать длинные рыжие волосы. — Приятно, правда, когда кто-то делает это? — уточнила она. — Розалинда расчесывала меня каждый вечер перед сном, — погружаясь в воспоминания, сказала она. Теперь мы могли говорить без утаек. Не веря, что Хейл способна на такие действия, сомневаясь, я повернула к Фаре голову. — Не удивляйся, со мной она ведет себя иначе. Мы тоже причинили друг другу много боли. Сейчас мы постарались отпустить обиды. Но потеряли шестнадцать лет, Майя, ты только представь. Не хочу повторить это с тобой. — Я не помню ничего хорошего. Все идет такими обрывками. Мне кажется, что все, связанное с вами, — ложь. — Память — избирательная вещь, милая, — ласково сказала она, убирая расческу в тумбочку. — Ложись, я напомню тебе. Я аккуратно легла на большую кровать, придвинувшись к самому краю. Неуверенная в том, что хочу, вспоминать. Не зная, что чувствую от прикосновений мамы, я вздрагивала каждый раз. Они были такими родными, но при этом до боли невыносимыми. Разрешить прикасаться — значило бы, что я простила. А я не знала, так ли это. Фара подвинулась поближе, немного разворачивая меня, чтобы я смотрела прямо на нее. Рука легла на мое лицо, как всегда, мягко и естественно. Она смотрела на меня как на что-то прекрасное. Не в силах оторвать взгляд от моих глаз. Мы с Фарой гуляем по лесу. Бабочки то и дело садятся мне на одежду, приковывая мой взгляд к себе. Легкий ветер немного развевает длинное платье. Она напевает простую, но в то же время красивую песню. Мне так спокойно. Я знаю, что мама рядом, и ничего не случится. Мы собираем цветы в корзину, выбирая самые красивые. Умиротворение заполняет собой пространство. Я поднимаю голову и вижу бескрайнее голубое небо, звуки наполняют мое сердце. И даже сейчас, спустя столько лет оно отвечает на каждое воспоминание. — Я почти забыла об этом, — с небольшой грустью сказала я. — У нас было много таких дней, малышка. Именно с тобой мы ощутили себя родителями. Как я и говорила, нет ничего важнее тебя. Твой огонь часто обжигает нас, но я готова прыгнуть за тобой в это пламя, только не отталкивай меня. Мама обняла меня, не выпуская из объятий. Даже сквозь сон, засыпая, я ощущала, как крепко она держит мою руку, боясь потерять.