Госпожа Камисато

      Что удивительно, Айла проснулась первой. Рука Аято на спине казалась невероятно тяжёлой. Стоило ей шевельнуться, как ритм его дыхания на мгновение сбился — если бы не лежала на его груди, не заметила бы этой заминки.       Грудь Аято была твёрдой. На мгновение ей захотелось, чтобы он повторил то, что делал с ней ночью, но между ног ощутимо саднило, и всё тело ныло, вероятно, из-за ношения тяжёлого кимоно — особенно болели плечи. Вместо того чтобы предаваться влажным фантазиям, Айла постаралась сосредоточиться на более насущных проблемах.       Замуж-то она выйти согласилась и даже вышла, но вот как ей теперь вести себя с мужем? Какие отношения выстраивать? В этом мире она была предоставлена самой себе и, едва появилась возможность спрятаться за кем-то, сразу же за неё ухватилась. Так было проще. И она не привыкла жить, заботясь только о себе — в прошлом мире она ни разу не жила одна, сначала были родители, после, пусть и недолго — парень, за которого она, её мать надеялась, выйдет замуж. Между ними не было любви, и то, что происходило, едва ли можно было назвать страстью — нет, парень её, несомненно, хотел, а она позволяла, поскольку её устраивала внешность. Сначала — потому что было интересно, после — потому что не хотелось постоянно отказывать.       Она не сразу поняла, чего именно не хватало. Вернее, она поняла это лишь прошлой ночью, когда увидела, как Аято гипнотизирует потолок. Ей не хватало взаимной привязанности и заботы. Тот парень хотел только её тело, но не её саму — больше его, в принципе, ничего не интересовало.       Эмоциональный отклик. Вот чего ей не хватало. Айла могла испытать непродолжительное удовлетворение от получения сиюминутного удовольствия, ей нравилось чувство принадлежности кому-то, но этого было недостаточно. Какая ирония — понять это после того, как вышла замуж по расчёту.       Бабушка всегда говорила ей, что все люди в определённые периоды жизни хотят одних и тех же вещей, а после, под влиянием жизненных обстоятельств, меняются. Рассматривал ли Аято вообще возможность стать настоящей семьёй, пусть даже через несколько лет?       Их сделка не предполагала развода. Договор предусматривал только возможность жить отдельно, в другом доме, «в уединении». Вероятно, он хотел обезопасить себя от необходимости выстраивать отношения с ещё одной женщиной. Если вспомнить всё, что он говорил… Ситуация вырисовывалась так себе. Итак, он предложил сделку незнакомке, потому что его достали попытки женить его. Согласно его словам, никому из вассальных кланов он не доверял. Из сторонних тем более. При этом в прошлом имели место быть попытки захвата власти.       Насколько она знала, клан он возглавил в юном возрасте. Его родители были давно мертвы, и сам он заработал репутацию, которая заставляет большинство людей дрожать не то в страхе, не то в благоговении. Сестру он оберегал так рьяно, что из неё выросла практически фиалка. Но когда в последний раз хоть кто-то заботился и беспокоился о нём не потому, что это его работа?       И этот его взгляд вчера… будто он смирялся с мыслью, что теперь его работа будет продолжаться даже там, где раньше он мог отдыхать…       «Так недолго и с ума сойти, если никому не верить», — расстроенно подумала Айла. — «Рано или поздно, ты перестанешь играть роль главы Камисато за дверями спальни. Потому что я не хочу жить так, словно замужем за посторонним, с которым у меня из общего только секс. Придётся нам поладить».       Кажется, их официальные отношения начались с того что она дала ему понять, будто всё, что её волнует — это внешность, а не он сам. Конечно, он казался нарциссом, и всё же…       «Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь заботился обо мне, потому что я ему нравлюсь, потому что ему хочется. С этого и начну».       Приподнявшись, Айла мягко поцеловала мужа в щёку.       — Доброе утро. Кажется, я тебя разбудила.       — В этом нет твоей вины, у меня очень чуткий сон.       — Понимаю, трудно привыкнуть к тому, что в комнате, которая некогда была твоей, дышит кто-то ещё, — Айла ласково провела кончиком пальца по тонкому, едва заметному шраму на его груди. — Выделишь мне время в своём расписании? Хотелось бы узнать тебя лучше.       — Непременно, я ведь должен уделять время семье. Один час в день, помимо вечера и ночи, тебя устроит? Боюсь, большего обещать не смогу — из-за недавней дипломатической поездки у меня накопилось слишком много дел, да и ситуация в Инадзуме сейчас сложилась непростая.       — Час в день даже больше, чем я рассчитывала, так что вполне устроит, — ничуть не покривила душой Айла. Новый статус предполагал новые обязанности, и она прекрасно понимала, что сил на построение отношений в первое время будет катастрофически не хватать. Но и ничего не делать было нельзя, ведь если вначале они привыкнут жить по одному сценарию, после переломить этот сценарий будет непросто. Потому что каждому будет удобно в одиночестве.       Но жить в одиночестве, или полностью сосредоточиться в будущем на гипотетическом ребёнке, было плохой идеей.       «Буду вести себя так, будто мы уже лет десять знакомы», — подумала Айла. — «Если я хочу наладить отношения… Стоит выкрутить понимание и принятие на максимум».       В конце концов, у них был брак по расчёту. Даже если она решила, что хочет более человеческого взаимодействия, это вовсе не означало, что она сможет много себе позволять. Впрочем, она не была склонна к истерикам, и предпочитала сначала подумать, а затем действовать. Так что она просто планировала, как в долгосрочной перспективе улучшить их взаимовыгодное сотрудничество.       Она не воспылала к нему какими-то особенными чувствами, просто… Жить Айла хотела хорошо и, желательно, без лишних нервов. Поэтому стоило сделать всё, чтобы им обоим было комфортно в обществе друг друга. И для того, чтобы жить комфортно, нужно было над этим поработать.       Айла сомневалась, что Аято размышлял в похожем ключе, однако он любезно и очень по-рыцарски отнёс её до купальни. И даже ссадил в отделанный камнем горячий источник. Айла уже успела выучить, что у местных вначале принято вымыться, и только после окунаться в ванную или залезать в горячий источник, так что высоко оценила этот наплевательский по отношению к принятым стандартам гигиены жест.       Завтрак проходил в умиротворённой атмосфере ровно до того момента, пока Айла не задала вопрос.       — Куда я могу убрать?.. — она не решилась спрашивать более развёрнуто, поскольку в комнате находилась ожидающая приказов служанка.       Аято, прикрыв глаза, как раз неспешно наслаждался чаем и сладостями к нему. Лениво приоткрыв глаза, он совершенно по-лисьи усмехнулся. Улыбка, несомненно, была завораживающей, но у Айлы возникло дурное предчувствие насчёт того, что именно он скажет.       — Моя супруга не должна лично шевелить и пальцем. Слуги уже обо всём позаботились. Они не станут болтать лишнего.       Предчувствие не обмануло.       «Сильно в этом сомневаюсь», — мрачно подумала Айла. — «Теперь все будут думать, что я уничтожила твою одежду, хотя это сделал ты!»       — В будущем тебе стоит просто отдать распоряжение заранее, — добил Аято, пока Айла сгорала со стыда. Ей казалось, что даже та служанка в углу, что принесла завтрак в обеденный зал, уже прекрасно осведомлена о том, что стало со свадебным костюмом Аято. — Аяка передаст тебе дела в ближайшие дни.       «И никакого не то что медового месяца, но даже медовой недели», — Айла ощутила некоторое уныние по этому поводу. — «Учись до свадьбы, учись после свадьбы… что ж, пора привыкать к новой жизни».       Во всяком случае, она сама выбрала этот путь, и никто её не заставлял.       До встречи с Аякой Айла скоротала время за сбором икебаны — цветочную композицию в кабинете Аято стоило обновить. Она как раз отослала служанку с вазой, как в дверях, ведущих в сад, наконец, показалась Аяка.       — Доброе утро. Надеюсь, Вы хорошо отдохнули, нас ждёт тяжёлый день, — поздоровалась Аяка. — Брат просил меня как можно скорее передать Вам все заботы… Кажется, я не так уж хорошо справлялась с делами… — едва слышно закончила она.       Айла вспомнила болтовню нескольких отбившихся от рук служанок.       — Думаю, Аято просто не хочет, чтобы ты перетруждалась, — произнесла она вместо того чтобы согласиться со сказанным. — Беспокоиться об управлении поместьями и прочим должны старшие, ты и так занималась этим довольно долго. Можешь считать, что получила бесценный опыт, который, несомненно, поможет тебе в будущем после замужества, и отдыхай вместо того, чтобы корить себя за то, что, как тебе кажется, ты делала неправильно. Аято ведь не запретил тебе участвовать в организации фестивалей для Инадзумы?       — Как дочь семьи Камисато я имею полное право этим заниматься, — кивнула Аяка, выглядела она чуть менее поникшей.       — Ты сможешь больше времени уделять внешним делам, и, думаю, это сильнее облегчит жизнь твоему брату, — попыталась подбодрить её Айла. — Сложно заботиться о внутренних и внешних делах одновременно. У меня пока недостаточно опыта, так что в первое время я хотела бы сосредоточиться на делах поместья, чайной и магазинов.       Аяка посветлела лицом ещё сильнее.       «Нет смысла хвататься за всё разом», — добавила Айла про себя. — «К тому же, если я сразу полезу во всё, ей будет казаться, что я выжила её из дома. Учитывая то, как она выглядит, похоже, ей уже так и кажется».       Весь оставшийся день Айла посвятила знакомству со слугами и обходу основного поместья. Внимательно слушая рассказы Аяки, она сделала вывод, что в ближайшее время покой ей будет только сниться.       На следующее утро проснуться вместе с Аято не удалось — он, кажется, ушёл ещё до рассвета.       Новый распорядок дня довольно быстро превратился в рутину. Завтрак, раздача указаний слугам или разговор с Томой, проверка учётных книг, счетов и прочих бумаг, обед и совместное чаепитие с Аякой, если она находится в поместье, икебана, снова бумаги, например, проверка писем, или выход в город. Она должна была следить за бюджетом, за тем, чтобы в поместье хватало продуктов и прочих нужных в быту вещей, проверять работу чайных и нескольких магазинов. Раз в месяц требовалось беседовать со слугами — желательно, в день зарплаты, выдавать премии и штрафы по результатам работы. Вернее, присутствовать при этом, поскольку госпоже отчитывать слуг по статусу было не положено, поэтому занимался этим Тома, а она важно сидела на стульчике, с чашкой чая, и чувствовала себя немного странно.       Месяц Айла вырабатывала для себя удобное расписание, которого планировала в дальнейшем придерживаться. Все сложные дела в первой половине дня, во второй что-нибудь не слишком обременительное, пара выходных в неделю, чтобы не сойти с ума от переработки. По сути, она организовала себе график работы в должности «жена аристократа».       Как и обещал, Аято выделял ей час своего драгоценного времени. Она искренне пыталась узнать о нём как можно больше всяких мелочей. Также она выяснила, что, в отличие от неё, Аято не устраивает себе выходных. Вообще. Совсем. Даже в компании с ней он почти никогда не выглядел как человек, который расслабляется и отдыхает, веселится или сиюминутно наслаждается моментом — да, но не отдыхает. Он был собран, внимателен, и в большинстве случаев совершал действия, которые от него в данной ситуации были бы ожидаемы… или противоположны, если хотел подразнить её.       Айла начала подозревать, что отдыхать он и вовсе разучился.       Она даже попыталась поговорить с ним об этом. «Я и впрямь почти не отдыхаю с тех пор, как стал главой клана», — всё, что он сказал. Она успела расстроиться, что попытка образумить его не возымела никакого эффекта, как однажды утром… Она проснулась, как и обычно — одна, и ничего не предвещало странностей. Как она успела выяснить за этот месяц, по утрам Аято уходил тренироваться с мечом. У неё никогда не хватало силы воли проснуться пораньше, чтобы понаблюдать за ним. Так что, проснувшись, она посетила купальню, и собралась переодеться.       Прошла в комнату, смежную со спальней, где на специальных подставках висели её кимоно и одежда Аято — естественно, не вся, а лишь часть — и… Ошеломлённая увиденным, вернулась в купальню, чтобы надеть обратно пижаму, но той уже не было.       Служанки не отзывались. Это было странно. Очень странно. В полотенце по поместью пройти она не могла, так что пришлось вернуться в гардеробную. Там, на одной-единственной вешалке, висел один из костюмов Аято. Штаны можно было даже не пытаться надеть — слишком велика была разница в росте. Порадовавшись, что хотя бы трусы все на месте, Айла кое-как надела на себя верх. Получилось этакое укороченное платье, едва прикрывающее задницу. Ткань с рукавов очень хотелось отпороть и сделать из неё юбку.       Обувь тоже вся была на месте. Как странно. Как могли вынести все вещи, пока она спала, и при этом не разбудить её? Это что, ниндзя-воры? И почему остался только один костюм?..       Терзаемая сомнениями, Айла вышла из спальни, и отправилась на поиски служанок. Чувствовала она себя не в своей тарелке — конечно, ей случалось носить короткие юбки, но не настолько короткие…       — Тебе идёт, — сообщил Аято, стоило ей только войти в комнату.       Айла подняла взгляд — и едва не подавилась воздухом. Он сидел за столом, одетый в одно из её кимоно, и с милой улыбкой попивал чай. Рядом с ним в платье служанки сидел Тома, вид он имел такой, словно ещё немного — и попросится самостоятельно выкопать себе могилу. У стены стояли две служанки, одетые в одежду слуг-мужчин, и не смели поднять взгляд от пола.       — Не хочешь объяснить мне, что происходит? — справившись с собой, поинтересовалась Айла.       — Ты хотела, чтобы я отдохнул и расслабился, так что я прикупил себе развлекательный роман. В романе была сцена, описывающая занимательный праздник, где женщины носили мужскую одежду, а мужчины — женскую. Так что я решил, что неплохо бы устроить подобное в поместье, чтобы все могли развеяться, — Аято улыбнулся ещё шире. — Ах, тебе стоило проснуться пораньше, чтобы увидеть лица слуг, когда я объявил об этом. Они были охвачены паникой, но при этом не в силах набраться храбрости, чтобы возразить мне, хе-хе. Да, это была прекрасная идея.       — Мне стоило догадаться, что исчезновение одежды — твоих рук дело, а не каких-то воров-ниндзя, — Айла пересекла комнату и заняла своё место за столом. — Если хотел увидеть меня в своей одежде, стоило просто попросить, а не придумывать столь туманные оправдания.       Тома подавился омлетом. Улыбка на лице Аято застыла.       — Ты оставлял эту книгу в спальне, так что я её полистала, — добавила Айла, как ни в чём не бывало накладывая себе в тарелку креветок. В книге вовсе не было занимательного праздника. Это был эротический роман с переодеваниями. С картинками.       — От моей жены ничего не скроется, — хмыкнул Аято. — Внимательно ли ты смотрела, когда листала? Неужели согласилась бы на всё, там описанное?       — Ты мог бы просто попросить, я не стала бы тебе отказывать. Но… Трудно избавиться от привычки изворачиваться, чтобы получить желаемое, верно, дорогой? — не сдержала смешка Айла. Ничего такого страшного в этом романе не было. Так, секс в косплее, с иллюстрациями. Как человек, закалённый существованием в интернете, она и вовсе сочла все варианты костюмов, там нарисованных, довольно скучными. На алиэкспрессе продавались поинтереснее.       Тома едва не подавился чаем. Бедный управляющий, ему нечасто приходилось завтракать с ними за одним столом. И Айла прекрасно понимала, почему он этих мероприятий избегает — чувствовать себя третьим лишним во время разговоров мужа и жены мало кому понравится.       Айла продолжила спокойно завтракать — не было сомнений в том, что книгу в спальне он оставил специально.       На завтраке неожиданно появилась Аяка, находящаяся в состоянии крайнего недоумения. Увидев брата, она застыла в дверях, открыла рот, закрыла. Айла пригласила её за стол.       — Что… что происходит в нашем поместье, брат? — справившись с собой, кое-как поинтересовалась она. Она, вероятно, была единственная во всём поместье одета в свою нормальную одежду.       Аято скормил ей историю о книжке и празднике. Несколько минут Аяка заламывала пальцы.       — Будет не правильно, если только я… Я… Я тоже должна в этом поучаствовать… Тома! — она резко повернулась к управляющему, который на этот раз едва не подавился креветкой, и, подскочив, вежливо поинтересовался:       — Найти для вас мужскую одежду в городе, госпожа?       — Нет! В нормальной ситуации это было бы неуместно, но… — Аяка кинула короткий взгляд на Айлу, и требовательно воззрилась на Тому. — Все менялись одеждой, так что ты… просто принеси мне свою!       Аято застыл памятником самому себе. Тома покраснел до корней волос.       Айла не сдержала гнусного хихиканья. Наивная Аяка выступила просто блестяще, она даже не подумала о том, какой контекст подобные переодевания могут в себе нести.       — Думаю, тебе пойдёт красный, — произнесла она до того, как Аято придумал, как можно это остановить. — Тома, не жадничай.       Получив слабый кивок в качестве согласия, Аяка встрепенулась и направилась на выход.       — Я буду ждать одежду в своей комнате и приду завтракать уже в ней! — воинственно добавила она прежде, чем выйти в коридор.       — Как только сегодняшний день закончится, сожги эту одежду, — почти прошипел Аято, не сводя с Томы ледяного взгляда. — Даже не думай о том, чтобы надеть её снова.       «Какая прелесть, ты запоздало озаботился честью сестры. Похоже, не подумал о том, что она захочет поучаствовать… или что потребует одежду Томы».       Тома залпом допил чай и, заверив своего господина в том, что одежду непременно сожжёт, отправился доставлять своей госпоже требуемое.       — А план казался безупречным, да? — не удержалась от подначки Айла. Раз уж он считал возможным подтрунивать над ней, то и она имела полное право возвращать ему немного колкостей в удачные моменты.       Нехорошо прищурившись, Аято поджал губы. Поняв, что наступила тигру на хвост, Айла пересела поближе, и ласково погладила его по руке. Сжатой в кулак.       — Не беспокойся, Тома приличный молодой человек, и ни за что не станет фантазировать о непотребствах с твоей младшей сестрой. Думаю, она и ему как сестра, она же выросла на его глазах.       Служанки у дальней стены отчаянно пытались с этой самой стеной слиться и, кажется, даже не дышали. Стоило как-нибудь Аято переключить. Раз уж у них тут был такой интересный разговор…       — В спальне я надену для тебя всё, что угодно, — шепнула ему на ухо она. — Просто принеси в следующий раз.       «Не хотелось бы, чтобы потом все ходили в костюмах жриц, горничных из Мондштадта, или ещё в чём-нибудь намного более сомнительном. Не хочу даже думать о том, что он может устроить, если захочет попробовать, например, шибари».       Аято медленно, контролируемо выдохнул, и Айла понадеялась, что буря миновала — не хотелось бы, чтобы Томе досталось просто так. Он был хорошим парнем, ответственным и надёжным управляющим.       — К слову, мужская одежда идёт тебе больше, — добавила Айла, скользнув губами по его щеке.       Вскоре вернулась смущённая Аяка, до которой, кажется, немного дошло, что носить одежду знакомого парня, с которым не состоишь в отношениях — идея так себе. Пришедший с Аякой Тома смотрел куда угодно, но не на неё.       Айла с трудом сдержала хихиканье на этот раз. Всё-таки было что-то забавное в том, чтобы устраивать подобное. Не зря, вероятно, Аято нравилось смотреть на то, как люди смущаются или испытывают неловкость. Кажется, ей тоже нравилось. Муж и жена — одна сатана, да?       Этим открытием она незамедлительно поделилась с мужем.       Кажется, жить в поместье Камисато будет не так уж и скучно, как она предполагала ранее.