***
Торичелли в напряжении сидел за барной стойкой пентхауса в Верхнем Ист Сайде, после того как в очередной раз убедился, что его девочка спокойно спит в спальне. Тяжелые мысли не покидали его разум. Пальцы, переместившись с которой уже по счету чашки эспрессо на экран смартфона, торопливо набрали текст: — Ты уверен в своих контактах? — Промашки быть не должно. — Все должно произойти, когда он будет занят, чтобы никто не успел отреагировать. — В любом случае, маховик запущен, мы уже не сможем ни на что повлиять. Как она? — В порядке. Спит. — Ты сказал ей? — Нет. — На те же грабли, Массимо… — Я не хочу, чтобы она нервничала, сегодня ей предстоит трудный день. — Ладно. До связи. Времени оставалось слишком мало и тянуть дальше было нельзя, а делать из Евы Мата Хари он не собирался. Сегодня их план либо сработает, либо провалится ко всем чертям, в любом случае, он бросит вызов Медичи и заберет Еву на Сицилию. Торичелли откровенно нервничал.***
Ева проснулась в поту от очередного кошмара. Кажется, она не кричала, но пронизывающий тело холод под теплым одеялом и мелкая дрожь, явно свидетельствовали о том, что ей больше не уснуть. Немного дезориентированная, она все же узнала спальню с фотографией и отправилась в душ смывать липкий пот и остатки тяжелого сноведения. Она не услышала как он вошел в ванную. Неожиданно его руки скользнули по ее телу, Ева попыталась развернуться к нему лицом, но была грубо прижата щекой и телом к прохладной стене. Раздвинув коленом ее бедра он вошел сразу. Она не была готова. Зашипев от болезненных ощущений, она оперлась ладонями о стену, а он тут же нарыл их своими, поднимая выше над ее головой и увеличивая темп. Ему сейчас это было нужно. Именно так. Жестко, грубо, грязно. Его укусы были болезненны, на шее и плечах пестрели красные полумесяцы, которые через несколько часов превратятся в кровоподтеки, но ему было плевать. Она принадлежит ему вся. Его девочка, его сокровище, которое Медичи попытался украсть. Возможно сейчас, в этой ярости, он, наконец, наказывал ее за то, что ушла, что позволила им забрать себя у него. И он разрушит их чертову империю камень за камнем, но сначала вернет Ее себе. — Моя. Моя. Моя, — он шептал ей в ухо с каждым толчком, пока не зарычал от удовольствия, толкнувшись в нее последний раз. Она тихо заскулила от нетерпения, как только он перестал двигаться. — Хочешь кончить? — он невинно прикусил ей мочку уха. — Да… — Тогда сделай это сама, — он отступил на шаг, возвращаясь по струи воды. Она медленно развернулась и с насмешкой в глазах, выгнула бровь, — предпочитаю, чтобы ты сделал это своим ртом… в нашей постели. Он смотрел на нее не моргая, а по губам растеклась довольная ухмылка, — с каких это пор ты стала такой дерзкой? — С тех пор, как вы с Фростом заставили ходить строем тараканов в моей голове. — Иди ко мне, — он притянул ее под струи горячей воды и обнял так крепко, словно боялся, что она сейчас исчезнет. Ева почти физически ощущала, как его затаенная боль медленно пропитывает пространство, окутывая их липким туманом вперемешку с паром от слишком горячей воды, а в душЕ все еще скреблось противное ощущение чего-то неизбежного. — Я больше не оставлю тебя, обещаю, — она коснулась своей ладонью его щеки, вкладывая в прикосновение всю свою любовь и нежность. Он накрыл её ладонь своей, переплетая пальцы. — Моя. Массимо выключил воду, подхватил ее на руки и понес в спальню, оставляя за собой на полу маленькие лужицы. В пять утра Ева вернулась в номер и с намерением вздремнуть еще пару часов залезла в кровать. Она не услышала ни настойчивого стука в дверь, ни тяжелых шагов в своей спальне, пока кто-то бесцеремонно не сорвал с нее одеяло. — Алекс, какого черта? — безуспешно пытаясь поймать одеяло, взвизгнула девушка. — Джулиано прилетел час назад, одевайся, — рявкнул мужчина, на мгновенье зацепившись взглядом за свежие припухшие укусы на ее теле. — У тебя пятнадцать минут, — он вышел из спальни, громко хлопнув дверью. Когда Ева встретилась с Джулиано, Алекса уже не было. Подписание контракта проходило в полной конфиденциальности, а окончательные переговоры затянулись на три долгих часа, однако им таки удалось выторговать максимально выгодные условия для Медичи. Девушка была довольна собой и Джулиано даже выразил ей благодарность, но как только он включил телефон в он-лайн режим, посыпалось неимоверное количество уведомлений. Еве стало ясно, что что-то произошло. Чем больше он читал сообщения, тем сильнее хмурился. Они спустились со ступеней мэрии, Джулиано проводил девушку к машине охраны и открыл перед ней заднюю дверь. — Я срочно вылетаю в Италию, а ты останешься тут на какое-то время, я пришлю за тобой самолет, — Джулиано развернулся и направился к своему лимузину. Усевшись в машину, Ева сразу же полезла в смартфон за сводками последних итальянских новостей. «Полиция Италии совместно с международными органами по борьбе с распространением наркотиков арестовала в порту Генуи крупнейшую за всю историю партию кокаина». Ее сердце грохотало в ушах, пока они ехали к отелю, девушка пыталась выудить в интернете хоть какие-то подробности, но новости были туманны и неопределенны, никаких упоминаний о Медичи не было. Судя по реакции Джулиано, удар пришелся точно в цель, как минимум, у них крупные финансовые потери и подрыв логистики наркотрафика, но она все же надеялась, что цепочки подставных компаний приведут полицейских к самим Медичи. Она с трудом дождалась условленного времени и снова через тайный ход выскользнула из номера. Ева была слишком взволнована и занята своими мыслями, чтобы заметить официанта, курящего возле черного выхода из отеля. Как только она села в автомобиль и он тронулся, официант сделал звонок, выбросил сигарету, снял униформу и скрылся за углом. Торичелли на этот раз ожидал ее у входа в здание и она бросилась к нему в объятия, как только машина остановилась. У нее был миллион вопросов, но девушка терпеливо ждала пока они окажутся в квартире. — Эдвард сообщил, что операция прошла идеально, а его контакты даже близко не рассчитывали на такой крупный улов. Теперь за дело возьмутся максимально серьезно, ведь в операции замешаны серьезные структуры. Рано или поздно улики приведут к Медичи. Мы сделали то, что ты хотела, пришло время вернуться домой. — Но они даже еще не установили, что это наркотики именно Медичи. — Нужно лишь доказать связь. Думаю, что это вопрос нескольких недель, сейчас в домах Медичи и в офисе проходят обыски, вероятно, они найдут какую-либо информацию. — Но я не могу просто исчезнуть. Это будет слишком подозрительно, — Ева так и не сказала им, что в тот вечер, когда она сфотографировала блокнот, Алекс поймал ее в своем кабинете, — причастность Алекса все еще не доказана. — Это ненадолго. Но, возможно, ты права… Попрошу прилететь Эдварда, он присмотрит за тобой, пока меня нет рядом, заодно покажешь ему Нью-Йорк. — А по ночам я буду приезжать к тебе, — она лежала головой у него на коленях и ластилась словно кошка. Массимо было нелегко снова отпускать ее под опеку церберов Джулиано, но забрать Еву сейчас, означало махнуть красной тряпкой у быка перед носом, Медичи могли связать ее исчезновение со сложившейся ситуацией. Ровно в четыре тридцать утра Торичелли захлопнул заднюю дверь внедорожника, отправляя Еву обратно в отель. Машина неторопливо плыла по пустынным улицам, а девушка сладко дремала, укутавшись в плед, когда из-за угла вынырнул полицейский автомобиль с включенным проблеском маячком, приказывая им остановиться. А дальше все случилось слишком быстро. Мужчина в полицейской форме, подошедший к водительской двери, в упор выстрелил Марко в голову и через открытое окно разблокировал задние двери. Неожиданно чьи-то руки закрыли ей рот и вытащили из машины, она укусила нападавшего, на мгновение хватка ослабла, но этого было недостаточно, чтобы освободиться. Девушка почувствовала укол в плечо и через несколько мгновений провалилась в темноту. В сознание Ева приходила мучительно медленно, налитые свинцом веки не хотели подниматься, а затекшее тело шевелиться, очень хотелось пить. Звенящая тишина не была прервана ни единым шорохом, пахло сыростью и железом. Она заставила себя открыть глаза и сесть, облокотившись о странную холодную стену. В кромешной темноте она не видела ничего, ощущение времени притупилось. Ева сидела на полу, отрешённо глядя на то место, где по ее мнению, должна была быть дверь. Она уже знала, кто войдет в эту дверь. Страха не было. Джулиано отдал четкий приказ ее не трогать, и если Алекс на это решился, значит он потерял все и, вероятно, понял, что это ее рук дело. От этой мысли Ева злорадно усмехнулась. Массимо придет за ней, она это знала, нужно лишь терпение и немного времени. Сквозь пелену собственных мыслей она услышала как что-то заскрипело и яркий свет ударил в глаза, девушка сощурилась и нетвердо поднялась на ноги. Темный силуэт на фоне света резко приблизился, обходя ее сзади. Её схватили за волосы и опустили на колени, выгибая в спине, фиксируя локти и упираясь коленом между лопаток. В дверном проеме появилось еще две фигуры, глаза, наконец, привыкли к свету и в одной из них Ева узнала Алекса. Он неторопливо приблизился и рука, затянутая в черную кожаную перчатку, приподняв подбородок, сдавила ей горло. — Ты пожалеешь о том, что вздумала играть со мной, грязная сука. Только ты могла видеть мои записи тогда в кабинете. Пятнадцать лет все работало без сбоев, но стоило лишь тебе появиться в нашем доме, как начались проблемы. Это ты разрушила мой бизнес, — рука сжала горло сильнее, превращая рваные вдохи в судорожный хрип. — Джулиано глупец, что доверился тебе, старый сентиментальный идиот пустил змею в нашу семью, — рука продолжала сжиматься вокруг тонкой шеи и лишь когда осознанность начала уплывать из ее взгляда, он отпустил хватку. Девушка закашлялась, поднимая на мужчину полный ненависти, злорадствующий взгляд. — В моих венах течет кровь Медичи и Дженовезе, я наследница огромного состояния обоих семей, а ты всего лишь мелкий безродный безумец, лишившийся всего, — ядовито она выплюнула ему в лицо, ведь знала куда больнее ударить. — О… я знаю о чем ты думаешь, но в этот раз никто не придет за тобой, сладкая. Ни Дженовезе, ни Медичи, ни Торичелли. Твой братец мертв, а отец знать тебя не хочет. Не тешь себя иллюзими, я здесь на своей территории, а Торичелли нет, он никогда не найдет тебя. Тем более времени у него не так уж и много, до вечера он будет мертв. Я убью их всех, всю мафиозную семейку и это будет исключительно твоя вина. Ева вздрогнула и тяжело задышала. — Ты думала наркотики это мой единственный прибыльный бизнес? Хочу расстроить тебя, малышка, послезавтра ты отправишься на аукцион, а дальше, скорее всего в какой-то элитный бордель, либо же тебя купят для съемок экстремального порно, а может быть просто какой-то свихнувшийся богатый извращенец для личных утех, ты же любишь пожестче, да, сладкая? — он ударил ее обратной стороной ладони по лицу и тонкая струйка крови потекла из разбитой губы. Прожигая ее взглядом, мужчина откровенно наслаждался плещущимся в ее глазах ужасом после того, как ее мозг осознал сказанные им слова. — Нужно было соглашаться на мое предложение, но ты мне больше не нужна. Империю Медичи я заберу себе и без тебя, у старика не останется наследников, не останется выбора, когда ты исчезнешь. Но смерть была бы для тебя слишком милосердным наказанием. Ты перешла черту и заплатишь самую высокую цену, ты будешь жить в аду с чувством вины — он развернулся и пошел к выходу. — Можете делать с ней, что захотите, только сохраните товарный вид. До аукциона она ваша, — бросил он через плечо двоим мужчинам, находящимся в помещении. Когда Алекс вышел, рука, удерживающая за волосы, дернула ее назад и девушка повалилась на спину. Ее запястья прижали над головой коленом, а ладонями надавили на плечи. Она услышала хруст разрываемой одежды и почувствовала грубые руки, разводящие ее колени в стороны. Истошный нечеловеческий вопль разрезал воздух. Это было все, что она могла сейчас противопоставить насилию. — Какого хера вы творите? — знакомый голос выдернул ее из агонии. — Шеф разрешил. Сказал, что можем делать с ней, что захотим. — Вы испортите товар, придурки. Пошли вон отсюда. Узнаю, что кто-то из вас засунул в нее свой грязный член, отрежу вместе с яйцами. Она свернулась в позу эмбриона на холодном металлическом полу, кутаясь в обрывки шелкового платья. Только сейчас она заметила, что ее держали в обычном морском контейнере. Девушка безошибочно узнала приближающегося к ней высокого платинового блондина. Роман. — Прикройся, — мужчина протянул ей свой пиджак и поставил на пол бумажный пакет из Мака и бутылку воды, — тебе нужно поесть. Ева смотрела на блондина пустым невидящим взглядом. Она медленно встала и, не стесняясь наготы, надела предложенный пиджак. Роман — правая рука Алекса всегда относился к ней холодно, но вежливо и внимательно, не обижал, хотя и не проявлял сочувствия. Она была его работой. Слишком часто он видел ее обнаженной и израненной, чтобы сейчас она стеснялась наготы, он слышал как она кричит во сне и часто сам обрабатывал ее раны после зверств Алекса, а еще заплатил мизинцем левой руки за ее побег. — Спасибо, — она прошептала одними губами, взяв пакет и бутылку воды. Облокотившись затылком о стену, она медленно жевала безвкусную еду. Роман терпеливо ждал пока она поест. — Сними пиджак с плеча на минуту. — Зачем? Он достал маленький шприц. — Что это? Транквилизатор, — он показал забинтованную руку. Это его она укусила в машине. — Я не хочу. — Я должен. — Пожалуйста. — Нет. Ты же знаешь, это моя работа. — Почему ты делаешь это? — Я уже ответил. — Отпусти меня, тебе заплатят сколько скажешь. — Мы это уже проходили, забыла? — мужчина усмехнулся, — не заставляй меня применять силу. Ева снова прислонилась затылком к холодному металлу и стянула пиджак с плеча. Вскоре после укола, легкий туман поплыл перед глазами, притупляя все эмоции. Мужчина убедился, что она не потеряла сознание и вышел, снова оставляя ее в темноте. Ночевала Ева, забившись в угол контейнера. Холодный ветер задувал в невидимые глазу щели, но организм не требовал сна и не ощущал холода. Не смотря на сильнейшее успокоительное, ее руки тряслись от слов, что сказал Алекс, звучащих в голове как заевшая пластинка: «до вечера он будет мертв. Я убью их всех, всю семейку и это будет исключительно твоя вина».***
Проводив Еву, Торичелли поднялся в пентахус и сделал себе кофе, через пятнадцать минут отзвонится Марко и можно будет немного вздремнуть. Но прошло уже двадцать пять минут, а Марко все еще не позвонил. Торичелли нажал кнопку вызова, начальник охраны не снял трубку. Телефон Евы также не ответил, и внезапно всё оказалось совершенно неважным. Единственное, что имело значение — женщина, улыбающаяся ему с экрана смартфона. Он отдал бы все деньги мира только за то, чтобы сейчас ошибиться. Он отказался бы от нее навсегда, только ради того, чтобы знать что она жива и в безопасности. Но он чувствовал, что это не так. Он отдал бы свою жизнь, если бы это спасло ее. Чашка полетела в стену, разбиваясь на мелкие осколки как и его сердце, руки беспомощно впились в черные кудри. Как он узнал? Где мы просчитались? — впервые в жизни он не знал что делать. Из состояния оцепенения его выдернул входящий вызов от неизвестного абонента. — Массимо Торичелли? — холодно спросил мужской голос. — Да. — Я детектив Сандерс Департамент полиции Ньйю-Йорка. Вы знаете Марко Белуччи? — Да, — кровь в венах превратилась в лед еще до того, как равнодушный голос сообщил, что мистер Белуччи был застрелен в автомобиле сегодня утром. — А девушка? — не слыша себя спросил Массимо. — Он был один в машине. О какой девушке идет речь? — Лукреция Ева Дженовезе, — Торичелли нажал отбой и сразу же набрал другого абонента. Мозг наконец заработал, теперь он знал что делать.