***
Торичелли сидел напротив доктора Искья, ожидая вердикт по итогу обследований жены. Результаты ее МРТ доктор исследовал с улыбкой на лице, подтверждающей, что выбранное им лечение было абсолютно верным и у девушки не осталось никаких последствий травмы да и анализы были в норме, что он, собственно, и сообщил Дону. Когда же дошла очередь до результатов КТ, доктор хмыкнул, открыл файл с результатами исследований, сохранившимися с ее предыдущего визита и хмыкнул еще раз. — У Евы следы компрессионного перелома ребер с псевдоартрозом. — Вы говорили прошлый раз, что у нее были сломаны ребра. Что такое псевдоартроз и насколько это серьезно? Доктор развернул монитор на 180 градусов, встал и подошел к Торичелли, — Видите вот эти белые участки? — он ручкой обвел кружочки вокруг едва заметных уплотнений кости, — Это те, весьма неплохо сросшиеся, переломы, с которыми она поступила в прошлый раз. А вот это, — доктор укзал на мутные, словно обмотанные паутиной белесые участки, — Относительно свежие переломы, полагаю, что от сильного сдавливания. А вот тут псевдоартроз — это не сросшиеся участки кости, которые сформировали ложный сустав. — Свежие переломы восьми ребер?! Вы уверены?! — Торичелли впился, не сулящего ничего хорошего, взглядом в смутившегося доктора. — Да. Думаю, им не больше десяти месяцев, максимум год. Судя по тому, что я вижу, она не обращалась за медицинской помощью. Подобные обширные переломы достаточно болезненны и заживают в среднем около трех-четырех месяцев. Думаю, она была на сильных обезболивающих, только так можно было скрыть симптомы. — Какое лечение? — Торчелли нервно барабанил пальцами по столу. — Оперативное вмешательство с установкой остиосинтеза. — Спасибо. Оставьте ее на ночь в клинике, — Торичелли вышел из кабинета и направился в Zafferano. Ему нужно было подумать.***
— Добрый день, Ева. Я доктор Алисия Монти, ваш гинеколог в этой клинике, пойдемте со мной. Мягкий женский голос выдернул Еву из раздумий. Она накинула больничный халат и пошла за симпатичной миниатюрной брюнеткой. — Присаживайтесь, Ева. Для начала я хочу обсудить с вами объемы консультации. Ваш муж сказал, что вы хотите извлечь противозачаточный имплант. Вы планируете беременность? — Нет. Ее планирует мой муж, — Ева опустила глаза на свои пальцы. — Что ж, доктор Поллини с Сицилии отправил мне Вашу медицинскую карту, давайте посмотрим. У вас стоит имплант уже более трех лет. — Да. Мне его устанавливали еще в Нью-Йорке. — Когда у вас была последняя менструация? — Несколько лет назад, на импланте они постепенно прекратились. Были небольшие кровянистые выделения месяца три-четыре назад, точно не помню, но потом прошли и больше не появлялись. Доктор при установке мне говорил, что это нормально для этого вида контрацепции. — Ева, обычно имплант может быть установлен на срок до трех лет, по истечении этого строка препарат существенно снижает свою эффективность и вероятность забеременеть увеличивается в разы. Так что имплант мы извлечем в любом случае, сделаем тест на беременность, а потом уже определимся с контрацепцией. Я понимаю, что желание ТАКОГО мужчины как Дон Торичелли в семье закон, — она многозначительно посмотрела на девушку, — но я считаю, что лишь женщина имеет право распоряжаться своим телом. Ева облегченно выдохнула. Врач однозначно дала понять, что поможет ей. Вопрос с контрацепцией был практически решен. Доктор выдала ей обычный аптечный тест и отправила в туалет. Пока тест проявлялся, Еве удалили имплант. — Похоже, что вопрос с дальнейшей контрацепцией пока что отпадает, вы беременны, — врач отдала ей тест с двумя полосками. — Нет. Это невозможно, — Ева задохнулась. — Ошибка возможна, конечно, анализ крови покажет более точно, а сейчас давайте сделаем УЗИ. Девушка кивнула и легла на кушетку. — Вне сомнений вы беременны, — врач развернула к девушке монитор аппарата с крошечной точкой среди серого шума. — Какой срок? — с трудом раскрывая слипшиеся губы прошептала Ева. — Думаю не менее шести недель. — Полтора месяца… — Я возьму у вас кровь. Результаты анализов будут готовы завтра утром. Я назначу вас к 10:00, — доктор подала девушке стакан воды, которую тяжело дышавшая Ева выпила залпом. — Ева, — врач сконцентрировала внимание на себе, - Я вас обязана проинформировать, что беременность при установленном импланте несет риски для плода. По законодательству Италии вы имеете право сделать аборт на сроке до 90 дней. Для этого необходимо только ваше решение. Пойдемте я провожу вас в палату. — Доктор, могу я попросить вас пока что оставить все между нами? — Я ничего не скажу вашему мужу, не беспокойтесь. Девушка легла в постель, пытаясь осмыслить ироничность ситуации. Так посмеяться судьба могла только над ней. Люди годами пытаются забеременеть, а она залетела на импланте, видимо, Торичелли уж очень хотел наследника. Мысли хаотично танцевали в голове, отказываясь хоть как-то упорядочиваться. Приблизительный срок полтора месяца. Секс с Массимо у них регулярный и был этот ребенок зачат в любви или же в гневе Торичелли, она не знала. Она знала одно, что определенно не хотела этого. Чувство беспомощности выворачивало наизнанку. Она не может дать жизнь существу, над которым изначально висит смертный приговор Джулиано. Ева была уверена, что дед исполнит свою угрозу как только узнает, что она беременна. Теперь вариантов было немного. Первый это не сказать Массимо и сделать аборт. В итоге он узнает и либо убьет ее за это, либо просто возненавидит. При мысли об аборте желудок скрутило в болезненном спазме. Ева поняла, что не сможет этого сделать, просто не сможет. Значит оставалось лишь одно — рассказать Массимо и попытаться скрыть беременность от Джулиано. Ева поспешно оделась и вызвала такси. Дома мужа не оказалось, дозвониться ему она также не смогла, но начальник охраны сказал, что Дон в клубе и девушка, наскоро смыв с себя запах больницы, отправилась туда.***
Торичелли сидел в своем кабинете в Zafferano, прокручивая в мыслях события последнего года, пытаясь определить когда и как Ева могла получить травму и скрыть это от него. Он пришел к выводу, что это скорее всего произошло, либо когда ее похитили в Нью-Йорке, но тогда какой был смысл скрывать? Либо же когда она уехала на трек, что вероятнее всего, а потом сбежала к Фросту на несколько недель. Снова гребаный Фрост. Торичелли уже собирался позвонить британцу, когда в дверь робко постучали. — Войдите. — Дон, для вас привезли конверт, — управляющий вошел и передал ему черный конверт, подозрительно знакомой фактуры. Массимо вскрыл шершавую тисненую бумагу и оттуда выпала пачка фотографий. Первая — Фрост снимает с нее кимоно. Вторая — заплетает косу. Третья — обвязывает плечи. Четвертая — она на коленях перед ним… Массимо боялся увидеть что будет дальше. Как ни пытался он себя убедить, что это всего лишь одна ошибка, которую он сможет ей простить, то в купе с открывшимися обстоятельствами для него это оказалась уже слишком. Не досмотрев фоторграфии, он отбросил конверт на стол и вместо Фроста набрал управляющего. — Бутылку виски и две дорожки в мою комнату. Итальянец собрал фотографии, положил их обратно в конверт и пошел в их с Евой комнату боли. Похоже, что Джулиано, на этот раз, таки удалось добиться своего — Торичелли сорвался.***
— Добрый день, Сильвио, мой муж здесь? — Да, синьора Торичелли, но думаю, что сейчас его лучше не беспокоить. Он не давал никаких указаний на ваш счет. — В смысле? — Ну… когда он идет в… дальнюю комнату, обычно говорит чтобы мы проводили вас к нему, если вы появитесь. Сегодня таких указаний не было. — Проводите меня. — Но, синьора… — Я сказала проводите меня срочно! У меня важные новости для него. Они остановились перед хорошо знакомой ей дверью, управляющий медлил. — У вас есть ключ. Открывайте. Однако не успел мужчина ответить, как механизм щелкнул. Ева толкнула дверь и вошла внутрь. В комнате было почти темно, только падающий от настенного бра тусклый свет позволил ей увидеть сидящего в кресле Торичелли. Ева сделала несколько шагов и остановилась под его тяжелым взглядом. — Массимо, нам нужно поговорить. — Поздно ты об этом вспомнила, любимая, — последнее слово было щедро полито ядом. — Я могу подойти? Мужчина неопределенно махнул рукой. Ева сделала еще пару шагов и застыла на месте, ее взгляд упал на стоящий рядом с ним стеклянный поднос с маленькой трубочкой. В памяти всплыл давний разговор с Доменико: «Массимо сорвался, наркотики провоцировали необузданную ярость и жестокость. Тьма, поглотившая его тогда пугала даже меня.» — Массимо, пожалуйста, — выдавила из себя Ева. — Пожалуйста что? — Не принимай… Мужчина медленно поднялся с кресла и подошел к ней вплотную, нависая над хрупкой фигуркой. Девушка бесстрашно вскинула голову, пытаясь удержать его взгляд. Не смотря на плохую освещенность, его зрачки были сужены, а это означало, что она опоздала. Она хотела положить ладонь ему на щеку, но мужчина перехватил ее запястье и сжал до хруста. — Не смей прикасаться ко мне. Ты… предала меня, - он развернул ее спиной к себе, больно сжимая плечи, — Смотри! Еву буквально пронзил разряд электричества, когда она увидела на стоящем перед ней мольберте огромную фотографию. Внезапно нахлынуло предчувствие неминуемого краха их уродливой сказки о любви и боли. Любовь будет похоронена сегодня в этой комнате и останется только боль. Ева предприняла попытку спасти то, что почти уничтожила своими же руками, — я могу объяснить… — Поздно, Ева, — он не хотел ее слушать, — я знаю и об этом, и о сломанных ребрах и о том, что после ты побежала искать утешения к Фросту, — Торичелли встряхнул ее и выпустил из жесткой хватки, поворачиваясь к столу. Ева едва удержалась на ногах. — Массимо, это Джулиано, он… — Заставил тебя раздвинуть ноги перед моим лучшим другом? Теперь уже бывшим. Дьявол, Ева, если бы я не знал тебя, то мог бы поверить в эту ложь. Фрост не насильник, а ты не ляжешь под мужчину лишь по прихоти Джулиано, только если сама этого захочешь. — Я не… — Не лги мне хотя бы сейчас! — его гнев нарастал, он взял со стола конверт и двинулся в ее сторону. Ева заставила себя остаться на месте. — Иди ко мне, девочка, посмотрим вместе кое-что, — обманчиво ласковым голосом промурлыкал Торичелли. Он потянул ее за плечо, сел в кресло, уронив девушку себе на колени и прижал ее спину к своей груди, — Открывай, — он положил ей на колени черный конверт. Ева уже поняла что в нем. Она не шелохнулась. — Я сказал открывай! Она открыла конверт, достала фотографии и отвернула голову. — Смотри! — тяжелая рука легла ей на шею, пальцами уперевшись в челюсти и вынудив повернуть голову. — Пожалуйста, Массимо, не нужно. — Следующую. Рука сильнее сдавила шею, — Листай я сказал! Ева листала фотографии дрожащими руками, затылком чувствуя тяжелое дыхание мужа. — Хватит, отпусти меня! — вскрикнула она, сбрасывая пачку на пол и пытаясь встать. Рука на шее разжалась и Ева отскочила к стене. — Массимо, между нами с Эдвардом ничего не было! — Лгунья! — мужчина в один шаг оказался рядом с ней, рука снова сомкнулась на шее, на этот раз перекрывая воздух, — Я пытался убедить себя в том, что ты совершила ошибку, но ты продолжаешь отрицать очевидное! Признай, что ты обычная шлюха. Ева вцепилась в его предплечье ногтями, но Торичелли не реагировал, налившиеся кровью глаза с дикой яростью смотрели куда-то сквозь нее, не мигая. — Я беременна, — прохрипела Ева. — Торичелли словно вынырнул из омута, фокусируя взгляд на ее лице, — Это… Это правда? — мужчина сначала ослабил хватку, а затем убрал руку. Жадно хватая воздух, Ева утвердительно закивала. — Ты хотя бы знаешь кто отец? - выплеснул он новую порцию яда. Оглушающая пощечина обожгла щеку Торичелли.