Если завтра не наступит

– Катя! – подбежав к ней, я сразу прижал ее хрупкую фигуру к себе. Я чувствовал, что она покраснела, да и, можно сказать, тоже. – Тоша, – прижавшись ещё сильнее, она заплакала, – прости меня за всё. За сплетни, за журнал, – она начала рыдать ещё сильнее. – Всё хорошо, Катенька, – правой рукой я провел по щеке, вытирая от слёз, а левой гладил её макушку. – Тише, тише... – Кхе, изменяют тебе, Пятифанов. Прям на твоих глазах, хе-хе, – Тихонов как обычно, найдет повод, чтобы пошутить над Ромкой. – Да чтоб вас... Унесло, – я чувствовал, что тот хотел послать милиционера матом, но сразу вспомнил, кто он. – Это, – Рома подошёл к нам, – ты как, Катюха? – я отстранился от Смирновой и, посмотря на её внешний вид, мы с Пятифановым переглянулись. Разбитая губа, как и голова; волосы взъерошенны. – Я плохо себя чувствую, я очень хочу пить, – пока она это говорила, я быстренько пробежался глазами по участку, чтобы найти хотя бы кулер с водой и, к моему счастью, он был. Пока Тихонов звонил Лилие Павловне, я попросил Рому, чтобы тот принёс воды. У меня в кармане была пачка печенья, и то, она почти закончилась, но, всё-таки стоит предложить. – Кать, ты будешь печенье? – я достал пачку и показал ей, она смутилась, как тогда, когда признавалась мне, что я ей нравлюсь... – Спасибо, Антон, – Смирнова взяла еду, а Ромка как раз принес стаканчик с водой. Мы посадили Катьку за стол, она принялась трапезничать. – Значит так, – к нам подошёл Тихонов, – твоей маме я уже позвонил, будет с минуты на минуту, а насчёт вас, – теперь он смотрел на нас с Пятифановым, – в качестве наказания, отмоете окна в участке, – что... Какие окна? – Слышь, Тихонов, – Рома уже злился, – ты не аху... – я быстро прикрыл рот другу, а милиционер посмотрел на нас так, будто сейчас убьет нас. – Пятифанов, – сейчас разозлится, – сейчас сядешь в этот обезьянник! – За что теперь? Что матом кидаюсь на взрослого? – он скрестил руки на груди и хотел продолжить, но я легонько толкнул его в бок, намекая, что не стоит. – Ну вот, – улыбнулся, – нашли причину. Катя, – теперь он обратился к нашей однокласснице, – как доешь, пойдёшь со мной, нам нужно обработать твои раны, – она жевала печенье, но это ей не мешало говорить: – Ховошо, – она выпила часть воды. – Кать, не разговаривай с набитым ртом, – теперь говорил с ней я, напоминая себе свою маму, которая любила мне это говорить, когда я был маленьким. – Катюша! – в кабинет влетела Лилия Павловна, она не обратила внимание на нас. – Катенька, моя Катенька, – она прижала к себе дочь, – где же ты была? – учительница сейчас заплачет. – Мама, – Смирнова обняла в ответ её, – всё хорошо! Самое главное, я живая, – она права. – Что ж, – снова Ромка влезает в разговор, – давайте расходиться, время почти 9, а мы здесь, – всё согласились с его мнением. Попрощавшись с людьми, мы с другом вышли на улицу. – Пока, Ром, – я обнял его. – Пока, Тошик. Мы разошлись по разным сторонам и я сразу почувствовал, что что-то должно произойти. *** Как же Тихонов меня раздражает, вечно лезет со своими подколами. Ещё и мама с ним работает, из-за чего я эту рожу вижу чутьли не всю жизнь. По дороге домой, я пинал снег, который лежал какими-то кучками. Сейчас буду идти мимо дома Бяшки, интересно, как он там? Позвонить ли ему или нет? А может, стоит зайти? – У-ху, у-ху, – перед собой я увидел сову, которая была с размером человека, во рту у неё была маска. – Т-ты кто?! – я быстро достал ножик и выставил руку вперед. Я делал вид, что не волновался, но мой голос меня выдавал. – Это тебе, – она бросила маску на землю, а сама улетела. Что за хуйня? Я подошёл к месту, где был этот зверь и подобрал предмет, не став его рассматривать, просто пошёл домой. Меня не покидало любопытство о том, что как птица умеет разговаривать да и почему она большая? Я заметил, что уже подходил к своему дому. Как обычно, свет горел только в гостиной, наверное, мама дома смотрела дела. Зайдя в дом, я сразу поздоровался, и сказав, что день был тяжёлый, отправился в комнату. Уже в находясь в ней, я снял куртку, оставшись в своём спортивном костюме. Я достал маску, сел на кровать и принялся её рассматривать. Она была очень реалистичной: нос, шерсть и её цвет. Не то что сейчас, придёшь в магазин и увидишь бумажную маску, которая порвётся от чиха.