Колдовской мор

      Теплый городок Альба в южной оконечности Морли славился солёным ветром и крупным портом, куда могли принять практически всех, бороздивших внутренние моря островов и открытый Океан. Прибрежная зона была заставлена разного рода гостиницами, барами и увеселительными заведениями, на любой вкус и кошелёк. Рай для путешественников и контрабандистов. Только с этого город и жил, на стыке теплых и холодных течений, вытянувшись кривой лентой по берегу.       Эрик любил атмосферу легкости городка и потому при первой же возможности приставал к его пирсам. Команда шепталась, что с Альбой его связывала личная история, но старый капитан отмалчивался и ни с кем не делился, хотя в последнее время ходил до ужаса задумчивым и угрюмым. Не мудрено…       В прошлом году переговоры с «партнёрами» свернули не в ту сторону, и пришлось отбиваться от конкурентов. Эрик тогда махнул рукой на предостережения Томаса, чувствовавшего неладное в срочной встрече на окраине города. Из переделки они, конечно, выбрались, первый помощник отделался порезами, да синяками, а вот капитану потребовалась помощь доктора.       Ворваться среди ночи абы к кому нельзя, потому Томасу пришлось тащить Эрика на себе к знакомому доктору. Два дня он провалялся в беспамятстве, отходя от дурмана эфира и ран, а Томас караулил, на случай покушения. Впрочем, опасность им бы грозила на улице. В любом городе не так много врачей, работающих с тяжёлыми ранениями и не задающих лишних вопросов, потому размахивать оружием у них дома считалось гнусностью. Чего доброго, завтра тебе придётся оказаться под его скальпелем, а доктор знает массу способов отомстить обидчику, не вступая в драку или перестрелку.       Эрик выкарабкался, но эти ранения теперь давали о себе знать. Одна пуля повредила спину, вторая прошила ногу из-за чего капитан, как в романах о старых морских волках, хромал и ходил с тростью. В последние месяцы он отказывался от крупных заказов, не мог долго находиться в море, качка плохо сказывалась на повреждённой спине, а на месте рулевого вообще стоять не мог. Пока что от бунта удерживала лишь сила авторитета, но шепотки о смещении Эрика с поста и отправке на почётную пенсию звучали всё чаще.       Томас их не пресекал, сам видел, что подорванное здоровье не сегодня-завтра свалит морского волка в постель. Но сейчас, сидя в полутёмной каюте, подгонял финансы и рассчитывал, сколько предстоит расходов на ремонт, пополнение запасов и «жалование» ребятам. Выходило не густо. Пока что им удавалось держаться на нуле, но такая ситуация долго не продлится, мелкие заказы хоть и не столь рискованные, только капризной стихии не объяснишь, что надо бы и «Миранду» беречь на волнах.       Переборка отворилась с протяжным скрипом, заставив напрячься и схватиться за оружие. В каюте показался Эрик, он прошёл к койке, подложил подушку под спину и сел, откидываясь назад. На лбу у него проступила испарина, дышал тот тяжело, а руки сжимали дорогую трость до побелевших костяшек.       – Всё, приятель, спета моя песенка, – сказал тот, переведя усталый взгляд на Томаса.       – Значит, это был последний рейс? Мог предупредить, два часа сижу бухгалтерию подбиваю, – притворно возмутился он и отложил бумаги.       – Да Бездна тебя раздери, у кого тут позвоночник трещит? У меня или тебя? Вроде как у меня, а ворчишь больше ты, – вернул ему порцию возмущения Эрик.       Повисло молчание, слышались плески воды, стуки борта о пирс, скрип дерева и крики вездесущих чаек. Их противные голоса доставили почти до трюма, только в машинном отделении можно скрыться от этих звуков и то при работающем оборудовании.       – Наворовал-то хорошо? – капитан спросил без тени презрения, разочарования или уничижения. Сам прекрасно знал, когда рулишь деньгами сложно устоять и не прикарманивать себе по-мелочи.       – Прилично.       – Что ж, хоть у тебя есть мозги откладывать на будущее. И вот, что я скажу, лучшего интенданта у меня никогда не было.       – Да и я грубого слова не могу сказать.       – Потому, прошу меня заранее простить.       – За что?        – Проблемы у меня не только со здоровьем, но ещё и в деньгах, а мне бы хотелось последние годы провести с большим комфортом.       – Не совсем понимаю…       Почуяв неладное слишком поздно, Томас весь обратился в слух и понял, что на корабле слишком тихо, плеск воды скрадывал шаги, но всё-таки их можно уловить. Вся команда уже два дня как пьёт и гуляет в местных барах и публичных домах, вряд ли кто-то сейчас решит прийти и проведать Томаса. За все эти годы первый помощник ни с кем не подружился, предпочитая держаться на расстоянии, да к нему никто не лез.       С палубы спускалось трое, шли тихо, но недостаточно, чтобы не звенеть сапогами о металл лестницы.       – Не хотел я этого делать, но меня крепко взяли за жопу, а ты – моя последняя возможность сорвать неплохой куш.       Томас не стал выяснять, для чего явились незваные гости, потому вскочил со стула и бросил кинжал. Как раз вовремя, поскольку там показался тип с перемотанной повязками головой, явно, чтобы никто не разглядел лица. Тот даже не успел удивиться, когда клинок вонзился ему в грудь. В узком проходе завязалась чехарда, товарищи не пытались спасти пока ещё живого человека, а только старались оттащить от узкой переборки, чтобы не дать противнику сориентироваться и занять оборону.       Сломав ножку стула, Томас оторвал её. Не слишком хорошее оружие против клинков, но не с голыми руками выходить на вооружённых людей. Но тут плечо дёрнул укус, взгляд зацепился за торчащий дротик с ампулой, а потом за пистолет в руке Эрика. В глазах стало темнеть, ножка стула выпала из рук, ватное тело рухнуло на пол.       – Извини, ничего личного, – холодные расчетливые слова стали последним, что услышал Томас, прежде чем потерять сознание.       Проснулся он с жуткой головной болью в темной комнате. Слух разрывал скрежещущий звук, от которого сознание мутилось ещё больше и просыпаться совершенно не хотелось. Руки стянули верёвками и привязали к спинке стула, перетянули живот и лодыжки. В общем, связали профессионально, конечности затекли и плохо слушались, значит, просидел он так довольно долго.       Только вот кому он мог понадобиться? Где находится и вообще с чего вдруг капитану предложили за него крупную сумму? Неужели он кому-то так насолил за эти годы? Грехов на его душе немало, так что он не удивился бы, если бы его просто заказали. Но какой смысл похищать? Он последние годы провёл в качестве первого помощника контрабандиста. Если бы хотели выведать какую информацию, то на старика с больной спиной и ногой намного легче давить.       – Проснулся, – женский голос хоть на секунду приглушил противный скрежет.       Зрение понемногу прояснялось и привыкало к темноте, выделяя другие предметы интерьера. Стол, пара стульев, каменные стены в трещинах и черных пятнах плесени, а ещё механизм, на котором стояла знакомая шарманка и крутила рычаг, заставляя колдовскую музыку литься дальше. В иные времена, его бы выворачивало наизнанку от единственного звука этой чёртовой бандуры. С содроганием вспоминая атаку на Торговую Палату и ехидные смешки смотрителей, не скрывавших радость от того, как ломает тело пленников. Наполненные магией кости ныли, а мышцы каменели, мешая выворачивать запястья. По счастью, тогда его смогли вытащить из ловушки, сегодня так повезёт вряд ли.       Хилый свет лампы ударил по глазам, вперёд вышел крупный мужчина, навис над Томасом, грубо схватил за подбородок, заглянул в глаза. Лицо посетителя скрывал шарф, натянутый до носа, да глубокий капюшон. Его напарница сидела на границе света и тени и рассмотреть её тоже не удавалось. С натяжкой это можно назвать хорошим знаком, раз прячут лица, значит, могут и отпустить. Хотели бы убить, не стали бы прибегать к таким мерам. Зачем скрываться, если собираешься пустить в расход? Хотя, вспоминая прошлую жизнь, усмехнулся про себя. Китобоев тоже никто в лицо не знал, не прятался из них только главарь.       – Разговаривать-то может?       – Может, – женщина вышла чуть вперёд.       Снаряжение у них добротное: куртки с множеством карманов, проклёпанные металлом пояса с висящими на них клинками и пистолетом. Патроны к нему, а так же точильный камень и масло, скорее всего, были или на столе или на поясных сумках. Похоже, они готовились покинуть это место как можно быстрее, раз не переодевались, да и помещение не слишком обжитое.       – Итак, приятель, ответишь на наши вопросы, и мы тебя отпустим.       – Ребят, вы, правда, думаете, что я этому хоть на секунду поверю? – ему стало смешно, ведь они наверняка знали за кем и куда идут, а такой дешёвый блеф вряд ли на него подействует.       Последовал удар в лицо, заплясали искры перед глазами, сознание помутилось всё ещё не отошедшее от снотворного и разрываемое треклятым звуком шарманки, во рту проступил привкус крови, а старый шрам на губе противно заныл.       – Эх, радует меня, когда мы говорим на одном языке, – мужчина похрустел костяшками пальцев, встряхивая руки.       – Ты не забей его раньше времени только, – укорила женщина.       – Вы хоть музыкальное сопровождение отключите, голова раскалывается, сил нет, – он решил тянуть время, глядишь и сможет выгадать для себя немного комфорта, чтобы легче сбежать. Черта с два они его так просто пытать будут. – Я обычно не против, но репертуар вы подобрали так себе.       Напарники переглянулись, с сомнением посмотрели на работающую шарманку, а потом на Томаса. Они, видимо, считали, что колдуна должно корёжить от этих звуков и лет пятнадцать назад это действовало, но не сейчас. С оккультизмом и черной магией Томас завязал, стоило Дауду скрыться с горизонта Дануолла.       – Не смей, – приказал мужчина, останавливая напарницу уже потянувшуюся к рычагу.       – Да Чужой раздери, его ломать должно, а он сидит и выкабенивается ещё. Магии в нём нет, нам же лучше, не исчезнет никуда, у меня самой башка трещит от этих звуков.       Она нажала на несколько кнопок и остановила рычаг, музыка стихла, и стало значительно легче. Только, к сожалению, других звуков разобрать Томас не смог, значит, они в каком-то подвале, возможно заброшенного склада или запертого бара. Уже хуже, выход всего один и скорее всего, надежно скрыт в темноте, просто прорваться и растолкать похитителей не получится.       Воспользовавшись заминкой, повертел запястьями, руки слушались плохо, но стул шатался и поскрипывал, значит, дерево старое, ссохшееся. Видимо взяли то, что попалось под руку, мебель старая, может, получится её сломать, если потерпеть и приноровиться к ударам громилы. В своё время смотрители подкованными сапогами не смогли из Томаса дух выбить, и этому мужику он не даст этого сделать. Пока он нужен живой, убивать не станут, но надо бы потянуть время, пока те от избиений не перешли к членовредительству.       – Итак, продолжим уже как взрослые люди, – громила снова решил продемонстрировать кулаки, похрустел костяшками.       – Валяй, я весь внимание, как видишь, – Томас слегка покачнул стул, проверяя насколько тот устойчив, – деться я, по объективным причинам, никуда не в состоянии.       – Шутник нашёлся, – женщина села на стол, явно не желая принимать непосредственного участия в пытках. Во всяком случае, сейчас.       – Кстати, пока мы не продолжили, – он картинно сплюнул кровью. – Можно узнать, так на всякий случай, и сколько вы за меня заплатили?       – А тебе какое дело?       – Всегда хотел узнать, сколько я стою. Не каждый же день меня столь экзотически приглашают на разговор по душам.       – Три тысячи, – подала голос женщина.       – Миа!       – Что? Это как-то помешает? – видимо, девушка пока что воспринимала работу, как приключение и не прочь поиграть в игры. В отличие от её напарника.       – Твою мать, как же я подешевел, раньше пятёрку давали, – Томас вспомнил розыскные плакаты Дануолла с изображением Китобоев и награду в пять тысяч монет за любую информацию о Дауде и его банде.       – Довольно, – удар по ноге заставил болезненно застонать. Миа за спиной одобрительно хмыкнула, хотя, похоже, не была против продолжить словесную перепалку. – У нас к тебе одна просьба, приятель. Выдай нам всё, что знаешь о Дауде, и, если будешь паинькой, я тебя действительно, отпущу.       Томас вскинул бровь в удивлении, а нервный смешок подавил. Ему всё ещё надо тянуть время, если он сейчас сможет их убедить, что ничего не знает, то они его тут же и кончат.       – Глаза Чужого, до какой же степени отчаяния вы дошли, раз решили действовать через меня? – вместо смеха вырвался хриплый кашель, когда под рёбра пришёлся удар.       – Я, гляжу, тебя веселит эта ситуация.       – Она меня не просто веселит, приятель, она меня добивает фарсом.       Руки уже двигались свободнее, верёвка стягивающая торс слегка провисла, стул расшатывался и скрипел от резких движений Томаса.       – Если вы бы хоть немного знали Дауда, то уже давно догадались бы, что похищение делает всю имеющуюся у меня информацию не стоящей и медяшки для подаяния.       Они переглянулись, в комнате повисло напряжение. Дауд всю жизнь провёл под маской призрака, всесильного колдуна и неуловимой тени, скользящей среди крыш Дануолла. Большинство слухов лишь мифы, сродни старинным сказкам о кошмарах Бездны и желании Чужого увести с пути истинного каждого человека. Но сейчас эти нелепицы о всезнании и вездесущности бывшего главаря Китобоев давали возможность Томасу потихоньку высвобождать руки.       Наёмник не боялся пленника и стоял довольно близко, до пистолета дотянуться вполне реально, но надо вернуть нормальную чувствительность конечностям, прежде чем предпринять попытку побега. Торопиться нельзя, но и слишком медлить тоже, ещё немного и мужчина перейдёт к пыткам, а не просто к выбиванию сведений.       – Да всё это бредни! – похититель стряхнул с себя неуверенность быстро, поднялся во весь рост.       – Правда? Тогда чего же вы меня-то сюда притащили? Считаете, что я выдам его? Нет проблем, расскажу всё, что знаю, вот только с момента моего… Как бы это сказать? Выволакивания с корабля, информация стала абсолютно ничтожной. Зря вы весь этот маскарад устроили. Вы с тем же успехом могли бы заплатить мне напрямую и не потеряли бы товарища.       – Тогда хотя бы за это я отыграюсь, – ещё один удар уже по другой стороне лица, привкус крови усилился, зашатались зубы, но пока что не раскололись и не спешили покидать места.       – Да блефует он, разве не видишь? – подала голос Миа и запалила сигарету, спустив маску с лица. А вот это уже плохой сигнал, значит, призрачный шанс разойтись по-хорошему улетучился окончательно. – Перестань, пусть расскажет что знает, будет хоть от чего отталкиваться.       – Хорошо, – мужчине явно хотелось продолжить. – Давай выкладывай, что знаешь о нём?       – Достоверно знаю, что он может исчезать и появляться мгновенно в разных частях дома, видеть сквозь стены, останавливать время, убивать с хирургической точностью.       – О последнем мы тоже знаем. Нам нужно выйти на него, слизняк хорошо прячется, говори, где его логова, – мужчина, похоже, не привык к долгим допросам, и ему не нравилось, что жертва ломается. За криками и руганью, он не замечал, как Томас постепенно ослабляет верёвки и выкручивает пальцы.       – Приятель, неужели ещё не понял? Ты не за человеком охотишься, а за легендой.       – Этой легенде уже почти шестьдесят, если мне не изменяет память.       – Оу, ты умеешь считать.       Ещё один удар, громко скрипнувшая спинка и слабый треск. Похоже, стул разваливался на части.       – Не советую выводить меня из себя, иначе я твою мордашку подрихтую сильнее, чем этот шрам, – он с силой сжал его подбородок. – Может с зубов начать? А? Как думаешь?       – Я бы с пальцев начала, но давай кинем монетку, – Миа пускала в воздух облачка дыма.       – Эй, ребята, я вообще-то сотрудничаю, так на всякий случай.       – Тогда меньше зубоскаль и говори, что нам надо.       – Так я говорю, что вам надо.       Верёвки сильно ослабли, но чувствительность в конечностях пока не проявилась, надо было высвободить левую, заставить похитителя наклониться, потом схватить пистолет, выстрелить. У него будет только один шанс. Миа не станет Томаса убивать, им нужна информация, она попытается его задержать. Во всяком случае, надежда хотя бы на это оставалась.       – Логова его по всем городам есть, но, я никогда в них не был, мы встречались на нейтральной территории, потому, где они – понятия не имею. К тому же, он большую часть жизни провёл за чертой закона, а потому готов к лишениям.       – Как связывался?       – Да никак. Просто приходил, как привидение, оставлял записку с координатами, далее – короткий инструктаж и был таков.       – И ни разу даже пивком не угостил? – изумилась Миа.       – Я подчинённый, а не любимый сынишка, чтобы со мной пивка пропускать. К тому же он предпочитает виски хорошего качества и сигареты получше твоих.       Общие слова – не более того, но они просили всё, что знает, Томас и выкладывал всё, что знал.       – Ой, простите, что вынуждаю терпеть мой мерзкий вкус, – Миа скривилась, затянулась и выпустила в воздух плотную струю дыма.       Томас закашлялся, несколько раз сплюнул кровью, задёргался, будто в припадке, расшатывая треснувшую спинку и вырывая запястье из плена пут.       – Офигеть, ты всё-таки ему там что-то повредил. Я же говорила, давай по-моему!       – От твоих методов даже у меня мурашки по коже.       – С каких пор ты стал неженкой? Иглы под ногти многих заставляли запеть гораздо раньше, чем твои первобытные способы.       Запястье всё ещё плохо гнулось, но чувствительность к пальцам вернулась достаточная, чтобы осуществить план.       По счастью похититель отвернулся и разговаривал с напарницей, стоя левым боком. Томас выкинул руку, схватился за пистолет, поднял в кобуре и выстрелил. Пуля скользнула по животу мужчины, но не попала в стену, значит, засела внутри. Ранение чувствительное, кровотечение и внутренние повреждения вывели его из игры.       – Ах ты, тварь! – Миа, как и предполагал Томас, не стала доставать пистолет, а кинулась на него с кинжалом.       Он успел перехватить ей руку, оттолкнуться ногами, увлекая женщину за собой на пол. Спинка стула окончательно отломилась, деревяшка выскользнула из-под вёрёвки и теперь руки оказались полностью свободны. Со связанными ногами было тяжело справляться с вооруженной Мией, но Томас пиетета перед врагами не имел, даже если враг – женщина. Тяжёлый удар в висок заставил похитительницу стукнуться затылком об пол и потерять сознание.       Её напарник кряхтел, пытался встать, но сочащаяся кровью рана лишала его сил. Томас быстро высвободился, забрал у Мии пистолет, её слабеющий напарник не мог никак нащёпать кобуру и отстегнуть заклёпку, пальцы переставали слушаться. Грохот выстрела, затем ещё один и оба похитителя лежали мёртвые.       – Что ж, Эрик, у нас тобой будет серьёзный разговор.       Прежде чем уйти, Томас обыскал обоих, но ничего важного не нашёл, никаких записок, указаний или шифровок. На кого эти трое работали – загадка, впрочем, сейчас хотелось разобраться с предателем.       Следующим делом он испортил шарманку, три пули выпустил в валик, потом забрал второй пистолет и высадил всю обойму в корпус, чтобы её больше никто не смог использовать.       – А, вы, мастер, – уважительно проговорил в пустоту Томас, когда забирал у врагов патроны и немного наличности. – Даёте жару. Раз вас ищут, значит, вы живы.       Он не знал почему, но данное обстоятельство несказанно радовало.