«Переплетённые судьбой,
Два странствующих ветра
Нашли покой»
— Так вот кто выполняет за меня грязную работу, — Предвестник встал около дерева и поднял голову, придерживая рукой шляпу, — откуда тебе известно мое имя? — Признаться честно, я узнал о нем совершенно случайно, — откровенно ответил незнакомец, спрыгнув с ветви дерева, — переменчивый ветер принёс мне информацию о нём, а после на меня захотели напасть. — Ты вырезал каждого из них, — подчеркнул Сказитель, пристально изучая черты лица парня, вглядываясь в его рубиновые глаза, — я впечатлён. — Они не были похожи на тех, кто стремится к мирным переговорам, — объявил ронин, опускаясь на усыпанную листьями траву. — Мне поручили убить их, я бы и сам не стал вести переговоры с предателями, —ответил Скарамучча и прищурился, выдавив ехидный смешок. — Позволишь поинтересоваться твоей личностью? — Не позволю, — парировал Предвестник, присаживаясь напротив парня, согнув ноги в коленях, — тебе не понравится моя личность. — Я уверен, твоя душа не столь мрачна, как тебе кажется. — Наивный, — Сказитель раздраженно фыркнул, недоуменно осматривая его безмятежное лицо, — как можно делать такие выводы о незнакомце? Вдруг я пришел избавиться от тебя? — Чувства подсказывают мне, что наша встреча не случайна, — он широко улыбнулся, протягивая руку, — Каэдэхара Кадзуха. Скарамучча медленно протянул руку в ответ, не до конца убедившись в правильности своего действия, замер на долю секунды. «Люди всегда пожимают руки при знакомстве?» Воспоминания о прикосновениях напоминали о том, какие жестокие последствия ожидали его, и как было противно ощущать чужие руки на своём теле. «Я не позволю никому больше трогать себя…» Мягкие пальцы нежно коснулись кожи, разнося через прикосновение волну тепла, от которой на душе стало непривычно умиротворенно. Глаза Сказителя округлились, а время замедлилось, и все окружающие звуки резко прекратились, исчезая вдоль кленовых деревьев. Ему захотелось моментально одернуть руку и осыпать незнакомца самыми ужасными оскорблениями, что он прикоснулся к нему, но от его прикосновения не было больно. Не было противно, как это ощущалось раньше. Кадзуха не спешил убирать руку, заметив изумление в глазах собеседника, и заинтересованно наблюдал за взглядом, пытаясь прочитать в нем то, что он чувствует. «Почему мне не больно? Почему я не хочу, чтобы он отпускал меня?» — проносились странные вопросы в мыслях у Скарамуччи, ответы на которые невозможно было понять. Медленный порыв ветра подхватывал листья, разнося тонкий лиственный аромат. — Так чудно наблюдать за тобой. Услышав спокойный голос, Сказитель вернулся в реальность и спешно отстранился. — Заткнись, — грубо отозвался он, — не трогай меня больше. — Прости, мне не хотелось обидеть тебя, — с ноткой сожаления в голосе, произнёс Кадзуха, устремив задумчивый взгляд в небо. Он чувствовал, что парень скрывает внутри себя боль, которая была недоступна ни для кого в этом мире. Хотелось помочь справиться с ней, пройти вместе через барьеры отрицательных эмоций и поговорить о том, что терзает душу, но затрагивать личные темы было опасно, как и пытаться выяснить, почему он избегает прикосновений. — Как думаешь, ощущают ли птицы свободу? — тихо спросил Кадзуха, наблюдая за стаей журавлей, пролетающей между мрачными облаками. — Да, — кратко отозвался Предвестник, прислонившись к дереву, — ведь ничто не ограничивает их волю. — Иногда мы сами заперты в клетке, не осознавая этого, — добавил ронин, провожая взглядом улетающих птиц.