Полны ненависти

      Тем вечером Чимин так и уснул на полу, окружённый окровавленными салфетками. В одежде, в обуви и с лезвием между пальцев. К счастью, его всё же разбудил будильник и Пак, сам не знает где, но он всё же нашёл в себе силы, чтобы подняться и сменить одежду. Снова спортивки, снова худи. Цветовая гамма почти не отличалась, но парня это нисколечко не волновало. Он поднял с пола все салфетки и швырнул их в маленькую мусорку тихо пробираясь к ванной пока все спали. По-хорошему, ему бы принять душ, но Чимин также понимал, что на это у него есть не более семи минут, поэтому, стянув одежду, он запрыгнул в ванну, быстро моясь под прохладной водой.        Выйдя из ванной, Чимин направился на кухню, где, к его большому сожалению, собралась вся его недосемейка. Мама готовила еду для отца и дочери – Хана сидела в телефоне, потягивая чай, а отец отвёл взгляд от старенького телевизора, когда на кухню вошёл Чимин. Мама тоже посмотрела в его сторону и охнула, увидев побои на личике сына. – Просила же не бить по лицу, – недовольно зашипела она на отца. – Понимаешь, что у нас из-за него опять могут быть проблемы?  Раньше Чимин думал, что мама не даст в обиду и будет защищать его, но когда понял, что она просто хотела, чтобы отец не бил в самые открытые места, чтобы их не посадили — перестал надеяться на какую-либо помощь.        Пак, проигнорировав их всех, залил уже использованный чайный пакетик и залпом опустошил чашку с горячим чаем. Сегодня его ждал второй день в новой школе и он уже предвкушал расспросы о его лице от той неприятной женщины, что упомянула про инцидент в прошлой школе. Он в целом мог и не идти, ведь прогуливать школу ему было не впервой, но всё же перед тем, как получить новые раны, он предпочёл бы, чтобы старые хотя бы немного зажили.  Забросив портфель на плечи, он обул любимые и единственные черные массивные ботинки на низкой подошве. Они были затёрты на носках, ведь Чимин носил их уже третий год подряд, но это определённо была самая удобная обувь в мире, так что он и не расстраивался тому, что ему так долго не покупали новые. Залив раны антисептиком, потому как нормальной аптечки в доме и в помине не водилось, Чимин смиренно направился в уже не полюбившуюся школу.        Чимину казалось, что над этими мрачными районами вообще никогда не проглядывает солнце. Небо будто навсегда затянуло тучами, но парню это определённо нравилось, ведь даже улица была окрашена в его любимый цвет.        Дойдя до школы, он снова завалился на ту же заднюю парту рядом с девчонкой и хотел было заснуть крепким сном, а желательно вообще никогда больше не просыпаться, как услышал голос соседки.. – Боже мой, с тобой всё в порядке? – Интонация показалась Чимину какой-то наигранной, будто она просто пыталась обратить на себя желанное внимание.Чимин лишь отмахнулся тихим «угу» и всё же умостился на парте.       Время от времени ему приходилось просыпаться из-за недовольного фырканья учителей, что задавались вопросом о том, как новенький ученик может вести себя так неподобающе во второй же школьный день. Кроме того, Чимин начал замечать, как Тэхён косится на его побитую физиономию, но не решается подойти и спросить. Хотя, во взгляде явно читалось любопытство и интерес.       Пак отвернул голову, снова укладываясь спать посреди перемены. Он не хотел, чтобы кто-то заваливал его вопросами, поэтому предпочёл сделать вид, что он их не видит и не слышит. Но сложно не слышать, как Тэхён буквально орёт на весь коридор. – Эй, Мин, это ты новенького разукрасил? Он ведь тебе ничего не сделал, – с лёгкой ухмылкой верещал шатен, поднимаясь со своего места и подходя ближе к Чимину. Тот в свою очередь резко проснулся, недовольно оценивая Кима взглядом. – Какого хрена ты творишь? – Севшим голосом недовольно шипел Пак. На этот крик отреагировали все сидящие в кабинете и, очевидно, сам Мин не собирался проходить мимо. Он поплёлся к классу и ненадолго остановился в дверном проёме, смеряя всех оценивающим взглядом. – Я же тебя предупреждал, придурок, – обратился он к Чимину, который был явно не в восторге от собравшегося кипиша, – не надо было шляться в моём районе, вот и схлопотал по морде. Чимин лишь тихо цокнул и закатил глаза. Не будет же он рассказывать всем вокруг, что это сделали не пацаны с района, а его прекрасный отец. Хотя он скорее был похож на медведя в человеческом обличии. Пак даже был рад, что не является его кровным сыном. Не хотелось бы перенимать гены от этого ублюдка. – То есть, хочешь сказать, это сделал не ты? – Явно не ожидая такого поворота событий спросил Ким.  – Нет, не я, – в ответ бросил Юнги и направился прочь, поправляя рюкзак на плече. Чимин уже предвкушал море вопросов и, от нежелания отвечать на них, просто захныкал, укутываясь в капюшон. Он не ошибся, как только Тэхён получил отрицательный ответ, он тут же перешёл в наступление. – А кто тогда так ярко разукрасил тебя? – Всё это казалось Чимину странным. Он не понимал, почему этот парень пристал к нему и какого хрена тот ведёт себя так, будто они давние знакомые или вовсе близкие друзья. Пак не собирался повествовать ему о своей жизни и о подробностях вчерашнего инцидента.  – Слушай, какая тебе разница? – Стараясь не показаться уязвимым, спросил Пак. – Мы с тобой вроде как не друзья, я только вчера узнал твоё имя, а ты уже пытаешься расспросить то, что тебя вообще на касается. Тэхён немного скривился. Не то чтобы он претендовал на близкую дружбу с Чимином, но стало немного неприятно. Он привык к лёгкому общению с остальными и не думал, что появится человек из которого буквально будут торчать шипы, которыми он готов исколоть всех, кто засунет свой нос чуть глубже положенного. – Ну и не говори, – буркнул недовольно Тэхён, возвращаясь на своё место. Ему хватает общения и без Чимина, так что много он точно не потерял. 

***

      Как ни крути, чтобы там не говорил этот странный Мин Юнги, но и сегодня Чимин собрался на то же самое место после школы. На площади вокруг фонтана было ни души, будто город вымер и ты один сидишь здесь в гармонии и спокойствии. Только бы этот блондин не заявился сюда и снова не испортил весь отдых.       В этот раз Чимин уселся прямо на землю, спиной опираясь на холодный бортик старого фонтана. В некоторых местах он был изрисован белым маркером,  иногда на поверхности встречались потёртые временем наклейки, которые, видимо, когда-то оставила здесь ребятня. Он тяжело вздохнул, вынул из кармана портфеля сигарету и поднёс её к губам, снова поджигая своей любимой зажигалкой.  Втягивая очередной глоток дыма, Пак откидывает голову на бортик фонтана и заметно расслабляется. Он чувствует, как никотин насыщает его тело и заставляет ощущать себя живым лучше любого кислорода. В голове медленно прокручиваются последние события: драки с отцом, унижения одноклассников, истерики сумасшедшей мамаши, снова драки с отцом, побоища в школе... Дальше шла какая-то пустота, будто моменты были вырезаны из жизни. Чимин знал почему так. В моменты когда он причинял себе вред, он мог не думать ни о чём. Ему нравилось это, ведь тогда он отпускал все мысли, что не давали ему покоя, даже во время сна, приходя в кошмарах.  Потом снова вспыхнули воспоминания: скандал, полиция, кровь, отец, переезд, первый школьный день...        Чимин снова зажёг огонь и поднёс зажигалку ближе. Он всматривался в язычок пламени и, поднося пальцы ближе, ощущал теплоту. Закатав рукав толстовки, он легонько прошёлся кончиком пламени по оголённой коже. Ничего. Никакой боли и дискомфорта. Тогда он поднёс зажигалку чуть ближе, уже чувствуя лёгкое жжение. Так становилось интереснее. Пак ухмыльнулся собственным мыслям и позволил горячему язычку оставить отметину на своей коже.  Чимин подвинул маленький огонёк к ещё свежим порезам и медленно стал проходиться по ним, чувствуя ещё более ощутимое жжение и покалывание, что распространялось от запястья по всему телу. Ему нравилось, что боль становилась сильнее,  значит, он сильнее чувствовал самого себя.       Раньше он думал, что, наверно, это очень страшно – ощущать себя человеком только нанося себе увечья. Но сейчас ему было всё равно, ведь теперь  это привычное дело.       Его прервал тихий шорох, от чего Чимин, натянув рукав обратно, обернулся. Перед ним снова стоял блондин в порванных узких джинсах, тёмной футболке и черной потасканной ветровке. На ногах у него были массивные ботинки, чем-то похожие на чиминовы, только у этих подошва была на несколько сантиметров выше.  – Какого хуя ты снова здесь забыл? – Признаться честно, Юнги не ожидал увидеть Чимина снова на районе. – Я думал, я понятно выразился в предыдущий раз. В конце концов тебе разукрасили морду! Ты, что, мазохист? – Да отвали ты от меня, недоумок, – бросив в его сторону оскорбление, Чимин повернулся обратно, устраиваясь головой на своих же коленях. Юнги впал в ступор, не зная что и ответить, ведь не привык к такому. К его счастью, Чимин продолжил бубнеть, разрушив неловкое для Мина молчание. – Какого хуя вас всех так волнует моё лицо? Вы не знаете откуда это, так что отъебитесь и не лезьте не в своё дело. – Ты, что, совсем страх потерял? Я ведь и добавить могу, – огрызнулся Юнги в ответ. – Да делай, что хочешь.       Теперь и этот вечер тоже испорчен. Может ли Чимин надеяться хоть на один нормальный день в этой никчемной жизни?       Сегодня в его планы не входили выяснения отношений с парнем из школы. Он лишь хотел насладиться одиночеством и спокойствием, отпустив все мысли, прокуривая лёгкие. Домой он возвращаться вообще не собирался. Какой смысл его появления в том месте, если его там никто не ждёт? Разве что отец, которому некуда выплеснуть свою агрессию, собравшуюся в нём из-за того, что он неудачник. Конечно, рано или поздно ему придётся явиться домой, ведь вечно жить на улице он не сможет, а значит тогда и схлопочет по самое не хочу. Может тогда его мечта наконец сбудется и он больше не проснётся? Но это будет потом, а сейчас он снова выдыхает дым из своих пухлых губ, ёжась от прохладного ветрам,  сильнее вжимается в бетонный бортик фонтана.        Он даже не сразу заметил, что ненавистный парень успел уже куда-то уйти, оставив Чимина одного. Одного, среди абсолютно пустой площади, которая медленно утопала в сумерках и в немного неприятном, кусающим кожу ветре. 

***

      Проснулся Чимин в кромешной темноте под одиноким тусклым фонарём. Его сердце обеспокоенно ёкнуло, пока он прокручивал в голове все вчерашние события, вспоминая, что решил не идти домой, а остаться ночевать прямо на улице. Пак наспех нащупал в кармане толстовки телефон, и, разблокировал его,глянул на время. 04:12 ночи и ни одного пропущенного. Он знал, что если бы с ним что-то случилось, никто бы не расстроился, разве что отец самую малость и то, только потому, что у него отобрали бы любимую грушу для битья.       Пак не был уверен, переключился бы этот изверг на мать или нашёл бы себе другой способ избавляться от стресса, но это его мало интересовало.        Спать больше не хотелось и сидеть на холодной земле, упираясь в холодный бетон, тоже было не очень приятно. Несмотря на темень вокруг, Пак думал, что немного прогуляться было бы неплохой идеей. Только вот куда пойти? В сторону дома – точно нет. Тогда что насчёт противоположной?  Именно туда Пак и направился. На телефоне осталось двадцать шесть процентов заряда, но он сильно не запаривался, ведь собирался подзарядить его в школе. Сейчас же он просто достал из кармана запутанные в клубок наушники и, быстро справившись с непослушным шнуром, надел слегка шипящий наушник, включая очередную песню.        Между пухлых губ снова оказалась сигарета, купленная в том же ларьке за школой, в руках любимая зажигалка, а в лёгких приятный дым, что снова окутывал разум. Ему определенно нравилась подобная атмосфера, поэтому он двинулся в неизвестном направлении между старых изрисованных краской домов.  На пороге одного из них сидел какой-то парень. Прямо на холодных бетонных ступеньках с какой-то книгой и слабым фонариком в руках, увлечённо читая.  Только подойдя поближе, Чимин узнал в нём того самого Мин Юнги.  Он перестал задаваться вопросом о том, почему Юнги так яростно прогонял его с района. Наверное, сам любил сидеть у фонтана временами, отдыхая от тяжёлых будней или надоедливых родителей. Кто его знает? А может он всё же местный хулиган или наркоман, желающий найти закладку у того самого фонтана, а Чимин очень мешает ему своим присутствием. Сейчас этот грозный парень выглядел таким спокойным и безобидным, что Чимину стало даже интересно, почему он ведёт себя так агрессивно, распыляя свою злость и ненависть на всех вокруг? Как бы отреагировал Чимин, если бы кто-нибудь сказал ему, что он ведёт себя точно так же? Отталкивает незнакомых людей, прежде чем успеет узнать их получше. Да что там, он и не хочет узнавать их, они для него не интересны, а общение с ними он считает пустой тратой времени и энергии.       Дальше Пак идти не решился. Ему хватало того, что этот светловолосый идиот и так криво смотрит на него. Слишком много раз они случайно пересекались друг с другом за эти два дня, что странно. Почему-то это бесит и раздражает. Мин Юнги бесит и раздражает. Чимин поправляет рюкзак и  быстрым шагом направляется в сторону школы. Лучше уж он дождётся её открытия прямо у порога, чем у дома парня, который ужасно сильно бесит и которого, по всей видимости, бесит и сам Чимин. Они явно не смогут подружиться, ведь сейчас, кажется, единственное что их объединяет – это ненависть к окружающим. Но может всё-таки есть что-то ещё?        Весь день Чимин чувствовал дикую усталость. Он был сонным и голодным. Ему хотелось пить, сходить в душ и залить раны антисептиком, чтобы там не завелась какая-то зараза. Сменить одежду тоже было бы неплохо, ведь в этой он провалялся на земле всю ночь. Одно хорошо – зарядку для телефона Чимин всегда носил в портфеле.        В столовой он всё же взял стакан с соком и миску с чем-то похожим на рамён. Выглядело не очень, но желудок просто сходил с ума от голода. Пак уселся за первый же попавшийся столик и, достав из портфеля учебник и обшарпанную тетрадь, стал что-то решать, в перерывах отвлекаясь на еду. Как ни крути, а учиться ему надо. Если не будет, то получать от отца придётся и за это.  Его бесило, что родители следили лишь за его успеваемостью. Оценки его сестры их вообще не волновали, хотя училась она средненько. Чимин тоже не был первым отличником, но большинство баллов были прилично выше среднего, за что учителя часто хвалили его на родительских собраниях, когда изредка там появлялся кто-то из его родителей.        Парню хотелось согреться. В школе отопление явно не работало, а недорамён был холодным настолько, будто его только что достали из холодильника, но выбора особо не было: либо есть холодное, либо ничего не есть. Хотя и этого сделать ему спокойно не дали. Со спины послышалось чьё-то недовольное шипение, а потом в поле зрения Чимина показалась светлая макушка. Перед ним снова стоял этот разъярённый парень. Чего он к нему пристал?  – Чего тебе? – Устало пробурчал Чимин, отрываясь от учебника и откладывая ручку в сторону. – Это блять мой столик, – сквозь зубы цедил парень, сжимая руки в кулаки. Но, на удивление, Чимин лишь закатил глаза. – Боже, ну вон ещё куча свободных столиков! Ну сядь ты туда, – махнул тот рукой, – чего ты до меня опять доебался? Может оставишь, наконец, в покое? – Чужое поведение жутко раздражало. Этот парень вёл себя, как маленький ребёнок, у которого отобрали игрушку. Что за детский сад? Только вот, кажется, терпение у Мина лопнуло безвозвратно и он набросился на парня, притягивая к себе за шиворот. В столовой стало тихо, все оборачивались на этих двоих, с интересом глядя на то, что будет дальше.  – Давно по роже не получал? – Юнги выглядел худым и невысоким, но когда свободная футболка прилегала к телу, виднелось очертание грудных мышц. Парень оказался гораздо сильнее, чем предполагалось, а хватка была мёртвой. Он, не дожидаясь ответа, проехался кулаком по чужому и так избитому лицу, оставляя небольшую ссадину. Чимин попытался вывернуться, на что получил ещё один удар где-то рядом с предыдущим. Паку всё же удалось отпихнуть от себя парня, больно упираясь ему в грудь, но тот лишь швырнул его в сторону стола и опрокинул миску с холодным рамёном сверху, обливая чужую кофту. – Мудак, – тихо отозвался Чимин, поднимаясь на ноги. Ему не привыкать к жестокому обращению, и его тело больше не реагировало так остро на боль, поэтому он встал, отряхивая с себя лапшу и убирая учебники в портфель. – Что сказал? – Юнги снова проехался по чужому лицу кулаком, попадая прямо в челюсть, на что Чимин тихо зашипел и отшатнулся, утягивая за собой рюкзак. – Что слышал, – ответил он, убираясь из столовой, уже предполагая последствия этого инцидента.  – Давай, беги к мамочке, пусть пожалеет тебя, – глухо раздалось где-то за спиной.       Первый раз за очень долгое время Чимин почувствовал неприятный осадок от чужих слов. Не от слов отца или матери, что успели рассказать ему, что он самое ничтожное существо на планете, а от слов какого-то придурка из Тэгу. В глубине души затаилась обида. И нет, совсем не на Юнги. Обида за то, что он ни разу в своей жизни не смог прийти к маме или к папе и пожаловаться на кого-то, в то время как чужие родители были готовы убить тех, кто причинил вред их детям. Ему всегда было завидно. Он не держал зла на них, он был рад, что есть желанные дети, которых любят и уважают, но он правда не понимал, что с ним не так?  В чём он провинился и почему не заслужил такой же любви?

***

      Парни сидели в кабинете директора, выслушивая лекцию об ужасном поведении и о последствиях, которые могут ждать их в будущем. Юнги, кажется, было всё равно, потому что он увлечённо рассматривал потолок, время от времени переводя взгляд на свои ногти, а вот Чимин напрягся в надежде не услышать среди всех этих разглагольствований звонок родителям. – Юнги, твоим родителям всё равно на твоё воспитание, хоть мы и связались с ними сегодня, – директриса  перевела взгляд на Пака, – а ты, Чимин, нас разочаровал. Твои родители обещали нам, что ты будешь тихим и спокойным, не будет инцидентов как в Пусане, но, видимо, они ошиблись. Я говорила сегодня с твоим отцом, он сказал, что проведёт с тобой разъяснительную беседу и сказал, что возможно завтра тебя не будет в школе. – Не стоило... – сдавленно пробубнил Чимин, заставляя парня справа от него перевести взгляд.  – Я уверена, что твой отец хороший человек. Он обязательно объяснит тебе, почему не стоит себя так вести. – Поэтому вы меня завтра и не увидите, – опустив голову, еле слышно прошептал Чимин, на что женщина не обратила ни малейшего внимания.        Позже Чимин  плёлся домой уже предвкушая размер грядущего пиздеца. Директор назначила парням исправительные работы, где они должны будут вымыть  весь кабинет дочиста. Либо завтра, если Чимин всё же явится в школу, либо послезавтра,если Чимина так и не явится.        Он почувствовал, что пахнет жареным, ещё когда открывал входную дверь. По ту сторону послышался довольный смех отца, который явно готовился отыграться. Закрыв за собой дверь, Чимин остановился прямо у порога, где его уже ждал медведь в человеческом обличии. Отец схватил его за челюсть своей огромной рукой и затащил в дом, не стесняясь присутствия дочери и матери. Долго не церемонясь, он приступил к давно излюбленному делу –бросил парня к лестнице и пустил в ход ноги. Удары приходились куда не попадя: в живот, ноги, рёбра, несколько раз в лицо, а Чимин просто лежал на холодном полу и молился, чтобы на этот раз он не останавливался. Просто хотел, чтобы отец хотя бы раз добил его до последнего вздоха.        Он лежал ещё долго, даже не заметив, как всё это закончилось. Кровь с его носа сочилась на пол, оставляя кровавое пятно. Если Чимину удалось открыть сегодня глаза, то это означало только одно – завтра он пойдёт в школу как миленький, и фиг его знает, как объяснить свой внешний вид директору.