Полны ненависти

Как бы ни хотелось сегодня не просыпаться – увы пришлось. Пак снова открыл глаза на полу старой собственной спальни, и в этот раз у него не было сил переодеться. Он даже не помнит, как дополз сюда после того, как лежал у лестницы, стирая с собственного лица кровь. Он заглянул в экран лежащего рядом телефона и пошатнулся. До родительского будильника оставалось всего несколько минут, поэтому, собрав всю свою силу в кулак, Чимин всё же поднялся. Он, как только мог, тихо спустился по лестнице, даже не удосужившись переодеть вчерашнюю, облитую рамёном кофту. К его собственному счастью она особо ничем не пахла, ведь еда в столовой скорее была похожа на какую-то несъедобную гадость, залитую водой. В прихожей он натянул на себя старые истоптанные конверсы и, закинув на плечи рюкзак, выбежал на улицу. Дальше он шёл медленно, времени было много, а идти он еле мог. Голова кружилась, тело ломило, а живот скручивало от боли, но кое-как он всё же доплёлся. Из-за минимальной скорости пришёл он не немного раньше всех остальных и направился прямиком в кабинет к директору, чтобы оповестить, что они с Юнги смогут выполнить наказание уже сегодня. Он аккуратно вытер лицо салфетками, что намочил водой из крана в столовой, перед тем, как постучаться и войти внутрь. К его удивлению, там уже сидел и сам Юнги, бросая странный взгляд на Пака. Директор начала лепетать что-то про уборку класса после занятий, но Мин её совсем не слушал. Его взгляд был прикован к парню рядом. На его лице были новые ссадины и царапины. Юнги точно не оставлял их вчера, он вообще особо не приложил усилий. Даже не добил до крови, что уж там. Толстовка на Чимине была вчерашняя: с пятнами от рамёна, а на рукавах смазанные кровавые следы, будто он растирал ими кровь. Вчера днём их уж точно не было. Мин бы запомнил. «Интересно, что было с этим парнем?» – Невольно пронеслось в его голове. Он всё ещё не обращал внимания на слова директора и продолжал рассматривать Пака, который в свою очередь внимательно слушал женщину и что-то отвечал ей, время от времени согласно кивая. Кофта на Чимине была потёртой, в некоторых местах торчали ниточки. У него даже получалось выглядеть достаточно опрятно, несмотря ни на что, но только не сегодня. Сегодня он выглядит так, словно его потрепали дворовые собаки, или того хуже,—стая волков. Юнги подметил, что рассечение на лбу было залеплено пластырем, а остальные раны вовсе не выглядели так, будто их хотя бы обрабатывали. Кровь на них была растёрта, вероятнее всего его же рукавами, волосы взъерошены и не уложены. Кажется, их никто не расчёсывал уже несколько дней, хотя выглядели они довольно чистыми. Кажется, и директор заметила изменения на Чиминовом лице, но спрашивать откуда они, не стала. И может очень даже зря, потому что, как бы этот новенький не раздражал, знать, кто делает ему такой неповторимый «макияж», Юнги хотелось. Он думал о том, что сегодня они вдвоём будут убирать кабинет, а значит у него будет возможность узнать хотя бы что-нибудь об этом пусанском неудачнике. По крайней мере, он на это надеялся. – Итак, всем всё понятно? – С каким-то давлением в голосе и с фальшивой улыбочкой на лице спросила женщина. – Да, – подтвердил Чимин, придерживая рукой портфель на своих коленях. Юнги подметил дырку на чужих штанах с правой стороны колена. Она была маленькая и больше похожа на протёртость, но либо у него совсем бедная семья, либо он всё время встревает в передряги. Хотя, учитывая состояние его лица, второе он делает регулярно. Выйдя из кабинета, Юнги хотел подловить парня, но тот был явно не в лучшем расположении духа. Выглядел жутко злым и раздраженным и, кажется, хотел попасть на урок как можно быстрее, но шёл почему-то медленно, немного прихрамывая. Больше смахивал на подбитую птицу, но по лицу было видно, что беспокоить его сейчас, вероятно, не самая лучшая идея. Мин постоял у входа в кабинет ещё несколько секунд, решаясь сказать что-нибудь, но всё-таки передумал, быстро убираясь на урок. Из-за этого новенького у Юнги и так проблемы теперь. Снова дурацкие школьные наказания, на которые он обычно никогда не приходил, но сегодня решил не выёбываться. Уроки шли как-то неоднозначно. Было уныло и скучно, но прошло довольно быстро. Чимин усердно старался не спать, чтобы не получить сегодня выговор и за это, поэтому даже достал учебник из портфеля, делая вид, что он присутствует на уроке. Он видел, как Тэхён продолжал зыркать на него, рассматривая новые ушибы и ссадины на чужом лице. Он явно отметил и вчерашнюю кофту, залитую пятнами, и просто усталость в чужих глазах. Он хотел подойти и расспросить обо всём, но не решался из-за вчерашних Чиминовых слов. Не очень-то хочется лезть к человеку, который почти буквально послал тебя. Только вот почему-то так хотелось. И дело даже не в обычной общительности или дружелюбии, просто обычно, когда люди отталкивают от себя всех, то автоматически кажутся привлекательнее. После школы Чимину хотелось спать. Он чувствовал боль во всём теле, а ещё жуткую усталость. Да и в целом, он не помнит, когда последний раз чувствовал себя здоровым или выспавшимся. Но никто его не спрашивал ни о самочувствии, ни о желаниях, ни о друзьях, ни о нуждах, так что он просто привых делать то, что ему сказали. Поэтому Чимин кое-как поднялся по лестнице и направился в кабинет, в котором сегодня ему предстоит провести уборку и вылизать его сверху донизу. Он предполагал, что Юнги не придёт, и совсем не удивился, когда не увидел его в кабинете. Пак прошёл внутрь, снял портфель и бросил на пол рядом с учительским столом. Он осмотрелся, заприметил на подоконнике тряпку, а в углу стояла швабра с ведром и номером кабинета на нём. На некоторых партах были разбросаны бумажки, мусор, катышки от ластика, разбросаны карандаши и прочая мелочь. На подоконнике стояло несколько зелёных вазонов, хотя земля в них выглядела слегка суховатой. Некоторые стулья были раскиданы в задней части класса, а на доске выведены различные надписи с приличным и противоположным содержанием. Чимин тяжело вздохнул, ещё раз окинул взглядом то, что, видимо, придётся убирать ему самому, и принялся подбирать с пола бумажки, фантики и подобную хрень. На некоторых стульях любезно были приклеены жвачки, которые нужно было отцеплять своими руками, но Чимин вовсе не брезговал. За всю свою жизнь он бывал в такой заднице, что с пожёванными жвачками и близко не стояло. Пока он скидывал весь хлам в мусорный мешок, рядом послышался какой-то грохот и, подняв голову, Чимин увидел перед собой запыханного Юнги со шваброй в руках и перевёрнутым пустым ведром на полу. Он неловко почесал затылок, увидев на себе прожигающий взгляд младшего. Чимин смотрел на него так остро, будто собирался расчленить на кусочки прямо тут. Хотя, признаться честно, он вообще был удивлён тем, что Юнги пришёл. Мин поднял ведро и поплёлся в уборную набирать туда воды. Пак же в свою очередь больше не планировал обращать на него какого-либо внимания, потому что получать больше он не собирался, а кроме того, считал, что Юнги его внимания не достоин. Этот парень слишком взбесил его за эти несколько дней. – Слушай, – вдруг послышалось за спиной Пака, пока он ползал на полу, заканчивая с мусором. Чимин медленно развернулся, смотря так же испепеляюще. Казалось, ещё немного и он начнёт стрелять лазером из глаз. – Чего тебе? – Холодно спросил он. – Кто это тебя так? – Выдавил Юнги, будто не он вчера врезал ему и облил холодным рамёном при всей школе на полу в столовой. – А тебя ебёт? – Чимин отвернулся, снова возвращаясь к своему занятию в надежде, что этот недоумок отстанет от него. Честно говоря, Юнги ожидал что Чимин расколется тут же, ведь вероятно он должен был испугаться, что получит ещё раз, и в этот раз не отделается только перевёрнутой тарелкой от лапши на голове. – Просто поинтересовался, – недовольно буркнул Мин, уже жалея, что вообще открыл рот в его сторону. Желание интересоваться его бедами и проблемами пропало так же резко, как появилось. По крайней мере, он очень пытался убедить себя в этом. Он молча ткнул швабру в ведро с водой и стал натирать старый, зачуханный пол, который уже явно не станет чище от этой мойки. Чимин тоже молчал. Не проронил ни звука, отодрав все пожеванные жвачки, и направился к доске, слегка прихрамывая. Выжав влажную тряпку, он закинул руки над головой и поднялся на носочки, вызывая у старшего мимолётную ухмылку, что так и осталась незамеченной. Пак принялся натирать доску, время от времени тихо матерясь из-за капель моющего, что капали на его, уже и так грязную, толстовку. Слегка окровавленный правый рукав всё время спадал к локтю, заставляя парня прерываться и поправлять его почти после каждого движения. Это не могло не привлечь чужое внимание, и Юнги захотелось присмотреться внимательнее, когда он заметил тонкий порез на чужом запястье, ну или по крайней мере, ему так показалось. Он не мог бы ты уверен в том, кто виновен в его происхождении, но лёгкая тревога дала о себе знать. Может зря Юнги с ним так агрессивен? Может у паренька и так жизнь не сахар? Стоило бы разузнать о нём побольше. Чимин протёр лоб, сдувая с него влажные от пота тёмные волосы. Следовало бы полить цветы, и он с удовольствием этим займётся, только вот глаза, как назло, мозолит блондин, который уже час не может домыть несчастный пол. – Долго ты будешь с ним возиться? – Раздражённо спрашивает Чимин, принимаясь откручивать крышку от бутылки с водой. – А что? Хочешь помочь? – Огрызается Юнги, опираясь на швабру. – Помочь? Тебе? Нет, не хочу, но если бы не наказание и нам не нужно было бы делать всё вдвоём, я бы давно уже всё закончил. Юнги сжимает швабру сильнее, ожидая момента, когда этот недоносок выведет его окончательно, и он зарядит ему прямо по башке этой же шваброй. – Я теперь понимаю, почему ты такой побитый, – начинает Мин, когда младший принимается за работу снова, – язык за зубами держать не умеешь, вот и получаешь пиздюлей от всех, кому не лень начистить тебе хлебало. – Да иди ты... – Тихо бросил Пак, не желая развивать эту тему. Когда дело касалось её, он предпочитал смолчать и никак не продолжать, ведь не хотел повествовать окружающим о подводных камнях его семейки. Остальная часть уборки прошла в тишине, хотя настроение было паршивое у обоих. Хотелось наговорить всяких гадостей, а потом устроить очередную драку и повыбивать друг другу зубы. Мин Юнги казался заносчивым и агрессивным, а Пак Чимин – скрытным и невыносимым. Он учился в этой школе всего несколько дней, а уже успел довести Юнги до состояния злой собаки с диким желанием начистить морду Паку. Но вот не задача: этот недоносок всё время ходит с разукрашенной мордой, и не то чтобы Мина это сильно волновало, но просто бить там уже некуда. По окончанию, Чимин прикрыл дверь и медленно двинулся к выходу, наблюдая рядом белую макушку, что так же медленно плелась за ним. И чего он только прицепился? Сначала бьёт, а потом хочет подружиться? Чего он добивается? Дойдя до выхода, Пак остановился и поправил лямки портфеля, отмечая, что белая макушка тоже перестала идти. – Ты где живёшь? – Тихо грубоватым голосом спросил Мин. Чимин лишь закатил глаза и недовольно цикнул. – А что? Хочешь до дома провести? – Он язвил, а в голосе явно читалась неприязнь. Больше никто ничего говорить не стал, а Пак развернулся и медленно поплёлся в сторону своего дома. Единственное, о чём он молился, так это о том, что отец не обратит на него никакого внимания, ведь быть снова побитым не хочется, ибо возможность ходить Чимину нравится, и он будет не очень рад, если её у него отберут. Разве что предоставив взамен смерть. До дома он шёл еле-еле, слушая любимый металл в своих стареньких, репящих наушниках. В планах на сегодня было не вылазить из своей комнаты, что больше походила на чердак, и заниматься уроками, потому что его ожидает скандал из-за плохих оценок. Открыв дверь, он увидел сидящего за столом, уже пьяного, отца и мать, что кружилась возле него в попытке приготовить что-нибудь поесть этому разъярённому медведю. Чимин лишь быстро проскользнул к лестнице и скрылся за дверью своей коморки, запирая её на ключ. Это был самый безопасный способ по выживанию в этом доме. Как только он провернул крошечный замочек, на первом этаже раздался дикий вопль отца, а на лестнице послышались шаги. Мать явно старалась остановить его и что-то кричала о том, что Чимин и так похож на побитую дворнягу, но он лишь отбросил её в сторону и направился вперёд. Через считанные секунды ручка на двери Паковой комнаты дёрнулась, но дверь не поддалась. Сердце медленно спустилось в пятки, заставляя Чимина замереть на месте и не дышать. Отец снова дёрнул за ручку, но ему никто не открыл. После ещё нескольких попыток он закричал что-то неразборчивое ужасно разъярённым голосом, тарабаня кулаками в дверь, но Чимин лишь тихо опустился на пол, вжимаясь спиной в маленькую тумбочку. В его комнате было одно единственное маленькое прямоугольное окошко, которое выглядело, как последняя надежда, но он никак не решался. Поэтому поглубже укутался в кофту, попутно закрывая уши руками и ожидая, когда этот шум наконец закончится. Он прятался от пьяного отца не впервые, но он соврёт, если скажет, что этот монстр не выглядит неуправляемым. Кажется, он сможет вынести эту дверь с одного удара, будь он трезв, но проверять пока что не приходилось. Дождавшись, пока весь шум утихнет и разъярённый отец вернётся к себе в комнату, Чимин наконец сбросил с себя грязные вещи и достал из шуфлядки бутылку антисептика. Он как-то выпросил её в школьном медпункте ещё в Пусане, поэтому старается тратить медленно и понемногу. Воспользовавшись телефоном, как зеркалом, и залив все раны, он наконец плюхнулся на кровать, прикрывая глаза. В животе бурчало, напоминая о том, что он уже несколько дней ничего особо не ел, но Чимин мог лишь укутаться в старое одеяло и умоститься головой на подушке. Последние пару дней он спал на полу или же просто на улице, так что это старая кровать – не такое уж и плохое решение. Он скрутился калачиком и закрыл глаза, медленно втягивая носом воздух, как вдруг в окне раздался тихий стук, заставляя его содрогнуться. Ну что на этот раз? Пак приподнял голову, а глаза его поползли от удивления вверх. За окном, на подоконнике сидел Мин Юнги, ухватившись руками за трубу. Какого хрена? – Открывай, пока я не убился, – раздался приглушённый голос, и Пак потянулся к окну, аккуратно и как можно тише приподнимая его. Юнги ввалился в чужую спальню, громко вздыхая, и тут же повернулся к хозяину комнаты, но не успел он и слова сказать, как к его рту прижали ладонь, показывая быть тише. Мин лишь мотнул головой и убрал чужую ладошку, подмечая что та довольно маленькая. Чимин в целом был сантиметров на пять ниже и сейчас он сидел перед старшим в одних лишь боксерах, поэтому Юнги удалось подметить худощавое телосложение этого мальчишки, даже несмотря на общую темноту в комнате. – Какого чёрта ты здесь забыл? – Шёпотом поинтересовался Чимин, тут же укутываясь в одеяло и вызывая у Мина тихий смешок. – Ну, ты ведь не хотел говорить, где ты живёшь, а мне было интересно, кто это тебя так отметелил, – презнаётся старший и достаёт из рюкзака небольшой кимбап, упакованный в пищевую пленку, протягивая его Паку. – Считай, что это извинения за пролитый на тебя рамён. Чимин смотрит на него не моргая и лишь спустя несколько секунд отпихивает чужую руку поглубже укутываясь одеялом. – Мне не нужно, убери. – А по-моему, твой вечно бурчащий живот так не думает. – Юнги кладёт угощение на меленькую тумбочку и поудобнее умащивается на кровати. В крошечной комнатке, больше походившей на чердак, повисла гробовая тишина. Оба парня молча разглядывали друг друга, даже не обращая внимания на то, что за окном уже стемнело, и видимость была минимальной. – Может включишь свет? – Шёпотом поинтересовался Мин и подвинулся немного поближе. – У меня его нет, – так же шёпотом ответил младший, не сводя глаз с нового знакомого. Ему это казалось невыносимо странным, ведь никто ещё ни разу не приходил к нему домой поздно вечером, чтоб принести кимбап, забравшись в маленькое окно. – Как это? – Юнги удивлённо свёл брови к носу. – Вот так. Свет есть только на первом этаже: у родителей, сестры и на кухне. В ванной тоже был, но там перегорела лампочка. – А у тебя почему нет? – недоумевал Мин. – Отец сказал, что мне он не нужен. Он прав, я всё равно здесь только сплю. Юнги лишь пожал плечами и, облокотившись на окно, облегчённо выдохнул. Он всё ещё хотел узнать о том человеке, кто так побил Чимина, но спросить пока что не решался, опасаясь, что младший снова пошлёт его. Мин прикрыл глаза, явно теряя счёт времени. Даже несмотря на то, что кровать была довольно твёрдой, он чувствовал такую блаженную лёгкость в теле, что вставать совсем никак не хотелось. Он лишь подгрёб в охапку свой портфель и, наклонив голову в бок, засопел на чужой кровати, как младенец.

***

– Юнги! Юнги-и! – Негромко будил парня Чимин, слегка подёргивая его за плечо. Кажется, прошлым вечером они оба были слишком уставшими и в темноте уснули в мгновение ока. Мин медленно раскрыл глаза, промаргиваясь.. Он лежал на чужой подушке в обнимку со своим портфелем, а рядом лежал укутанный в толстовку и одеяло Чимин, отчаянно пытавшийся его разбудить. – Вставай, нам на учёбу пора! – Что я тут делаю? – промямлил старший, вытягиваясь в узкой постели. – Ты уснул у меня дома. – Знаю, что я делаю на твоей подушке? – А, ну, это я подвинул тебя, потому что думаю, что спать сидя не очень-то удобно. Точнее, я уверен, пробовал уже. Давай вставай, – он потянул старшего за рукав, заставляя сесть. После чего взял с тумбочки кимбап и прямо в плёнке разломал пополам, протягивая половину Юнги. – Ешь, потому что другого завтрака у нас с тобой не будет. А потом полезай обратно в окно. – А через дверь выйти не дашь? – С явной надеждой в голосе спросил Мин. – Мой отец меня прибьёт, – сказав это, он буквально вытолкал школьного знакомого в окно. Юнги недовольно вцепился за трубу и всё же спустился вниз, дожидаясь Пака. Он даже представить себе не мог, насколько буквальны были слова Чимина: отец действительно может убить его, и сделает он это без капельки сожаления. Чимин надеялся незаметно проскочить мимо кухни, но крепкая мужская рука его остановила, сжимая плечо. Парень лишь тяжело выдохнул, понимая, что его план уйти незамеченным с треском провалился, а Юнги придётся ещё долго стоять на улице, дожидаясь пока он спустится. – С кем ты говорил вчера в комнате? – Охрипшим от сигарет и алкоголя голосом спросил отец. – Сам с собой, – спокойно ответил Чимин, ожидая худшего. – С каких это пор ты у нас шизофреник, а? – Повышая голос, продолжал мучить тот. – Может ты забыл, но в этом крошечном домике, за который я отдаю все свои деньги, картонные стены, и если я узнаю, что здесь был кто-то ещё, я убью вас обоих. Ты понял, щенок? – Да, – спокойно ответил Чимин, – я был один, можешь пойти проверить. Отец недовольно фыркнул, отпуская чужое плечо. Он подарил на прощание сыну мощный подзатыльник и поплёлся на кухню доедать свой омлет.