Люби меня, несмотря ни на что

      Тело Люцифера гудит, словно провод под напряжением.              Он разгуливает по дому рука об руку с детективом, и везде, где она его касается, чувствует нечто сродни электрическому разряду. Искры пляшут по его коже. Токи возбуждения бегут по его венам. Он прожил миллиарды лет и имел миллионы любовников и любовниц, но никогда – ни разу – не был так сильно возбужден.              Он пытается взять себя в руки, пока они пересекают внутренний двор. То, что он хочет детектива, не означает, что она хочет его. Разве не так было большую часть их партнерства? Он всегда хотел ее, и хотя глубина и сила его желания со временем превратилась в то, чего он никогда не испытывал раньше и знает, что никогда больше не испытает, она постоянно отказывала ему. Она пыталась отравить его, ради отца, и ему никогда не забыть слез в ее глазах, когда она кричала, что в ужасе из-за него.              Но, возможно, все изменилось. Она сказала, что не боится его, и отсутствие реакции на его пальцы вокруг ее горла убедило Люцифера в ее честности. Она также дала ему понять, что доверяет ему, а потому не нуждается в очерчивании четких границ. Она выдала ему – весьма недвусмысленно – карт-бланш на поцелуи. Они притворяются парой, и хотя устроенное ими представление на оттоманке во дворе было спровоцировано назойливым вниманием ее скользкого бывшего, оно не казалось наигранным. На самом деле, ничто из того, что они делали на этой вечеринке, не было похоже на представление. Все казалось настоящим, – возможно, потому что так и есть.              Возможно, не он один хочет найти дорогу домой.              Ему приходится выкинуть из головы любые предположения по этому поводу, когда с другого конца двора его замечает владелец крупного технологического гиганта, который стал таковым только благодаря услуге от Дьявола. Люцифер улыбается и кивает, надеясь, что ему удастся избежать разговора, но госпожа удача явно поворачивается к нему спиной. Мужчина пересекает двор, чтобы поздороваться, и Люцифер вынужден представить детектива, а затем выдержать ужасно скучный разговор.              За ним быстро следует другой, затем еще один. На вечеринке присутствуют представители богатых влиятельных кругов, и он, как оказалось, знает довольно многих из них, так что двухминутная прогулка до лестницы на балкон превращается в получасовую, потому что к ним с детективом постоянно подходят люди, внезапно осознавшие, кто находится среди них.              – Ты в порядке? – спрашивает его детектив в перерывах между скучными до умопомрачения разговорами с известной гуру здорового образа жизни и наследником производителя туалетной бумаги.              – Ни в малейшей степени, – отвечает он. – Уверен, что эта женщина только что убила во мне волю к жизни, но я боюсь сказать об этом слишком громко, а то вдруг она предложит воскресить ее с помощью эфирных масел.              Детектив фыркает, что вызывает у него улыбку, и он уже порывается увести ее подальше оттуда, но цикл возобновляется со следующей знаменитостью.              Обычно он радуется вниманию к собственной персоне, и, несомненно, такая популярность идет на пользу их прикрытию, но трудно отвечать на знаки внимания или думать об отправлении правосудия, когда каждая клеточка его тела трепещет от желания снова поцеловать детектива. Если она и разделяет его отчаянное желание остаться с ней наедине, то не показывает этого. Она беззаботно улыбается, смеется и периодически отбрасывает волосы назад небрежным движением головы, и он не может не заметить, что Мелани Монро привлекает не меньше внимания, чем он сам.              Его раздражение сходит на нет, уступая место восхищению ею. Не то чтобы он не знал, что она умеет играть. Может, «Джакузи в школе» и не кинематографический шедевр, но ее талант все равно сиял, даже несмотря на ужасный сценарий и никудышную режиссуру. Он просто не думал, что она настолько талантлива. Если бы он не знал наверняка, что женщина, опирающаяся на его руку, – его напарница, то поклялся бы, что рядом с ним кокетливая богачка, склонная к сарказму.              Когда они наконец отбиваются от толпы обожателей, он быстро ведет ее к лестнице на балкон, пока их еще кто-нибудь не перехватил. Она не протестует.              – Знаешь, у тебя очень хорошо получается, – говорит он на ходу. – Иногда мне и вправду казалось, что ты Мелани Монро.              Детектив улыбается, но не встречается с ним взглядом.              – Похоже, ты удивлен.              – Нет, – быстро отвечает он. – Я просто затрудняюсь соотнести этот вечер с моими воспоминаниями о деле «Топовых знакомств».              – А-а, – протягивает она. – Это.              Ему интересно, объяснится ли она, но когда более развернутого ответа не следует, он решает подтолкнуть ее.              – Мне пришлось учить тебя флиртовать.              – Нет, – говорит она, со смехом качая головой. – Ты поверил, что тебе нужно научить меня флиртовать.              Он хмурится, вспоминая их тренировку у нее на кухне.              – Но ты просила у меня советов.              – Потому что ты уже все про себя решил, – отвечает она. – Чтобы изменить твое мнение, мне пришлось бы объяснять, почему мне не нужна твоя помощь, а я не хотела этого делать. Особенно при Трикси. Кроме того, неужели ты думаешь, что я смогла бы заболтать Мака Слейтера и проникнуть к нему домой, если бы была так безнадежна, как ты вообразил?              Люцифер задумчиво хмыкает. Он полагает, что в этом есть смысл – она никогда особо не рассказывала отпрыску о своей карьере и явно держала Мака на крючке, когда он приехал следом за ней в особняк – но это не объясняет всего остального.              – У тебя возникли сложности на вечеринке, – отмечает он.              Она фыркает.              – Потому что вы с Дэном в моем наушнике обсуждали каждый мой шаг и препирались, как дети.              – Я был полезен.              – Ты был несносным и снисходительным, и это отвлекало.              Он хмурится, но она ободряюще сжимает его руку.              – Хотя в основном проблема была в Дэне.              Он не вполне понимает, что детектив имеет в виду, но потом вспоминает, что она говорила о неодобрении Дэниелом ее работы в отделе нравов.              – Тебе было некомфортно, потому что он не одобрял твою предыдущую работу под прикрытием.              Она кивает.              – Он расстроился бы, если бы ему на это указали. Все уже позади, но я долгое время старалась дистанцироваться от этой части моей жизни, так что попытка вернуться к ней под его пристальным вниманием далась мне тяжело.              – Это объясняет, почему ты вынула наушник, – размышляет он.              – Как я уже сказала, ты меня отвлекал, – улыбается она.              Он протестующе хмыкает.              Когда они достигают вершины лестницы, пересекают балкон и выходят на террасу, она снова сжимает его руку.              – Мой разговор с Сайласом был весьма познавательным.              – И что же ты узнала? – спрашивает он, хотя предпочел бы воткнуть вилку себе в глаз, чем слушать, как она рассказывает о своем бывшем.              – Он сказал, что вернулся в Лос-Анджелес навсегда и что на этот раз хочет расширить и улучшить свой бизнес.              Люцифер смотрит на платформу на террасе впереди. Мужчина-исполнитель поглаживает член, наблюдая за своей партнершей, использующей вибратор. Рядом бармен в баре с секс-игрушками вручает паре фаллоимитатор цвета радуги и пояс, чтобы пристегнуть его.              – Улучшить и увеличить? – повторяет Люцифер. – Он планирует добавить акробатов, которые совокупляются в воздухе? Потому что я был на многих секс-вечеринках, дорогая, и большинство из них не были такими масштабными, как эта.              – Это стартовая площадка для его новых улучшенных вечеринок, – отвечает она. – Но он знает, что, если хочет сделать их постоянными, ему нужно где-то привлечь больше членов в Гильдию и больше девушек. Я сказала ему, что «Люкс» – лучшее для этого место.              – Он заинтересовался предложением?              – Да, – кивает она. – Он знает, что ему нужен «Люкс», но ему потребуется время смириться с необходимостью заключить сделку с тобой. Я сказала, что у него есть время до нашего ухода с вечеринки для принятия решения.              – Не нравится ему Дьявол, да? – ухмыляется Люцифер.              – Уверена, его неприязнь связана не столько с Дьяволом, сколько с тем, что Дьявол – мой бойфренд.              Она не впервые за вечер говорит что-то подобное, но в этот раз ее слова действуют подобно удару обухом по голове. «Мой бойфренд». Эти два простых слова звучат как симфония, и он готов отдать почти все, чтобы сделать их реальностью.       – Я сказала ему, что ты сам заключаешь свои сделки, – продолжает детектив, не обращая внимания на его томление духа. – Так что, когда он снова обратится к нам, тебе надо будет взять инициативу на себя. Заключи любую сделку, какую захочешь, только убедись, что он будет набирать людей из твоего клуба, чтобы мы могли устроить ему засаду.              Люцифер кивает, но за согласием быстро следует ужасная мысль. Если Ромеро в обозримом будущем будет использовать «Люкс», при этом считая детектива Мелани Монро, это означает, что она не сможет приблизиться к «Люксу» или пентхаусу, пока Ромеро не арестуют.              – Знаешь, – начинает он, решив полюбопытствовать, не пришла ли детективу в голову такая же мысль, – я только что понял, что если он начнет вербовку из «Люкса», ты сможешь наведываться ко мне только после его ареста.              – Но я и так нечасто бываю у тебя, – замечает она. – В последнее время, по крайней мере. – Ее слова подобны удару под дых, но он заставляет себя улыбнуться.       – Неудивительно, что ты перестала приходить, узнав правду обо мне, – признает он. – Я тебя не виню. Кто захочет посещать Дьявола в его логове?              Он прибегает к самоуничижительному юмору, но то, как она замирает на месте и поворачивается к нему лицом, нахмурив брови, подсказывает ему, что у него не вышло разрядить обстановку.              – Я не поэтому не приходила, – говорит она, отпуская его руку, и он наклоняет голову в молчаливом вопросе.              Облизнув губы и отведя глаза в попытке избежать его взгляда, она принимается выкручивать пальцы. На миг застыв в нерешительности – она отпустила его руку, а значит, вероятно, не хочет, чтобы к ней прикасались, – он вновь берет ее руку в свои.              Ее пальцы замирают. Она медленно поднимает на него взгляд, и Люцифер проводит большими пальцами по ее костяшкам в, как он надеется, утешающем жесте.              – Тогда почему? – тихо спрашивает он.              Детектив тяжело выдыхает.              – Я приехала в «Люкс» после того дела с ожерельем.              – Правда? – уточняет он, нахмурившись.              Она кивает.              – Я хотела поговорить с тобой о... ну, сам понимаешь. Обо всем. Но я ушла незамеченной, потому что не хотела мешать.              – Мешать?              – Ты был с Евой. – Она осторожно высвобождает руки. – Ты и сейчас с ней, – тихо добавляет она. – И ты счастлив, поэтому я держалась в стороне. Это меньшее, что я могу сделать после... – Она заметно сглатывает и снова опускает взгляд в пол. – После того, что я сделала.              Люцифер качает головой, потому что он не счастлив, – совсем нет – но как только собирается это сказать, их прерывает очередная женщина в красном боди.              – Могу я предложить вам что-нибудь? – говорит она, подталкивая к ним серебряный поднос, заваленный презервативами и смазкой.              – Нет, спасибо, – нетерпеливо бросает Люцифер.              – Вы уверены? – не отстает женщина. – Эта согревающая смазка просто потрясающая. – Она оглядывает его с ног до головы и призывно улыбается. – Держу пари, вам очень понравится.              – Нет, – повторяет Люцифер, изо всех сил стараясь не выказывать раздражения. – Нам и так хорошо.              Женщина пожимает плечами, как бы говоря «дело ваше», и уходит. Люцифер вновь переключает внимание на детектива, собираясь продолжить прерванный разговор, но замирает, когда понимает, что она отвлеклась на что-то другое.              Она смотрит в сторону дома. Ее рот приоткрыт, тело напряжено так же, как и внизу, когда она наблюдала за женщиной, страпонящей своего партнера, и когда Люцифер прослеживает ее взгляд, то понимает, почему.              Она заглядывает в просторную спальню на втором этаже дома, которая видна через широко распахнутые стеклянные двери. Она оформлена так, чтобы создать романтическую обстановку: свет внутри приглушен, по всей комнате расставлены десятки мерцающих свечей. Даже с расстояния в несколько метров Люцифер видит, что кровать усыпана лепестками роз.              Возле закрытой двери, ведущей внутрь дома, женщина в маленьком черном платье целуется с мужчиной в рубашке и галстуке. Они явно исполнители – несколько посетителей вечеринки наблюдают за ними из-за дверей, и неподалеку маячит один из одетых в костюм охранников – но в этой паре есть что-то особенное. Все остальные исполнители были сосредоточены на самом сексуальном акте, тогда как пара кажется сосредоточенной друг на друге. Они целуются, как влюбленные, как настоящая пара, празднующая особое событие со свечами и лепестками роз, и когда Люцифер переводит взгляд обратно на детектива и видит, что она по-прежнему зачарованно наблюдает за ними, без труда понимает, почему.              Он ничего не говорит, просто кладет руку ей на поясницу и ведет через террасу к открытым дверям. Она бросает на него взгляд, нахмурившись в немом вопросе, но он ее игнорирует. С тех пор как они приехали, детектив заметно раскрепостилась, но Люцифер знает ее достаточно хорошо, чтобы понять: если он обратит внимание на то, как она заинтригована сценой, разворачивающейся в спальне, она почувствует себя неловко, чего ему совсем не хочется.              Когда они останавливаются возле дверей, он немного передвигается, загораживая ее собой от остальных гостей вечеринки, чтобы ей не казалось, будто люди наблюдают за ней. Она оглядывается на него через плечо, вновь нахмурившись, но он не сводит глаз с пары, как будто сам хочет посмотреть поближе. Когда он не встречается с ней взглядом, она снова сосредотачивается на шоу в спальне.              Пара все еще целуется. Женщина принимается развязывать галстук мужчины, ловко ослабляя узел, но явно не торопится – они оба отнюдь не торопятся. Им явно комфортно; они ведут себя непринужденно и определенно не спешат, так что Люцифер невольно задается вопросом о том, а не настоящая ли они пара. Если нет, то они просто зря растрачивают свои таланты на секс-вечеринках.              Наконец женщина развязывает галстук. Она снимает его и отбрасывает в сторону, а затем подносит руки к лицу своего партнера и улыбается, углубляя поцелуи. Он тоже улыбается, сверкая идеально ровными белыми зубами в перерывах между поцелуями, а затем чуть опускает голову и слегка прикусывает ее скулу. Она склоняет голову набок и, пока он осыпает поцелуями ее шею, принимается расстегивать его рубашку.              Люцифер обращает внимание на ее пальцы, ногти на которых покрыты красным лаком, и переводит взгляд на руки детектива, свободно свисающие по бокам. Хотя он и не видит ее ногтей, однако же знает, что они окрашены в такой же оттенок. В его мозгу возникает образ детектива, расстегивающей пуговицы его рубашки своими красными ногтями, и по его телу проходит волна возбуждения.              Женщина в спальне заканчивает с пуговицами и распахивает рубашку мужчины, обнажив хорошо очерченные грудь и пресс. Люцифер смотрит, как она неторопливо водит пальцами с поблескивающими в свете свечей лакированными ногтями по выпуклостям и впадинам его мышц, и его фантазия меняется: он представляет, как руки детектива скользят по его брюшному прессу и поднимаются к грудным мышцам. Он представляет, как она сгибает пальцы, впиваясь ногтями в кожу. Он представляет царапины, образующиеся, когда она проводит пальцами вниз, отчего его кожа покрывается багровыми линиями на несколько тонов светлее ее ногтей.              Подавшись вперед, женщина принимается целовать и облизывать грудь своего партнера, и Люцифер представляет себе аналогичную сцену. Он представляет, как детектив склоняет свою светловолосую голову и поднимает на него голубые глаза. Он представляет, как их взгляды встречаются, когда она проводит языком по его груди, и ему интересно, воспользуется ли она возможностью оставить больше засосов на его коже. Ему интересно, проведет ли она пальцами по его поясу так, как это делает женщина в спальне, а затем задается вопросом о том, что почувствует, если детектив расстегнет его ремень с той же озорной ухмылкой, что и женщина в спальне.              Внутри спальни женщина расстегивает пуговицу и молнию на брюках мужчины и опускает их с его бедер, так что они падают на пол.              За пределами спальни детектив отступает на шаг назад, и ее задница слегка соприкасается с бедрами Люцифера.              Все мускулы в его теле мгновенно напрягаются. Он опускает на нее взгляд, но видит только макушку и снова переключает внимание на пару в спальне, однако больше не замечает их, слишком занятый попытками понять, специально ли детектив прикоснулась к нему. Не может такого быть, так ведь? Она бы не стала.              Или стала?              Он все никак не может сделать выбор между «это была случайность», и «она сделала это специально», наблюдая за тем, как мужчина в спальне выбирается из собравшихся вокруг лодыжек брюк. Он обхватывает партнершу обеими руками за задницу и притягивает к себе. Она ухмыляется и одобрительно хмыкает. Тогда он глубоко целует ее, а затем перемещает руки вверх, пока не нащупывает молнию на платье. Он улыбается, не отрываясь от ее губ, и дразняще потягивает за застежку, а когда она выгибается ему навстречу и снова одобрительно хмыкает, медленно расстегивает молнию.              Когда маленькое черное платье падает на пол лужицей ткани, детектив снова отклоняется назад.              И на этот раз не отодвигается.              У Люцифера перехватывает дыхание. Ее задница едва касается его паха, но этого достаточно – достаточно, чтобы понять, что она ощущает его твердый член, который становится все тверже. Достаточно, чтобы понять, что она отнюдь не против того, что он возбужден, потому что в противном случае отодвинулась бы. Пара в спальне остается в одном нижнем белье и страстно целуется, пока мужчина направляет женщину спиной к покрытой лепестками роз кровати. Красное нижнее белье женщины заставляет Люцифера задуматься о том, что надето на его напарнице под платьем. Мягкий ли это хлопок, который, как ему кажется, она предпочитает? Или ее решимость полностью погрузиться в образ заставила ее выбрать что-то более вызывающее, например, кружево? Голубое ли оно, как ее платье? Или, может быть, черное?              Как бы ему того ни хотелось, он знает, что не может повернуть ее лицом к себе и дернуть молнию ее платья вниз, чтобы проверить свои предположения. Вместо этого он медленно поднимает руки и проводит ими по ее бедрам, чувствуя, как она напрягается под его ладонями. Он поддается панике, решив, что переступил черту, которую она не хотела переступать, но потом вспоминает, что может просто спросить.              – Цвет, – шепчет он ей на ухо, причем это звучит скорее как утверждение, команда, чем вопрос, и она повинуется, откидываясь назад, так что ее тело вплотную прижимается к его собственному.              – Зеленый, – шепчет она в ответ.              Ему приходится приложить невероятное усилие над собой, чтобы не сжать ее бедра и не толкнуть в нее. Вместо этого он перекидывает ее волосы с одного плеча на другое, действуя медленно и осторожно и готовясь в любой момент отпустить ее, если она отстранится хотя бы на сантиметр, но этого не происходит. Кажется, ее вполне устраивает столь тесный контакт.              Убрав ее волосы с пути, он видит тонкую бретельку, соединяющую заднюю часть платья с передней, и много обнаженной кожи. Гладкая поверхность ее шеи, переходящая в плечо, взывает к нему, как песнь сирены, но ему хочется нацелиться на острый край ее скулы. Когда она слегка наклоняет голову в его сторону, он воспринимает это как приглашение.              Он снова кладет руки ей на бедра и подается вперед. К счастью для него, она достаточно низкая даже на шпильках, поэтому он кладет подбородок ей на плечо и оставляет поцелуй на скуле. Когда она медленно и едва слышно вздыхает, он принимается прослеживать губами линию ее скулы по направлению к уху.              – Ты прекрасна, – шепчет мужчина в спальне.              Люцифер бросает взгляд в их сторону и видит, как женщина, сидящая на кровати верхом на мужчине, отбрасывает в сторону недавно расстегнутый бюстгальтер. Мужчина с благоговением смотрит на ее груди, а затем медленно поднимает руки и нежно обхватывает их.              – Ты такая красивая, – шепчет он, глядя на нее снизу вверх.              Когда она улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать его, взяв его лицо в ладони, желание пульсирует в венах Люцифера. Он хочет этого – хочет, чтобы его видели и принимали таким, какой он есть, хочет выбрать кого-то одного из множества других – того единственного человека, которого желает.              – Знаешь, что я вижу, когда смотрю на них? – шепчет он на ухо детективу.              Она прижимается к нему, и он крепче сжимает ее бедра, чтобы сдержаться и не начать двигать собственными.              – Хм-м? – хмыкает она.              Он закрывает глаза, потому что знает, что играет с огнем, но даже угроза ожога не заставит его передумать. Ничто из этого не реально, но это не значит, что он не может быть с ней честным.              – Нас, – шепчет он. – То, чем мы могли бы быть.              Она застывает от удивления, но он решает подавить поднимающие свою уродливую голову сомнения. Он никогда раньше не понимал человеческих побуждений к чистосердечному признанию, но кажется, теперь начинает.              – Сегодня твой день рождения, – говорит он ей на ухо, озвучивая свою фантазию. – Я хотел слетать с тобой в Париж, но у нас было дело, а у сорванца – проект для научной ярмарки, поэтому я привез Париж к тебе.              Он наклоняется и целует ее обнаженное плечо одновременно с мужчиной в спальне, который поднимает голову и обхватывает губами одну из грудей своей партнерши.              – Я закрыл «Люкс» на неделю, – шепчет Люцифер в кожу детектива. – Привлек голливудских декораторов, чтобы превратить его в парижское уличное кафе. Нанял статистов. Заказал одного из лучших в мире шеф-поваров. Ты говорила, что я переборщил, но по твоим глазам я видел, насколько тебе это нравится.              Он прокладывает дорожку из поцелуев вдоль линии ее плеча, а затем вверх по шее. Когда он добирается до ее уха, то проводит ладонями по изгибу ее бедер и вверх к талии.              – Ты надела это платье, – шепчет он. – И я весь ужин пялился на тебя, потрясенный твоей красотой, а ты улыбалась, потому что знала.              Она кладет голову ему на плечо и выгибает спину. Он принимается посасывать кожу поверх пульсирующей жилки – достаточно сильно, чтобы она издала тихий стон, подстегивающий его продолжить.              – Ты знала, но я все равно сказал, – шепчет он ей на ухо. – Как только мы остались одни, я рассказал тебе обо всем, что меня больше всего в тебе восхищает: твоя доброта, ум, находчивость, чувство юмора и звук твоего смеха.              Он поднимает голову, зарываясь носом ей в волосы и вдыхая ее запах.              – Твой запах, – бормочет он. – Звук твоего голоса. Твой вкус.              Она поворачивает голову, давая ему возможность коснуться губами ее щеки, и переплетает их пальцы у себя на бедрах.              – Люцифер…              – Никто с тобой не сравнится, – шепчет он, боясь, что этот момент ускользает. – Никто, Хлоя.              Она судорожно втягивает воздух, отчего ее грудь вздымается, и они оба замирают. Ее имя словно повисает в воздухе между ними, представляя собой угрозу, но отнюдь не их прикрытию.              Когда она отстраняется от него, Люцифер не удивлен, однако все равно вздрагивает – ему больно, хоть он и ожидал отказа, – но вместо того чтобы отпустить его руку, детектив крепко сжимает ее. Он недоумевающе хмурится, когда она проходит мимо него и направляется прочь от пары, за которой они наблюдали, но прежде чем успевает задать вопрос, она увлекает его за собой.              Он немного спотыкается, но спешит за ней. Она идет целеустремленно и быстро. Свет отражается от ее серебристых туфель на высоких каблуках, когда она ведет его через стеклянные складные двери, распахнутые настежь, чтобы посетители вечеринки могли свободно перемещаться между террасой и вторым этажом. Внутри дом заставлен такими же черными платформами, как и все остальные, но Люцифер не удостаивает даже беглого взгляда ни выступающих, ни гостей вечеринки. Он не сводит глаз с длинных ног и покачивающихся бедер детектива, боясь надеяться, что она ведет его куда-то в укромное место, но вот они оказываются в паре шагов от коридора со спальнями, и отрицать это уже невозможно.              Перестук каблуков детектива по мраморному полу эхом отражается от стен. Они минуют закрытую дверь слева, затем еще одну аналогичную – справа. Дверь в следующую спальню слева приоткрыта, но, приблизившись к ней, Люцифер слышит шлепки кожи о кожу и стоны, свидетельствующие о том, что комната занята.              Дверь в следующую спальню справа широко распахнута. Детектив направляется к ней и замедляет шаг, когда переступает порог, быстро оглядывая комнату, чтобы убедиться, что она не занята. Люцифер тоже проверяет, уже почти собираясь вознести молитву от отчаяния, но в этом нет необходимости, потому что в спальне никого нет. Она пуста.              Детектив увлекает Люцифера за собой. Как только они оказываются внутри, она отпускает его руку и направляется обратно к двери, чтобы закрыть ее. Он провожает ее взглядом с бешено колотящимся в груди сердцем и пульсирующим членом в брюках и вдруг больше не может ждать – не может ждать, пока она прикроет дверь, не может ждать, пока она запрет ее на замок, желая немедленно почувствовать прикосновение ее тела к своему собственному.              Он устремляется к ней, обхватывает правой рукой за талию и притягивает к себе, а левой захлопывает дверь, используя ее для равновесия и рычага. Детектив спотыкается, подается вперед и упирается обеими руками в закрытую дверь. Ее удивленный возглас переходит в стон, когда он прижимается к ней со спины. Она опускает голову, немного сгибается в талии, все еще держась за дверь, и упирается в него задницей. Он толкает в нее бедрами. Довольно нелепо тереться друг о друга, будучи полностью одетыми, когда они одни и вольны делать все, что им заблагорассудится, но это настолько приятно, что он не может заставить себя остановиться.              Ее волосы, словно занавес, скрывают ее лицо, и он на миг отпускает ее, чтобы смахнуть их в сторону. Увидев обнаженную кожу, он снова льнет к ее шее и принимается покрывать ее засосами.              Она опускает голову ему на плечо и издает судорожный стон. В таком положении он может без труда заглянуть в ее декольте и хочет прикоснуться к ней. Поддаваясь этому желанию, он скользит руками вверх, по изгибу ее талии и выше, пока не добирается до груди. Она выгибается, не давая ему усомниться в своих действиях, и жалобно хнычет, когда он сжимает ее груди. Этот звук посылает очередной толчок возбуждения по его телу, побуждая повторить свои действия. Одна из ее рук накрывает его ладонь, но, когда она направляет его пальцы к застежке молнии между ее грудей, он замирает.              – Детектив? – хрипит он, оторвавшись от ее шеи, но по-прежнему пребывая в тумане возбуждения. – Ты уверена, что...              – Просто расстегни уже молнию этого чертового платья, Люцифер, – прерывает она его запыхавшимся голосом.              Он подчиняется, и вот уже тишину комнаты нарушает быстрое жужжание молнии. Ему приходится наклониться вперед, чтобы опустить задвижку до конца, и, добравшись до самого низа, он быстрым рывком высвобождает застежку. Как только платье распахивается, он накрывает ладонями ее теперь уже обнаженные бедра. Ее кожа теплая и мягкая на ощупь, и он не может подавить стон, когда проводит руками вверх по ее ногам до того места, где нижнее белье нежно обнимает ее бедра.              Чувствовать ее недостаточно – он хочет видеть ее, а потому разворачивает лицом к себе и как только опускает взгляд на ее тело, теряет дар речи от потрясения.              Он слишком часто фантазировал о ней полуобнаженной, а потому полагал, что все эти фантазии подготовят его к тому моменту, когда наконец воплотятся в реальность. Но, как оказалось, ничто не могло подготовить его к виду Хлои Деккер в бюстгальтере без бретелек и соответствующих трусиках из тонкой черной ткани.              Он отступает назад и просто пялится на нее. В спальне темно, так как никто из них не потрудился включить свет, но это не мешает ему рассмотреть ее груди сквозь тонкую ткань. Он видел их десятки раз на экране и даже в тот раз у нее на кухне, но экран телевизора и его память меркнут по сравнению с реальностью. Ее соски затвердели и словно бы умоляют, чтобы их потрогали и попробовали на вкус, но он не может заставить себя двигаться. Он застывает, затаив дыхание.              – Люцифер? – растерянно бормочет она.              Он поднимает глаза и встречается с ней взглядом, замечая тень неуверенности на ее лице. Поняв, что она неправильно истолковала его внезапную неспособность составить связное предложение, он качает головой.              – Ты изысканна, – выдыхает он. – Я... я никогда не видел никого прекраснее.              На место неуверенности приходит смущение, и даже в темноте комнаты ему кажется, что ее щеки вспыхивают румянцем. Он делает шаг к ней, берет ее лицо в ладони и целует, повторяя «прекрасная» снова и снова, словно слова молитвы.              Она нетерпеливо тянет его пиджак вниз, и, убрав руки от ее лица, чтобы скинуть его, он просовывает их под распахнутые края платья и сжимает ее обнаженную талию. Ее кожа теплая под его ладонями, когда он прижимает ее спиной к двери, удерживая на месте своим телом, и принимается лизать и целовать ее шею.              – Люцифер, – говорит она на выдохе, запрокидывая голову, которая с тихим стуком ударяется о дверь.              Он хмыкает, уткнувшись лицом в ее ключицу, и принимается прослеживать ее губами, а затем опускается ниже. Она запускает пальцы ему в волосы и дергает с достаточной силой, напоминающей о том, что с ней все по-другому, и он издает придушенный стон во впадинку между ее грудями.               Он хочет ее ближе, поэтому обхватывает за бедра и поднимает. Она нетерпеливо обвивает его ногами, при этом оказываясь достаточно высоко, чтобы ее груди были на одном уровне с его лицом, так что он накрывает губами одну из них. Пользуясь тем, что ткань бюстгальтера тонкая, он перекатывает сосок между зубами и языком и когда слегка прикусывает его, она хнычет и выгибается.              Он отталкивается от двери и поворачивается лицом к комнате. Она берет его лицо в ладони, накрывает его губы своими в поцелуе и запускает язык ему в рот, пока он несет ее к кровати. Для него она легче пушинки, поэтому ему не составляет труда забраться на матрас, а затем переместиться к центру, по-прежнему прижимая ее к груди. Он не пытается повернуть их, потому что ему все равно, что они лежат на кровати боком. Его волнует только она.              Когда они оказываются посреди кровати, он осторожно опускает ее на матрас, поддерживая голову, хотя поверхность под ней мягкая. Он хочет ее так сильно, что это причиняет боль, но ни за что не упустит возможности исследовать ее тело. Он сдвигается в сторону и устраивается на кровати рядом с ней, горя от нетерпения расстегнуть бюстгальтер и прильнуть ртом к обнаженной коже, но она тут же преодолевает разделяющее их расстояние, издав стон отчаяния и обхватив его за плечи, так что ногти впиваются в кожу. Он с замиранием сердца понимает, что она подумала, будто он отстраняется от нее. Все еще не в силах поверить, что она хочет его, не говоря уже о том, что ее желание столь сильно, он устремляется к ней, упираясь коленом в кровать между ее ног и вдавливая ее в матрас обжигающим поцелуем.              Она выгибается под ним. Он грубо целует ее, упираясь рукой в кровать рядом с ее головой, а второй несильно обхватывая ее за шею и осторожно сжимая – достаточно сильно, чтобы она отреагировала, если бы все еще боялась его, – но вместо того, чтобы вздрогнуть, она прикусывает его нижнюю губу и соблазнительно всасывает ее в рот. Он стонет. Она запускает пальцы ему в волосы и вращает бедрами, потираясь об его ногу, как когда он был в наручниках, побуждая его подернуть пальцами вокруг ее горла и усилить хватку.              – Детектив, – выдыхает он ей в рот.              – Хлоя, – выдыхает она в ответ, и он чувствует, как ее рука скользит вниз по его прессу, пока не достигает по-прежнему скрытого под тканью брюк члена. – Скажи это.              – Хлоя, – сдавленно стонет он.              Она накрывает его член, сжимая его так же, как он сжимает ее горло, и он вынужден прекратить поцелуй, потому что внезапно ему становится трудно дышать.              – Скажи мое имя, – шепчет она в микроскопическое пространство между их губами.              – Хлоя, – выдыхает он, толкая в ее руку и содрогаясь всем телом от переполняющего его возбуждения. – Хлоя. – Она ухмыляется, и он никогда не видел ничего сексуальнее.              – Хороший Дьявол, – шепчет она.              Последняя нить его самоконтроля обрывается. Он падает на нее, полулежа на ее теле, и накрывает ее шаловливую руку своей, чтобы не опозориться и не кончить в брюки намного раньше времени. Он заводит оба ее запястья ей за голову и наклоняется, чтобы поцеловать ее, но даже сквозь пелену похоти не забывает спросить.              – Цвет, – бормочет он, сжимая ее запястья.              – Зеленый. – Она поднимает голову и прикусывает его нижнюю губу, а затем покачивает бедрами, тесно прижатым к его собственным. – Не останавливайся, Люцифер. Не...              Он сцеловывает остальные слова с ее губ, и она выгибается под ним со стоном, который воздействует прямо на его член. Он удерживает ее запястья левой рукой – не сильно, чтобы она могла освободиться, если захочет, – и проводит освободившейся рукой вдоль ее тела. Добравшись до ее грудей, он медлит, сжимая их и пощипывая соски, пока она не начинает извиваться и хныкать под ним, а затем опускает руку ниже.              Когда он добирается до верхнего края ее трусиков, то прослеживает их пальцем. Она содрогается и нетерпеливо приподнимает бедра. Он опускает руку ниже и вновь останавливается, водя кончиками пальцев по прозрачной черной ткани и одновременно нежно ее целуя.              Она отвечает на поцелуй, но ее терпение быстро иссякает. Когда она приподнимает бедра и издает низкий отчаянный стон, он сдается и, отодвинув влажную ткань ее нижнего белья в сторону, делает паузу, чтобы напряжение перешло в почти слышимый гул, а затем поглаживает ее пальцами.              Она судорожно втягивает воздух и запрокидывает голову. Он чуть отодвигается, чтобы иметь возможность наблюдать за ней: острый изгиб ее скулы оттенен лунным светом, светлые волосы разметались по подушке. Он никогда не видел ничего более прекрасного. Он медленно, нежно поглаживает ее, пока она не начинает проявлять нетерпение.              – Пожалуйста, – бормочет она.              Тогда он вводит в нее два пальца и загибает их, отчего она приоткрывает рот и выгибается дугой. Он задает медленный, но устойчивый ритм, и когда через минуту-другую ускоряет темп, она издает судорожный стон.              – Посмотри на меня, – мягко приказывает он.              Она распахивает глаза. Она великолепна: ее зрачки расширены от желания, грудь раскраснелась и вздымается, и он наклоняется к ней, как утопающий в поисках спасения.              – Скажи, что это реально, – шепчет он.              Она высвобождает запястья из его хватки, берет его лицо в ладони и притягивает к себе для поцелуя.              – Это реально, Люцифер, – дышит она ему в губы. – И всегда было.              Он говорит на всех языках, но не может подобрать нужных слов ни на одном из них, чтобы описать охватившее его чувство. Вместо этого он целует ее, увеличивая скорость движения пальцев внутри ее тела, одновременно поглаживая ее клитор большим пальцем, и она хнычет ему в рот. Он продолжает, считывая ее реакцию и удваивая усилия всякий раз, когда она снова издает похожие звуки, и продлевает ее удовольствие, подводя все ближе к разрядке, но тут дверь спальни внезапно распахивается и свет из коридора заливает комнату.              Люцифер накрывает детектива собой, чтобы убедиться, что ее тело скрыто от посторонних глаз, и поворачивает голову в сторону двери. Когда он видит в дверном проеме Ромеро с самодовольным выражением на лице, его удивление сменяется яростью.              – Какого черта тебе надо? – рычит он.              – Я вас искал, – холодно отвечает Ромеро и ухмыляется. – Я готов заключить сделку.              Люцифер открывает рот, чтобы сказать Ромеро, куда именно он может засунуть свою сделку, но детектив толкает его в грудь. Он опускает на нее взгляд и отодвигается, давая ей возможность приподняться, оперевшись на локти, и посмотреть на Ромеро.              – Ты специально ждал до этого момента, – обвиняюще заявляет она.              – Понятия не имею, о чем ты, – усмехается он.              – Ну ты и козел, Си.              Рука Люцифера загораживает Ромеро вид на грудь детектива, но это не мешает ему опустить взгляд, чтобы попытаться хоть что-нибудь разглядеть. Люцифер рычит на него, и Ромеро снова ухмыляется.              – Я буду в библиотеке внизу, – говорит он, поднимая взгляд на лицо детектива. – Не заставляйте меня ждать.              С этими словами он разворачивается на каблуках и исчезает, не закрыв за собой дверь.              С его уходом в комнате воцаряется оглушительная тишина. Люцифер сглатывает и переводит взгляд на детектива, которая тоже смотрит на него, по-видимому, как и он, ощущая важность всего того, что только что произошло между ними.              – Нам, наверное, нужно... – тихо начинает она.              – Точно, – говорит он. – Разумеется.              Люцифер скатывается с нее и встает с кровати. Детектив следует за ним и тянется к молнии на платье еще до того, как ее ноги касаются пола, давая ему понять, что она чувствует себя неловко. Он поворачивается к ней спиной, давая ей немного уединения, и, заметив на полу возле двери брошенный пиджак, пересекает комнату, чтобы поднять его и тем самым предоставить детективу еще и свободное пространство.              Надев пиджак, он снова поворачивается к ней лицом. Она пересекает комнату уже в застегнутом платье и с приглаженными волосами. Если бы не сохраняющаяся выпуклость в его брюках и легкий румянец на ее коже, он бы не поверил, что всего пару минут назад она была на грани оргазма.              – Все в порядке? – спрашивает он, потому что не знает, что еще сказать. Она кивает, останавливаясь перед ним.              – Да. А у тебя?              – Ты имеешь в виду, кроме всепоглощающей ярости, которую я сейчас испытываю к твоему бывшему?              Она удивленно моргает, но затем фыркает.              – Да, – с улыбкой отвечает она. – Кроме этого.              Он убирает прядь волос ей за ухо.              – Если мы закончим то, что начали, я буду в полном порядке.              Она поджимает губы вместо ответа, и он нахмуривается, будучи не в состоянии прочитать выражение ее лица.              – Давай пока сосредоточимся на работе, хорошо? – просит детектив, и Люцифер хочет возразить, однако воздерживается.              – Разумеется, – говорит он вместо этого и протягивает ей руку. – Идем?