Я пропал.

—Вот эти. Розовенькие и красные. Да-да. —С вас... —У меня нет денег,спасибо. Шум,крики, выстрелы — и тишина.

***

"Союз молодых людей" с Пианистом во главе сидели в квартире Чуи и слушали уже пять минут возмущённую речь о "таком-сяком придурке." –Ты меня извини, конечно,но...о ком ты всё это говоришь?–прервал самого младшего Альбатрос, снимая тёмные очки и помещая их на лоб. Ему не терпелось узнать, кто такой этот "он" , чтобы начать выводить из себя Чую Накахару. И в этом вопросе Пианист и Липпманн был полностью с ним солидарны. Они втроём окружили Накахару и принялись по очереди вытягивать из него информацию буквально по ниточке, потихоньку подливая ему несколько глотков ликёра в стакан сока. Айсман и Док, выполняя роль самых адекватных и загадочных в этом ,пока новом, объединении и потому сидели молча и наблюдали. Поэтому от них не укрылось еле заметное изменение в манерах управляющего чёрным рынком драгоценностей, стоило речи зайти об одном конкретном человеке, с полгода назад притащившем его в Портовую мафию буквально на поводке. Нехорошее сравнение, оно никогда Чуе не нравилось. —Ну-ну? Кто он? Ааааа, я знааааааю!–радостно выпалил Альбатрос,заглушая собой абсолютно весь шум на два этажа вверх и на два вниз. Кажется,придётся потом объяснять это дело соседям, если таковые были в этой дорогущей новостройке. —Назови его имя, если внезапно проснулось нежелание жить!–внезапно вспыхнул гневом Чуя, чувствуя, как вокруг его шеи оборачивается "пианинная струна". —Не нападаем друг на друга,молодые люди,–заметил Пианист отрезвляющим тоном. В воздухе повисло напряжение. Оно всегда тут висело, когда они собирались здесь. Молодые, перспективные, опасные...все,кроме Накахары Чуи. Казалось, он был будто лишним среди их почти что дружеской компании,подающей неплохие надежды. Как будто они все его сторонились, что-то от него скрывали или того хуже — знали его прошлое. Там не было ничего особенного, но...да там ничего не было. Ни-че-го-шень-ки. Накахаре Чуе завтра (буквально через минут восемь) исполнится шестнадцать, а он так же далёк от звания исполнителя, как и был полгода назад. Да, он обрёл статус и некое высокое положение, но все эти люди были гораздо ближе к этой должности. Да даже тот самый он был к ней ближе! А ему, Накахаре, эта должность была позарез как нужна. —Скорее всего, вы угадали,–обречённо кивнул Чуя,опускаясь в кресло под громкий смех Альбатроса, слегка насмешливые тихие хохотушки Пианиста, кхеканье Дока и сдержанные изящные хихиканья Липпманна. Айсман, кажется, не смеялся вообще никогда. Ну,может, сейчас немного посмеивался. Накахара Чуя решил, что,пожалуй, ошибается , и они все могли бы стать друзьями. —Серьё-озно?!–Альбатрос удивлённо вскинул брови и замахал руками. —Не хочу прозвучать плоско и клишированно, но ты столько о нём говоришь,–начал Липпманн, косясь на Пианиста, как бы уточняя, можно ли так подкалывать товарищей. —Мы подозреваем,что он тебе нравится,—с лёгкой улыбкой закончил Айсман,а остальной Союз согласно закивал. У Чуи вспыхнули щёки, он забормотал что-то под нос. —Что говоришь?–ехидно уточнил Пианист.–Тебя плохо слышно. —Я вам клянусь, он меня не переносит,–Накахара потихоньку начал сползать с кресла на пол,–Он такой иногда уёбышек, я прямо не могу. Особенно внешне. Он даже голову моет раз в месяц, если не реже! Хотя как человек он тоже отвратителен. Он меня преследует , чтобы выносить мне мозг как можно чаще, но при этом отказался переезжать! Он одевается, каккакая-то фэшн-катастрофа и делает вид, что это пипецки удобно. Он попросту ненормальный! У него не все дома! Меня раздражает даже его манера писать по сто сообщений, если не ответить на звонок сию секунду. И.... —Иии..?–уточнил Альбатрос, насмешливо глядя на сползшего на паркет приятеля сверху вниз. Ему послышалось,что в замке копошится ключ, будто какой-то крайне нетрезвый человек пытается открыть дверь. —Ииии....он попросту невыносимо строит из себя беспомощного в моём присутствии. Я ведь знаю, что это его из нас двоих боится половина исполкома. Это его ожидают увидеть убийцей господина Огая. Он — самая чертовски тёмная вещь из всех, что я видел. Если говорить оптическими терминами, он поглощает все девяносто девять и девять десятых процента света, попадающего на него. —Тогда ты — одна сотая процента,—громко объявил кто-то из прихожей. Послышался грохот и тихое бессвязное ворчание — кажется, этот "кто-то" запутался в ногах и приземлился лицом на пол. Накахара Чуя с болезненным стоном по полу пополз куда-то в сторону кухни, сообщив, что его нет дома и вообще он никого не знает. Союз молодых людей громко рассмеялся, располагаясь поудобнее, и приготовились, затаив дыхание, смотреть драму века. Сил уже не было наблюдать этих двух идиотов. Из прихожей, опираясь рукой на стенку и путаясь в плаще, вышел пошатывающейся походкой он. Дадзай Осаму, невыносимый почти напарник, Демонический Вундеркинд и ожидаемый следующий начальник Портовой Мафии. В глаза бросились влажные, но явно чистые волосы, достаточно ровно накрашенные чёрным лаком ногти и яркий румянец на щеках. Ах да, и огромный белый пакет, слегка вымазанный какими-то бордовыми пятнами. Пианист тихо хмыкнул. Неужто парнишка убил кого-то ради подарка одному рыжему дурачку? —Эй-Эй, малыш Накахара, где ты?–капризно отозвался Дадзай,размахивая пакетом и снося подставку для зонтов. —Я точно не на кухне!—отозвался ему в ответ Чуя, устраиваясь под стулом поудобнее. Как он туда поместился — это уже совсем другая история для другого раза. —С Днём Рождения, Чуя!—выкрикнул невыносимый напарник, приземляясь на пол рядом со стулом и вручая пакет. —Фу. От тебя несёт,–проворчал именинник, принимая презент и доставая из заляпанной спёкшейся кровью обёртки коробочку. В голубых глазах читалось нескрываемое удивление и очень тщательно скрытое смущение. —Кто те люди?—как бы между прочим уточнил Дадзай, пока Чуя с недоверием, будто ожидая подвоха, разглядывал ярко-малиновые наушники с кошачьими ушками, микрофоном и подсветкой. —Мои друзья. А, ты же ,наверное, даже не знаешь такого слова,–фыркнул он, примеряя подарок. Дадзай закусил губу и отвёл взгляд. Да, конечно его задели эти слова, а вы что думали? Чёрт, плохая была идея тащиться сюда, ночью, в крови...зато он помылся. Основательно так. Даже причесался и слегка подстриг волосы! Красоту такую навёл, шо мама дорогая. А тут...да...Господи, за что ты так жесток, что ниспослал этому миру Накахару Чую? Какие грехи были совершены Дадзаем Осаму в прошлой жизни, что эта настолько не удалась? —Спасибо,–тихим голосом пробормотал Чуя,высовывая голову из-под стула. —Чего...? Мозг.ехе не отвечает. Перезагрузите голову. Для перезагрузки нажмите— —Правда, не стоило,—Накахара Чуя протянул руку и взъерошил чуть влажные волосы, отмечая про себя,что они слегка секутся и на удивление густые. Приятные, в целом,на ощупь. И чистые...почему чистые...что за событие такое? Он рассмеялся, увидев огроменные от удивления ореховые глаза, по мере увеличения степени шока становившиеся больше и больше. —Рот закрой, муха залетит и язык откусит,—хмыкнул Накахара Чуя, вылезая из-под стула окончательно и подтягивая Дадзая к себе. Он не уверен, было ли хорошей идеей обнимать, чёрт возьми, Демонического Вундекинда Портовой Мафии, но это стоило того только потому,что хоть на миг этот невыносимый сопляк заткнулся и прекратил творить хрень. Чуя похлопал его ладонью по плечу и коротко рассмеялся. —Тук-тук,голубки,можно к вам?—в дверь просунулась сначала белобрысая голова ,украшенная женственным лицом, а за ней всунулась с хохотом белобрысая голова в тёмных очках. —Мы вам мешать не будем!—улыбнулся Альбатрос, втаскивая за собой Пианиста и Дока,—Продолжайте! —Нам бы водички себе налить,—пояснил Айсман, появляясь на кухне последним. —Вы всегда ходите на водопой всей кучкой?—со смешком спросил Чуя, выпуская из объятий полупьяненькое недоразумение. —А то,—очаровательно подмигнул ему Липпманн, наливая себе и Пианисту в кружки вина. —Кстати, как ты тут?—негромко поинтересовался Док, довольно потирая сухие ладошки. —Плохо я тут,—проворчал Накахара Чуя, вставая с пола, забрал гранёный стакан воды из-под крана у Айсмана и выпил его залпом. Альбатрос,Док и Пианист зашлись громким смехом и чокнулись с ним кружками. Дадзай тихо всхлипнул. Кажется, со словом "плохо" под залеченными рёбрами что-то неприятно заныло. Но это,пожалуй, побочки от лекарств. И он сел под стол, продолжая шмыгать носом от неясной обиды. Часа через два приятельские посиделки потихоньку превратились —Эй-эй,ты, жених,подъём!—радостно крикнул полусонному Дадзаю чуть ли не в самое ухо Альбатрос, от которого очень сильно пахло чем-то крепким. —А ...? —Хо-Хо, встречаем, коктейль Томат-Чернозём!—сообщил, изящно разливая неясное месиво по кружкам, Липпманн, уже минут десять щеголявший без жилетки, пиджака и галстука. И почему-то со смазанным блеском для губ. Никто не хотел признаваться, по чьей вине размазанный, но всем от этого было весело . Всё-таки , Липпманн был самым главным соблазнителем из шести Флагов. Как же, актёр... —Это вино с черносливом, зай,—сообщил Пианист недовольным голосом, отпив полкружки сомнительного коктейля "Томат-Чёрнозём" от привлекательного сомелье. —Жених, я неясно выразился?—Альбатрос вытащил из рукава странной формы нож,—Вылезай! Я вызываю тебя на дуэль! Дадзай аж икнул от неожиданности. Почему жених? Чей жених? Почему дуэль? —Просто убей меня,—хныкнул он,смотря в глаза Альбатроса, пьяно поблёскивавшие за стёклами тёмных очков. —Эй-эй,ты чего грустишь?—присел возле него Док.—Непорядок. Выпей, голова пройдёт. Мысли будут яснее. Он вложил ему в руку стакан воды и кинул туда таблетку. Кажется, Дадзаю как-то везёт на врачей в окружении. Хорошо это или плохо — он пока не решил. —Чуууууяяяя,—крикнул он, выпив, почти не думая воду, в которой шипело лекарство,—Меня обижаююют! —Мне тебя пожалеть и поцеловать в лобик,малышка?—саркастично улыбнулся Накахара Чуя, прищурив свои нереальные голубые глаза. —Дааа!—улыбнулся Дадзай, радостно высовываясь из-под стола. —Фу, меня счас вывернет от одной только мысли! —Зря ты так, Чуя,—довольно заметил Пианист,—Давай! Липпманн, Док и (удивительно!) Айсман поддерживающе закивали и захлопали в ладоши. Альбатрос возмущённо начал было протестовать и размахивать ножом, но пианинная струна зажала его запястье. Накахара Чуя тяжко вздохнул и очень-очень демонстративно закатил глаза: —Иди сюда. Чёрт. Ему тааак идёт приказной тон. Довольно шмыгнув носом, Дадзай, путаясь в ногах и плаще,вылез из-под стола и с якобы уверенным видом направился к нему, поправляя как попало лежавшие волосы волосы пальцами. Он смотрел в красивые глаза напротив, чувствовал лёгкий запах ликёра и сока, слышал глубокое дыхание — и почему-то ему снова подумалось, что эта красота ему была послана Господом в наказание. —Бедный мальчик,обииидели,—хмыкнул Чуя,потрепав Дадзая по уже высохшим пушистым волосам. —Целуйтесь!—воскликнул Липпманн, салютуя пустым стаканом с одной черносливинкой на дне. Звонкий и быстрый чмок смазанно обжёг щёку возле самого виска — и сердце Дадзая с треском разорвалось по швам. —Фееее, никогда больше!—Чуя скривился, легонько оттолкнул его и вытер рот. —Да ну тебя!—возмутился Пианист, убирая камеру,—Я не успел, господа. —Ну ещё раз , для кадра на память, ну Чуууу-ечка,—Липпманн взял Накахару Чую за руку и умоляюще посмотрел на него с восхитительной сладкой улыбочкой, способной растопить любой лёд. Тот недовольно вздохнул, провёл ладонью по щеке товарища, посмотрел на Пианиста и —убедившись, что тот приготовился снимать— притянул к себе Дадзая Осаму, аккуратно и очень-очень спешно поцеловав его в уголок губ. Потом несильно укусил за щёку и отвернулся. И мир Дадзая потихоньку начал трескаться. Радостные и нетрезвые молодые люди прямо взвизгнули, когда поляроид Пианиста выдал распечатанное фото поцелуя. —Смотрите, какие хорошенькие, а? —Я хочу быть крёстным. —Лучше бы это были мы с тобой, а, зай? —Блин-блин,Чуечка покраснеееел! —Эййй,всё! Не пора ли вам по домам? Завтра на работу,— громко возмутился Накахара, умывавшийся в ванной холодной водой. И Союз молодых людей внезапно засобирался уходить. Липпманн начал собирать вещички и одежду по дому . Пианист принялся проверять телефон, смс и звонки . Док и Айсман сложили все кружки и стаканы в раковину. Док немного подумал и умыкнул с собой одну голубую чашку. Альбатрос ,как ответственный за транспорт, вызвал всем такси за счёт Портовой Мафии. Дадзай собирался по-тихому сбежать, не попавшись на глаза одному красивому рыжему хозяину квартиры, но тот захлопнул дверь перед самым его носом. —Иди мойся,—процедил Чуя сквозь зубы, не глядя Демоническому Вундеркинду в глаза,—Я дам тебе футболку. Поспишь под пледом,окей? —О...кей...—Дадзай почувствовал, что сейчас или у него случится обморок от удивления или он умрёт от неожиданности и счастья. Он стоял под прохладным душем, не сняв слоя марли и бинтов с тела, и думал о том, что от полотенец и вещей должно пахнуть Накахарой Чуей...интересно,чем именно? Пожалуй, это идиотский вопрос. Как минимум,странный. С громким стуком дверь в ванную распахнулась и вошёл , прости Господи, Накахара Чуя с красной на вид новой футболкой. —На. Мне великовата, ты должен влезть,—сообщил он, не глядя на гостя, и положил футболку на сушилку для одежды,—Полотенце возьми белое, я им почти не пользовался. Всё остальное мыльно-рыльное бери любое. И вышел. Его вообще ничего не смутило, он даже не дождался какого-либо внятного ответа. Дадзай снова (в который раз за сегодня!) шмыгнул носом. От полотенца почти ничем не пахло, кроме лёгкой фиалковой отдушки вроде стирального порошка. От футболки — тем же самым. Укол разочарования где-то там, в душе, попрошу не комментировать. Это, так сказать, просто неудовлетворённое любопытство. —Марш,спать, прекрати нюхать мою одежду,— беззлобно улыбнулся хозяин квартиры, подталкивая Дадзая к небольшой кровати и вручая ему плед,—Если что, я с одеялом и на диване. —Э-эй ...мы разве не вместе...? То есть... Накахара Чуя рассмеялся ,присел на край кровати и развёл руки. Дадзай сначала не совсем понял,чего от него хотят, но, когда увидел лёгкую полуулыбку рыжего чуда, радостно взвизгнул и упал в его объятия . —Ну ты и дурак,Осаму,—сообщил Чуя, выключая свет лампы на прикроватной тумбочке и накрываясь одеялом с головой. —Да ты тоже, малышка Накахара,—проворчал Дадзай, с тихим смешком выключая оба телефона.