Игра в обладание

Рваные потоки ветра ласкали лицо, причиняя боль. Была ли тому причиной бушующая непогода или скорость, с которой тело падало со скалы. Опасность и страх, смешанные с буйством адреналина от ощущения полета. Как все так вышло? В какой момент путь прервался? Почему жизнь так отчаянно стремилась к своему завершению? На эти вопросы не было ответа. Не мог их дать ни ветер, свистящий гулом в ушах, ни разрывающийся в бессильном крике гром. Крик. Да, кто-то ведь кричал, там, далеко. Там, где оставалась жизнь. Ее кто-то звал. Ее? А разве она женщина? Или мужчина? Душа отказывалась воспринимать себя, мозг не мог осознать происходящее, оставляя лишь эфемерное восприятие. Все однажды заканчивается. И скоростное путешествия сквозь стихию тоже. Миллиард острых игл впился в тело, разрывая его на части от стремительного столкновения с камнями и землей. Выбивая дух и раскалывая сердце. Так было нужно. Так было правильно. Но смерть не желала принимать нового гостя. Отбросила, оттолкнула как ненужную и досадную помеху. И вновь крики. Далекие, зовущие, мужские и женские. Любимые. И прерывистый вдох наполнил легкие, болью празднуя отступление неизбежного. И веки поднялись, позволяя золотым глазам в последний раз различить вдалеке две невысокие фигуры, сломленные общим горем. Странный, горький и отчаянный сон, по неведомым причинам сегодня побеспокоивший троих. Для одного он окончился горьким осадком от воспоминания, для другой-страхом неизвестности, а для третьего-болезненным отчаянием потери. Ригель очнулась ото сна, ощущая на щеках горькие слезы. Этот день часто снился ей в кошмарах. Но почему сегодня она видела все так? Будто падала сама. Будто ее жизнь на мгновение покинула тело. Девушка не понимала, как Феникс выжил. И никто не собирался объяснять этого. Для нее тот день и следующим слились в одну огромную реку скорби. Тогда ей очень был нужен Арген рядом. Но его не было. Ей нужен был живой Феникс. Но он был мертв. И Ригель осталась одна. До сих пор одна, даже когда они оба вернулись в ее жизнь. Лишь все усложняя, лишь заставляя сходить с ума. И отчаянно шептать внутри просьбы не уходить. Наследница Марса закрыла опухшие от слез глаза, пытаясь убедить себя, что завтра все будет иначе. Феникс невидящим взором смотрел в потолок. Он был не здесь. Он все еще лежал там, на камнях, наблюдая, как плачет его Ригель, вырываясь из рук Аргена. Как ее бархатные перепачканные туфельки увязают в грязи, когда она отчаянно пытается побежать к нему. И как его лучший друг пытается оградить ее от ужасающего зрелища и спрятать собственные слезы. Друг ли? Ведь все было прекрасно, пока Аргену не сорвало крышу. Иное описание произошедшему сложно было подобрать. Отбросив одеяло и не одеваясь, голыми ступнями по холодному полу, мужчина прошел к дверям и резко распахнул балкон. Ему был нужен холодный воздух. Так, что смог бы остудить кипящую внутри кровь. На кровати кто-то заерзал. Феникс даже не помнил, как именно ее звали. Перестал запоминать несколько лет назад. Потому что в его голове годами неоном ночных огней горело лишь одно имя. Но почему тогда сейчас в голове звучал совсем иной голос. Мужской. Аргену не снились кошмары. До этой ночи. Он не мог понять, чем вызвано столь неординарное для его жизни происшествие. Да это сейчас было и не важно. Гораздо более значимым было то, что сердце наследника рода Луны нестерпимо болело. А он то уже думал, что оно превратилось в камень. Еще с того дня, когда один из двух важнейших людей его жизни погиб, так и не поняв, что в действительности Арген хотел сказать в тот день. А еще Арген винил себя. Ведь на той скале Феникс оказался из-за него. Столько лет Арген злился на себя, коря и задаваясь вопросом, что же тогда им двигало? Не находя ответа злился еще больше, выплескивая гнев на окружающих. В тот день он решился рискнуть. И этот риск слишком дорого ему стоил. Можно сказать, что Арген отступил за шаг до конца, так и не признавшись Фениксу. Вместо этого разозлив его, и продолжая злить до сих пор. А как еще можно задеть Феникса, если не через Ригель? Сердце перестало бешено стучать, дыхание выравнивалось. Да, каждый раз, каждую ссору, упрек и укол Аргену было больно. По своему. Но он никогда этого не показывал. И не покажет, покуда такая тактика продолжит действовать.