Руководствуясь инструкцией

В кабинете министра магии стены украшало множество картин. Более всего было портретов. Это были портреты министров прошлых лет, они могли подать ныне действующему министру совет: толковый или издевательский. Были портреты ученых магов, чьи заслуги признаваемы всем магическим обществом. И прямо над дверью, напротив рабочего места министра, висел портрет сквиба Айзека Невтона. Обычно этот портрет не двигался и не говорил. Но сегодня, едва госпожа министр вошла в свой кабинет, сэр Невтон постучал по пюпитру, на котором был развёрнут свиток с текстом Статута о секретности. Убедившись, что внимание госпожи министра принадлежит ему, портрет откашлялся и с достоинством проговорил: — Сообщаю о нарушении Статута и договора. Маг Дедалиус Дингл, находясь на немагической территории, напал на работника Департамента. Считая её магглой, пытался наложить чары Конфундус. Требование Департамента — расследование, штраф, заключение в Азкабан на срок от полугода. Срок — три дня. Тёмная тварь оборотень Ремус Люпин. Нападение на работника Департамента. Применение чар Конфундус, Империус, Обливейт к работнику Департамента, а также более, чем десяти, магглам, включая детей, и волшебнику в возрасте до одиннадцати лет. Уничтожение муниципального имущества и причинение прочего ущерба на сумму более пятидесяти фунтов. Требование Департамента — выдача тёмной твари в антимагических кандалах и выплата штрафа Отделом регулирования магических популяций. Срок — одни сутки. — Но это невозможно! — всплеснула руками госпожа министр. — Мне передать поручение по нейтрализации тёмной твари службе активного реагирования Департамента? — флегматично поинтересовался сэр Невтон. — Нет-нет. — торопливо ответила госпожа министр. — Мы попробуем сами справиться. Портрет кивнул и замер, а госпожа министр вызвала секретаря и стала сыпать поручениями. И даже лично… не побежала, конечно, но очень быстро направилась в тот самый Отдел регулирования магических популяций, чтобы немедля организовать поиски и поимку.

***

Мисс Трэверс возвращалась домой усталая, но в целом удовлетворённая прошедшим рабочим днём. После восстановления воспоминаний удалось, используя записи с видеокамеры и базу данных Департамента, опознать обоих нападавших, после чего министру магии было направлено предписание. Разумеется, госпожа министр использовала все свои средства, чтобы эти требования выполнить — она отлично знала из чьей руки поступают деньги в её карман. Так что в настоящий момент Дедалиус Дингл уже находился в камере Департамента Магического Правопорядка, а оборотень Ремус Люпин — в камере Департамента Контроля за Секретностью. Среди восстановленных воспоминаний были очень неприятные, но, к счастью, ничего такого, что потребовало бы специальной терапии. И вообще — инструкция предписывала работникам Департамента неуклонно блюсти сохранение секретности и законности, невзирая на трудности. Мисс Трэверс блюла, как подобает! Дадли Дурсль и Гарри Поттер вновь были направлены в центры временного пребывания, для их безопасности было организовано дежурство специалистов из службы активного реагирования Департамента. Такая охрана давала неплохую гарантию, что дети останутся именно там, где предписывает инструкция. И никакой нарушитель Статута мимо этих специалистов не пролетит и не проползёт. Мистера Вернона Дурсль поместили в специализированную лечебницу, поскольку сия злосчастная жертва многочисленных Конфундусов и Обливейтов балансировал на грани психического заболевания. Впрочем, лекари давали вполне благоприятный прогноз. Миссис Дурсль вновь осталась стеречь домашний очаг, но была обязана посещать специалиста, которого для её же душевного равновесия назвали коррекционным психологом. У бедной женщины развился маниакальный страх перед любым волшебством. Даже само слово вызывало у неё неконтролируемую панику и агрессию. Но и здесь правильное лечение должно было смягчить последствия бездумного магического воздействия. Так что через пару-тройку месяцев жизнь законопослушных подданных Британской короны семейства Дурсль должна была наладиться, а пребывание в их доме Гарри Поттера остаться лишь неприятным воспоминанием. Но дело ещё оставалось неоконченным, так что сейчас, неторопливо направляясь к своему дому, мисс Трэверс размышляла о том, как лучше вытянуть все ниточки и намотать из них аккуратные клубочки. Её размышления прервало вежливое приветствие: — Доброго вечера, мисс Трэверс. — И вам, доброго вечера, сэр. — отозвалась Мэри, настороженно рассматривая обратившегося к ней мага. А кто ещё это мог быть? Длинная седая борода, ярко-синяя мантия с золотой вышивкой на подоле и обшлагах, очки, в которых любой сведущий опознает артефакт. — Дорогая мисс Трэверс, — проговорил волшебник самым задушевным тоном. — Нам с вами совершенно необходимо обстоятельно побеседовать. Может быть вы пригласите меня с себе на чашечку чая? — Прекрасный сэр, — в тон собеседнику отозвалась Мэри, — я не имею привычки приглашать к себе домой незнакомцев. — Ах, да. — легко и молодо рассмеялся седобородый маг. — Я так привык, что меня все знают, что забыл представиться. Я — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Хогвартса, глава Визенгамота, кавалер ордена Мерлина первой степени и председатель Международного совета магов. — А я — Мэри Трэверс, социальный работник Департамента образования восточного округа Лондона и агент-стажёр Департамента по контролю за секретностью, и если вы непременно хотите, чтобы я угостила вас чаем, то мы можем с вами прогуляться во-о-он до того кафе. Волшебников я к себе домой не приглашаю. Квартирка, в которой жила Мэри, раньше принадлежала тёте Пэм. Когда Мэри подросла достаточно, чтобы жить сама по себе, Памела Поппинс приняла предложение мистера Лойджа стать уже наконец миссис Лойдж, и переехала к супругу в Кэмбридж. А свою квартирку оставила наречённой племяннице. Здесь следует отметить, именно мисс Поппинс рассчитывала новые системы антимагической защиты Букингемского дворца. Её собственное жилище было оборудовано не менее же надёжно. Так что ни один маг, без явно выраженного осмысленного согласия хозяйки, в нынешнее обиталище Мэри просто не смог бы проникнуть. — Как будет угодно юной леди! — отозвался Альбус Дамблдор. — Если вас не смущает… — и он несколько кокетливо взмахнул руками, указывая на свою мантию. — Да мало ли чудаков в Лондоне. — махнула рукой Мэри. — И не в таких нарядах гуляют. Вскоре старый волшебник вместе с девушкой устроились за столиком веранды небольшого кафе. Едва официантка принесла заказ: чайничек чёрного чая, сахар, лимон и пару яблочных штруделей, Мэри достала из сумочки уголь для рисования и написала на бумажной салфетке небольшую цепочку рун. Потом Мэри сосредоточенно пила чай и грызла свою порцию выпечки. Штрудель оказался суховат, но это была её первая еда за день, так что капризничать не хотелось. Её сотрапезник тоже наслаждался угощением, или талантливо делал вид. Ни один из них не торопился начинать беседу. Когда Мэри налила себе вторую чашку, Альбуса Дамблдор всё же заговорил: — Мэри, детка… Ты же не против, если я буду называть тебя просто Мэри? Мэри неопределенно пожала плечами. Её собеседник принял этот жест за согласие, и самым родственным тоном поинтересовался: — Мэри, ты не хочешь ни о чем меня спросить? Или, может быть, рассказать мне? Мэри сделала вид, что задумалась, но потом отрицательно покачала головой. — Неужели ты никогда не задумывалась над тем что было бы, если бы твои опекуны не стали препятствовать твоему обучению в Хогвартсе? Мэри вновь молча пожала плечами. Она точно знала, что если бы её отправили в Хогвартс, то была бы она слабенькой волшебницей классической школы. Выдали бы её родители замуж за правильного, с их точки зрения, мага. И сидела бы она в поместье, удерживая одну из точек соприкосновения миров. Тоже дело нужное… Но для неё — хорошо, что сложилось, как сложилось. А господин Дамблдор тем временем журчал, как ручей в горах Шотландии, расписывая, какая хорошая школа Хогвартс, какие замечательные люди там учатся, особенно гриффиндорцы, и какой хороший мальчик Ремус Люпин — староста, отличник, и ему непременно нужно дать второй шанс. — Мистер Дамблдор, сэр, — сухо проговорила мисс Трэверс, видя, что её собеседник явно ждёт от неё ответа, — Ремус Люпин грубо нарушил Статут, нанеся явный и несомненный вред здоровью и имуществу обычных людей. Поскольку он является тёмной тварью, то, согласно инструкции, подлежит за свои деяния казни через отсечение головы посеребренным клинком. — И неужели вы не будете сожалеть о его смерти? — с искренней горечью спросил Альбус Дамблдор. — После того, как этот ваш отличник наложил на меня Империо, чтоб иметь возможность помять мне грудь, и всё сожалел, что нет времени развлечься хорошенько, но обещал вернуться… нет, я не буду сожалеть о том, что он не вернётся. — монотонно проговорила мисс Трэверс. Альбус Дамблдор ханжески поморщился. — Да, это было грубовато с его стороны, но может быть это была просто шутка? Мэри даже не стала комментировать это заявление. — Ах, дорогая моя мисс Трэверс, — задушевно проговорил Альбус Дамблдор. — Каждый может заблуждаться, ошибаться, не располагая всей информацией. Я совершенно уверен - бедный мальчик Ремус искренне полагал, что в маггловском мире девушки просто и даже с удовольствием относятся ко всяким фривольностям. Если бы дать ему второй шанс, он бы осознал, и от чистого сердца извинился за свою ошибку. Вот вы, мисс Трэверс, тоже допустили ужасную, роковую ошибку, которую ещё не поздно исправить. Альбус Дамблдор таинственно замолчал. Мэри, поняв, что теперь-то они добрались до главной темы разговора, решила пойти навстречу собеседнику. — И в чём же, по вашему мнению, состоит моя ошибка? — В том, что вы своими действиями, исторгли Гарри Поттера из лона семьи его единственного кровного родственника, его тёти, и отправили к чужим людям! — пафосно провозгласил Альбус Дамблдор. — Эти родственники содержали ребенка в чулане под лестницей, толком не купали, регулярно оставляли без еды и одевали в обноски. А сами присваивали деньги, которое государство выделяло им, как опекунам, на содержание мальчика. Да ещё и поколачивали своего подопечного. У чужих людей, которые будут строго соблюдать закон и инструкцию о целевом расходовании средств, Гарри будет лучше. — обстоятельно ответила мисс Трэверс. — Ну, ну, моя дорогая Мэри, — укоризненно проговорил Альбус Дамблдор. — Я думаю, вы всё преувеличиваете. Мальчики всегда дерутся, мальчику нужна твердая мужская рука для того, чтобы вырасти воспитанным взрослым, а не капризным принцем. В конце концов — мальчикам нужны в детстве трудности, это закаляет характер. — Мистер Дамблдор, сэр, — спросила Мэри, отставив чашку и благовоспитанно сложив руки на коленях, — а кто, собственно, поместил волшебника Гарри Поттера, наследника магической семьи, в дом магглов? — Это сделал я, — твердо ответил Альбус Дамблдор. — И поверьте, у меня были для этого самые веские причины. — Возможно, — неопределенно отозвалась Мэри, — но, видите ли, мистер Дамблдор… Я понимаю, что ваше собственное детство было давно, а собственными детьми вы не обзавелись… Но дело в том, что если вы приняли решение отправить Гарри Джеймса Поттера в немагический мир, то жить ему придется по законам обычных людей. А в немагическом мире вот это всё: «нужна твёрдая рука» и «трудности закаляют» — это всё в нынешнее время незаконно. Если социальный работник обнаруживает, что опекун запирает в чулане голодного ребёнка со следами побоев, то такого опекуна лишают опеки и наказывают. А ребёнка изымают и передают в приют или приёмную семью. Но есть и другая сторона проблемы. Дурсли почти сошли с ума из-за необоснованного магического воздействия. Они неадекватны, нуждаются в лечении. И никакой магии рядом! Так что с Дурслями Гарри Поттеру жить больше ни в коем случае нельзя. — Вы не понимаете, моя дорогая! — выражение лица Дамблдора стало почти умоляющим. — Гарри непременно должен жить со свой кровной роднёй по матери. — Я действительно не понимаю. — спокойно констатировала мисс Трэверс. — Ну хорошо. — решился Альбус Дамблдор. — Я попробую объяснить. Волдеморт не сразу убил мать Гарри. Он предложил ей отойти в сторону, он настаивал, но Лили Поттер пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить Гарри. Поэтому Волдеморт, убив Лили, не смог убить юного Гарри. Так появилась защита — удивительная, могущественная защита материнской любви. Но чтобы эта защита действовала, Гарри должен непременно жить с сестрой своей матери, поскольку эта защита завязана на родную кровь. — Позвольте уточнить, мистер Дамблдор, сэр, — проговорила мисс Трэверс, — верно ли я поняла, что Лили Поттер незадолго до своей смерти совершила ритуал Кровной защиты, и вам об этом стало известно? — О чём вы говорите, моя дорогая?! — вскричал Дамблдор. — Я говорю о ритуале Кровной защиты, — лекторским тоном заговорила мисс Трэверс, — когда родители: оба или кто-то один, будучи уверен, что вскоре умрет, создавали связь для своего ребенка с кровными родственниками. Ритуал тёмный по классификации 1654 года, так как требует человеческого жертвоприношения. Связь закрепляется смертью мага или ведьмы, проводившего ритуал, после чего дитя получает защиту от врагов, если живет под родственным кровом и считает этот дом своим. Слово «защита» обозначает — защита от смерти, так, например, Уолтер Уоррингтон, находившийся в своё время под Защитой Крови, был ослеплен своими врагами, и защита этому не помешала. — Лили Поттер была доброй, светлой волшебницей, и никаких тёмных ритуалов она не совершала! Она просто всем своим существом пожелала дать своему ребёнку защиту! И не вам судить о том, чего может, и чего не может истинная магия и материнская любовь! — отчеканил Альбус Дамблдор. — Вы действительно полагаете, что любящая мать пожелала бы своему ребёнку жизни с тётушкой, которая жалела для него куска сахара, а порой — и куска хлеба? — с откровенным скепсисом поинтересовалась Мэри. — Возможно, Петунья не любит Гарри, как подобало бы доброй родственнице. — ответил Альбус Дамблдор. — Но она приняла его в свой дом! Пусть с гневом и неприязнью, но приняла, и тем — закрепила защиту! — Мистер Дамблдор, сэр, — будто спохватилась Мэри. — Вы чуть раньше сказали мне, что Волдеморт не сразу убил мать Гарри, но предложил ей отойти в сторону, и даже настаивал на этом. А позвольте спросить, откуда стали известны такие подробности? — Ах, моя дорогая Мэри, — грустно покачал головой Дамблдор, — сколько скепсиса в вашем юном возрасте… Но извольте, я вам расскажу. В комнате маленького Гарри была картинка с девочкой в окружении зверей и птиц. Все думали, что это просто красивая детская картинка, но оказалась, что она была зачарована, как сторож. Именно эта девочка с картинки рассказала обо всём, что происходило в комнате. Собеседники немного помолчали, потом Мэри спросила: — Мистер Дамблдор, сэр, не хотите ли ещё чая? — Нет, благодарю вас. — Альбус Дамблдор поправил широкие рукава своей мантии. — Мисс Трэверс, дорогая моя, я ведь тоже знаю кое-что о служебной инструкции вашего департамента. Там указано, что слово агента, ведущего расследование, даже если он ещё стажёр, является определяющим в любом деле. Так что судьба юного Гарри Поттера сейчас буквально в ваших руках. Могу ли я как-то убедить вас всё-таки вернуть мальчика под покров материнской защиты? — Сравнивая неизвестные мне преимущества и явно видимые недостатки этого плана, мой ответ — «нет». — решительно ответила Мэри. — Мне так жаль, моя дорогая, мне так жаль. — печально проговорил Альбус Дамблдор. — Конфундус!