***
Ванцзы заперся в кабинке школьного туалета, куда его загнало чувство брезгливости. На обеде в столовой проходивший мимо соученик из младшего класса нечаянно толкнул его, и на черной шелковой рубашке расплылось жирное пятно от баклажанов с овощами в кисло-сладком соусе. Стараясь не торопиться, гот доел обед и быстро рванул в ближайший туалет. Будучи чувствительным к малейшему загрязнению, он постоянно носил с собой запасной комплект одежды. Гот как раз застегивал последние кнопки рубашки, когда кто-то вошёл в туалет. - Я слышал, Сун Цзычэнь приехал, - произнес юноша, голос которого Ванцзы узнал. Он столько раз слышал его, когда конфликтовал с Усянем. Не Хуайсан несчётное количество раз разнимал их. - Мгм, - подтверждающие хмыкнул кто-то в ответ, - Теперь Усяня пару недель не видно не слышно будет, - продолжил Цзян Чен и, немного помолчав, добавил, - Надеюсь, мы переживём это время… Цзян Чен думал о том, как к этой странной дружбе отнесется Лань Ванцзы. Этот так называемый оплот холодности оказался жутким ревнивцем и собственником. Нет, он не устраивал сцен, ничего не требовал. Но стоило ему несколько раз взглянуть на лицо и в глаза гота, когда кто-то занимал в его присутствии внимание Усяня, все стало понятно. Лицо Ванцзы немедленно принимало такое выражение лица, будто кто-то обидел всю его семью до девятого колена, а янтарные глаза темнели до светло-карего цвета, что говорило о высокой степени его бешенства. Тут одним общением не обойдется. Усянь - тактильный парень, а Цзычэнь не упускает возможности с ним пообниматься. Уж если гот узнает, что старый друг его парня еще и бисексуал... Сильный скандал - это наименьшее, чего Цзян Чен ожидал. - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Хуайсан, - Он же каждый год приезжает, что может не так пойти сейчас? Ну, пошляются они по злачным местам, по парням да бабам. Ничего нового, - на этих словах Цзян Чен чем-то поперхнулся и закашлял, - Отбиться от идиотов, желающих им помешать, они могут и без нашей помощи. Давайте в бар сходим, пока Усянь занят будет? Мне срочно надо девчонку найти. - Очень надеюсь, что в этом году их общение пройдет по другому плану, - произнес Цзян Чен, и голос его звучал взволновано. Юноша решил в обязательном порядке поговорить об этом с другом. Каким бы он не был сообразительным, в некоторых вещах он оставался полным идиотом. Чзян Чен был уверен, что его друг детства уверен, что раз он встречается с Ванцзы, то тот будет, как овечка, тих и мил. Ага, как же... - Скок лет они знакомы, вечно он Усяня таскал по этим барам, - фыркнул Хуайсан, - Однажды я видел в одном из баров, как Усянь сосался с бабой. Честно, я тогда вздохнул с облегчением. Мне временами казалось, что он влюблен в Цзычэня. Вечно таскался за ним и чуть ли не в рот ему заглядывал. - Ну, он в свое время помог ему… - вяло возразил Цзян Чен, думая, что вот этот факт знать готу точно противопоказано. - Усянь ему бабло заплатил, этого достаточно. А тот вцепился в Усяня и везде таскал за собой. Реально говорю я до того, как увидел целующегося с бабой Усяня, все думал, что он трахается с этим Цзычэнем. - А ты что, гомофоб? - осторожно поинтересовался Цзян Чен. - Нет, конечно, - спокойно ответил Хуайсан, - Мне совершенно плевать, кто с кем ебется. Может, мне самому попробовать посмотреть в другую сторону, а то с девками не везёт, - хмыкнул он. Ванцзы перестал дышать и превратился в большое ухо, стоило только услышать имя возлюбленного. По мере развития разговора некогда приподнятое настроение гота начало ухудшаться и к тому моменту, когда двое покинули санузел, уже готов был выскочить к ним и потребовать объяснений от Цзян Чена. Из кабинки он вышел не сразу, некоторое время пытался себя успокоить. К сожалению, становилось только хуже. Со всей силы толкнув дверь, Ванцзы сбил задвижку. Дверь с силой ударилась о соседнюю дверь, что и спасло ее от участи быть сорванной с петель. Гот рванул вон из помещения, задев плечом входившего юношу. Он направился на крышу. Ему срочно требовалось перекурить услышанное.***
Усянь не сводил глаз с двери в класс, ожидая, когда появится Ванцзы. Стоило только тому переступить порог, и лицо юноши осветило улыбкой. Юноша ждал, что гот посмотрит на него, возможно, усмехнется или многозначительно цыкнет. Но нет. Он прошел мимо, будто не заметил его. Лицо Ванцзы приняло знакомое ледяное выражение. И без того тонкие губы сейчас превратились в тонкую линию. Он пролетел, обдавая холодом, сел за парту и принялся доставать из рюкзака тетради и письменные принадлежности. Посторонний человек не увидел бы ничего необычного в его действиях, но не Усянь. Он сразу заметил замедленные действия гота и побелевшие пальцы, сжимающие ручку с карандашом. Ванцзы был в жутком раздражении, если не в бешенстве. Он нарочито не смотрел в сторону Усяня, уставившись в окно. Всю оставшуюся большую перемену Ванцзы провел на крыше, куря одну сигарету за одной. К желанию курить прибавилась жажда опрокинуть бокал виски. В какой-то момент ему показалось, что смола полезет из ноздрей, и только тогда он перестал прикуривать новые сигареты. Воображение рисовало целующегося с девушкой Усяня. Почему его это так тревожило? Он же теперь знает, что девчонки не интересуют его. В больном ревностью мозгу родилась картинка, на которой Усняь целуется с Мянь-Мянь. Да, он знает, что они встречались только на словах и она сказала тогда ему об этом только для того, чтобы сдетонировать их и они сделали какой-то шаг. Но уже родившееся подозрение не хотело покидать разум Ванцзы. В раздражении он достал смартфон и набрал сообщение в Вичате: “Ты целовалась с Усянем?” Ответа не было. Его не было ни после урока, ни после окончания учебного дня. Гот просто кипел от возмущения, потому как сообщение подруга прочитала. Он уже начинал сомневаться, а была ли она ему подругой. Общаться с Усянем он не мог. Один взгляд на него выбивал из Ванцзы дух и самообладание. Подозрение, что он целовался с Мянь-Мянь, жгло огнем грудь. Он понимал, что необходимо поговорить, но не мог. Боялся сказать лишнего и сожалеть об этом. Сейчас, когда они только пришли к взаимопониманию, эта нелепая мысль могла перечеркнуть все. Покинув школу, Ванцзы поплелся на автобусную остановку. На автомате сел в автобус, на автомате вышел, а когда очнулся, то увидел перед собой ошарашенное лицо Ло Цинъян.***
Мянь-Мянь прочитала сообщение сразу, как смартфон оповестил о его получении. И знатно удивилась, откуда у ее друга детства мог родиться подобный вопрос. Прежде чем отвечать на него, она решила прощупать почву, для чего набрала Цзян Чена. - Слушай, а че происходит? - спросила она после взаимного приветствия. - В смысле, - не понял юноша, - Вроде ничего не произошло. - Мне только что написал а-Чжань и спросил, не целовалась ли я с Усянем, - поведала девушка. - Он че, с дуба рухнул? Усянь давно с этим завязал, - был ответ. - А? В смысле завязал? Он что, раньше с девушками был? - удивилась девушка. - Нет, конечно, - опроверг Цзян Чен предположение Мянь-Мянь, - Просто одно время его это прикалывало. Было интересно, какого это - целоваться с девчонкой. И поэтому никогда не отказывался, если какая-то зажимала его в темном углу какого-нибудь бара. Он говорил, что это прикольно, мол, у девчонок мягкие губы и от них вкусно пахнет.***
Этот интерес проснулся, когда в Шанхай вернулся Сун Цзычэнь. Спустя четыре года. Познакомились они с Усянем, когда тому было десять. Это были летние каникулы перед переходом в последний класс младшей школы. Тогда пик терпения Усяня достиг предела. Ученики из средних классов постоянно его задирали и нередко избивали. Будущий король школы в то время был низкорослым даже для своего возраста, но таким же симпатичным, как сейчас. И девчонки постарше поглядывали на него с интересом, что, естественно, не нравилось мальчишкам. Идея зрела у Усяня давно, но ему не хватало мужества на ее претворение в жизнь. После окончания учебного года мальчик взвесил все и решил, что лучше один раз быть избитым хулиганом, нежели постоянно терпеть издевательства в школе. А идея состояла в следующем: подойти к местному хулигану Сун Цзычэню и попросить того научить основам самообороны. Не бесплатно, конечно. Мальчик долго копил на новый велосипед, но решил, что умение давать сдачи будет полезнее. Одним погожим деньком к пятнадцатилетнему Цзычэну подошел малец лет 8-9 и застыл, осматривая с ног до головы. Окружающие юноши, составляющие уличную банду Цзычэня, замолчали и, ухмыляясь, осмотрели мальца, а затем принялись подначивать своего главаря, мол, смотри, тебе вызов типа кинули. - Научи меня драться, - тихо произнес Усянь. Его трясло от страха. Он смотрел себе под ноги, ожидая удара. - Говори громче, - на удивление, голос у хулигана был мягкий, но тон властный. - Научи меня драться, - Усянь поднял голову и с вызовом посмотрел в глаза Цзычэню. Его продолжало трясти, но он не желал сдаваться и твердо решил научиться драться этим летом, - Не бесплатно, у меня есть 200 юаней, - поспешно добавил мальчик, испугавшись, что хулиган тут же откажет. - Ну-ка, ну-ка, давай, покажи баблишки, - оскалились хулиганы. Один из них протянул руку к мальчику. - А ну пошли вон! - скомандовал Цычэнь. Юноши удивленно посмотрели на своего главаря, но все же ушли, - Не стоит вот так рассказывать всем, что у тебя есть деньги, тем более таким, как я, - обратился к Усяню юноша, когда его банда отошла на некоторое расстояние. - Буду знать, - ответил мальчик, продолжая смотреть прямо в лицо хулигана. - А ты смелый, - усмехнулся юноша, - Значит, хочешь научиться драться… В школе задирают? - Мгм, - подтвердил Усянь. - Может, давай я им просто наваляю, чтоб они отстали… - Нет, на их место придут другие. Лучше самому научиться. Я, конечно, мог бы пойти на секцию, но моя мама не разрешает, так что приходится прибегать к незаконным методам, так сказать. - Хорошие слова, - сказал Цзычэнь. Он согласился и за лето научил Усяня не только основам, но провел полномасштабное обучение с тренировками и спаррингами. Мальчик снова ходил в синяках, но в этот раз ради учения. По окончании лета хулиган не прекратил давать уроки, показывая все более интересные и иногда опасные приемы и методы. А зимой он внезапно исчез. Только спустя несколько месяцев Усянь узнал, что его родители умерли от передоза, а юношу отправили в детский семейный дом.***
Четыре года спустя Цзычэнь вернулся в Шанхай и нашел Усяня, благо тот продолжал жить в том же доме, что и раньше. Юноши сильно сблизились, постоянно шастали по барам. При этом старший товарищ следил за младшим и, к всеобщему удивлению, запрещал тому курить, не говоря уже об алкоголе и тем паче о наркотиках. Всех, кто был недоволен или смел нарушать запрет, бил жестоко и сильно. К тому времени Усянь уже осознал, что возбуждают его не женские прелести, а мужские члены. А вот его новый-старый друг оказался бисексуалом и развлекался как с мальчиками, так и с девочками. Усянь, вошедший в пубертатный период, искал того, с кем бы мог потерять девственность и не единожды предлагал себя Цзычэню как партнера. На что всегда получал отказ. Ну а пока, пребывая в восторге от своего учителя и в погоне за подражанием ему, он решил попробовать себя с девчонками. Возбуждать они его не возбуждали, но ему нравилось с ними целоваться. Так вот и получилось, что первый поцелуй у него случился не с парнем, а с девушкой. В задрипанном баре, куда пустили малолетку, в темном углу у туалета.