"This murder takes two"

      - Это все твоя вина, что моего сына чуть не убили!       Сяо Тэн Дан закатил глаза. А чего он ждал? Последние семнадцать лет, если Вэй Цансэ звонила ему, то только с криками и ругательствами. В первые года это его огорчало и бывало до слез, затем стало обыденным, а сейчас снова приносило боль. Притупленную, словно эхо прошлой, боль. Когда они только познакомились и начали встречаться, Дан бахвалился, что однолюб и если полюбит то на всю жизнь. Он рассказывал это всем и гордился своей особенностью. Сейчас он жалел, что не может полюбить кого-то кроме матери своего внебрачного и любимого сына.       - Он и мой сын тоже! - рявкнул он в трубку, женщина на том конце, казалось, задохнулась от его наглости.       Но что она может противопоставить? Сказать, что он плохой отец? Так нет, даже будучи отлученным от ребенка, он всячески проявлял участие в его жизни. Деньгами, заботой, Цансэ прекрасно знала своего любимого, он ни за что не перестанет следить за жизнью сына, сколько бы она не твердила ему об этом. А потому была уверена, что с Усянем будет все в порядке. Но она не могла простить Дану, что тот вопреки ее уговорам таки вступил в триаду. Включив свое ослинное упрямство она наказала его, полностью отрезав от воспитания ребенка. О чем жалела на первых порах, а затем убедила саму себя в своей правоте. Забыв в своей гордости, что наказывая любимого, она так же наказала сына, да и саму себя тоже.       - Как ты тогда мог допустить, чтобы из-за твоей деятельности он пострадал?! - выплюнула свой коронный аргумент госпожа Вэй.       - Это никак не связано с моей деятельностью, - успокоился мгновенно Сяо Тэн, - Мне не поступало никаких требований или же предупреждений.       - Значит будут позднее, - не успокаивалась женщина.       - Не будет. В моей деятельности не тянут кота за хвост, - возразил мафиози, выделив слово “моей”, - Думаю в этом виноваты враги нашего сына.       - Моего! Моего сына!       - Цансэ, - ласково произнес Дан в трубку, - Какая же ты дура. Однажды ты пожалеешь о том, что сделала и я поспособствую этому.       - Что?! Да, что ты можешь?       - Анализа ДНК будет достаточно, - с усмешкой бросил Дан.       - Т-ты… - у женщины от возмущения закончились слова, а ведь она понимала - он прав.       - Я сообщу, когда все выясню, - сказал Дан в трубку и сбросив звонок, бросил смартфон на диван. Сам же откинулся на его спинку и закрыв глаза провел руками по волосам, - Ха…       Он прекрасно знал, что не поступит так со своим ребенком. Пока он жив - никто не узнает о том, что у него есть сын.

***

      Вэй Усянь выглянул из-за угла. У палаты Ванцзы стояли два амбала, сцепив руки перед собой, они словно сторожевые псы зыркали глазами, осматривая территорию.       - Говорите мне запрещено навещать моего парня, господин Лань? Ну это мы еще посмотрим.       Надвинув на лицо маску, поправив очки на переносице, Усянь вышел из укрытия и спокойно направился к вожделенной двери. Шавки оглядели его с ног до головы, он же не обращая на них внимания направился к двери. Один из амбалов схватил его за руку, удерживая.       - Я тебя раньше не видел, - "прогавкал" телохранитель.       - А вы видели всех врачей работающих в этом отделении? - ухмыляясь под маской, спокойно с ноткой язвительности поинтересовался юноша.       - Мгм, - поняв, что сморозил тупость, охранник отпустил руку лже-доктора, распахивая перед ним дверь палаты.       Бодро влетев, Усянь остановился, услышав, как закрылась дверь. Ванцзы лежал на кровати и кажется спал. Юноша облегченно вздохнул, не обнаружив вокруг любимого кучу приспособлений и разнообразных трубок. Сглотнув, он неуверенно шагнул вперед, потом еще. Он боялся. Боялся, что Лань Чжань поговорил со своим отцом. А вдруг он запретил им видеться? А вдруг Ванцзы захочет расстаться? Сердце ускоряло ритм с каждым шагом. Остановившись рядом с кроватью, Усянь хрипло прошептал:       - Лань Чжань…       Ванцзы тут же повернулся и широко раскрыв глаза, выдавил:       - Вэй Ин… Ты? Как ты? - затем заметил на его лице очки с маской, оглядел его всего и засмеялся.       - Тц, видимо не так уж ты тут и ранен, - облегченно буркнул Усянь, снимая маскировку. Скинув халат, перекинул его через спинку кровати и сел рядом, - Я скучал, - весело сказал он и только в серых потухших глазах дребезжало волнение.       - Ты как? - взволнованно спросил гот, пытаясь сесть, придерживая раненную руку и бок.       - Я-то что, - отмахнулся Усянь, - Главное, ты… Я так переживал…       Он дотронулся до щеки любимого, тот зажмурившись от удовольствия прижался к теплым пальцам, своей прохладной кожей и что-то промычал.       - Я тоже скучал, - тихо признался Ванцзы, затем приподнял голову, здоровой рукой придвинул лицо Усяня ближе, положив ее на затылок и запечатлел на его губах легкий поцелуй, - Очень скучал.       - Я боялся, что твой папашка тебе мозги промыл и ты меня пошлешь, - признался Усянь.       - Ты встречался с отцом? - гот вдруг стал серьезным, его губы вытянулись в тонкую линию.       - Да, приходил вчера тебя навестить, а он из палаты выходит. Спрашивал кто я такой, что ты меня прикрывал, - юноша не хотел жаловаться, слова сами вырвались из его рта и он виновато отвел глаза.       - Хорошо, что ты меня предупредил, теперь я могу предположить, чего ждать от него. Думаю он попытается перевести меня в свою клинику, надеюсь врачи не позволят. Теперь твоя жизнь принадлежит мне, - ухмыльнулся Ванцзы.       - А? - сперва не понял Усянь, а затем довольно засмеялся, - Я уже давно весь твой, - сказав это он поцеловал гота, сначала слегка дотронувшись губами, а затем вовлекая его в глубокий поцелуй, захватывая его язык своим, прикусывая губы.       Ванцзы запустил здоровую руку под футболку Вэй Ина, добрался до его соска и принялся его дразнить. Пальцем обводил его ореол, легонько прищипывал и покручивал. Дыхание Усяня стало тяжелее, из горла срывались хриплые стоны, неосознанно он запрокинул голову, открывая шею для поцелуя, чем Лань Чжань не преминул воспользоваться. А затем и вовсе уложил его поперек кровати, задрал одежду и обхватил сосок, что терзал только вот, губами, дразня его языком. Каждое движение приносило ему боль, которую не особо сбивали обезболивающие, но не обращал на это внимания. Он жаждал тело под собой, ведь думал, что никогда не увидит его больше. Они не виделись чуть больше суток, но было ощущение, что прошла целая вечность. Напавшая внезапно слабость от недавней потери крови не дала продолжить и Ванцзы замер, без сил уложив голову на живот Усяня.       - Хе, слабость, - усмехнулся юноша, вспоминая свой собственный, годичной давности, опыт.       Лань Чжань довольно улыбнулся, ощущая щекой вибрацию живота от смеха возлюбленного. Он был счастлив чувствовать тепло его тела, мягкость и шелковистость кожи. Здоровой рукой обняв за талию Усяня, принялся целовать живот и дуть в пупок, вызывая приступы щекотки. Приходилось прикусывать руку, чтобы смех не услышали псы за дверью.       - Хватит, хватит, Лань Чжань, - прикусывая руку, пытался вырваться Усянь, но силы не прилагал, боясь причинить боль Ванцзы.       - Не хочу, - отказывался гот, дуя в пупок, издавая при этом неприличные звуки.       Они еще некоторое время дурачились, потом Усянь помог Лань Чжаню лечь нормально на подушки и лег рядом, уложив на здоровое плечо голову. Гот целовал его макушку, приобнимая, засунув руку за пояс, мацая любимые булки и думая, что лучше бы кусал их. А еще хотелось положив на них голову, гладить ровную сильную спину, прослеживая пальцем позвонки, вызывая тем самым дрожь обожаемого тела.       Между делом они обсуждали произошедшее. Ванцзы тоже не видел нападавшего, но точно смог определить, что это был мужчина, пониже его ростом, но довольно крупный. Усянь поделился своими умозаключениями по поводу личности нападавшего. Они отбросили учителя Суна, он хоть и был ниже Ванцзы, но имел хрупкое телосложение. Это был не Вэнь Чжао, впрочем, никто и не думал, что он пошел бы самолично махать ножом. Теперь стало интересно взглянуть на его телохранителя, которого ему нанял отец, дабы отсеять его или же наоборот.       Усянь также рассказал, что судя по всему ребята из его группы поняли природу их отношений, из-за его пасснюньского поведения, о чем он попросил прощения. Ведь сам того не желая, он раскрыл и Ванцзы тоже, на себя ему было плевать. Скрывал свою ориентацию только, чтобы избежать лишних вопросов, себя каким-то странным или неправильным он не считал. Ну а в случае чего мог и ответ дать. Лань Чжань только усмехнулся и сказал, что счастлив. Теперь все знают, что Усянь принадлежит ему и перестанут строить предположения с какой из девочонок он встречается и скольких переимел. Все эти разговоры парни вели пока не было их босса, но гот иногда попадал в момент обсуждения и это выводило его из себя, вызывая новые приступы необоснованной ревности.       За разговорами они не заметили как уснули, а разбудил их раздраженный окрик:       - Ванцзы!?       Открыв глаза влюбленные обнаружили стоявшего рядом отца Лань Чжаня. Глаза его были широко открыты, выдавая его шок, но лицо оставалось холодным и непроницаемым, словно все происходящее ему, мягко говоря, до пизды. Увиденное им не оставляло никаких сомнений, кем приходился его сыну этот Вэй Усянь. И это знание только сильнее разожгло пожар ненависти к юноше и желание, если не уничтожить, так проучить. На плече Ванцзы, уткнувшись в его шею, спал красивый юноша с крашенными в красный концами волос. Он обнимал гота и довольно улыбался. Лань Чжань уснул, губами прикасаясь к отросшим волосам цвета вороного крыла, его рука была скрыта за поясом штанов второго юноши. Лань Цинхэн, не сдержав эмоций от открытия, окликнул сына.       Усянь вскочил и попытался слезть с кровати, но сильная рука Ванцзы буквально впилась в его ягодицу, до боли сжимая и удерживая ее хозяина подле себя.       - Ауч, - Усянь скривился и ударил гота в плечо, чтобы тот ослабил хватку.       - Вэй Ин, - шепнул Ванцзы, взглядом выражая просьбу не уходить. Выглядело это так, будто он боялся отца, но Усянь знал - это не так.       - Хорошо, хорошо, я останусь, только перестань пытаться оторвать кусок моей задницы, - раздраженно шепнул Вэй Ин.       - Кажется я запретил вам входить сюда, - тихо, но жестко произнес Цинхэн.       - Вы что, тут врач или госпиталь принадлежит вам? - нагло ухмыляясь, поинтересовался Усянь, - С какой стати я должен вас слушаться? Не к вам пришел…       - Да как ты смеешь… - зашипел старший Лань.       - Всего лишь веду себя так, как и вы, - ответил, внезапно став серьезным, юноша и его глаза снова приняли то самое, очень знакомое, выражение.       Тон его отдавал металлом и жесткостью. Лань Чжань с удивлением посмотрел на любимого. Эта его способность - резко превращаться из клоуна в жестокого хищника - восхищала и пугала одновременно. В такие моменты гот переставал понимать, какой именно его Вэй Ин настоящий. И его страшила мысль, на что тот был способен на самом деле. Они часто общались последнее время с Цзян Ченом и тот не раз говорил, что его друг на самом деле честный и принципиальный человек, готовый пожертвовать собой за другого, а уж за родных людей он готов и жизнь отдать. Наблюдая за Усянем в повседневной жизни, в это было трудно поверить, так как он всегда был шутлив и задорен, но вот в такие моменты… Ванцзы понимал, почему за ним пошли парни и почему его уважают окружающие.       - Если вы не уважаете меня, то с какой стати мне уважать вас?       - Ты…       - Отец, теперь ты понял, кем является для меня Вэй Ин, надеюсь, - вмешался Ванцзы.       - Я сегодня же заберу тебя в нашу клинику, - заявил Лань Цинхэн. Поворачиваясь к двери, он услышал раздраженное цыканье. Обернувшись, мужчина обнаружил на лице Усяня ехидную ухмылку, - Мне плевать любишь ты женщин или мужчин, но будь любезен, выбирать хотя бы достойных своего положения, - и эта фраза так же слетела с языка неосознанно. Мужчина почувствовал себя подростком, не умеющим следить за своим языком. Да, таких ошибок он не совершал лет тридцать.       - Будь уверен, отец, - жестко произнес Ванцзы, - Через год я отсеку всех, кого считаю недостойным своего внимания, - от взгляда сына у мужчины пробежал холодок по спине.       Этот взгляд, этот тон. Он увидел перед собой свою жену и ему захотелось сломать, подчинить, унизить.