Твое счастье

      Началось самое лучшее время детской поры – летние каникулы, которые многие так долго ждали. Ведь можно расслабиться и не волноваться насчет оценок и домашних работ, а просто отдохнуть. Больше месяца без школы – это же так классно. Поэтому Такемичи сосредоточился на отношениях со своей мамой и уговорил ее сходить вместе в парк аттракционов, но именно там его накрыла паническая атака, первая с его появления в этом времени.       Парк напомнил ему время, когда он с ребятами из Тосвы набрели сюда, гуляя. Это стало спусковым крючком: воспоминание за воспоминанием проносились в голове регрессора, отчего ему перестало хватать воздуха. Пытаясь дышать, он сел на корточки, наклоняя голову вниз, но руку матери не отпустил. Она не на шутку испугалась, но сориентировалась: села напротив него и старалась переключить внимание своего ребенка на себя, спокойно и нежно разговаривая, просила повторять дышать за ней.       Пришлось возвращаться домой, где Такемичи уже более менее успокоился, но день, как он считал, был испорчен. Без слов ушел в свою комнату и до вечера пролежал там под одеялом, пока Минами не зашла с ним поговорить. Ей было страшно за ребенка, она чувствовала вину, что не уделяла ему достаточно времени и не могла понять, что вызвало такую реакцию. И поэтому, стоя за дверью комнаты сына, не знала, как начать разговор, ей было непривычно это.       Услышав посторонний шум, Такемичи выглянул. Сейчас он чувствовал себя лучше, а также понимал, зачем пришла мама, и к чему может привести их разговор. Поэтому он встал с постели и подошел к Минами, чтобы обнять со словами: «Я в порядке, честно. Просто побудь со мной.»       Ты у меня так повзрослел.       Поджав губы, женщина крепко обняла Такемичи в ответ. У нее промелькнула одна мысль, что может возможно помочь сыну, но опасалась, поймет ли правильно ее он. Ведь раз уж она не в силах помочь, тогда это может сделать кто-то другой?       – Малыш, послушай, – она ласково провела ладонью по макушке ребенка, привлекая внимание, – я… Я очень переживаю за тебя. Может сходим вместе к врачу?       Закончив мысль, женщина принялась наблюдать за реакцией ребенка. Она не хотела его пугать, ведь он мог надумать себе что-то неправильно, не так понять.       Слушая маму, Ханагаки сначала не понял, про какого врача говорит она. Лицо у нее было напряженно, будто боялась чего-то; говоря, она внимательно следила за ним. И тут он понял, что та имела в виду. Врач, который поможет, мама имела психолога? Или может даже что-то серьезнее. Его глаза сначала расширились от удивления, а потом он издал небольшой смешок.       Если накроет снова, нельзя, что бы она увидела это. Я справлюсь сам.       – Мам. Все в порядке, – он прижался подбородком к ней, смотря вверх на нее, – я просто испугался. Как-то раз мы гуляли с Аккуном в том парке и на нас нас набросилась собака. Это просто неприятные воспоминания. – он улыбнулся ей, показывая, что все хорошо.       Ложь. Никакой собаки не было.       Увидев сомнения в глазах матери, он взял ее за руку и повел вниз на кухню:       – Давай поедим, а то что-то я проголодался.       Отужинав в тишине, Такемичи повел маму в зал смотреть телевизор. Рядом с ней ему было спокойно. В прошлом он не позволял себе такое, но сейчас ему хотелось идти на поводу у своих желаний. Поэтому, устроившись у нее под бочком, он вытянул перед собой ноги и наслаждался временем с мамой.

***

      Харучие сидел на татами, сцепив руки в замок, и наблюдал как занимаются Майки с Баджи. Хотя глаза его были устремлены на друзей, мысленно же он был далеко отсюда.       Прошла неделя, как он в последний раз видел мальчика, давшего ему онигири, и с тех пор он неосознанно пытался высмотреть того на улице, но не видел никого похожего. В тот вечер он умудрился проникнуть в кафе и забрать свои вещи, но, вернувшись домой, все же наткнулся на Такеоми. Тот был подвыпивший, поэтому небольшая ложь, что Харучие наткнулся на группу гопников, зашла на «ура», но без ругани с хорошим подзатыльником не остался. Позже в комнате, обработав синяки и ссадины и съев подаренный онигири, он сидел в кровати и рассматривал приобретенный бейдж.       Эта школа находится не так далеко от нас.       В ту ночь средний из Акаши так и не уснул. Следующим вечером, когда он пришел в кафе с мешками под глазами, которые придавали ему более болезненный вид вместе с ссадинами на лице, Рей, завидев мальчишку, чуть не выронил только что приготовленный кофе посетителю.       Уже потом, поговорив наедине и выяснив причину такого вида ребенка (про мешки Харучие решил многозначительно промолчать, не будет же он признавать, что не спал), Рей с лицом, не терпящим возражений, отправил его домой залечивать синяки, пообещав разобраться во всем. Он давно мечтал избавится от Йоши, а тут такой случай подвернулся. Рей даже потом купил торт в эту честь, и под вечер они вдвоем съели его.       И все эти дни Харучие съедало внутри странное тревожащее чувство – он все чаще возвращался мысленно в тот день, когда «познакомился» с голубоглазым мальчиком. А школьный бейдж висел как дамоклов меч над ним. И ни разу еще Хару не встретил кого-то похожего на Такемичи. Хотя его не должно было это волновать, он мог забить на все это, выкинуть карточку и вдохнуть спокойно. Ему ведь ничего не мешало сделать это, правда ведь. Но он почему-то это не делал.       По секрету, он даже как-то зашел на территорию той начальной школы, указанной на бейдже – ему просто стало скучно, а до начала работы было еще время. Он даже старался никому на глаза толком не попадаться, чтобы не выгнали, все-таки он выделялся: все были в форме, а он – нет. В итоге так и не найдя мальчишку, Акаши пошел в кафе. Подарок Майки сам себя не купит, да и нравилось блондину там работать.       Единственная трудность – скрывать его деятельность от старшего брата, ведь в основном Харучие должен был присматривать за сестрой, но в это время он был на работе. Поначалу он соврал, сказав, что он остается в школе на отработку и закрывает долги. А теперь, когда наступили каникулы, зеленоглазый каждый раз придумывал новые отговорки. У него была даже мысль все же рассказать правду Сенджу, чтобы ее брать с собой в кафе, но страх, что та проболтается, был сильнее.       И вот теперь он сидел, ждал, пока друзья отзанимаются. Был выходной, и они договорились пойти погулять на улице, но самая важная задача на сегодня для Харучие – попытаться выяснить, что же лучше подарить Майки. Сумма начинает потихоньку накапливаться, но он еще боялся, что не угадает с подарком. Недавно, вспоминая слова Баджи, ему пришла в голову идея подарить другу коллекционную модель мотоцикла, но вот какую именно, Акаши понятие не имел.       Вдруг ему в лицо что-то прилетает и закрывает весь вид, а на фоне слышен истеричный смех. В нос ударяет запах пота, и до Харучие доходит, что один умник кинул в него полотенце.       – Не, ну ты совсем берега попутал, – блондин сворачивает вещь в катышек и кидает в ответ владельцу, на что тот ловит.       – А че ты сидишь, связь с космосом ловишь, аж не дозваться. Мы вообще-то уже закончили.       И правда. Акаши взглянул на друзей, те стояли рядом с ним и уже были переодеты в повседневную одежду.       – В последнее время ты какой-то странный, – Баджи задумался, а потом ухмыльнулся: – Может втюрился в кого-то, а?       Стоявший рядом Майки прыснул. На слова Кейске у Харучие невольно в памяти всплыли голубые глаза. Когда до него дошел смысл слов, он с красным лицом, вскочив, со словами «тебе кранты» ринулся на друга. Майки решил пока не вмешиваться, а понаблюдать как один бегает, крича «влюбился-влюбился», а другой пытается тому вдарить.       Сначала было весело, но потом Сано надоело смотреть, как два друга нагло забыли про него, выясняя свои отношения. Ему вдруг захотелось запрыгнуть на Кейске, а кто он такой, что бы отказывать себе в желаниях. Второй никак не ожидал прилета сверху, поэтому, не удержав неожиданную тушу на себе, распластался на татами. Теперь смеялись Майки с Харучие, а Баджи наблюдал за Манджиро, все также лежа. Спохватившись, брюнет начал ворчать, какие плохие у него друзья. Акаши заметил эту заминку, но не придал значения.       Уже на улице Манджиро во всех красках делился впечатлениями от поездки с Шиничиро на байке. И Харучие наконец-то заметил это: эти разговоры, и то, как Баджи смотрит на его друга, впитывая слова как губка.       – Когда я вырасту, тоже буду гонять на байке, – Сано взбудоражено размахивал руками, даже нечаянно зарядив Кейске по лицу, отчего тот схватился за нос.       – Ага, вырастешь… – шепотом пошутил брюнет, чтобы услышал только Харучие, но Майки оказался ближе, чем тот думал, и теперь в наказание за такую «наглую ложь», Кейске нес блондина на спине.       Походу Харучие придумал, какую подарит модель. Только чуть позже ему нужно будет посоветоваться с Шиничиро-саном. А сейчас, смотря на ребят и видя какие они счастливые, он чувствовал умиротворение.       Вот бы так продолжалось всегда.       – Ты действительно последнее время какой-то странный, – Харучие от внезапного голоса рядом с ухом вздрогнул. Он не услышал, как Кейске подошел с Майки на спине. Спящим Майки.       – Э? – Хару уставился на Сано.       – Ты че? А, он, - Баджи чуть приподнял друга, а то тот начал скатываться, – ты представляешь, идем разговариваем, и слышу тихо стало: тебя нет, Майки на удивление затих. Поворачиваюсь, а он спит. Вот так с ва…       Выслушивая брюнета, Акаши заметил за спиной того чуть вдали каких-то играющих детей на небольшой детской площадке. Среди них была черная макушка, которая манила подойти и убедиться, тот ли это человек, которого он ищет. Ему нужно было вернуть бейдж, только и всего.       Харучие хорошо себя обманывал.       Кейске, разговаривая с другом, заметил, как тот снова отправился в свои космические путешествия и нифига не слушает его, а теперь еще наглым образом обходит, куда-то направляясь.       – Нет, ну вы издеваетесь, – он выругался и пошел за блондином, а Майки все продолжал посапывать тому в ухо.       Пока Харучие шел, его сердце начинало немного учащаться. Он явно волновался. Этот мальчик сзади был очень похож на его знакомого. Но похож – не значит он. А если это он, то как с ним заговорить? Поэтому, решив сначала понаблюдать со стороны, он спрятался у дерева. Детей было рядом много, он вряд ли должен был вызвать какие-то подозрения.       – Черт, Чие, ты может объяснишь уже, что все-таки происходит? – Кейске аккуратно, как мог, спрятался рядом с зеленоглазым. – Ты кого-то выслеживаешь? Хочешь побить того черного?       – Что?! Нет, нормально всё, не понимаю, о чем ты.       Кейске даже не стал делать вид, будто поверил. Он тупо уставился на Харучие, который усердно делал вид, что не замечает взгляд друга, высматривая кого-то. Это была война на звание самого упрямого человека их компании. И Акаши сдавал позиции.       Выдохнув, он полностью сдался:       – Я устроился в то место, о котором ты говорил, – Баджи удивленно вскинул брови, – и там кое-что случилось. В итоге мне помог один мальчик. Все.       – И теперь ты его ищешь, чтобы…       – Да, чтобы вернуть его вещь.       – …признаться ему?       – Боже, да что ты заладил об этом? – Харучие чувствовал себя неловко из-за друга, – Может сам сначала признаешься, а потом других учить будешь? – блондин хитро прищурился.       Кейске замялся, отворачиваясь:       – Не понимаю о чем ты, – он крепче сжал все еще спящего Майки.       Наконец-то Акаши смог разглядеть того мальца, и оказалось, что это был не Такемичи. Рано он обрадовался. Позвав брюнета уходить, они направились в дом Сано.       Вот и погуляли.       – То есть, – протянул брюнет, когда они уже подошли к дому, – ты не отрицаешь свою влюбленность в незнакомого мальчишку?       – Кейске.       – Я всего лишь задал вопрос.       Харучие закатил глаза:       – Отстань. И он не незнакомый. Все, иди, я пойду пока найду Шиничиро-сана.       Баджи усмехнулся и почувствовал слабое шевеление на спине. Повернув голову, он увидел, как на него смотрели хитрющие глаза.       – Кто там ему понравился?