Твое счастье

      Рев моторов звучал на улицах утреннего Токио. Такемичи прижимался к спине Харучие, крепко обнимая его за талию, пока они ехали. Майки попросил их собраться, поэтому они с парнями решили встретиться на перекрестке. Они встали на светофоре, когда к ним подкатил Кейске, у которого сзади сидел Майки:       — Эй!       Санзу кивнул на приветствие, а регрессор вяло помахал — он все еще хотел спать. Ханагаки подавляет зевок, упираясь куда-то в спину Харучие.       Харучие кладет свою ладонь поверх ладони Мичи, привлекая:       — Ты можешь вздремнуть, я позабочусь.       — Спасибо, но все в порядке.       Зачем в такую рань куда-то собираться? Вам что, дома не спится? И меня зачем-то позвали.       Хоть он и дружил со всеми, но все же не был частью их компании. Обычно Такемичи был либо с Хару, либо зависал с Шиничиро. И так сложилось, что все окружение Манджиро воспринимало Ханагаки как брата, причем походу старшего. Это началось с Казуторы, который как-то раз пришел к Сано в гости, и там как раз был Такемичи. Ханемия случайно бросил фразу при регрессоре о том, что он завидует Майки, ведь у того была любящая семья. Ханагаки тогда долго разговаривал с мальчиком, к ним пытались подходить другие дети, но Шин их уводил. С тех пор Казутора часто ищет повод поговорить или побыть с Такемичи, ведь с ним он чувствует себя комфортно и безопасно.       Потом Ханагаки начал помогать Мицуе с сестрами, присматривая за ними. Такаши иногда был уставший, и регрессор брал на себя заботы по дому. Санзу это не нравилось, но безоговорочно приходил помогать Мичи.       К нему как-то подошла Эма спросить совета насчет Дракена. Тогда Такемичи этому удивился, ведь он был полным профаном в любовных делах. Особенно давать какие-то серьезные советы, когда они еще только-только встают на подростковый путь — он не мог. Он лишь улыбнулся девочке и сказал, что всему свое время.       В общем, отношение остальных к нему было близким, но не совсем из того разряда дружбы, что бы вместе с ними бежать поджигать машины, и Ханагаки вообще не понимал, зачем его позвали.       — Эй, Майки, ты меня слушаешь? — регрессор тихо смеется, ведь видит, что Сано наплевать на вопросы Баджи, и начинает слабо клевать носом, не сопротивляясь. — Ну и ладно. Мой байк все равно самый лучший в Токио.       К ним подъезжает Рюгуджи:       — Ха? Лучший в Токио? Мой — номер один в Японии.       — Эй-эй, у меня номер один в мире, — справа от Кена встает Мицуя на своем байке.       Такемичи начинает забавлять перепалка парней, отчего сон уходит на задний план. К ним доезжают Казутора с Па и присоединяются к выяснению отношений. Ханагаки чувствует, как напрягается Санзу, и понимает, что они сейчас поедут, поэтому снова обхватывает того руками.       — Эй, придурки, харэ письками мериться, — Харучие газует вперед, выкрикивая: — Кто последний, тот хуесос.       — Погоди, это нечестно!       — Сам хуесос! Майки, проснись, а то мы продуем!

***

      Баджи последний поднимался по лестнице наверх к храму с все еще спящим Майки на спине. Он чувствовал, как намокает плечо от слюны друга.       — Дебил, как ты можешь так поступать со мной?!       Кейске делает последний рывок, и они наконец наверху, где остальные ждут их двоих.       — Че так медленно, лузеры?       Вопрос Казуторы выводит парня из себя, поэтому начинает орать на друга:       — Я бы посмотрел на тебя в этой ситуации! Он дрых!       — Отговорки.       Баджи бы и дальше ругался, если бы Дракен не заметил, как Майки проснулся.       Они встали у храма, ожидая, когда Сано объяснит им, зачем здесь все собрались. Такемичи слышит вопрос Майки о Черных драконах и начинает догадываться, к чему это всё приведет. С тех пор, как Шин оставил свой пост, эта банда часто была на слуху и не в лучшем свете.       — Почему ты не посоветовался с нами, Казутора? — парень сидит с поникшим видом и походу не собирается отвечать, но Майки продолжает: — Баджи рассказал, что ты повздорил с Драконами.       — Точно, его дом же на их территории.       — Ну и что будем делать, Майки?       Такемичи внимательно наблюдает за парнями: не каждый день видишь зарождение банды, ведь одно дело услышать рассказ, а другое…       — У меня есть идея, — Кейске встает, отряхивая штаны, — Мы создадим свою группировку.       Манджиро довольно улыбается, и Ханагаки понимает, что это было спланировано ранее.       Но я-то здесь зачем?       — Итак, распределим роли: нашим командиром будет самый эгоцентричный человек в мире — Майки!       Такемичи не смог сдержать смешок, но его никто не заметил, кроме Хару. Пока Кей распределял роли, регрессор задумался об их будущем, надеясь, что в этот раз все будут счастливы. Он крайнем уха слышит, что Санзу назначают «карателем».       В этот раз он будет исполнять обязанности, что и Муто в прошлом. Интересно.       — А ты… — перед Ханагаки встает Баджи, указывая на него пальцем, — Ты будешь нашим доктором.       Такемичи удивленно смотрит на парня:       — Я?! — он смотрит, как остальные одобрительно ему улыбаются. — А я-то каким боком здесь?       — Ты всегда заботишься о нас, Мучи, — Ханагаки давно уже привык к этой кличке.       Он выдыхает. Эта ситуация явно выходила из-под контроля. Такемичи не был готов. Но он всегда мог отказаться, что и поспешил сделать:       — Мне необязательно быть в банде, чтобы заботиться о вас, вы же знаете, что наш дом всегда для вас открыт, — регрессор видит, как друзья поникли, особенно Манджиро.       Такемичи просит Харучие отвезти его к Шиничиро. У него осталось незаконченное дело. Темноволосый прощается со всеми и садится сзади Санзу. Когда они приезжают к магазину, Хару просит позвонить ему, как закончит, и он его заберет.       Внутри помещения на удивление тихо, ведь обычно у Сано бывало много гостей. Такемичи проходит чуть дальше и видит, что Шин сидит у байка, что-то объясняя рядом стоящему Инуи, а чуть поодаль на диване расположился Коко. Услышав посторонний звук, трое обернулись. Шиничиро приветственно улыбнулся, когда как Сейшу с Коко подошли к нему обниматься.       — Я к тебе, — Такемичи знает, что его сразу не отпустят, пока парни не наобнимаются с ним, и поэтому делится причиной своего прихода с Сано.       Хаджиме понимает, что это не их дело, и тянет за собой Инуи. Ханагаки немного неловко, но он благодарен им за понимание, обещая как-нибудь вместе с ними погулять. Парни уходят, а Мичи усаживается удобнее на диван. Он жалуется Шиничиро, что его подняли ни свет ни заря ради того, чтобы сказать, что он будет в банде. Взрослый смеется. И только чуть позже регрессор выясняет, что оказывается Майки планировал все это раньше, прожужжав все уши Шину и Изане об этом.       — Ты согласился?       — Сначала желание было дикое… — регрессор опускает взгляд на колени, — Но лучше я буду им помогать так.       — Они, наверное, расстроились, — Шиничиро зажигает сигарету, — Ты стал им братом, — он затягивается и выдыхает: — а некоторым и больше…       Сано видит нахмуренные брови подростка и вопрос в глазах:       — О чем ты?       То, как посмотрел на него Шин, заставило Такемичи почувствовать себя дураком. Но он действительно не понял, о чем идет речь. Ведь сейчас у него отношения с друзьями такие, как и раньше, только может чуточку ближе стали, но он был счастлив. Поэтому Ханагаки показывает, что ждет объяснений.       — Ну… Ты многим нравишься, — Шиничиро начинает поверхностно, он думал, что Мичи видит и специально держится на расстоянии от парней, но просто многое им позволяет, взять того же Санзу.       Неужели все настолько запущенно, чувак? Мне жаль Харучие.       Сано до сих пор помнит ту ночь, когда случайно узнал правду о Ханагаки: то, как вел себя Санзу с Такемичи — о многом говорит.       — Ты же знаешь, что я их люблю, так что не вижу проблемы, — регрессор неловко улыбается, он чувствует странную атмосферу вокруг них, но не понимает, от чего она.       Махнув рукой «забей», Шиничиро мысленно желает Санзу удачи. Сано переводит тему на Казутору и спрашивает, как он, ведь за это время они выяснили, не сразу, конечно, что у Ханемии в семье отец избивает его и мать по любому случаю. Не в их стиле, но пришлось подключить к этому делу мать Такемичи, не рассказывая всех деталей, ведь женщина крутилась в высоких кругах, соответственно, знала много людей. Поэтому отыскать хорошего адвоката не составило труда, а там уже дело было за малым. Конечно же Минами не упустила возможность познакомиться с матерью Казуторы, и теперь они бывало встречались, когда Ханагаки была свободна от работы. Также женщина уговорила подругу водить ее сына к психологу. Такемичи поражался способности мамы быстро находить с кем-то общий язык, ведь за такой короткий срок они решили такую сложную ситуацию.       — У меня еще есть новость, — Сано выглядит заинтересованным.       На этой неделе, когда Ханагаки помогал Мицуе с сестрами, регрессор по воле случая познакомимся с Хаккаем — тот зашел к Такаши позвать погулять. Такемичи понял, что это его шанс помочь и Шибе, предотвратить возможное будущее с братоубийством. Нельзя, конечно, было напрямую спрашивать, ведь он мог бы показаться детям странным и ненароком напугать.       — Хаккай рассказал, что в семье их трое, но больше не углублял тему. Я видел, что он нервничает, поэтому не стал давить.       Такемичи более подробно рассказал про Рождественскую битву, и какими действиями и политикой руководствовался старший брат Шиба в семье.       — И как ты планируешь разбираться с ним? Судя по твоим словам, он знает только язык силы.       Регрессор многозначительно улыбается.