Твое счастье

      В школе было пусто. Почти все разошлись по домам, и Ханагаки сидел один в классе, подперев лицо рукой, и смотрел в окно, как медленно солнце начинало опускаться.       — Ну и долго ты здесь будешь сидеть?       Регрессор медленно и лениво разворачивается и видит стоящего в проеме Кисаки. Тот поправляет очки и проходит внутрь к Такемичи, встав рядом.       — А сам-то?       — Не хочу домой, — Тетта цыкает и недовольно отворачивает голову.       Такемичи знал, что друг старался отсрочить момент прихода домой: то в библиотеке задержится допоздна, то в парке будет сидеть до вечера, лишь бы не идти в дом. Причиной были тяжелые отношения с родителями. Кисаки был умным парнишкой, но походу для его отца с матерью этого было недостаточно, поэтому они часто выносили мозг по этому поводу. Ханагаки мысленно усмехнулся — в этот раз он не собирался контактировать ни с Хинатой, ни с Кисаки, но они его сами нашли. В один из вечеров семь лет назад он нашел на детской площадке побитую кошку. У него в голове сразу мелькнула мысль, что ситуация похожа, когда он спас первый раз Хинату. Точнее попытался спасти от хулиганов, которые ранее издевались над животным. Предавшись воспоминаниям, он не заметил, как сзади него встали двое — это были маленькие Хина с Теттой. Он тогда от неожиданности испугался. Они втроем до сих пор вспоминают эту ситуацию. Ханагаки тогда отнес животное в ближайшую ветеринарную клинику, а двое увязались за ним.       Потом Ханагаки увидел их в школе, они были в разных классах на счастье регрессора, но Хината с прицепом в виде Кисаки пришла к нему и заявила, что хочет дружить. В принципе, Такемичи тогда был не против, но его продолжал смущать очкастый, кто знает, как тот отреагирует. Поэтому он хоть и общался с ними, точнее с Тачибаной, Тетта изредка вставлял слово, но старался меньше говорить и видеться. Тогда у него были другие задачи, на которые нужно было обратить внимание. А потом через какое-то время Кисаки попросил его встретиться с ним на большой перемене на крыше. Сказать, что регрессор тогда обосрался, ничего не сказать, но стойко пошел на встречу. Очкастый тогда даже странно взглянул на него, спросив, чего Такемичи такой напряженный. Как оказалось Кисаки не с кем было посоветоваться, поэтому его выбор пал на Ханагаки. Тетта признался, что ему нравилась Тачибана и не знал, как поступить.       Вскинув брови, темноволосый тогда спросил:       — Меня-то почему спрашиваешь? Я не был в отношениях.       Им было по двенадцать, поэтому парень как-то не задумывался об этом.       — Да? Я думал ты со своим дру… — Кисаки, увидев вопросительный взгляд друга, замолчал, поправил очки и бросил «забей».       Они не долго просидели на крыше, Такемичи посоветовал не усложнять себе жизнь и просто признаться, когда Тетта останется наедине с девушкой. На следующий день эти двое пришли, держась за руки. Ханагаки усмехнулся, вспоминая это.       Столько лет уже прошло.       Он посмотрел на часы — было пять вечера, скоро можно выходить из школы. Парень встал и начал собирать вещи, попутно отвечая другу на вопрос:       — Хару сказал, что заберет меня. Я жду.       В этот момент к ним заходит Хината:       — О, вы еще не ушли?       — Его парень забирает.       Такемичи закатывает глаза — не первый раз так высказывались люди о Санзу, что ставило его в неловкое положение поначалу. Кисаки фыркает: этот придурок столько ему помогал с отношениями, а сам дальше своего носа ничего не видит. Тачибана смеется, мысленно соглашаясь с Теттой, ведь у старшеклассника на лице было написано, о чем тот думает.       — А ты чего здесь делаешь? — Тетта смотрит на подругу.       Девушка неловко убирает прядку волос за ухо. Они недавно расстались, и ее все еще иногда смущал взгляд Тетты. Расставание было тяжелым, ведь инициатором была она, но двое долго разговаривали и в итоге решили остаться друзьями. Кисаки же был расстроен, но понимал, что раз у девушки нет чувств, то и смысла нет в их отношениях.       — У нас недавно закончились занятия в кружке.       Троица выходит из школы и направляется на выход к воротам. Такемичи понимает, что все-таки вышел рано и Хару еще не приехал.       — Такемичи, — темноволосый поворачивается к другу, ожидая, что тот скажет. — Я знаю, что ты не относишься к этим делам. Но тут прошел слух про бои на деньги. Может скажешь своим, чтобы проверили на всякий.       Ханагаки застыл: на словах Тетты внутри него странно что-то встрепенулось. Он не первый раз слышит про эти ублюдские бои со ставками между школьниками.       Я не видел сегодня Аккуна.       Он подходит ближе к парню и спрашивает:       — Ты ведь знаешь, где они проходят?       Кисаки ощутил напряжение, исходящее от Такемичи, и молча кивнул. Ханагаки выдыхает, ему нужно успокоиться, ведь не может быть это то, о чем он думает. Так ведь? Парень переводит внимание на Хинату и, не долго думая, просит ее не ходить с ними. Но девушка уперлась и отказалась уходить домой, и Ханагаки пришлось смириться. Он повернулся к Кисаки.       — Веди.       Пока они идут за Теттой, Такемичи пытается успокоиться внутри себя. Страх за парней перебивает злость на них — если это окажется правдой и его друзья там служат кому-то шестерками, он им такую взбучку устроит, еще и с Майки поговорит.       Говорил же, не связываться с такими.       Кисаки сообщает, что они почти пришли, и трое видят вдали толпу в черном, стоящую к ним спиной. Такемичи быстро отписывается Харучие, что они отошли от школы и скидывает ему свое местоположение, убирает телефон и срывается вперед.       — Придурок, куда?! Хина, пойдем. — Тетта хватает девушку за руку и бежит за другом.       Ханагаки не слышит крики Кисаки и пытается высмотреть через чужие спины, что происходит на площадке. К его ужасу, он видит побитого Аккуна, исполнявшего роль игрушки для битья для какого-то ублюдка. За всем происходящим со скрываемым удовольствием наблюдает человек, который является организатором этого дерьма — Масатака Киемизу. Такемичи пытается выцепить взглядом остальных друзей, но народу слишком много, поэтому забивает и бежит к другу, который еле стоял на ногах.       Вот противник замахивается рукой для удара, когда Ханагаки резко нападет на него, ударив ногой в бок, что тот упал. Публика до этого что-то оравшая, мигом замолчала. Такемичи тяжело дышал от бега, а Сендо стоял, ошарашено смотря на внезапно появившегося темноволосого.       — Таке-ммичи?…       — Я с вами позже поговорю, — то с каким холодом ответил ему Ханагаки, заставило поежится Ацуши.       Такемичи встал, закрывая собой парня, и смотрел, как встает на ноги нападавший.       — Ублюдок! Ты блять кто такой?! Нахуй вмешался? — тот вытирает с руки грязь от земли.       Ханагаки не отвечает, от чего говоривший начинает злится еще сильнее. Он хочет напасть, когда его останавливает тяжелая рука на своем плече — Киемаса, решивший устроить публике шоу, захотел срубить больше денег. Он отгоняет своего человека и уже обращается к Такемичи:       — Знаешь, что тут у нас происходит? Или ты смертник?       — Отбросы.       Масатака хмурится и начинает разминать кулаки.       — Не надо, Такемичи, — Аккун, которого покинули все силы, оперся о плечо друга.       — Заткнись.       Киемаса начинает медленно подходить, тем самым пытаясь заставить его бояться, и Ханагаки это понимает. Но, когда ты уже не первый раз через это проходишь, страх уходит на задний план, уступая место злости. Он чувствует дыхание друга на шее и поддерживает его. В таком состоянии он не сможет нормально защитить Аккуна, но деваться некуда, тем более, что за все это время он не ходил ни на какие кружки по самообороне, лишь Хару иногда показывал кое-какие элементы.       — Только попробуй. Пожалеешь. — регрессор стоял, сжимая кулаки.       — Еще чего.       Киемаса замахивается для удара, а Такемичи встает в защитную стойку, чтобы как-то снизить себе урон, когда в какой-то момент Масатаке прилетает со стороны ударом в челюсть, отбрасывая его на землю.       — Сказали же, что пожалеешь, уебище, — Коко подошел к лежачему и пнул больно в живот.       — Такемичи, — к регрессору подходит Сейшу и крепко обнимает.       Коконой, забив на тело, тоже подошел обниматься. Ханагаки не ожидал увидеть здесь парней, тем более еще в форме Драконов, но тоже обнял в ответ, поглаживая их по голове.       — Спасибо. Но что вы здесь делаете?       Хаджиме хитро улыбнулся, сообщив, что они вдвоем с Инупи услышали про бои и решили проверить, ведь свою часть договора с Тосвой Драконы должны выполнять. Такемичи мысленно радуется и благодарит прошлого себя, что заставил себя разобраться с Тайджу. Разбирался, конечно же, не он, а Майки, но сути не меняет. Старший Шиба знал язык силы, поэтому пришлось подключить Сано, ведь он только-только начинал формировать Токийскую Свастику, а пару слов о том, что в будущем сотрудничество с Драконами принесет пользу, не заставили его долго думать. Их бой не был долгим, но завораживающим. Ханагаки до сих пор поражался, как такая сила была в таких молодых телах. — Эй! Вы что сделали с нашим боссом!? Что Драконы забыли на территории Свастонов?       Неужели прикрываются именем Тосвы? Даже новенькие знают о соглашениях между бандами.       Такемичи хмурится, ситуация действительно странная, но по крайней мере сейчас он чувствовал себя увереннее с Коко и Инупи. Ответить Коконою не дает рев мотора. Все поворачиваются на звук и видят, как Санзу идет к ним. Такемичи знает эту походку — она выглядит расслабленной, и кажется, что все хорошо, лицо скрывала его маска, поэтому тяжело было прочитать выражение его лица, но Хару был зол. Хаджиме с Сейшу отстраняются от Ханагаки, встают рядом и становятся серьезнее. Санзу, подойдя ближе и не обращая внимания на замершую толпу, кивает в качестве приветствия и спрашивает единственное:       — Кто?       Инуи молча указывает на только пришедшего в себя Киемасу: он сидел и пытался оттереть кровь с лица. Парень не замечает, как к нему направляется тяжелыми шагами Санзу, поэтому не успевает понять, когда ему разбивают кулаком лицо. Он снова теряет сознание. Толпа начинает перешептываться, среди многих гопников Харучие был известен, как человек, с которым нельзя связаться. Ведь с тем хладнокровием, с которым он расправлялся с противниками, многих пугало.       Такемичи медленно подходит к Харучие:       — Хару?       Но тот не поворачивается. Ханагаки кажется это странным, и он замечает, как светловолосый напряжен. Санзу игнорирует его, обращаясь к двоим:       — Отвезите его домой. Я здесь разберусь.       Такемичи не знает, что ответить. Это первый раз, когда Харучие так себя ведет, и это обескураживает. Быстро себя успокоив, регрессор решает, что поговорит с Хару дома, а пока он подхватывает Сендо под руку и отводит в сторону. С ним идет Инуи, а Коко решает остаться, помочь Санзу. К ним подбегают остальные из пятерки Мизо и Кисаки с Хинатой. Он просит друзей отвезти в больницу Аккуна, обещая им хороший разговор потом. Те, понимая свою ошибку, молча забирают парня и уводят. Тетта на эмоциях слабо бьет подзатыльник:       — Придурок! А что бы ты делал, если бы тебе не помогли?!       Такемичи неловко улыбается. Ему нечего сказать, он устал, поэтому прощается с друзьями и уходит с Сейшу.       Хината вместе с Кисаки смотрят им вслед, как девушка говорит:       — Именно поэтому ты ж его и любишь.       — …

***

      Инупи подвозит Такемичи к его дому.       — Тайджу жалуется, что ты давно его не навещал.       Регрессор усмехается. Он не знал, что его походы к Шибе выльются во все это: после победы Майки, Ханагаки решил, что этого недостаточно и стал навещать Тайджу в больнице. Сначала анонимно приносил всякие вкусности (Хару тогда на него обижался, но недолго), потом он нечаянно попался старшему на глаза и тут уже было не отвертеться — пришлось признаться. Их встречи не были особо долгими, в основном Такемичи что-то рассказывал, а Шиба слушал с закрытыми глазами. После это стало их небольшой традицией, но Тайджу этого не признавал.       Они прощаются, и Такемичи заходит домой. Мама снова в отъезде, поэтому в доме тихо. По пути на кухню он подбирает вещи, которые с утра разбросал, и усаживается за стол. Голова ужасно болит, поэтому Такемичи приходится снова встать и пойти в ванную за аптечкой, там должна быть таблетка. Пока он рылся в ванне, дверь громко хлопнула, и Ханагаки решил, что Харучие вернулся. Но в доме все было также тихо, к нему никто не подходил, и регрессор вышел проверить. На диване сидел Хару, сгорбившись, и упирался руками о локти, свесив голову вниз, что отросшие волосы закрыли его лицо.       Такемичи подходит к парню и встает перед ним — ноль реакции, поэтому он понимает, что что-то тревожит светловолосого, и запускает пятерню в волосы, начиная массировать голову.       — Что случилось? — говорить громко ему не хотелось.       Хару мотает голову. Темноволосый выдыхает и садится справа от парня. Немного погодя, он решает привлечь внимание Санзу, ведь его такое состояние настораживало. Такемичи аккуратно, тянет ладонь к лицу Хару через волосы и прикасается к его щеке.       Мокро?       Такемичи хмурится и уже увереннее запускает вторую руку, что полностью повернуть к себе лицо и убрать волосы.       — Почему ты плачешь? — представшее перед Такемичи заплаканное лицо Хару заставило его сильно забеспокоиться: последний раз, когда парень плакал, был очень давно.       Ханагаки подсаживается ближе и пытается вытереть текущие слезы из ставших давным-давно родных глаз. Харучие отводит взгляд, хлюпая носом:       — Я… испугался за тебя, — Санзу чувствовал себя мерзко. Мерзко от самого себя: — А если бы я не успел? Или не успели эти двое? Я не смог тебе помочь…       Смс от Такемичи заставило заподозрить неладное Харучие, поэтому он спешил, направляясь к указанному в сообщении месту. И, когда он увидел толпу, чувства внутри него перемешались: страх за Мичи, злость, непонимание, что происходит. И только два дракона, стоящим рядом с его сокровищем, заставили его немного успокоится. Но пожирающие чувство изнутри не исчезло. Страх потери любимого человека. Закрыв глаза, Хару аккуратно отстраняется и отворачивается от Такемичи, поджимая под себя ноги.       Ханагаки такой расклад действий не устраивает:       — Отставить самобичевание, — он с кряхтением подбирается к Хару, ведь тот закрылся от него, и на небольшом диване к нему тяжело подлезть. Но Такемичи был бы не Такемичи, если бы сдался на таком пустяке, поэтому с горем пополам он пролез к Хару, спутывая их конечности, но крепко прижимая к себе парня: — Хару. Ты мне помогал с тех самых пор, как мы познакомились. Всегда. О чем бы я не попросил, ты молча брал и делал. — Такемичи начинает гладить Санзу по спине, переходя на шепот: — И я тебе так благодарен. Да, сейчас мне шестнадцать, но все же я старше, — слабый смешок, — Любое мое решение тщательно взвешивается, за которое я потом несу ответственность. Ты не должен брать многое на себя. Пожалуйста… Ты мне очень дорог, не терзай себя. Я люблю тебя.       Харучие внимательно слушал Такемичи, его речь невольно убаюкивала, но последние слова заставили его напрячься. Он поднял свою голову, округляя свои красные глаза:       — Что?