***
Юнги, Чонгук, Кристофер и ещё с десяток людей, из числа охраны, сопровождали рыдван, в котором сидели Чимин, Тэхён и Асим, направлявшиеся в замок Цукаса, где утром следующего дня должны были состояться торги. Тэхён всю дорогу что-то оживлённо обсуждал с вакато, иногда отвлекая Чимина от тяжёлых мыслей. Тот сидел, откинувшись на мягкую спинку и прикрыв глаза, делал вид, что спит, хотя на самом деле думал-думал-думал. Скрип колёс и топот коней по площади, устланной брусчаткой, гулко разлетался по округе в ночной тишине. Уже пробила полночь, когда рыдван остановился у дверей замка. Чимин сошёл по ступеньке, кутаясь в лёгкий плащ, и поднял голову на чистое звёздное небо. Справа от одной из башенок висела большим блином полная луна, освещавшая всё вокруг. — Асим, иди помоги Тэхёну, я сам справлюсь! — отправил он вакато. Юнги и Чонгук спешились. — Как ты? — альфа подошёл к Чимину и заглянул под накинутый на голову капюшон. — Я хорошо, только устал немного. Пойду сразу спать! — и прильнул к Юнги. Обхватив двумя руками за талию, прижался всем телом. — Птица, ну ты чего? Всё будет хорошо! Не переживай! — пообещал, прижимая его и целуя в макушку, поверх капюшона. — Я буду занят всю ночь, так что ты ложись без меня. А утром вместе отправимся на торги. Ничего не бойся! — Угу! — и только сильнее сжал своего альфу. — Что такое, Птица? Что с тобой? — отстранился и приподнял его голову за подбородок, отчего капюшон сполз, открывая лицо. Омега не поднимал глаз. Только одинокая слеза скатилась по щеке, сверкнув в лунном свете. И Чимин поспешил спрятать её, прильнув губами к губам. — Ну хватит миловаться уже, завтра сколько угодно будете, а сейчас много дел! — поторопил их Чонгук, поправлявший седло. Как только альфа отстранился от Чимина, тот, опустив голову, сразу накинул капюшон. — Да иду я, иду! — сказал Юнги и поспешил за братом. Чимин остался стоять на пороге, провожая удалявшуюся фигуру любимого.***
Всю ночь Чонгук и Юнги шерстили счета по продажам наложников, проверяя донос о нечестности даркхамов. Найдя многочисленные подтверждения присвоения государственных денег, утром они должны были арестовать воров и предать суду. Но перед самым рассветом доложили, что прискакал гонец из императорского дворца. — Говори! — приказал Юнги вошедшему запыхавшемуся гонцу. — Господин Ким Сокджин рожает. Роды тяжёлые. Лекарь сказал, что ребёнок лежит поперёк! Надо доставить шумара с островов Вуайо, без него муж императора не справится. Время не терпит, на кону его жизнь и наследника! — Я выезжаю за шумаром! Ты займись арестом даркхамов и отложи продажу омег! — быстро проговорил Чонгук и тут же поднялся. — Готовьте корабль к отплытию. Немедленно! — приказал он своему асигару. Юнги и Кристофер, в сопровождении стражников, стояли посреди площади, собираясь выезжать на арест, когда прибежал Асим и объявил: — Господин Мин, Чимина в комнате нет! И он не ночевал там! Его нигде нет! Я уже везде его искал! — Что значит «нет»?! Куда он мог деться?! — Не знаю! Он меня вчера отправил к Тэхёну, сказал, что я ему не нужен, он сам справится! А сегодня я понёс ему воды умываться, но у него постель даже не разобрана! Был уже на кухне и в столовой, и в гостиной! Его никто не видел! — вакато плакал, понимая, что с Чимином случилась какая-то беда. — Какого дьявола?! — Юнги швырнул поводья Кристоферу и пошёл следом за Асимом, чтобы проверить спальню. Та оказалась пуста. После опроса всех слуг выяснилось, что его видели последний раз на крыльце с господином Мин Юнги и всё! Больше его никто нигде не видел! — Тэхён, ты знаешь, где Чимин? — Юнги поднялся в комнату брата его Птицы. — У себя в спальне. Где же ещё? — недоумевал, хлопая сонными глазами и сидя в кровати. — Его там нет! Он пропал! — Как это — «пропал»? — не понимающе переспросил осипшим ото сна голосом. — Птица, я тебя придушу! Ты что опять удумал?! — разозлился Юнги, хлопая дверью и покидая спальню Тэхёна. Сначала альфу охватила злость, потом, после нескольких часов опроса всех слуг, ему стало страшно. Что могло произойти? Где его Птица? Голова шла кругом, но он не мог себе и представить, где омегу искать. Куда он мог пропасть? Время шло, и Юнги начинала охватывать паника. <i>Просто исчез! Что думать — украли, убили, сам сбежал? Но почему и куда? Куда он мог сбежать?! Приближался вечер, но результатов никаких поиски не давали. Юнги опять поднялся к Тэхёну. Тот сидел заплаканный, совсем не понимая — куда пропал Чимин? — Тэхён, может, он что-то говорил? — Нет. Молчал всю дорогу, почти всё время спал, — отвечал, хлюпая носом и размазывая слёзы по щекам. — Ну, может, он как-то странно себя вёл? — допытывался Юнги. — Нет, он был очень спокоен… Скорее больше, чем обычно! Святые небеса, ну куда он мог пропасть? — и, немного подумав, добавил: — Ну он только почему-то меня обнял на пороге, я не понял… А он пожелал мне спокойной ночи, и всё! — Господин Мин, кажется, я знаю у кого нам надо спросить! — потирая лоб, Кристофер тяжело вздохнул. — Думаю, об этом может что-то знать принц Феликс. Видел, как они разговаривали перед нашим отъездом, — до этого он не решался вмешиваться, но всё же… — Кто?! Феликс?! — Юнги был удивлён до предела. — Не может этого быть, он не посмеет ему навредить! — после этих слов задумался, вспоминая блеснувшую в лунном свете слезу на щеке омеги. Думал, что ему показалось. Теперь же это воспринималось совсем иначе. — Выезжаем немедленно во дворец! Уже стало смеркаться, когда они, погоняя лошадей, миновали ворота замка. — Йуха! — звучало громко, когда стегали нагайкой лошадей, оставляя за собой столбы пыли.***
Корабль пришвартовался в небольшой гавани одного из островов Вуайо. Спустив шлюпку, небольшой отряд добрался до берега. Им предстоял ещё достаточно длинный путь по тропическому лесу. Эти острова располагались намного южнее, растительность здесь очень отличалась от Южных Земель Антонории. Пальмы, тростниковый бамбук, лианы, несметное количество обезьян. Как раз закончился сезон дождей, растительность просто буйствовала и разрасталась, пыша своей ярко-зелёной листвой. Повсюду — на деревьях, на камнях — росли божественной красоты орхидеи, имевшие всевозможные яркие цветы. То белое великолепие облаком свисало над головой, то ярко-розовым покрывалом окутывало ствол упавшего поперёк тропы дерева. Чонгук и девять воинов, в том числе личный асигар, с трудом пробирались по едва проходимым тропам. Воздух был слишком влажным, дышать из-за этого становилось очень тяжело. Чонгук наступил на что-то мягкое и почувствовал острую боль в ноге, чуть выше щиколотки. И через мгновение он успел увидеть среди листвы хвост отползавшей чёрной змеи. — Меня укусила змея, — как бы между прочим произнёс он, схватившись за пострадавшее место. — Покажи, — попросил асигар. Чонгук приподнял край хакама, открыв взорам спутников два небольших прокола, а затем сел на землю и стал расстёгивать кетон на груди. — Что-то мне тяжело дышать! — он пытался хватать воздух, но был словно рыба, выброшенная на берег, а потом завалился набок, на землю, потеряв сознание. Никто толком не успел понять, что произошло. — Вот дьявол! Надо быстрее к шумару его нести. Асигар перекинул бессознательное тело через плечо и почти бегом направился к дому отшельника. Отряд туда добирался очень быстро, неся своего любимого предводителя по переменке на руках. — О, могущественный шумар, срочно нужна ваша помощь! Нашего повелителя укусила чёрная змея! — прямо с порога обратился асигар к старцу, что сидел у деревянного стола и что-то растирал в ступке. — Положите на лавку, я его осмотрю. Где укус? — спросил и стал внимательно изучать то место, на которое указали воины. — Сейчас. Я дам ему противоядие и обработаю рану. Помогите мне залить настойку. Придержите голову и приоткройте рот, — быстро пояснив всё, он умело влил лекарство зелёного цвета. — Теперь надо ждать, пока противоядие подействует и он придёт в себя, — сказал, накладывая на укус повязку, смазанную жёлтой массой. — И сколько ждать? — Кто знает… Несколько часов или несколько дней. У всех по-разному. — Мы не можем ждать, поскольку приехали за вами по другому делу. Муж императора тяжело рожает, плод лежит поперёк. Нам нужна ваша помощь, срочно! — асигар теперь был за старшего и нёс ответственность за выполнение их миссии, потому собрался и сказал тяжёлые для произнесения слова. Пусть и болело сердце за Чонгука. — Хорошо. Только вам придётся нести его на носилках до корабля. Оставить тут не можем. — Конечно! Только, пожалуйста, как можно быстрее! Мы поплывём сразу к замку Ювария, через Южное море, оттуда — по реке Сура до самого дворца императора, такой путь самый короткий. — Хорошо, я только соберу всё необходимое, — и старец, кряхтя, принялся складывать в дорожный мешок свои скляночки, мешочки, поблёскивавшие на солнце ножи и иголки странной формы. Чонгука, бледного как полотно, почти бездыханного, уложили на носилки, сделанные из бамбуковых стволов, перетянутых между собой мешковиной. Время не ждало, надо было максимально поспешить.***
Тэхён устал сидеть в комнате и спустился прогуляться на площадь, где проходили торги. Наплакался и решил подышать свежим воздухом. Насколько омега знал, Юнги уехал во дворец, Чонгук — за шумаром. Пошли вторые сутки, как пропал Чимин, а Тэхён просто ждал каких-нибудь новостей. Асим его сопровождал на прогулке. Они прошлись вдоль помоста, где в ряд, к ним спиной, стояли наложники, которых должны были продать на торгах. Лицами те были повернуты к устроившимся на скамьях, по другую сторону помоста. К вальяжно восседавшим дворянам и богатым горожанам, а также землевладельцам. Все взоры сидевших были обращены на помост, лишь один стоял позади всех — статный красивый альфа средних лет — и внимательно разглядывал гулявшего за помостом мальчика. Тэхён прошёлся через площадь до самых ворот и задержался у арки, увитой розами, чтобы сорвать несколько штук. Затем постоял, созерцая порхавших у пышного куста бугенвилии бабочек. Он очень соскучился по Чонгуку и бесконечно переживал за Чимина, но изменить что-либо не мог. Оставалось только ждать. Дойдя до ворот, он остался около них ненадолго, вглядываясь вдаль, в дорогу, что уходила длинной извилистой лентой за горизонт. Повздыхал и вернулся обратно. Затем Асим сопроводил его в комнату, откуда сразу удалился, чтобы принести ужин. Тэхён поставил в стакан с водой сорванные цветы и только присел на край кровати, как в дверь постучали. — Да, войдите! — разрешил он, поскольку подумал, что это Асим, хотя и удивился — почему тот стучит? В комнату зашли двое незнакомых альф. — Вы должны последовать за нами! — сказав это, один приблизился к Тэхёну. — Дайте ваши руки! — Зачем? Омега встал и попятился назад, пока не упёрся в стену. Незнакомец подошёл ближе и, дёрнув за руку, вывернул ту за спину, сразу же стянув верёвкой. — Иди давай! — приказал и толкнул в спину. Омега, спотыкаясь, вылетел в проём открытой двери. Его подхватили за предплечья с двух сторон и повели. Выведя на площадь, направились к помосту, завели по ступеням наверх и оставили стоять. Тэхён растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть хоть кого-то знакомого и позвать на помощь. Но площадь уже была пуста, торги закончились, остались лишь даркхам и статный мужчина в дорогом саварме, расшитом золотом. — Наложник Ким Тэхён, прибывший из Северных земель Ясури, в возрасте семнадцати лет… — начал зачитывать даркхам. — Давай побыстрее закончим с этим! — прервал его альфа, бросив на стол увесистый мешочек с золотом. Тэхён, следивший за тем, что происходило, от охватившей его паники не мог произнести ни слова. Его спустили с помоста и усадили в подъехавший рыдван, напротив него сел тот самый альфа. Протянув руку и ухватив за подбородок, тот провёл большим пальцем по щеке омеги. — Какая нежная кожа! Изумительно красивый экземпляр! — после этих слов нагнулся и втянул носом, почти касаясь шеи омеги губами. — А какой освежающий запах мелиссы!