Careful what you wish for

Ее обрядили в отрез шелка, дважды обернутый вокруг тела и скрепленный спереди полоской ткани, перекинутой через плечо. Лиф закрывал ее грудь лишь наполовину, оставляя соски приоткрытыми. Руки выше локтя украсили серебряными браслетами в виде змей с глазами из лунного камня. Волосы евнух велел оставить распущенными, девушки собрали лишь по несколько прядей у висков и закрепили их сзади заколкой. Евнух положил свои пухлые руки ей на плечи и причмокнул. У входа их ждали слуги с паланкином, предназначавшимся для самых лучших рабынь в числе которых была и Рейнира, остальные следовали за носилками пешком. Носилки плыли над мостовой. Девушки отодвигали кисейную занавеску и разглядывали улицу, но Рейниру не интересовало, что происходит снаружи. Она откинулась на подушки размышляя о том, что ей предстоит. Попасть в перинный дом страшное унижение, но оттуда легче сбежать, чем из гарема какого-нибудь Доброго Господина, с другой стороны тому она сможет открыть свое истинное происхождение и он… а что если он захочет оставить ее себе? Она была наслышана о богатстве Господ из Вольных городов и Залива Работорговцев. Однажды она слышала как летнийский принц рассказывал лорду Касвелу про дворец крартийского купца из Турмалинового Братства. — У Красного замка стены толще и башни выше, но внутри это хлев по сравнению с тамошним убранством. А про гискарцев говорили что те испражняются золотом. Нет, одним выкупом тут дело не обойдется, они выдвинут особые условия. Какие итак понятно. Что есть у Таргариенов, чего нет ни у кого другого? Драконы. Они потребуют дракона или драконьи яйца. Рейнира гневно ударила кулаком по сиденью, потревожив соседку слева. Никогда, этому не бывать никогда! Она не поставит отца в такое положение, не заставит выбирать между долгом короля и родительской любовью. «А что он по-твоему выберет?» Эту малодушную мысль Рейнира старалась гнать от себя. Но внезапная скорбь, завладевшая ее сердцем, стала ответом. Король несет ответственность перед подданными. Драконья яйца в чужих руках — будущая война и смерть тысяч сыновей и дочерей. Если она станет когда-нибудь королевой, то должна помнить — долг стоит превыше любви. — Стой — скомандовал голос евнуха. Рабы опустили носилки. На это раз Рейнира вместе с остальными выглянула из-за занавесок. Они вернулись на торговую площадь у причала. Откуда-то из толпы вынырнул Миро. Своей пружинистой походкой он подошел к евнуху и принялся о чем-то с ним беседовать. Шум базара проглатывал их голоса, но раз или два Миро бросил мрачный взгляд на паланкин и Рейнира готова была поклясться, что речь идет о ней. Наконец он поблагодарил евнуха и сунул ему в руку увесистый кошель. Миро сделал знак рабам и те снова подняли носилки на плечи. Он подошел ближе и откинул занавеску. Засунув руку внутрь, он подцепил Рейниру большим и указательным пальцами за подбородок и грубо притянул ее к своему лицу. Запах перебродившего вина ударил ей в нос, а глубокие рябины и красные прожилки на пожелтевших белках она видела прямо перед собой во всей неприглядности. — Ромоло рассказал мне о твоей выходке, девочка. Я не буду угрожать тебе или бить как сделал бы этот свиноеб Шако. Я просто покажу тебе кое-что. С этими словами он направил слуг сквозь людскую толпу окружившую невольничий рынок. Сам Миро шел во главе, разгоняя зевак криком и щелканьем кнута. Трое девушек, которые ехали с ней, взволнованно завертелись. Коры среди них не было. За время плаванья они успели сблизиться, но только сейчас, когда девушки не было рядом Рейнира ощутила что лишилась нечта ценного — поддержки. Она надеялась что Кору не продадут так быстро и они еще свидятся. Немного успокаивало то, что и скандалистки Ритты здесь не было. В паланкин проник острый запах смеси специй и благовоний, приправленный вонью людского пота и скотины. Люди отскакивали от кнута Миро и сыпали в его сторону проклятия на разных наречиях. Пару раз паланкин опасно накренился и Рейнира под весом своей соседки чуть не вывалилась на землю. Но слава богам обошлось. Отпихнув девицу, она машинально поправила свои шелка, разглаживая рукой образовавшиеся замятости. Куда же их везут? Ответ она получила совсем скоро. Носилки замерли на месте. Миро рывком отдернул занавесь, надорвав бахрому неуклюжими лопатообразными ручищами. Перед ее глазами возник квадратный деревянный настил, окруженный со всех сторон толпой. Охранники с короткими мечами и плетьми поднимали крик, когда сзади начинали слишком напирать. В центре помоста стояла девушка, совсем голая, грязная и нечёсаная. Рядом прохаживался распорядитель аукциона — старик в шерстяном полосатом халате, из-под которого выглядывала полотняная сорочка, концы его загнутых туфель украшали маленькие колокольчики, позвякивающие при ходьбе. Он вертел головой, вглядываясь в толпу, алая борода колышком поворачивалась то вправо то влево как компасная стрелка. В толпе выкрикивали цены и старик повторял услышанное, вытянув вверх желтый палец — Кто больше, — дребезжал он, когда ответа не последовало он добавил еще один палец. Девушка сгорбилась и попыталась прикрыть маленькие острые груди руками. К ней рванулся один из смотрителей и огрел хлыстом. Он схватил ее за волосы и потянул назад, поднимая ей голову, чтобы покупатели лучше могли рассмотреть ее лицо. Рейнира содрогнулась, ее поразили глаза девушки — белые, безжизненные. Ледяные пальцы страха вонзились ей под дых и стиснули внутренности. Миро проследил за выражением ее лица и ухмыльнулся. — Ее купят для какого-нибудь дешевого притона в порту. Наколют слезу под глазом, чтобы люди знали с кем имеют дело. Хочешь быть следующей? — прошипел он. В этот момент старик-распорядитель выкинул вверх третий палец. — Продано! Смотритель схватил девушку под локоть и стащил с помоста. Рейнира молча опустила глаза. Она не думала, что Миро приведет угрозы в действие. Но рисковать не хотелось. Люди с острой сталью способны убить дракона даже большого и огнедышащего. А она хоть и дракон, но без крыльев, пламени, острых зубов и когтей. «Надо быть осторожнее, не дать им повода унизить себя еще сильнее» — Я усвоила урок и сожалею о своем поступке, — ответила она на вопросительный взгляд Миро. — Вот и умница. Он дал сигнал рабам и они снова двинулись в путь, навстречу неизвестности. Стоял душный полуденный зной. Даже в тени паланкина воздух сделался тяжел и сладок. От мерного покачивания Рейниру клонило в сон. После испытанного напряжения, силы оставили ее. Ее сознание было словно пересыхающий пруд, а мысли ленивыми рыбами скользили в мутной воде. С улицы донеслись запахи съестного и во рту тут же собралась слюна. Перед мысленным взором поплыли жареные лебеди в собственном оперении, молочные поросята в меду и с яблоками, миноги в устричном соусе. Рейнира с тоской вспоминала все блюда от которых отказывалась во время пиров. Как опрометчиво с ее стороны! Чтобы встряхнуть себя она стала прислушиваться к звукам снаружи. Шум базара остался позади, за кисейными занавесями проплывали зеленые изгороди. Тепло впитывалось в кожу. После холодного сырого корабельного отсека оно казалось животворящим. Луч солнца забрался сквозь прорезь в занавеске и погладил ступню в открытых сандалиях на кожаной шнуровке. Сейчас бы зеркальце. Попускать солнечных зайчиков, разбудить полулежащую напротив Силлу. Почему Миро выбрал ее, а не Кору? Она конечно хороша, как ожившая статуя, но какая-то апатичная соня. И этот яркий румянец на щеках скорее всего вызван хворью, уж очень жарко он пылает. А сказительница все еще с ними? Она хоть и якшалась с ведьмами и мейегами в Асшае и Кварте, но все же лучше оказаться в одном месте с ней, чем с Силлой или дотракийкой Арчи, которая ни слова на всеобщем не понимает. «Мне понадобятся преданные люди, чтобы осуществить побег. Кора была как раз такой» Она это чувствовала. Коре можно довериться. Она будет служить своей будущей королеве. Запахи сластей и жаренного на вертелах мяса перестали щекотать нос. Теперь пахло цветами — душистыми магнолиями и розами. Настроение поднялось само собой. «Какой хороший день!» Но для Рейниры Таргариен, наследницы Железного Трона этом дне не было ничего хорошего. Ее должны продать в бордель или хозяину, который запрет ее в гареме. И все же — она подставила ногу ласкам солнечных лучей— жизнь не кончается. И надежда остается. Паланкин замер на месте. Снаружи раздался лязг и скрип. «Как будто крепостная решетка поднимается». Но это была не решетка, а кованые ворота. Арчи отдернула штору и взору предстал прекрасный сад с живыми изгородями увитыми шиповником, цветочными клумбами и фонтанами. Один изображал кракена, выбрасывающего вверх струи воды, между его шевелящихся щупалец танцевали дельфины, разбрызгивая струи поменьше. Даже Рейнира залюбовалась эдакой красотой. Что уж говорить про ее спутниц. «По сравнению с Вольными городами Королевская гавань довольно-таки унылое место — рассказывал ей Деймон, — Но не для дракона. Наш дом здесь» Ты прав, дядя. Огненная гора Драконьего камня, соленая, дымная пустошь, нам милее хайгарденских садов с их цветами и плодами. Мы — черная кость, пламя и ветер. Они остановились у круглого мраморного павильона. Фасад украшали колонны и арки. Над ними выступали непристойные барельефы. Искусные резчики по камню очень натурально изобразили женские и мужские детородные органы. Рейнира нервно сглотнула, уставившись на могучий, перевитый венами член жеребца приставленный к лону стоящей на коленях обнаженной женщины. Миро, поймавший ее взгляд, сально осклабился. — Натерпится? Она ответила презрительным взглядом. «Надо хорошенько запомнить твою пучеглазую физиономию, Миро Дис. Надеюсь Сиракс ты придешься по вкусу. Милая Сиракс! Где, ты моя золотая леди!» Может отец велит отпустить ее и она прилетит сюда? Говорят, кровные узы помогают дракону и всаднику найти друг друга. «Когда будет возможность, я попытаюсь почувствовать ее, — решила Рейнира. А пока… Друг за другой девушки выбрались из паланкина и остановились перед мраморными ступенями. Когда они взошли, два толстых воина в остроконечных медных шлемах и с копьями распахнули перед ними двери.