Careful what you wish for

Заира, девушка-лхазарянка, потушила светильники. — А теперь всем спать, — хлопнул в ладоши, Кафир, евнух-смотритель, приставленный к ним Хафиз-бато, женщиной-управляющей. С тех пор как их продали в «Волшебницу Ночи» прошла седмица. Это был дворец. А вернее огромный перинный дом, равных которому не было ни в Вестеросе, ни в Эссосе. Они жили в отдельном двухэтажном здании. Сейчас здесь держали рабынь, которым суждено стать не простыми шлюхами, а элитными куртизанками. Среди женщин, привезенных Миро, такая честь выпала пятерым. Нире Уотерс, Коре, Силле, Ритте и дотракийке Арчи. Остальным тут же выкололи слезу под глазом и отправили в заведения пониже статусом. Рейнира смотрела как быстрые пальцы вбивают тонкой иглой краску под кожу девушке и у нее самой зудело в том же самом месте. Она и до сих пор просыпалась по ночам в холодном поту, чувствуя покалывание под глазом. Несмываемое клеймо позора, волчья метка. Она готова была благодарить всех известных богов, за то что они избавили ее от такой участи. Впрочем, кое-чего избегнуть не удалось. Элитные куртизанки в Лисе прокалывают соски. Среди них есть по-настоящему влиятельные женщины, имеющие власть и силу в политических кругах. Украшения в сосках могут символизировать сторону, которую они принимают в выборах, мнение относительно тех или иных общественных событий. Символика украшений — целая наука, которую еще постигать и постигать. Ну а пока соски болели и кровоточили. Хафиз-бато велела шевелить серебряную ножку серьги даже через боль, а также протирать раствором ромашки и календулы. Закусив губу, Рейнира делала все положенные процедуры и ранка быстро заживала. Серьги в сосках это не клеймо на лице, их всегда можно вынуть. Деймону наверняка понравилось бы. За такие мысли она готова была отхлестать себя по щекам. Если так пойдет она и думать начнет как шлюха, не головой, а промежностью. Рейнира подождала пока шаги Кафира смолкнут в конце галереи и сунула руку под матрас, где лежала ее сегодняшняя добыча: рогалик с изюмом и медовые соты завернутые в лист чинары. Она стащила их во время ужина, когда Кафир отвернулся, чтобы выругать кого-то из девушек. Кормили их хорошо, но за взятый без спроса кусок тут могли наказать плетью. Рейнире удалось спрятать украденное в складках хитона. Кафир любил наказания и у него их были десятки, на любой вкус. От стояния на горохе и битья палкой по пяткам, до ямы — вырытого в земле погреба с деревянной крышкой, куда провинившуюся бросали голяком и держали там от нескольких часов до суток без еды и воды. В яму Рейниру еще не бросали, а вот палкой она получала. На второй день как их продали в «Волшебницу» явилась женщина с труднопроизносимым именем, которая должна была обучать их танцам Семи вуалей, или Семи вздохов, как его называли в Юнкае. Она похвалила осанку Рейниры и грацию ее движений. — Ты умеешь танцевать, дитя? — Да, — Рейнира попыталась вспомнить придворные танцы, но они сплошь все парные и не подходят для того чтобы очаровывать. Тем что танцуют для мужчины наедине, обучали разве что на Шелковой улице, а благородной леди, будущей супруге не менее благородного лорда о таком и знать не надобно. И все же, когда женщина велела ей станцевать, на ум пришел танец драконов. Единственный известный танец пришедший из древней Валирии. Дракон, раскинув крылья стремится навстречу другому дракону, затем, сомкнув на мгновение крылья, они расходятся, заходят друг к другу то с одного бока, то с другого, кружатся, парят, выписывая восьмерку. У Рейниры всегда получалось прекрасно, и когда-нибудь она надеялась станцевать этот танец с женихом на свадебном пиру. Она так увлеклась, что не заметила ни смеха девушек, ни кривой улыбки преподавательницы. — Так ты собираешься соблазнять мужчин? Размахивая руками как мельница? — Это танец драконов. Он парный конечно, в одиночку и без музыки смотрится не так красиво. Женщина запрокинул голову и расхохоталась. — Может и красиво, если пытаешься уложить в постель чудище. Рейнира ответила пристальным немигающим взглядом. — Что ты смотришь, девчонка? — В пламени этого «чудища» вы бы станцевали танец свечки. Женщина принялась визгливо звать Кафира. Тот сперва надавал Рейнире пощечин, а потом велел привязать к лавке и дать десять палок по пяткам. С этого дня урок танцев стал тяжким испытанием, а Кафир дай ей кличку Драконья шлюха. Это был еще мягкий вариант. Иногда в порыве злости она становилась Драконьей щелью или Драконьей пиздой. «Зря ты, Кафир, злишь дракона, ох зря!» — думала Рейнира, откусывая от рогалика. Половину она сунула Коре, которая занимала соседнюю кровать, вернее тюфяк, набитый овечьей шерстью. Сон лучше шел на сытый желудок, она давно заметила. Но мысли все равно не давали покоя. «Через три года вы сможете выкупить себя из рабства и стать свободными женщинами, » — говорила им Хафиз-бато. Она была свободная, поэтому по-лиссийскому обычаю носила длинное платье с полностью открытой грудью. Соски ее грудей украшали два золотых солнца, клонившихся к закату. Хафиз навещала их нечасто: их выстраивали в ряд и она проходила мимо вцепляясь взглядом то в одну, то в другую как коршун в добычу. Вместо плети у нее был сложенный веер из драконьей кости, но им она била ничуть не слабее. Впрочем, наказания не входили в ее обязанности, для этого был Кафир. Хафиз обладала другой силой: по мановению веера, она могла возвысить, но могла и низвергнуть непонравившуюся рабыню до обычной шлюхи. Неугодной набивали слезу под глазом и уводили обслуживать мужчин — для этого ей не нужно было уметь танцевать, читать и писать, играть на высокой арфе — это привилегия лишь куртизанок. Выкупив себя они получат возможность открыть свой салон или дом удовольствий, если найдут богатого господина конечно. Но таких женщин обычно боготворят: магистры, архонты, банкиры, разбогатевшие торговцы шафраном и перцем и даже удачливые корсары готовы драться и торговаться за внимание домины. В Лисе была лишь одна такая, Домина с большой буквы, ее звали Джоханна Сванн по прозвищу Черный Лебедь. Негласная правительница города. Ей принадлежали не только сердца магистров города, но и по слухам мечи его защитников. Лорд Корлис рассказывал ее историю на Малом Совете: пираты Триархии захватили деву из старинного дома Сванн что в Штормовых землях. Дядя отказался платить за племянницу выкуп и девушку продали в перинный дом, теперь же ей самой принадлежат многие перинные дома города, в том числе и «Владычица Ночи». Узнав об этом Рейнира приободрилась. Одно дело чужеземцы с их богами и странными обычаями, другое дело женщина старинного весстероского рода. Ей то можно открыть свою тайну, но Рейнира видела леди Джоханну всего однажды и то издалека. Бросится к ее носилкам на глазах стражи и Кафира не представлялось возможным. И волей-неволей приходилось ждать удобного случая, а он как назло не наступал. Окрик Кафира выдернул ее из мутного сна, где она целовалась с Деймоном, но потом он превратился в дракона и дохнул на нее пламенем. Она смотрела как обугливается ее плоть, отрываясь от кости, и не испытывала боли или страха. Наоборот это было приятно, пламя будто выжигало из нее всю грязь. — Вставай, иначе Кафир велит тебе чистить ночные горшки, — Кора потрясла ее за руку. Девушки уже натягивали хитоны и заправляли волосы, накручивая на голове тюрбаны из шарфов. Те кто оделся спешно заправляли постели и выстраивались в линию за занавесками, что отделяли спальное место от остального пространства комнаты. — Уборка, а потом завтрак. Кафир походил к девушкам и попарно выталкивал их вперед, попутно раздавая указания. — Вы двое — на южную террасу. Вы на — северную. Ты Ритта убирайся в спальне… Спальня — самое легкое. Ритта любимица Кафира. Она появляется в общей спальне лишь под утро. Остальную часть ночи проводит с клиентами, которых находит ей евнух. И конечно щедро делится с ним заработанным. До того как девушки не проходят путь Семи Вздохов их не пускают на ложе к мужчинам. Для простых утех есть «Слезы Лисса» так Хафиз-бато со смехом называет шлюх, использую название одноименного яда. Но Кафир проворачивает свои делишки за ее спиной. Ритта не девственница и она согласна держать язык за зубами. Деньги и украшения подаренные клиентами, она тщательно прячет от любопытных глаз, но уже добрая половина слуг подкуплена ею. Кафир использует и Силлу, и Арчи, но Ритта его любимица. Она и наглая и льстивая одновременно. Рейнире и Коре сегодня досталась кухня. Работа грязная и нудная. Вот бы отец увидел, как его дочь, покрытая сажей, сидит и чистит горшки. Впрочем, горшки теперь не входили в их обязанности. Кафир дал четкие указания кухонным слугам на этот счет. — Их руки должны оставаться белыми, а спины ровными. Пусть выполняют лишь тот труд, что учит смирению. Кора улыбнулась черноглазому поваренку и тот сунул ей булочку. Мальчику было всего десять, поэтому он допускался сюда. Все остальные мужчины, включая стражников-Безупречных — евнухи. Закончив чистить яблоки и груши для пирога, Рейнара с Корой хотели вернуться обратно в спальню. Выходить в сад до завтрака было запрещено, а после завтрака сразу начинались занятия — танцы, музыка, письмо. Погулять в саду можно будет разве что вечером перед отбоем. На последней ступеньке ведущей к их общежитию, Рейнира замедлила шаг. — Ты иди, а я подышу воздухом на террасе. От мерзкой физиономии Ритты меня тошнит. Кора покорно кивнула. Она вообще отличалась очень покладистым нравом, поэтому даже Кафиру было тяжело к ней придраться. С того дня как они познакомились, Кора следовала за Рейнирой как тень. Принцесса Драконьего камня не оценила бы такой преданности, но Нира Уотерс была очень благодарна. Хорошо что Кора девственна, волосы у нее черные как вороново крыло, а кожа белее молока. Если бы не эти достоинства, она не за что не попала бы сюда. Никогда ей ни стать ни Белой, ни Черной лебедью. «Бедная моя девочка. Я спасу тебя, выдам за рыцаря, а то и за лорда и сделаю своей компаньонкой. Надо лишь выбраться отсюда и вернуться домой» Она шла, куда вели ее ноги, жуя половину пирожка, полученную от Коры. В коридорах никого не было, слуги в это время занимаются работой или ходят за покупками. Кафира тоже не видать, евнух уходит молиться и возвращается иногда только к полудню. Рейнира толкнула дверь, ведущую на северную террасу. С нее открывался вид на аллею вдоль которой с обеих сторон выстроились подстриженные аккуратными пирамидами тисы. Внизу под самым балконом располагалась звериная яма. Там содержались львы и пантеры. Иногда по вечерам или по ночам здесь устраивались бои или кровавые представления. Тогда терраса наполнялась людьми, обнаженные девушки и юноши носили закуски и выпивку, а самые важные гости с балкона наблюдали за дикими зверями, рвущими чью-то плоть и делали ставки. Но Рейнира и другие девушки этого не видели. После отбоя им запрещено было покидать свои комнаты. В этот раз на террасе было двое. Дотракийка Арчи стояла перегнувшись через балюстраду и наблюдала за дикими кошками. Она была до того увлечена, что не заметила подкравшуюся сзади Заиру. «Обернись!» — но крик так и не сорвался с губ. «Пусть». Только смуглые ноги, обутые в сандалии, мелькнули на фоне розово-голубого утреннего неба. Потом раздался мягкий звук падения, протяжный вой потонувший в рычании. «Кафир, верно, не покормил их сегодня » — отстраненно подумала Рейнира. И тут же встретилась глазами с Заирой. Они стояли далеко друг от друга, чтобы различить малейшие оттенки мимики, но Рейнира видела бледное лицо лхазарянки так отчетливо, будто оно было перед самым ее носом. То, как кровь отхлынула от щек и от губ, как побелели и расширились от ужаса глаза, то как заломились брови, как искривился рот из которого вот-вот вырвется либо стон, либо рычание. Да, ты виновна, Заира и наказанием будет смерть в этой самой яме, только в окружение зрителей, попивающих сладкую сливовую наливку. Прежде чем Заира опомнилась, Рейнира приложила палец к губам и прошептала, — быстрее в спальню! Через пару минут они были перед дверями общежития. Перед тем как войти они немного постояли перед дверью, унимая сбившееся от бега дыхание. — Держись. Ты можешь на меня положиться, — прошептала Рейнира. — Спасибо, — так же шепотом ответила Заира, горячо пожимая ей руку. Слава Богам, девушки которые уже вернулись, не обратили на их появление никакого внимания. Рейнира уселась на свой тюфяк и взяла щетку для волос, искоса наблюдая за Заирой. Та вроде успокоилась, держится молодцом, значит сумеет выкрутиться. Арчи заслужила. Всю неделю она только и делала что издевалась над лхазарянкой. «Овечья шлюха» — говорила она, делая непристойные жесты. Однажды она схватила Заиру за волосы, сбила с ног, оседлала и стала двигать тазом будто покрывает ее сзади. Девушки давились от смеха, а громче всех смеялась Ритта. Кафир то ли не замечал, то ли делал вид что не замечает издевательств. Но однажды ему пришлось таки открыть глаза пошире. В тот день Заира никак не могла проснуться, тогда Арчи прыгнула к ней на постель и помочилась ей на лицо. За это дотракийка полдня провела в яме, а заплаканную Заиру заставили стирать и сушить тюфяк. Кифар ей еще и затрещину дал за то, что сопли развела! Легкий на помине он ворвался в спальню девушек и начал поочерёдно трясти их за плечи. — Кто это сделал, а? Ты? Ты? Кто сегодня вечером отправится на корм львам? Но желающих не нашлось. Девушку которая убирала с Арчи на северной террасе видели по меньшей мере десять человек. — А ты где была, — прищурился Кафир, указывая на Заиру. — Со мной и с Корой, — спокойно отозвалась Рейнира. Кафир оскалился и зашипел. Он объявил что они останутся без завтрака и вообще без еды, пока виновный не будет найден. Так они и сидели у себя в комнате, ожидая своей участи. В полдень их посетила Хафиз-бато. — Мы потеряли рабыню, а значит деньги, ее стоимость я прибавлю к вашему долгу. Так что не думайте что вам все сошло с рук. Поиски убийцы будут продолжаться. Если таковая найдется среди вас, ее казнят, а деньги за нее тоже причтутся к вашему долгу. Так что в ваших интересах, девушки, следить друг за другом и беречь друг друга. Хафиз ушла, а через пять дней умерла Силла. Лисийский аспид забрался к ней в постель и укусил ее за шею. Когда пришло время подъема, девушка успела остыть. Аспида обнаружили в банной комнате под мраморной ванной. — Это Ритта ее убила, — прошептала Заира, когда их двоих отправили отнести прачкам грязное белье. — Я видела как она копошилась в саду, да и постели их были рядом. Ритта видела где Силла прячет золото и подарки от поклонников, клянусь Пастырем, ее матрас стал в два раза тяжелее. Да, Ритта совсем обнаглела. Кафир уже не скрывал своего расположения к ней, их часто видели вместе и теперь Ритта даже не делала вид, что участвует в уборке. Она просто сидела у себя на тюфяке и прихорашивалась, примеряла разноцветные платки для танца или играла на малой арфе. Кроме того у Ритты был красивый глубокий голос. Похоже на поприще куртизанки ее ждала слава и успех.