«Я спрячу твой образ, вытерев пыль,
Поглубже, подальше»
(с) Fleur, «Люди, попавшие в шторм»
Пингвин заботливо приглаживал взъерошенные волосы спящего, глядя в абстрактную точку на стене. Он давно отказался от мечтаний о чём-то романтичном с Эдвардом. Давно перестал на что-либо надеяться. Потолком их близости были дружеские объятия и уютные вечерние посиделки. Он никогда бы не подумал, что Эд может испытывать к нему любовь. Неужели Эд из таких, кто может любить мужчин? Или хотя бы только его, Освальда. Этого ему было бы достаточно. Но как верить в слова человека, если он произнёс их в беспамятстве? И про таблетки что-то странное бормочет. "Эдди, в тебе так много загадок, о которых ты не рассказываешь..." Освальд болезненно зажмурился, поджимая губы. Почти всё это время, что они знакомы друг с другом, он пытался заглушить голос своего сердца, а сейчас лежал в объятиях любимого человека. Но самое печальное, что это не принесло ему облегчения. Теперь всё стало только сложнее. Неизвестно, как поведёт себя Эдвард, когда придёт в себя. Будет ли он помнить то, что делал и говорил? А если да, то поднимет ли эту тему вновь, или сделает вид, что ничего не помнит? Освальд ведь в любом случае помнить будет... Но что, если Нигма не придёт в себя? Ведь он попал в Аркхэм не просто так. Вдруг он снова сходит с ума, и ему нужна помощь психиатра? А если.. Если он навсегда останется в таком состоянии, то, может, у них что-то выйдет? Как эгоистично... Ухоженные руки, давно забывшие о труде, сомкнулись на пижаме Эда. За дверью послышался звук маленьких колёс; открылась дверь – это Ольга пришла с сервировочным столиком, полным еды. Всякое она, конечно, повидала на службе у Пингвина, но двух мужчин, лежащих в обнимку в одной кровати – едва ли. Освальд посмотрел на неё взглядом загнанной в угол, но готовой обороняться жертвы. Домработница с непроницаемым лицом принялась выставлять на тумбу посуду с едой под колпаком. Пернатый опомнился и отрицательно замахал рукой, мол, не сейчас, больной спит. Ольга сделала шумный вдох и переставила посуду обратно на поднос. Она ушла молча, но в грохотании столика он услышал упрëк. Пингвин прислушался к дыханию Эдварда: тот спал как убитый. Ольга не вернётся прямо сейчас. Значит, никто не увидит и не узнает о том, что он сделает. И всё равно – боязно. Раньше он только позволял себе украдкой поцеловать через одежду надплечье Нигмы, когда они обнимались как друзья. Это был его своеобразный тайный ритуал. Даже при сообразительности Загадочника об этом вряд ли можно догадаться, ведь через несколько слоёв ткани ничего ощущаться не должно. Сейчас Эд лежал, уткнувшись в него, поэтому выполнить свой мимолётный обряд так, как обычно, не выйдет. Справившись с волнением, Освальд наклонил голову и прижался губами к макушке спящего. Это всё ещё эгоистично. Но ведь по сути ничего плохого, верно? Это ведь нельзя назвать отвратительным или мерзким. "Но это эгоистично" А хотеть, чтобы такое его состояние не проходило – вот это в самом деле мерзко. Эдварду нужна помощь профессионала. Только Освальд не может обратиться к обычным докторам. И никогда больше не доверит Эдди этому ублюдку, Хьюго Стрейнджу. Тогда остаётся только... Ли. Почему среди всех возможных людей можно обратиться только к ней? Боже, да судьба над ним просто смеётся! Пусть даже эта докторица уже замужем, у Эдварда могли остаться чувства к ней. Умная, красивая женщина, которая вертела им как хотела. Освальд заскрежетал зубами и до белых костяшек сжал ткань пижамы. "Это мой Эдди. МОЙ!!!" Он побелел от гнева, и на его лишённом красок лице отчётливо проступили брызги тёмных веснушек. Не таким взглядом он смотрел на Ольгу. Сейчас он был похож не на жертву, а на хищника, нашедшего добычу и тщательно охраняющего её от других. Он крепче прижал к себе "добычу". Очень тёплую "добычу". В самом деле, у Эдварда до сих пор жар. А он только и думает о том, что Эд должен принадлежать ему. Он.. Всё ещё эгоистичен. Но разве любовь Освальда правда такая грязная? Тяжкий вздох прорезал устоявшуюся в комнате тишину. – Ты как всегда прав, Эдвард, – прошептал Пингвин, утыкаясь длинным носом в приглаженные чёрные волосы. – Любовь подразумевает жертвы. *** – Джим, я не беспомощная. Не забывай, что имеешь дело с бывшей Королевой Нэрроус, – брюнетка поморщила миловидный носик и не мешкая завершила телефонный разговор. – Показывай своего больного, Освальд. Они вместе зашли в комнату. И без того выше него, Ли была ещё и на каблуках. Освальд постарался отбросить воспоминания из детства, где его дразнили в том числе и за маленький рост. Эдвард ещё спал. Ли проверила его пульс, послушала лёгкие, измерила температуру и помрачнела. Расспросила о деталях болезни. – Он даже не принимал таблетки, хотя мне целый план составил. – Иммунитет тренирует? Как мне это знакомо. Я наступила на те же грабли. – Он ещё говорил о каких-то таблетках, причём говорил очень странно. Как будто благодаря им может видеть меня. Доктор Томпкинс удивлённо вскинула брови и тут же опустила. Освальд напрягся: выглядело так, будто Ли считает выходку Эда совершенно нездоровой с точки зрения психиатрии. – Что с ним? – У меня есть предположение, но я должна с ним поговорить. *** Сначала Эдвард подумал, что ему показалось. Но потом он нащупал очки на прикроватной тумбе и убедился, что запах духов в комнате соотносился с внешностью женщины, о которой он подумал. – Доктор Томпкинс? Не ожидал вас здесь увидеть. – Я узнала, что ты болен; мой долг как врача - помогать всем. Как твоё самочувствие? – Мне плохо, – коротко ответил Эд; его взгляд обошёл комнату и остановился на Пингвине. – И в то же время мне хорошо. – Ты принимаешь какие-нибудь таблетки? – Нет... Да. Да, я принимаю, и мне становится лучше. Не беспокойтесь, доктор Томпкинс, – Нигма посмотрел на неё недовольно. – У меня всё под контролем, я справлюсь. – Эд. Сколько здесь человек? Наступила тишина. Загадочник снова обвёл комнату взглядом и надолго задержал его на Пингвине. – Когда вы так спрашиваете, вы же хотите узнать, сколько в этой комнате находится живых человек, верно? – больной улыбнулся и выдал ответ. – Двое. Вы и я. Но я больше не хочу вас задерживать. – Спасибо, Эдвард. – Лесли поднялась со стула. – Последний вопрос. Может, ты слышал, что случилось с Пингвином? – А что обычно происходит с пингвинами? – хрипло переспросил Нигма и тут же ответил. – Они погружаются в воду. Она попрощалась и вышла из комнаты к облегчению Нигмы. К его разочарованию, иллюзия Пингвина выскочила следом, и Эд громко зашипел, скаля нижние зубы. "Немедленно вернись, Освальд!" *** – Что всё это значит, Ли? – бесцветным голосом спросил Освальд. – В прошлом месяце я подхватила простуду и решила не пичкать себя медикаментами, чтобы тренировать иммунитет. Знакомая история, правда? Вот только я об этом пожалела. Когда у меня подскочила температура, то произошло.. Назовём это помутнением рассудка. Я думала, это моя специфическая реакция организма, но теперь мне кажется, что дело в Стрейндже. Вероятно, он ставил на нас с Эдом дополнительные эксперименты, о которых никому не сказал. Симптомы один в один: сначала озноб с сильной тревожностью, затем я почему-то очнулась в самом мучительном промежутке моей жизни. – Не буду спрашивать, что это было. Как ты справилась? – Со мной рядом был любимый человек, который всё понимал и принимал. Он заботился обо мне и не дал мне сойти с ума. – Почему Эдвард так ведёт себя? – Я не знаю, Освальд. Но одно ясно точно: он уверен, что ты мёртв, и считает тебя своей галлюцинацией, о которой никому говорить не хочет. – Уму непостижимо... Что мне делать? – Дай ему жаропонижающее и успокоительное. Настоящих галлюцинаций у него нет, к счастью. Он просто воспринимает жар за один из симптомов этого состояния. – А таблетки? Мы ведь не нашли ничего. – Их, возможно, и нет. Человеческий мозг склонен опираться на факты и дорисовывать недостающие куски паззлов. Как бы то ни было, успехов вам. *** Когда Освальд вернулся, больной силился встать с постели. – Нет-нет, дружище, не поднимайся! Я уже вернулся. – Зачем ты уходил? – в аристократа вперился испытующий взгляд. – О, я просто... Принёс тебе ещё таблеток. Чтобы ты мог видеть меня. Нигма смотрел на него, не издавая ни звука, и он добавил. – Ты же готов довериться мне? – вымученно улыбнулся король Готэма. – Готов, Освальд. – Выпей эти две таблетки. Пожалуйста. – Они разные. – А ты думал. Чтобы добиться такого эффекта, нужно миксовать колёса. – У тебя один зрачок расширен сильнее другого. – Ну да. Добавляет мне безуминки во внешнем виде, а? – Мне нравится. – Пожалуйста... Выпей таблетки. Нигма подтянул к себе бледную прохладную кисть и собрал губами таблетки. Запил их тут же предложенным стаканом воды и посмотрел в потухшие мятные глаза. – Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. – Я тоже.