Ты не знаешь, что это значит для меня

"У Ольги отличное меню отварных блюд" До странного знакомая фраза. Она пришла ему на ум сейчас, но он точно слышал её ранее. И говорил сам. Кто сказал это раньше – он сам или Пингвин? Нет, первый раз сказал он сам. А потом Освальд сказал, что он был прав в этом. Да. Только вот говорил ли хозяин особняка в самом деле эту фразу, или её озвучила лишь галлюцинация Эдварда? Как это получилось? Наверное, когда Эд был погружён в свой бред, мозг сам воспроизводил ровно то, что хранилось среди мыслей и памяти. Звучит логично. Нигма прекратил черпать ложкой бульон, углубившись в размышления. Его палец заскользил по уголку губ, и мужчина прикрыл глаза, неожиданно для себя сосредоточившись на этом жесте. Вроде бы ничего такого, но он почему-то затаил дыхание, будто бы ждал чего-то. Перед глазами промелькнуло воспоминание: галлюцинация в полумраке приближается к его лицу и касается губами лба. Он стиснул зубы, стремясь подавить вспыхнувшее раздражение. – Эд, ты в порядке? Выглядишь неважно; может, тебе стоит ещё отлежаться денёк? Но Эд не успел ответить ему. Ольга, вносившая напитки, отвернулась и чихнула. – Она заболела, – воспользовался он возможностью переключиться на другую тему. – Она всего лишь раз чихнула. – Ольга, ты заболела? – Da. – Вот видишь? Она заболела. – Она отвечает "da" на половину вопросов, Эд. – Я не вёл статистику. Но выглядит она правда не очень. – Некрасиво так говорить о женщинах. Загадочник закатил глаза. – Я не о её дурном макияже. Она правда выглядит как свеже заболевшая. Будто в подтверждение его слов Ольга чихнула ещё несколько раз подряд. – Закономерно, что она заразилась от нас, – заметил Эд. *** Ольга что-то ворчала на русском и отмахивалась, но почему-то её интонации подсказывали Эдварду, что она делала это для вида, а помощи вообще-то рада. Было очевидно, что, не зная языка, она не сможет пропить таблетки правильно. Поэтому не было смысла объяснять ей порядок приёма. Тут нужно было выдавать их ей каждый раз. По привычке он упорядочил баночки с лекарствами и вдруг обратил внимание, что одна оказалась лишней. Загадочник пробежался по этикетке: действующее вещество написано на латыни, но он был знаком с препаратом и знал, что тот принадлежит разряду сильных успокоительных. Нахмурившись, он достал таблетку и, даже пристально не рассматривая, узнал её. Эта прямоугольная таблетка была одной из двух, что давала ему иллюзия Пингвина. Эд подал заболевшей домработнице жаропонижающее и.. Снова нахмурился. По виду и размеру это лекарство было точь-в-точь как второй компонент. Прихватив баночку успокоительного в карман, он решительно вышел из комнаты русской. Он хорошо помнил, что такого препарата в особняке Пингвина не было. Тот вообще активно пренебрегал медициной. А местную аптечку Нигма составлял сам. К тому же, эти прямоугольные таблетки отпускаются строго по рецепту. Конечно, благодаря связям всё можно достать. Но вопрос тогда вот в чём: ради чего нужно было так сильно заморочиться? И, пожалуй, самое главное – в какой момент такой мощный препарат появился в распоряжении Пингвина? В коридоре они столкнулись. Освальд выглядел взволнованным; едва не налетев на Нигму, он тихо вскрикнул и отпрянул. – Ох, Эд, ты напугал меня... Так тихо ходишь! Понимая, что будет странно спросить человека, что он делает в коридоре собственного дома, Эд спросил иначе. – Ты хотел проведать Ольгу? – Да! Конечно! Проведать Ольгу, – он кивнул, беспокойно улыбаясь. – Работодатель должен заботиться о своих подчинённых. Обычно старавшийся разговориться с другом, Освальд заторопился к Ольге. Нигма пропустил его, подождал когда Пингвин закроет за собой дверь и развернулся обратно. Ручку двери он опустил медленно и осторожно. В приоткрытую щëлку Эд увидел, как аристократ перебирает баночки с лекарством, открывая их и проверяя содержимое. Бесшумно прикрыв дверь, Эдвард перешёл в гостиную. Его глаза упали на бардак за прозрачной дверцей шкафа. Аптечка была безобразно разворошена. *** Освальд не находил себе места от беспокойства. Где эта бестолковая пингвинья башка оставила тот препарат, что дала Ли?! Он не хотел и думать о том, что будет, если Нигма найдёт его первым. Всё наконец-то налаживается. Всё обязательно будет хорошо. Говорят, если регулярно повторять позитивные мысли, то они будут сбываться. Всё будет просто прекрасно. Нужно только найти чëртовы таблетки. Если их нет в аптечке и нет среди лекарств для Ольги, то они, должно быть, в комнате Нигмы. Надо только выждать момент, когда тот выйдет надолго. И этот момент скоро настал. Ведь кому как не Эдварду готовить, если Ольга заболела. Пингвин хоть и имел представление о готовке, но его знания и опыт были связаны с работой прислугой в ресторане. Унизительно даже вспоминать об этом! Как хорошо, что есть Нигма, который умеет готовить и удивлять. И как хорошо, что есть возможность пробраться в его комнату, пока он занят стряпнëй. Глубокий вдох, медленный выдох. Всё будет просто прекрасно. Освальд проник в комнату Эда и затаил дыхание. Очень много волнительных событий на такой короткий промежуток времени. И очень страшно, если Нигма увидит. Прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, невысокий мужчина прокрался к постели и осмотрелся. Да! Вот она! Прямо на тумбочке, рядом со статуэткой! Забыть её там в хлопотах было ужасно беспечно... Испустив облегчённый выдох, Пингвин пулей выскочил из комнаты с баночкой лекарства в руке. Теперь всё будет хорошо. *** Эдвард увлечённо хозяйничал на кухне. Ольга в самом деле славно готовила, однако в инвентаре у неё не было строгого порядка. Поэтому мужчина расположил все кастрюли, сковороды, противни и тарелки в порядке увеличения объёма. Все ножи - в порядке увеличения размера. О, нет, у неё даже столовые приборы лежали не по отдельности, а смешанно: вилки вместе с ложками и ножами! В разных ячейках намешано всё подряд! Ужасно. Срочно исправить. Эдвард отделил ложки от вилок, затем ложки по размеру, вилки по количеству зубцов. В каждой ячейке своя категория. Теперь всё правильно. Ну почти. Со столовыми ножами непорядок: одного не хватает, кажется. Да, точно, одного ножа недостаёт: всех приборов по 6, а столовых ножей только 5. Так некомфортно, что даже дышать неуютно. Эдвард побарабанил пальцами по столу, размышляя, куда мог деться нож. Такой обычный, с мелкими зубчиками. Точно такой же, как в его бреду, когда он собирался вскрыть иллюзии живот, чтобы вынуть пулю. "Что, если нож в саду?" *** – Эд? Что ты здесь делаешь? – Пока Ольга болеет, за растениями никто не смотрит, – откликнулся Загадочник, шаря по кустам в перчатках и рабочем фартуке. – Да брось ты, она же не будет болеть так долго, что здесь всё безнадёжно высохнет. Вот тебе охота в земле копаться! – аристократ даже ступать не хотел в эту грязь – остался на каменной дорожке, не желая пачкать свои изящные ботинки. – Внешний уход – это ещё не всё, Освальд, – ответил ему Нигма, роясь в корнях кустов. – В почве могут находиться тяжёлые металлы. Они отравляют землю, попадают в растения. А следом могут и к нам на стол попасть. Тяжёлые металлы очень вредны для организма. Ты знал, что у тебя даже некоторые пищевые культуры растут? – Нет, Эд. Знаешь, ботаника точно не мой конёк, – отмахнулся Пингвин и решил оставить компаньона наедине с флорой приособняковой зоны. Удаляясь в особняк, Освальд задумался. Эдди был не разговорчив и как будто находился на своей волне. У него уже точно не было жара, но странности в поведении остались. Нет, конечно, поведение Нигмы нельзя назвать обычным ни в какое время. Но пока что он вёл себя странно даже если сравнивать его с ним же "обычным". "Может, он всё ещё приходит в себя после болезни? Ли выглядела совершенно нормально, а она болела в прошлом месяце. Тогда это дело всего лишь пары недель? Всё будет хорошо, всё уже налаживается" Переживать не о чем. Лекарство, которое дала Ли, было надёжно заперто в личном сейфе Освальда. Но показалось ли ему, или же Загадочник избегает его? Может, он всё ещё осмысляет то, что происходило с ним на протяжении этих нескольких дней? Интересно, как много он помнит обо всём этом? Помнит ли он всё так же, как Освальд, или же события в голове Эдварда искажались под воздействием жара и последствий экспериментов Хьюго Стрейнджа? Нет, Пингвин не попытается ничего узнать. И не попробует намекнуть, что в чём-то из этого участвовал. Потому что когда Эд болел, то был слишком откровенен. Куда больше, чем хотел бы себе позволить. Поднять эту тему значит выбить его из равновесия и столкнуть лицом к лицу с тем, чего он не хочет ни видеть, ни тем более признавать. Как бы Освальду ни хотелось вернуться в этот период, он не должен потакать своему эгоизму и вредить Эдварду. Да и… Загадочник может разозлиться настолько, что им не просто не видать дружбы. Он может убить его. Как уже стрелял ему в живот на причале. Конечно, Эдвард пообещал больше не вредить ему. Но это обещание было дано в очень особенных обстоятельствах, которых он до конца не знал. Нет, не может и речи быть о том, чтобы заговорить о правде. Хочет этого Освальд или нет, ему придётся смириться с тем, что они с Эдвардом только друзья. Это лучше, чем потерять его навсегда или оказаться закопанным во дворе собственного особняка, возможно, по частям. В следующий раз, когда он захотел проведать Эда, то обнаружил его в комнате Саши, которую с удовольствием отдал ему под обустройство лаборатории. Запашок стоял, мягко говоря, не очень, и Кобблпот мгновенно закашлялся и закрыл нос рукой. Эдвард в респираторе на половину лица стоял у сильно шумящего шкафа; его руки, одетые в толстые резиновые перчатки, хозяйничали за стеклом этого шкафа, орудуя пипетками и колбами. – Ого, Эдвард, что это ты делаешь? Разрабатываешь тот яд? – перекрикивая шум вытяжного шкафа поинтересовался Пингвин. – Нет. Я… Исследую образец на наличие триглицеридов, – крикнул Загадочник в ответ, не отрываясь от занятия. – Три-что? Это связано с тем, что ты искал в земле? – Именно. – Хорошо! Прости, не буду мешать! Среди всего, что могла дать химическая наука человечеству, Освальда интересовали только яды, которыми можно было бы избавляться от неприятеля. А все эти штуки с землёй и сложные названия пусть останутся тем, кто любит исследовать и делать открытия. Спасибо, у Пингвина совсем другие интересы. *** Эдвард сидел за пианино и выводил мелодию, которая часто играла у него в голове, пока он болел. Он уже узнал её: песня группы Queen с отголосками Шопена и Бетховена. Он старательно подбирал аккорды и вспоминал робкий голос, который напевал ему эту песню, когда он тонул в своём бреду. Хорошенько разобрав аккорды, он прикрыл глаза и мысленно наложил запомнившееся ему пение на собственную игру. Был ли тот случай настоящим, или его богатое воображение тогда снова заставило иллюзию петь? Освальд, только Освальд мог дать ответ на эту загадку. Из коридора послышался неровный и шаркающий шаг, и Эдвард машинально заиграл чуть тише, прислушиваясь. Шаги прекратились у двери; Нигма продолжил играть фортепьянный мотив. Сколько он ни прислушивался, он не слышал ничего из-за двери. Его длинные пальцы медленно танцевали по чёрным и белым клавишам, но дверь в гостиную так и не открылась. Казалось, ожидание заняло целую вечность, в которой Загадочник всё играл и играл. Пока звук шаркающих шагов снова не появился в коридоре и не начал удаляться.