Все наладит нежданно-негаданно...

-Это было круто! – Дуня буквально подпрыгивал на месте. Ваня неодобрительно косился на него, но молчал. Я пожимала плечами, обнимая пальцами стаканчик с кофе. Сидели в буфете. Вокруг нашего столика образовалась «мертвая зона» - несколько пустых столиков. Ваня заявлял, что это все херня, да и я не парилась – не люблю шумных компаний. «Покорители» переговаривались на своем в углу комнаты, «Ранетки» хихикали, обсуждая нас (даже голос не понизили, овцы), Ёлка с Кравцем о чем-то мило болтали, Тима и Джима вообще не было. -Дуня, - перебила я парня, который рассказывал о каком-то выступлении, - А тут тематика песням не задается никакая? Ну, там как темы текстов на баттлы? -Не знаю, - ему, похоже, пофиг, - Вообще, мое мнение – странная эта затея, сырая и странная. –Сами знаем, - Нойз не выдерживает, - Может, пойдешь, погуляешь? Дуня пытается поймать мой взгляд, но я опускаю глаза. -Ну ладно, - слегка обиженно произносит он и уходит. -Зачем? – произношу я в пустоту, допивая кофе. -Просто, - Иван отбирает у меня пустой стаканчик, - Пойдем? Что с ними сидеть? -Они что, не люди, - спорю я, пытаясь сдержать раздражение, которое держится во мне со времен нашей последней встречи с Кислым, - Может, я здесь посидеть хочу. Ожидаю, что он поддержит спор, но Ваня молчит. Потом встает, подходит ко мне и молча берет меня на руки. -Пустиии! – взвизгнула я, вцепляясь в него руками, - Я высоты боюсь. Ему пофиг, он просто выносит меня из зала. В дверях мы встречаемся с Хованским. -Эй, Нойз! – глумливо улыбается тот, - Тебя посадят! Иван молчит, оставляя Юру в растерянности. Тащит меня по коридору. Я пытаюсь что-то там пищать, но он обрывает меня одним своим «Заткнись». Затихаю, уютно устроившись в его руках. Надо пользоваться моментом. Притаскивает меня в какой-то коридор, один из тех, по которым ходить запрещено. Ставит на пол. -Ух, покаталась, - говорю я, потягиваясь. -Тише, - шепчет Нойз и подводит меня…к висящему на стене телефону. Блин, эта штучка, наверное, Сталина помнит! -Галке позвоним? – я пытаюсь делать голос ровным, не дрожащим. -Кислому, - отвечает Ваня, задумчиво глядя на меня. Набирает номер. Гудки. -Не отвечает, - грустно говорю я. Ваня грустно вздыхает. Потом набирает Галкин номер. Сестрица тоже не берет трубку. -На работе она, - поясняю я, - И часто ты ей звонишь отсюда? -Бывает. Знаешь, иногда так не хватает добрых слов любимого человека. Друзья, конечно, хорошо, но… -Я знаю, - перебиваю, стараясь не смотреть на него. Стоим близко, ощущаю, как от него слегка пахнет потом. Не знаю почему, но этот запах мне жутко нравится. -У тебя завтра второй раунд. Что будешь исполнять? – Ваня пытается заглянуть мне в глаза. -Что-нибудь. Под гитару. Надо её, кстати, у Дуни попросить, - я чувствую слабость. Хочется заплакать, лечь и не шевелится. Как-то неосознанно прижимаюсь к Ваньку. Обнимаю. -Ксюх… - как-то растерянно. -Ну помолчи, - грустно говорю я, поднимая голову. Ловлю заботливый и какой-то нежный взгляд. Подаюсь вперед и касаюсь его губ. Он не отталкивает, но и не принимает. Просто стоит, позволяя мне его целовать. Внутри что-то начинает сворачиваться, причиняя боль. Душа? Возможно. Я отпускаю его, не смотрю в лицо. Поворачиваюсь спиной, и ухожу. Петляя по коридорам, пытаюсь насухо вытереть глаза, зажимаю их, в желании остановить слезы. Ты просто «слон». Студентка летного училища. Некоммуникабельная и озлобленная. Куда тебе до знаменитого рэп-исполнителя? Это честь для офисных секретарш-красоток. Тебе же придется довольствоваться либо малолетками года на два младше тебя, либо справившими тридцатилетие бас-гитаристами. Вот так вот. Неудачница.