Элементарно, Шерлок!

«Нерешительность у дверей всегда свидетельствует о сердечных делах» («Установление личности», цикл «Приключения Шерлока Холмса». Перевод Н. Войтинской)

      — Она подходит к дверному звонку. Нет, передумала. Нет, позвонит. Нет, она уходит. Уходит. Нет, возвращается.       — Она клиент, дело скучное. Я видел подобные симптомы. Топтания на тротуаре всегда говорят об интрижке.       Что он только что сказал? «Топтания на тротуаре всегда говорят об интрижке»? А ему-то, ради всего святого, откуда может быть это известно? Когда у него последний раз была «интрижка»?       Шерлок одаривает гостей легкой загадочной полуулыбкой и продолжает свою и без того затянувшуюся шаферскую речь. Друзья Джона и Мэри вряд ли заинтересуются сентиментальными переживаниями одиноких запутавшихся девиц — им подавай убийства, чтобы кровь стыла в жилах и волосы вставали дыбом. Скучные предсказуемые болваны.       Его губы продолжают произносить заготовленную речь, а глаза на миг задерживаются на Молли.       Ну, может быть, не все.       В памяти почему-то всплывает тот знаменательный день в начале прошлого ноября, когда героический Шерлок Холмс на пике своего пафоса вернулся в Лондон после двухлетнего отсутствия и сразу же получил лицом в нос от не менее героического доктора Джона Ватсона, которого данное нахальство почему-то крайне разозлило. От этого «возвращение блудного сына» сразу же растеряло всю свою высокопарность, и Шерлок, ощутив какой-то непонятный прилив вдохновения, на следующий день позвонил Молли Хупер и предложил ей поработать его ассистентом, пока Джон не образумится и не сбреет свои нелепые усы. Молли на это согласилась, и вот уже клиенты, как голуби в людном парке, налетели на Бейкер-стрит, словно их поманили туда хлебными крошками, и Шерлок с Молли вынуждены были выслушивать слезные причитания на редкость страшной девицы, чей ухажер оказался ее замаскированным отчимом. «Интрижка», таким образом, была налицо, и Шерлок раскрыл это дело в два счета, но вот неприятное послевкусие не оставляло его еще долгое время.       Конечно, будучи частным детективом, Шерлок сплошь и рядом встречался с подобными делами, хоть и пытался их избегать — по его мнению, копание в чужом грязном белье было недостойным применением его выдающихся способностей. Но почему-то некоторые случаи цепляли его за живое, и он снисходил до невероятных сердечных жестов, которых в иной ситуации ни за что бы себе не позволил. Ведь держал же он за руку упомянутую девицу, пока она проливала свои горькие слезы, ведь пытался же ее утешить. И при этом поймал молчаливый взгляд Молли, который, несмотря на все свои аналитические способности, не сумел прочитать. Почему?       Топтание на тротуаре, сердечные дела. Шерлок Холмс в жизни не топтался на тротуаре, и у него просто в принципе не могло быть никаких сердечных дел. Однако это не означало, что он в них не разбирался. В конце концов, он ведь был ученым, а разве нужно ученому в наши дни взрывать атомную бомбу, чтобы узнать, как она работает? Или расчленять труп, чтобы разобраться в анатомии человека? Нет, ведь это уже сделали до него, так зачем же без толку повторять чужую работу, когда можно просто воспользоваться ее плодами? Вот как раз этим Шерлок, в сущности, и занимался — делая выводы, учитывал опыт других и старался не повторять их заблуждений. И никакое топтание на тротуаре вовсе не было для этого нужно.       Однако была в этих рассуждениях одна небольшая трещина. Шерлок уже давно перешел к рассказу об окровавленном гвардейце, когда его взгляд снова останавливается на Молли и на том субъекте, с которым она пришла на свадьбу — как бишь его зовут?.. Кажется, Том? Или Дик? Или Джерри? Дурацкие идиомы, они только все путают. В любом случае, как бы ни величали этого бедолагу, он все равно клинически безнадежен. Рядом с Молли он выглядит нелепо, а она рядом с ним… просто странно. Почему еще раз она решила с ним обручиться? Кажется, Шерлоку она говорила что-то про секс. Да, несмотря на слова Майкрофта, секс его нисколько не тревожил, и поэтому он капельки ей не верит. Молли была слишком незаурядной женщиной, чтобы ее привлекла обыкновенная физиология — недаром ведь ее приглашал на свидания сам Мориарти. Нет, дело было в другом. В том, что этот мужчина, как бы его ни звали, был… был…       Шерлок запинается и умолкает. В физическом, реальном мире он продолжает говорить, но в чертогах разума он молчит и вдруг понимает, что ему совсем не хочется возобновлять этот монолог. Ведь в таком случае ему пришлось бы многое вспомнить. Вспомнить, как он воспользовался чувствами Молли, чтобы она показала ему трупы Лукиса и Ван Куна. Как в грубой форме открыл ей глаза на то, что ее бойфренд был геем. Как высмеял ее праздничный наряд и упакованный в красивую бумагу подарок. И как потом пришел просить ее помощи, потому что она вдруг оказалась незаменимой. Он навсегда запомнил тот ее взгляд — печальный, но понимающий — когда она сказала ему: «Я не в счет». Почему она была не в счет? Потому что он дал ей это понять? Или потому что она думала, что не принадлежит к его миру, что в нем имеют право вращаться лишь Джон, Лестрейд, миссис Хадсон, а теперь еще и Мэри? Но почему она так решила, это ведь было так… нерационально?       Ее жених поднимается, чтобы высказать свою версию убийства гвардейца. Шерлок внимательно его выслушивает и краем глаза видит, что Молли готова провалиться сквозь землю. Когда Том садится (теперь он точно знает, что это Том), ее раздражение становится очевидным, и Шерлок, вопреки своему самому главному принципу, старается этого не замечать. Об этом он подумает когда-нибудь потом. Сейчас ему надо довести до конца свадьбу лучшего друга.       Когда спустя несколько часов, одно раскрытое дело и одну спасенную жизнь он стоит, окруженный танцующими людьми и внезапно оказавшийся никому не нужным, Молли бросает на него внимательный, немного обеспокоенный взгляд, но он снова его не замечает. Теперь в этом уже нет никакой надобности, ведь отныне они находятся по разные стороны баррикад. Когда-то они оба принадлежали к тем, кто никогда не топчется на тротуаре, но все-таки знает о сердечных делах достаточно много, чтобы помогать в этом вопросе другим. Но потом Молли просто выбрала свой путь — банальный, возможно, но вполне ожидаемый. И Шерлок не винил ее в том, что она так поступила. Ему просто было… грустно. После того как она помогла ему сымитировать самоубийство, он всерьез поверил в то, что она была создана для чего-то большего, и ему было странно видеть ее такой… обыденной. Но, быть может, он просто ошибается, и странным на самом деле был он сам — одинокий детектив в смешной шляпе.       Шерлок не торопясь покидает танцующих и, выйдя на улицу, на ходу надевает пальто. Кажется, он снова оказался неправ. Иногда представлять интерес могут даже affaires de coeur.