Женя – человек, представитель разумного вида, который не смотря на наличие ума совершает неразумные вещи изо дня в день. Избегание ответственности, отчуждение от социальных сетей, игнорирование внешних и внутренних факторов, негативно влияющих на жизнедеятельность, заставляют его чувствовать себя киселем в университетской столовке, который только теперь и может ассоциироваться с настоящим кавардаком. Он трус, не умеющий говорить напрямую и выражаться красивыми, «удобными» фразами, вводя самого себя в тоску вселенского масштаба, в сумасбродную кашу внутренних терзаний и неуверенности.
К слову о каше. Воссиживать в столовой, склонив голову над тарелкой риса, больше напоминающей клейстер, у него лучше получается, чем разбираться в себе. Не суждено ему стать археологом, раз не может достать настоящего себя, только наоборот погребает в только что разрытый курган древних скифов.
Не замечал потока времени, концентрируясь на однообразном действии.
Шкряб-шкряб по тарелке.
Да и в голове была настоящая пустота, он не мог найти ни единого ответа и подобрать слова, ранее любимые метафоры и придавание тишине звуков иссякли на просторах его разума. Сам того не осознавал, как и «длинная» перемена, выделенная на обед, закончилась с молниеносной скоростью. К еде он не прикоснулся, только расковырял содержимое, что и аппетит пропадал от вида неприятного мессива, будто тазик с «оливье» после новогодней тусовки у кого-то на квартире.
Из прострации Женю вывел Даниил. Совсем невовремя промелькнул на горизонте, что Мочалов даже испугался, дернувшись на месте и со звоном выронил столовый прибор на пол, выравниваясь в спине и поднимая взгляд на разрушителя его тишины.
— Ку-ку, ты здесь? – эта фраза выбила его из колеи, фоновый гомон да шум его не так отвлекали, как прямое обращение к нему.
Окинув уставшим взглядом Даниила – Женя понял лишь одно: разговаривать он с ним не хочет. Вернее, раскрывать ему поднаготную своей депрессивной вуали, ввести в курс дела тем более. Он своим девчатам не всё рассказывал, большую часть умалчивая или импровизируя, чтобы меньше было вопросов. Минувшее гадание он воспринял не серьёзно, но на заметку взял – на сессии не стараться, всё равно завалит.
— Абонент временно недоступен, перезвоните позже.
И Женя встал со своего места, перекинув тяжеленный рюкзак через плечо и направился в противоположную от Дани сторону, ибо лишних контактов ему сейчас не хотелось. Ему в целом было тошно от общения, а назойливый Даниил видно переставать бороться не собирался.
— Что случилось..? Да ну постой же ты, а. – Даня обхватил его за предплечье, пальцами впиваясь в кожу сквозь ткань свитера.
— Ты больной вообще? Отпусти, блять, мне больно. – И сразу же взмахнул рукой, отпрянув от него в сторону. – Не нужно в следопыта играть, чтобы понять – мне херово, я не прошу помощи или чьего-то вмешательства, я хочу простого, мать твою, спокойствия. Че ты ко мне пристал?
— Интересно, я просто...
Даниил на глазах аж потускнел, опуская взгляд вниз и распереживался, словно как маленького отчитали. Оставшиеся в столовой студенты с присвистом наблюдали за их драмой, только вот Жене чужого внимания от слова «совсем» не хотелось.
— Не нужно меня преследовать, пожалуйста. Если тебе есть что сказать, говори сейчас или маякни сообщением, но не грузи, прошу тебя.
— Я думал, ты меня избегаешь, потому что мы поцеловались тогда... – Более тихим, вкрадчивым шёпотом проговорил Даниил, вновь обернув очи на Женю.
Женя в свою очередь не совсем это ожидал услышать. Они поцеловались? Такой бред. Он помнит своё пьяное состояние, по перечитанным перепискам – не совсем приятную беседу с Николаем, своё опухшее лицо и как он пытался добраться домой, минуя несколько улочек и забредая в метро.
— Думал, может что-то получится. Но судя по твоему выражению лица – ты ничего не помнишь.
— А должен был помнить? Я тебе обещания давал? В любви вечной клялся может? – Женя на таком эмоциональном взводе был, что аж ноздри от гулкого дыхания расширялись, сам покраснел от резко возникшей злости, чуть ли пар с ушей не шёл. — Нет? Тогда зачем ты это упомянул?
— Потому что захотел. Потому что ты мне не безразличен.
Если бы у Жени это было взаимно, то может быть что-то и ёкнуло бы в тот момент признания. Но Даниил – не
он, Даня ему до едрёной фени, только дружбу собирался с ним дружить, а не в любовь играться. Был он сыт по горло своей любовью. Первой любовью. Интернетовской причём.
— Это всё?
— Да.
— Ну с этого бы и начинал, я могу быть свободным или ещё что-то скажешь?
У Жени на висках запульсировала венка, а глаз потихоньку начинал дёргаться. Его так эти разборки напрягали, причём созданные с воздуха, с высосанного пальца. Он и сам понимал, что некрасиво поступает, но пока его какафония мыслей, находящаяся в спектре пустоты, в приоритете и за чужую голову он думать не собирался. Своя кипит и скоро взорвётся.
Его учили не переходить черту, зачастую быть сдержанным и смотреть поверхностно на ситуацию, которая так и норовит превратится в конфликт, в самый настоящий и, возможно, с последствиями. Женя не умеет, сейчас Женя хромой и босой, не имеющий возможности подобрать хоть одно нормально слово, не переходя на личности или агрессию. Быть сдержанным всю жизнь – это не круто, это вытекает в самую настоящую проблему. Его не учили любить, не уделяли достаточное внимание, чтобы он мог переступить грань зависимости и стать самостоятельным. Наоборот, вся его жизнь – это сублимация, это созданный собственноручно мир, куда он может сбежать от угрожающей реальности и замкнуться. Всем эмоциям и чувствам он мало-мальски, но учился самостоятельно.
Женя страдал, но его никто не собирался жалеть. Может Даниил попытался бы, но Жене это не шибко интересно, ведь у него особая черта – любит связываться с неудачниками, почти такими же, как и он сам. Потому что по одиночке – они никто даже для самих себя, а вместе – полные придурки, пытающиеся отхватить от этой жизни хоть каплю чего-то, что задержит их в этом мире.
Каждый их день вместе превращался во что-то по типу массового суицида, только в их ситуации – они спасали друг друга любыми способами. Это временно помогало, это лечило и давало забываться, это лучше дорогих седативных препаратов и заумных книжек, по типу "НЕ СЫ".
Он не хотел давать ложных надежд человеку, который ему раньше импонировал, за которым он тянулся и бегал хвостиком, сам навязывался, интересовался и в итоге одной не в тему сказанной фразой – практически разрушил доверие и восприятие себя как друга.
Они прятались в коконе и, возможно, они неудачники по всем фронтам, которым не суждено превратиться из мерзкой зелёной гусеницы в прекрасных бабочек, но Даниил по прежнему оставался добряком и честным идиотом по отношению к Жене, а он превращался в аморальную копию себя, где доля дерьма и глупости превышает норму.
Женя собирался разворачиваться и уйти восвояси, лишь бы не продолжать напряжный для него диалог, провокатором которого был он сам, но что-то его остановило. Он не смотрел на Даню, просто был развёрнут к нему наполовину и спрятал глаза за волосами, уставив их на свои ботинки. Чего-то боялся, да и совесть постепенно просыпалась.
— Прости. – После длительного молчания, удосужился проговорить Женя, не сдвигаясь с места, застывая на манер гипсовой фигуры, с увековеченным выражением лица и в замкнутой позе.
Молчание убивало. Оно резало слух, что и фоновый гомон не казался настолько отвлекающим, как процессия безмолвных оглядок. Он не знал что ещё сказать, кроме "извини", мог только бесшумно уйти и забыть, загрустить.
— И ты прости. – Ответ был долгожданным. Даниил сквозь сомкнутые зубы это проговаривал, набираясь до этого сил на банально лёгкие три слова, за которыми пошло успокоение.
По сюжету сотни мелодрам – они должны искренне и по-дружески обняться, нашёптывая друг другу утешительные слова разом с лёгкими похлопываниями по спине, а может и без них, но Женя от объятий сразу отказался. Ему даже еда в горло не лезла, а то проявления лишней тактильности его может стошнить на месте. Нервы и так закалены до предела, просто вовремя сдержался и не окунулся в сквернословные баталии с головой. Просто не хотел тратить силы.
Напоследок окинув Даниила потускневшим взглядом, огонёк в котором погас, Женя только устало выдохнул через рот, после обходя его сбоку, отстукивая ритм об деревянные полы тяжелым ботинком. Звук отбивался эхом от стен, попадая прямо в уши. Он чувствовал себя в данный момент гадко, очень даже
очень. Ему не хотелось дискутировать, искать причины своего состояния вместе с Даниилом. Женя мечтал о спокойствии в сию секунду, потому наступившую пару пропустил – бессовестно, хоть и не любил прогуливать профильные предметы у весьма интересных преподавателей.
Естественно, первым делом он написал Гренке. В конце концов, она вторая староста в их группе и как-то порешает вопрос с его прогулом. Перекладывать ответственность было легче, тем более в университетских реалиях. В школе попросту не давали и шанса пропустить урок без записки от родителя, которые Женя так и не научился подделывать в силу своего "чересчур" плавного и идеального почерка, далеко не похожий на пропись его матери – не изогнутый и далеко не имел в себе выраженной округлости, больше похожий на каллиграфию учителей младшей школы, простой и аккуратный.
Женя быстро проделал путь со второго корпуса, где, собственно, и находилась столовая, до первого, выбегая из главного зала на улицу. Декабрьское солнце встретило его неприветливо, опаляя своими яркими лучами янтарные глаза. Привыкший Женя к более приглушенному освещению – моментально зажмурился, как слепой котенок постепенно привыкая к новому. Приятный морозный ветерок прошёлся по его кудрям, опаляя тонкую кожу на лице своим дуновением, отчего и щеки слегка порозовели, и его мрачная рожа вид человеческий приобрела! Не погода, а песня! Только душа по прежнему овеяна тоской, а состояние желало лучшего.
Не особо спешил покидать территорию университета, присел в зоне отдыха на первую попавшуюся лавочку, и достал телефон. Руки дрожали, но скорее не от холода, а от накатившего волнения. Он глубоко дышал через нос, а выдыхал ртом, успокаивая бешенный мотор своего сердца. Естественно, он набрался смелости зайти в ВКонтакте.
— Хватит бояться смотреть страху в глаза. – твердил он себе под нос, пока вводил пароль от собственной страницы. Выходил, чтобы не было соблазна зайти и посмотреть, хотя надежды таковой и не было, что что-то в графе "Сообщения" изменится.
Зайдя, Женя затаил дыхание и зажмурился. Уж очень боялся наткнуться на гнев с Преисподней. Но наткнулся на обеспокоенные сообщения Олега, что Жени давно не было и не натворил ли он делов под воздействием эмоционального состояния. Ответ не был кратким, как в момент панического состояния после ругани с его братом, Женя постарался выдавить из себя хоть какие-то краски, чтобы текст не выглядел глупо, грустно или даже чрезмерно пессимистичным, что младший Романов совершенно не воспринимал, сразу задавая наводящие вопросы.
Евгений Мочалов
12:53
Я в полном порядке, Олежка. Нет, ничего я с собой не делал и не собирался! Какого ты обо мне плохого мнения! На самом деле, хотелось немного побыть наедине с собой, своими мыслями, абстрагироваться от всего... Да, эгоистично, но я иначе не умею, правда. Не ругайся, жив - и хорошо.)
Женя очень палевно врал. Как минимум, лично для самого себя. Не могло всё быть хорошим, да и в полном порядке тоже. Он и шага не сделал к своему успокоению, только избегает и прячется от вопросов, как будто дополнительная неуместная эмоциональная взбучка его только ещё больше втопчет в грязь. Только вот чего он боялся? От чего столько тревожных мыслей появлялось в его светлой голове? Женя ещё не успел прочувствовать на себе все прелести взрослой жизни, ответственности, самостоятельности... Любви.
А подготовлен ли он был к этому изначально? Мать ему не давала советов по выживанию, больше опекала и самостоятельно, без разрешения, он мог только конфорку включить или прибить на гвоздь новенький плакат с любимой анимешкой. Всё. А в целом, везде и всегда нужно было отчитываться, но и сидеть на чужой шее ему уже становилось напряжным. Он чувствовал каждой фиброй своего подсознания, что пора что-то менять, только вот руки связаны за спиной. На мертвый узел. И сверху залиты супер-клеем. Постоянные скитания в сумбурном потоке – это его любимое занятие на протяжении нескольких месяцев, поиски себя энергозатратны, и никто не говорил, что нужно будет переступить через апатичный настрой или сменить обстановку.
Обстановку он сменил – поступил в университет, только здесь его ничего не держит. Мечта стать каким-то классным археологом как-то иссякла, не видел он себя искателем древних отпечатков жизнедеятельности уже усопших людей. Но ведь он так об этом мечтал! Правда ножки стремянки обломались, стоило ему наступить на вторую ступеньку. Хотел собрать свои накопления и куда-то уехать, всё бросить... Правда и со стипендии слетит, но в следующем семестре ему и так её не видать, раз сессия провалится... В общем-то, действительно терять было нечего, университет может стать предлогом его занятости, но начать искать он может себя в другом. Верно? Абсолютно.
Женя ведь так любил рисовать! У него до сих пор в тумбочке хранится нехилое количество зарисовок, скетчей, срисовок с натуры Николая... Он ведь стал его первой "живой" моделью, хоть и в цифровом формате. Это ему было так дорого, но и расстаться с этим никак не мог. Свою вину перед Колей он ощущал, но не до конца осознавал какой бред он мог сказать – привычки перечитывать не было, просто смутные чувства оставались и в памяти мелькали слова.
Но боялся сделать первый шаг. Хочется написать Николаю, но колется очень-очень! А вдруг то была окончательная точка? Шансов на возвращение нет? Навязчивые мысли не покидали ни на минуту, но и отсеивались сразу, ведь раз Олег ему писал, значит Николай не перекрыл ему "возможность" с собой связаться. Любым путём.
Пока он себе что-то там выдумывал, Олег не заставил себя ждать и написал сообщение, которое вызвало только улыбку.
Олег Романов
13:01
Ого, а я думал в федеральный поиск заявку о пропаже человека подавать! Хорошо, что ты в порядке, Женька. Я правда рад тебя снова видеть!
Олег Романов
13:02
[Прикреплённое изображение]
Олег Романов
13:02
Тебе Люцифер передаёт свой пушистый привет.)
Женя вновь почувствовал ту весенне-летнюю атмосферу, когда было тепло и вокруг, и на душе. Ощущение дежавю заставило на минутку прикрыть глаза и вспомнить собственное ребячество, приятные переписки по ночам, обмен фотографий котиков. Сплошное спокойствие и ламповость, которую резко разрушили его экзамены и вступление в университет. Либо Женя слабым был и не потянул новые препятствия, совмещая с привычным и любимым, либо судьба по-дурацки распорядилась с его жизнью.
Он же склонялся к первому варианту, потому что от него зависит его собственная жизнь, а не от неизведанного Оракула, переписывающего его фортуну раз за разом, стоит оступиться об камушек.
Евгений Мочалов
13:05
Люцик! Мой хорошенький, целую его во все мягкие места!!!
Кстати... А можно попросить у тебя совет...?
Олег Романов
13:07
Передам ему.)
Конечно, какой? Что-то случилось?
Женя мялся на месте прежде, чем написать. У него целая революция в голове случилась, не то, чтобы "что-то".
Евгений Мочалов
13:09
Ну, ты и сам знаешь... Просто... Как лучше подкрасться к Николаю? С чего начать с ним разговор? Переживаю, что опять ляпну что-то не то или попаду под горячую руку, и всё пойдет насмарку. Ты ведь его лучше знаешь.
Олег Романов
13:12
Жень, я здесь не советчик... Но он в нейтральном состоянии сейчас, правда после вашей перепалки или что было, не говорил уточняюще, телефон разбил и дверьми бахкал как в жопу жаленый. Можно попробовать объясниться, но и это не лучший вариант, он может это воспринять и положительно, и опять разозлиться.
Евгений Мочалов
13:15
А ты не можешь спросить? Или как-то завести об этом разговор с ним?
Олег Романов
13:16
Ой, ты моей смерти хочешь?) Если ты расскажешь "от" и "до", что у вас произошло, то могу попробовать. Но вы ведь вдвоем как будто в воду окунутые, и слова не дождешься.)
Евгений Мочалов
13:20
И то верно... О таком сложно говорить вообще! Я сам еще не разобрался в причинно-следственной связи происходящего, я был пьян.
Олег Романов
13:23
То-то же. Но начни с чего-то простого, минимально спроси как у него дела, про работу не спрашивай, сам тебе вывалит кучу всего, ибо тут... прости за французский, самый настоящий пиздец происходит. Просто поддержи, под шумок забудет о том, что ты его как-то не так вздраконил.
Евгений Мочалов
13:26
О, как вариант. Спасибо! Ну, результат ты сам увидишь, если что... Сразу прошу прощения!
Олег Романов
13:30
Отработаешь! Билет тебе куплю и квартиру мне вылизывать будешь! Всё, дуй, Женёк. Ни пуха, ни пера, ни копья в висок. Целую.
Небольшая переписка с Олегом его воодушевила и зародила надежду на то, что ещё не всё потеряно. Некоторые его изречения всегда оказывались вещими, советы он давать не умел, но предположительное развитие событий воссоздать у него получилось замечательно. Причем Олег, скорее всего, сам не задумывался, что брал содействие в "добром" деле и не первый раз спасал задницу Жени от вселенского гнева со стороны Николая.
Но ему нужно было обдумать "как" преподнести информацию в сообщении, потому встав с нагретой лавочки, он в быстром темпе отправился в метро. Куда лучше думается дома, в тепле, с кружечкой горячего чая, а не на холоде около стен альма-матери.
