***
Чайльд пришёл домой, тут же упав на кровать. На его лице красовалась слабая улыбка, но потом он всё же немного привстал, взяв в руки телефон. Он всё же переживал о том, как Люмин дошла до дома. Где-то внутри поселилось странное, нехорошее предчувствие. И ему это не нравилось.Чайльд
Принцесса, ты дошла?
Сообщение было отправлено, но ни через полчаса, ни через час ответа на него не последовало, что только сильнее подкрепило прежнюю тревогу, заставляя сердце обеспокоено сжаться, до боли. Но прежде, чем он бы успел по-настоящему запаниковать, телефон слабо пискнул, оповещая о новом сообщении. Сердце отбивало ритм рок барабанов, пока Чайльд, чувствуя, как дрожат руки, разблокировал телефон, с пытливостью вглядываясь в сообщение. Однако до него не сразу дошёл смысл сообщения. Он несколько секунд сидел неподвижно, а после рассеянно уронил телефон, надеясь, что это просто галлюцинация. Чайльд пытался осознать написанное и невольно начал проходить все стадии принятия неизбежного. Он испытал шок. Мир казался перевернутым с ног на голову, все его ожидания и планы разрушились в одно мгновение. Сердце его замирало от горя и разочарования. Он не хотел верить в то, что все произошло на самом деле. Он вспоминал все хорошее, снова и снова перечитывал ее сообщение, надеясь, что это не так. «Может быть, это шутка?», - думал он, и все еще надеялся на то, что Люмин передумает. Но при попытке отправить сообщение, рядом с ним появлялся красный восклицательный знак — Люмин его заблокировала. Как могло всё перевернуться с ног на голову за такое короткое время? Меньше двух часов назад они шли вместе и обсуждали планы но Новый Год. А теперь... Она больше не его девушка? Этого не может быть! Сейчас Чайльд находился на стадии отрицания. Он отказывался принять правду, не хотел поверить, что его отношения закончились. В его голове мелькали мысли о том, что это всего лишь временная ссора или недоразумение, и вскоре все вернется к прежнему состоянию. Он боролся с реальностью, отказываясь от признания того, что их отношения пришли к концу. Хоть и было больно признавать, он знал, что рано или поздно придется принять и прожить эту боль. Но сейчас ему было непосильно. Он погружался в воспоминания, искренне веря в то, что это все еще может быть спасти. Чайльд попытался немедленно позвонить Люмин, но она не отвечала, а бездушный автоответчик говорил, что линия занята. Неужели она так долго с кем-то говорит? Или она добавила его в чёрный список? Он со злостью откинул телефон в сторону, его задушили слёзы. Ему было так больно. Он и правда только что расстался с той, которая вызвала в его душе столько теплых чувств. В его мыслях мелькали образы прошлых дней, когда они были счастливы вместе. Было так трудно принять этот факт, понять, что ему больше никогда не увидеть прекрасное лицо Люмин, не услышать ее смех, не ощутить ее нежное прикосновение. Темные и мрачные мысли охватывали его с каждым мгновением. Чайльд чувствовал, что его существование лишено смысла без нее. Все его планы, надежды и мечты рухнули, словно карточный домик, разрушенный легким прикосновением ветра. Он был один, оставленный на пустынной дороге жизни, где когда-то были счастье и любовь. Его сердце шептало ему, что это всего лишь плохой сон, с которым он пробудится и обнаружит, что все в порядке. Чтобы он проснулся, находясь рядом с Люмин, ощущая ее руки на своей коже, слыша ее весёлый голос. Он стремился вернуть время назад, исправить ошибки, которые, возможно, допустил, сделать так, чтобы она осталась рядом, чтобы их любовь продолжалась вечно. Но где-то глубоко внутри Чайльд знал, что это не сон. Это реальность, в которой он больше не является частью ее жизни. Он пытался вспомнить все те прекрасные моменты, которые они разделяли, но они становились все более и более тусклыми в его памяти. Он боялся забыть ее голос, ее запах, ее улыбку. Он не хотел терять ту частичку себя, которую она приносила в его жизнь. Тревога, грусть и беспомощность заполняли его существо. Чайльд боролся со своими эмоциями, но было невозможно. В его глазах отражалась боль, которую он чувствовал, и как бы он ни пытался скрыть свои слезы. Он бежал от своих собственных чувств, но они настигали его снова и снова. Но впереди были только тьма и пустота. И он понимал, что он должен идти вперед, принимая реальность, обнимая боль и отпуская. Даже если его сердце ранено и его душа разбита, Чайльд должен найти силы взять себя в руки и идти вперед.***
Люмин вновь пробудилась, снова не помня, как уснула. Поиски планшета успехом увенчались, но без зарядки и sim-карты всё это не имело никакого смысла. А вот её достать будет очень сложно, хотя…правильнее невозможно? Нет, сдаваться так просто она не собирается. Терять всё равно уже нечего. Дверь в её комнату была закрыта, но сама Люмин не помнила, закрывала ли её. Хотя сейчас особой роли это не имело, ведь отец наверняка уже был дома. От этого осознания всё внутри неприятно сжалось, ведь сейчас она находится наедине с самым настоящим тираном. Жизнь с которым медленно превратится в самый настоящий ад. Хотя она уже в него превратилась. Заперта, не имея ни телефона, ни возможности уйти. Просто молча делай то, что тебе говорят. Да уж, и за что ей это наказание? Хотелось бы ответить, но сейчас это вряд ли представлялось возможным. Значит остаётся ждать и найти способ отсюда выбраться. А потом…потом видно будет. Город она знала как свои пять пальцев, трудностей не возникнет, ещё бы найти денег на проезд… В коридоре послышались шаги, отразившиеся неприятной дрожью в теле. Люмин тут же сжала ладони, искренне надеясь на то, что все его вчерашние действия сегодня не повторятся. Конечно она понимала, что вечность это продолжаться не будет, но даже небольшая отсрочка помогла бы собраться и хоть немного прийти в себя. Но нет, судьба не была к ней столь милосердна, ведь дверь в её комнату резко открылась, впуская совершенно не желанного гостя. Дайнслейф как и раньше скрестил руки на груди, буквально прожигая дочь взглядом. Её поведение по-прежнему казалось ему непристойным, но и учёбу она пропускать не может. Так у него оставался всего один вариант дальнейшего развития событий.***
Неизвестно, сколько еще времени Чайльд просидел так, буравя стену пустым, ничего не выражающим взглядом. Все мысли из головы улетучились, оставляя место абсолютной пустоте. Последняя стадия, а именно принятие, сейчас бушевала во всю, полностью изматывая и без того измученный разум. Что ж, он мог только гадать о мотивах этого поступка. Гадать, ведь больше ничего не остаётся. Неожиданно в дверь позвонили, заставляя вернуться в реальность. На секунду сердце радостно ёкнуло, ведь может быть это была Люмин, пришедшая объясниться? Парень встал и спешно направился к двери, однако взглянув на гостя, почувствовал, как безвозвратно угас последний лучик надежды, до этого момента теплившийся в груди. Как же…видимо, придётся мириться с новой реальностью. – А, это ты, Панталоне... — мрачно произнёс Чайльд, отходя чуть в сторону, чтобы гость смог пройти в квартиру. Сил скрывать своё подавленное состояние просто не было. — Эй-эй, чего такой кислый? — юноша сбросил ботинки и подошёл к Чайльду, поддерживающе положил ладонь на его плечо. — У тебя такая физиономия, будто что-то ужасное случилось. Тебе нельзя в таком состоянии на матч, капитан. – Я вообще не хочу ни на какой матч! К чёрту весь ваш волейбол! Играйте без меня, можете подыскать замену, - Тарталья с раздражением скинул руку друга со своего плеча, избегая непрошенных прикосновений. Панталоне был ошеломлён. Своими действиями он добивался, чтобы капитан сосредоточился на игре, а в итоге, что получилось? Что он перестарался, и Чайльд вообще от волейбола отказывается? Нет-нет, так не пойдёт. Откуда же ему было знать, что у них с Люмин уже всё настолько серьёзно, что он так будет переживать по поводу расставания? Он думал, что у них пока так, начало, где расставание не так болезненно. Возможно, просто нужно стать для него поддержкой и направить мысли капитана в нужное русло. — Стоп-стоп, так не пойдёт. Как это мы без капитана? – Панталоне старался говорить как можно добрее, но в то же время убедительнее. — А ну-ка рассказывай, кто тебя обидел? Выглядишь так, будто тебя Люмин победила в финале, хотя это ещё совсем не так. При упоминании имени блондинки лицо Тартальи исказилось, напряглось, казалось, он сдерживает эмоции из последних сил, и все же... Это было невозможно, по щеке потекла слеза, ещё одна, этот поток уже невозможно было остановить. — Эй-эй, чего ты? Я так понимаю причина твоего трагичного настроения в этой блондиночке? Что она сделала? Давай я разберусь за своего капитана! — воинственно предложил Панталоне. — Нет, – всхлипнув, произнес Тарталья. – Если я расскажу всё, то ты не поверишь... — Давай рассказывай, обещаю, сомневаться в твоих словах не буду... Тарталья вытер слёзы рукавом и тяжело вздохнул. Возможно, ему и правда надо высказаться, поделиться своими чувствами, ибо в одиночку это бремя было нести тяжело. – Ну и ну... — присвистнул Панталоне после рассказа. — Мне не передать шок, который я испытал. Ты и Люмин? Как такое могло случиться? Как будто купидон прилетел, пронзил обоих, и вы без причины влюбились. А я-то думал, почему ты постоянно на неё так смотрел в последнее время... Без злобы... Но сейчас не об этом. Я понимаю, что расставание — это болезненно, но его нужно пережить, а не замыкаться в себе. Ты думаешь, Чайльд, Люмин последняя твоя девушка? Да у тебя сто таких девок будет. – Нет, не будет... — отчаянно прошептал Тарталья. — Люмин такая одна... – Ладно, я понял, – удивительно быстро согласился Панталоне. — Но сути не меняет. Ты должен двигаться вперёд и не дать какой-то девушке сбить тебя с пути. Сбить с пути... – второй раз задумчиво произнес парень. — Чайльд, не хочу омрачнять и так нерадостную обстановку, но у меня пришла мысль... А что, если Люмин с тобой начала встречаться специально ради победы в матче? Видя, как ты ей отдаешь всего себя, она решила тебя бросить, чтобы ты был подавлен и у её команды было больше шансов на победу? Ты об этом не задумывался? Чайльд снова на мгновение замер, ведь первой мыслью был сказать парню, чтобы он прекратил нести какую-то чушь. Но потом, после нескольких секунд промедления он был готов схватиться за голову, словно от боли. В голове кружило слишком много мыслей, и от этого хотелось кричать. В его слова было сложно поверить, но это, по крайней мере, сейчас хоть немного походило на правду. Мрачную и жестокую, но тем не менее… — Нет…на неё это не похоже, — он всё ещё метался, пытаясь отмахнуться от этого варианта, но взгляд Панталоне заставлял почувствовать себя последним дураком. Ему легко говорить…сам бы испытал нечто подобное. — Ты правда так считаешь? В комнате вновь повисла тишина, и Чайльд уставился на друга с неким отчаянием, всё же он довольно давно его знал. Столько всего вместе видели…может он действительно прав? Сейчас это всё казалось каким-то кошмаром, бредом, что происходил вовсе не с ним. Но ничего кроме как отпустить и позволить затухнуть последнему огоньку надежды не оставалось. Взгляд парня это подтверждал. Внутри на секунду что-то очень болезненно кольнуло, а потом стихло. Пустота…сейчас, пожалуй, описать его состояние точнее бы не получилось. И это знали они оба. — Да, я действительно так думаю, — Панталоне едва сдержал рвущуюся наружу улыбку. Да, видеть капитана в таком жалком состоянии не хотелось, но пройдёт время, и он о ней забудет. Да мало ли девушек вокруг, а им ещё матч выигрывать. — Пойдём прогуляемся, тебе должно лучше стать. — Да, так определённо будет лучше. Для всех…