Истинные

      Несмотря на уговоры Джисона, Хенджин решил не перевозить все вещи на случай, если Минхо передумает по его поводу. Однако по приезде он был приятно удивлён, с каким радушием Ли встретил их и даже не сказал ни единого язвительного слова в сторону Хвана. Наоборот, его глаза светились, когда он смотрел на истинных. Но счастье Хенджина продлилось недолго: стоило Хану уйти от них в другую комнату, выражение лица Минхо тут же сменилось на недовольное, а в воздухе повисло напряженное молчание.       Впрочем, именно такого приема Хенджин и ожидал. Хоть он и чувствовал себя ужасно неуютно, словно был лишним на этом празднике жизни, он решил скрыть свое разочарование от излучающего счастье Джисона и радоваться за любимого, получившего то, чего так страстно желал.       Хенджин поселился в гостевой комнате и довольно быстро ее обустроил с подачи неугомонного омеги, который не отстал от Хвана, пока не удостоверился, что у того есть все, что нужно для жизни в новом доме. Сам Джисон ночевал по очереди то с одним, то с другим альфой, поэтому комната Хенджина скоро обросла ещё и вещами его парня.       Годы, проведённые в детдоме, сформировали у Хвана привычку вести себя как мышка, стараясь не мешать соседям своим присутствием. Поэтому он использовал общие помещения квартиры, только когда в них не было Минхо, украдкой готовя еду или принимая душ. Хана такое поведение категорически не устраивало, и он, наоборот, старался постоянно организовывать для всех совместный досуг в виде просмотра фильмов, прогулок, походов по магазинам, а также готовки и уборки, и оба альфы беспрекословно на это соглашались. При Джисоне Минхо старался вести себя с Хваном дружелюбно, но иногда все же срывался. — Предлагаю сегодня поужинать роллами! — воскликнул Хан, как только Хенджин вернулся с работы. — Кто за? — Хорошо, я закажу нам как обычно, — кивнул Ли. — Нет, погоди, я хочу взять что-то другое. К тому же Джинни, возможно, захочет выбрать сам. — Я? — Хван вернулся из ванны и присоединился к истинным после того, как Джисон протянул руку ему навстречу. — Мне без разницы, что есть. — Если ты не прекратишь скромничать, я закажу тебе роллы с баклажанами! — Ой, нет-нет! — замахал руками альфа, который терпеть не мог этот овощ. — Значит, выбирай сам, — хихикнул омега.       Хван наклонился к телефону, чтобы разглядеть меню, и оказался слишком близко к Минхо. — Не дыши на меня! — резко отстранился тот. Джисон и Хенджин удивленно на него уставились. — Мне щекотно от твоего дыхания, — тут же отмазался Ли, хотя на самом деле он испугался, что парни заметят, как по его телу бегут мурашки от слишком интимного контакта. — На, смотри сам, — Минхо чуть ли не кинул смартфон в руки Хенджину, боясь, что тот дотронется до его пальцев, забирая девайс. Хван не успел среагировать и едва не уронил телефон, но смог его удержать, однако Минхо тоже сделал попытку спасти устройство и в итоге сам же обхватил ладони Хенджина своими, почувствовав, как по телу снова побежали мурашки. При этом запах Хвана моментально усилился. Минхо жадно вдохнул молочно-сливочный аромат, и ему тут же поплохело.       Ли стало засасывать в эмоционально-сенсорную бездну как в зыбучие пески, выбраться из которых было настолько сложно, что хотелось сдаться и позволить им полностью себя поглотить. Но перестать сопротивляться он не мог, так как считал, что любовь и физический контакт двух альф это ненормально, что такого не должно происходить. Минхо был категорически против подобных вещей, тем более с Хваном, который все еще невероятно его раздражал, несмотря на реакции тела. И Ли даже не догадывался, что радость и душевный покой, которые он почувствовал после воссоединения с Джисоном, вызваны не только возвращением Хана, но и тем, что Хенджин теперь каждый день рядом.       Джисон понятия не имел, что на самом деле происходит в головах его партнёров, которые при нем вели себя как доброжелательные соседи. Он свято верил в спектакль, который старательно разыгрывали перед ним истинные, радуясь положительной динамике в их отношениях. Омега чуть ли не каждый день с пристрастием расспрашивал обоих об их впечатлениях от совместного проживания, но «актеры» настолько хорошо справлялись со своей работой, что разглядеть подвох было просто невозможно. Оба улыбались и говорили, что все прекрасно. — Минни, как тебе живется с Джинни? — Хан перевернулся и улегся подбородком на грудь альфы, пытливо вглядываясь в его лицо. — Ты теперь постоянно будешь спрашивать? — усмехнулся Ли. — Все хорошо, честно, тебе не о чем переживать. — Он классный, да? — Ну он лучше, чем я раньше думал, — как ни в чем не бывало наврал Минхо, — но все же я пока слишком мало его знаю, чтобы делать выводы. — Да, ты прав, надо чаще тусоваться вместе! — Куда уж чаще, мы и так каждый день вместе. Может, не будем торопить события? Всему свое время, — Ли приподнялся и покровительственно чмокнул парня в лоб. — Хорошо, ты прав, — вздохнул тот. — Минни, а то, что я сплю то с ним, то с тобой, для тебя точно ок? — Да, это примерно в сто раз лучше, чем когда ты спал только с ним. И вообще, хватит о нем. Пока мы наедине, я хочу думать только о нас, — Минхо схватил омегу за ягодицы и усадил на себя, вызвав у того озорной смех.       Несмотря на поведение Ли, Хенджина тянуло к нему со страшной силой, особенно когда альфа выглядел милым. Каждый раз во время совместного просмотра кино, Минхо надевал очки и казался в них таким уютным и домашним, что Хенджину, хотелось накинуться на него и затискать до полусмерти, но поскольку он не мог себе этого позволить, то как можно крепче обнимал за талию сидевшего между ними Хана, чтобы как бы невзначай дотрагиваться до одежды Минхо, но тот под разными предлогами уворачивался от прикосновений, то беря телефон или еду, и по этой причине отодвигался, то вообще вызываясь приготовить чай.       Джисон прекрасно знал, что Хван влюблен в Ли, и как настоящий шиппер пытался свести их. Когда они с Хенджином оставались наедине, омега искренне сопереживал его безответным чувствам. — Детка, мне правда жаль, — обняв альфу, Хан уложил его голову себе на колени и мягко погладил по волосам. — Все в порядке, все в порядке, бусинка, — словно мантру повторил Хенджин. — Главное, что ты меня любишь, — он посмотрел на омегу и потянулся к нему губами. — Очень сильно люблю, — последовала череда легких поцелуев. — И уверен, что Минхо тоже обязательно полюбит! Он сам говорил, что уже начал относиться к тебе гораздо лучше. — Правда? Здорово! — Хван попытался изобразить радость, но в глубине души знал, что Ли врет Джисону точно так же, как и сам Хенджин. — Не переживай, я уверен, что он в итоге тебя примет, по-другому просто быть не может. Видимо, ему сложно из-за того, что ты тоже альфа. Ему нужно время. — Наверное, — тяжело вздохнул Хенджин. — А если бы Минхо разрешил тебе сделать с ним что угодно, что бы ты сделал? — игриво поинтересовался омега. — Нежно обнял, вдыхая его запах, — тихонько прошептал Хван. — А потом? Если бы можно было делать всё, что захочешь? — Поцеловал бы, — грустно признался Хенджин, — сладко-сладко.       Джисон прижался к губам альфы и проворковал: — Мои губы целовали его, а теперь целуют тебя, считай, что это ваш косвенный поцелуй. — И вдруг его осенило: — Ты можешь поцеловать меня так, как хотел бы поцеловать его, а я ему передам. — Если он узнает, что это от меня, то не захочет тебя целовать, — горько усмехнулся Хван. — Минни не узнает, — подмигнул омега.       И Хван поцеловал очень осторожно и трепетно, едва касаясь его губ своими. Даже самого Джисона он никогда не целовал настолько нежно. Хан уже и забыл, с чего начался их поцелуй, а просто растаял от этих неторопливых ласк, чувствуя как сознание начинает погружаться в безмятежную негу. Они всего пару раз очень мягко и легко соприкоснулись языками, все остальное время почти невесомо лаская губы друг друга.       Джисон сдержал своё обещание и, как только подвернулся случай, поцеловал Минхо так же трепетно. — Боже, Хани, это был лучший поцелуй в моей жизни, — признался пораженный случившимся альфа. — Чего это на тебя нашло? Так сильно соскучился по мне?       «Это тебе от Хенджина», — лукаво подумал Джисон, но вслух сказал просто: — Угу, — и прижался к своему парню.       На следующий же день Хан доложил Хенджину о том, что Ли оценил поцелуй, заставив того расплыться в умиленной улыбке. Альфе было безумно приятно, что Джисон так старается свести его с Минхо, но при этом ему казалось, что это неправильно по отношению к желаниям самого Ли, и раз тот не хочет сближаться, нужно оставить его в покое.       Думал он так до тех пор, пока случайно не увидел, как Минхо украдкой нюхает в ванной его полотенце. Хвану показалось такое поведение странным, однако сначала он не придал этому значения, решив, что ему показалось. А потом как-то раз Хенджин вернулся домой, когда не должен был, и застал Ли в своей комнате. — Минхо? Что ты тут делаешь? — Я... Я искал кружку с кроликом, — невпопад выпалил Ли. — С кроликом? — Хван с удивлением указал на руку Минхо. — Вот эту? — Да, — Ли как ни в чем не бывало поднял вверх якобы искомый предмет. — Она оказалась у тебя на столе.       Хван едва заметно улыбнулся. Он точно помнил, что не брал ее и уж точно не относил к себе в комнату. — А, ну хорошо. Рад, что она нашлась. — А ты чего тут? — нервно кусая губы, поинтересовался Ли. — Вернулся за свитером, там прохладно. — А Хани где? — Пошел забрать счета из почтового ящика, а что? — Ничего, — буркнул Ли и вышел из комнаты. — Ты точно не хочешь пойти в магазин с нами? — крикнул ему вслед Хван. — Нет, — глухо отозвался Минхо.       Хенджин открыл шкаф, но свитера там не нашел, оглядевшись, он обнаружил его на стуле, рядом со столом. Хван напряг память, но так и не смог вспомнить, когда успел достать его, а тем более кинуть на стул, поскольку у него вообще не было привычки разбрасывать вещи.       “Неужели Минни рылся у меня в вещах?” — с трепетом подумал Хван. — Но зачем?”       Он даже предположить не мог, что Ли хотел стырить пахнущую им шмотку, чтобы подрочить.       “А что, если Хани прав, и Минхо не так уж равнодушен ко мне?” — вспомнив случай с полотенцем, улыбнулся Хван. Он быстро натянул свитер и выбежал на улицу, не сказав Джисону ни слова о случившемся, но про себя решив сделать все, что в его силах, чтобы заслужить если не любовь, то хотя бы принятие второго истинного. И начать он решил с того, чтобы стать для Ли идеальным соседом.       Пока Минхо и Джисон были в гостях у родителей Ли, Хван сделал дома генеральную уборку, перестирав все белье и перемыв абсолютно всю стоящую в коридоре обувь. Особенно трепетно и деликатно он развешивал одежду истинных, поглаживая пальцами футболку Ли, представляя, как бы он делал это, если бы она была надета на хозяина. Когда парни вернулись, их реакция была неоднозначной: Хан явно радовался, а вот Ли был в замешательстве и слегка напрягся. Он уже и забыл, что некоторые его ботинки были не серо-коричневые, а цветные.       Еще сильнее Минхо напрягся, когда Хенджин прибил полку в ванной, которую Ли хотел повесить сам, но не успел. После очередной похожей выходки Минхо начало казаться, что Хван показушничает, желая выслужиться перед омегой. С этого дня он начал с ним негласное соревнование, в котором по собственным же ощущениям проигрывал, но сдаваться не собирался, поэтому всячески радовал омегу. Он наконец-то начал раньше приходить с работы, как и обещал, вперед всех бежал мыть посуду и с нездоровым фанатизмом гладил постельное белье. Джисон решительно не понимал, какая муха укусила Ли, который обычно не проявлял интереса к домашним делам, но происходящее не могло не радовать.       В свою очередь Хенджин, который и так неплохо готовил, начал упражняться в изысканной кухне. Не дожидаясь, пока истинные составят ему компанию, он готовил разнообразные блюда, желая угодить Хану, но в первую очередь Минхо. Вот только Ли трактовал все это ровным счетом наоборот — Хван потратил несколько часов на приготовление фруктового пирога, а Минхо решил, что Хенджин ему назло добавил туда апельсины. Ли даже не вспомнил, что второй альфа не в курсе, на какие продукты у Минхо аллергия, а просто демонстративно отказался пробовать выпечку.       Но больше всего Ли взбесился, когда после очередной Хвановой уборки не смог найти свой ежедневник. — Хенджин, ты не видел мою записную книжку? — с притворным дружелюбием поинтересовался он. — Какую? — Черную с золотой надписью. — Нет, давно уже не видел. А где она была? — До того как ты убрался, лежала в гостиной. — Я точно ее не брал, — пожал плечами Хван. — Но давай поищем, — он тут же принялся рассматривать все предметы в комнате, но безуспешно. — Может, она где-то в другом месте? — Может быть, ты не будешь трогать мои вещи во время уборки? — с плохо скрываемым раздражением спросил Минхо. — Прости, я… Обещаю, что буду аккуратнее, — Хенджин сам не понял, за что извинился, но решил не злить истинного еще больше, ведь он и так выглядел расстроенным. — Если найду, дам знать. — Буду признателен, — сухо отозвался Ли и ушел к себе в комнату.       В целом оба альфы привыкли к тому, что омега живет то с одним, то с другим, и уже не напрягались по этому поводу, ведь утром все равно видели любимого на общей кухне. Однако период течки дался обоим очень тяжело. Как бы Джисон ни хотел, он не мог удовлетворить желание сразу двух истинных, поэтому вынужден был снова бегать между ними. Каждый из альф сильно переживал время без омеги, но каждый по-своему.       Когда Ли и Хан трахались в их спальне, Хван сходил с ума от желания оказаться рядом. В один из дней он вообще не смог пройти мимо, а тупо сел под дверью, жадно вдыхая их ароматы. Ему было неловко заниматься самоудовлетворением прямо в коридоре, а уйти он физически не мог. Когда стоны стихли, он с трудом поднялся и, опираясь на стену, кое-как дошёл до своей комнаты, чтобы наконец-то подрочить.       Минхо же наоборот боялся даже приблизиться к комнате Хенджина, когда тот занимался любовью с Джисоном, подозревая, что не сможет устоять и ворвется туда. Он и в обычные дни, проходя мимо спальни Хвана и чувствуя его запах, еле сдерживался от того, чтобы зайти. Порой что-то внутри подталкивало к действию, и он дотрагивался до двери, желая ее открыть, но в последний момент замирал, не понимая, что говорить или делать, если окажется там, и в итоге просто уходил.       Для Минхо даже намек на интимный контакт с Хенджином был словно удар под дых. Однажды он долго не мог заснуть, размышляя о втором альфе и бесясь из-за его идеальности. Хван и выглядел словно спустился с небес, и вел себя до жути безукоризненно, весь такой правильный и хороший. Ли был абсолютно уверен, что поведение Хенджина неискренне, что он строит из себя того, кем не является. При всем этом Минхо ужасно тянуло к сопернику, и это взрывало мозг. В итоге Ли решил покурить, чтобы немного успокоиться. Боясь разбудить Джисона лишним шумом, он вышел на балкон, находящийся в гостиной, и, возвращаясь в спальню, наткнулся на полуголого Хенджина, идущего из ванны в малюсеньком полотенчике, еле прикрывающем ягодицы.       Хван забыл взять в душ сменную одежду и, поскольку думал, что истинные уже спят, решил быстренько проскочить к себе в комнату, прикрывшись полотенцем для рук. У Ли буквально закружилась голова, когда он заметил Хенджина в таком виде. Он впервые лицезрел его раздетым, и это шокировало: в горле пересохло, пальцы похолодели, а тело, наоборот, бросило в жар. Он стоял и молча хлопал глазами, пока Хван, извиняясь, стыдливо убегал к себе в комнату, а потом словно в забытьи зашел в ванну и принялся дрочить, представляя, как прижимает второго альфу к стене душевой кабины и трахает до потери пульса. Минхо ненавидел себя в такие моменты, считая неправильным и испорченным, и искренне желал избавиться от этого наваждения, но с каждым днем все сильнее увязал в этом безумии. Особенно сильно его колбасило, когда у Хвана был гон, и его запах просто сводил с ума.       Желая сбросить напряжение, Ли начал ходить на бокс, где яростно колотил грушу, надеясь, что это поможет перенаправить энергию и перестать вожделеть второго альфу, а потом чуть живой приползал домой, снова чувствовал запах Хенджина, и рыдал в ванной, потому что не понимал, что с ним происходит. Он размышлял о возможности отношений между ними, но это казалось ему диким.       Хенджин всячески пытался растопить сердце Минхо, но, что бы он ни делал, становилось только хуже, при Джисоне Ли был с ним вежлив, а наедине огрызался. В один из дней Хван не выдержал, и, пока Хан мылся, подошел ко второму альфе и прямо спросил: — Минхо, почему ты так груб со мной? Что плохого я тебе сделал? — Что плохого? — язвительно усмехнулся Ли. — Ты поселился в моем доме, трахаешь моего истинного и после этого надеешься, что я буду любезничать с тобой? — Я вообще-то тоже твой, — с вызовом возразил Хван, но увидев замешательство Ли, добавил: — истинный, — он посмотрел на альфу с тоской и надеждой, а потом с досадой махнул рукой и ушёл.       Хван не делился личной трагедией ни с Джисоном, ни с Тэмином, стараясь самостоятельно справляться с переживаниями. Лежа на кровати, он обнимал себя и твердил: — Не грусти, Хенджин. Ты не обязан нравиться всем истинным. Минхо терпит твое присутствие — это уже хорошо. Они с Хани рядом, с ними все в порядке и это главное. А остальное можно пережить.       Одним из самых счастливых моментов для Хвана стал тот, когда Джисон сгреб в охапку своих альф и те были вынуждены тоже обняться. Хан тогда не увидел страдальческое выражение лица Ли, но Хенджин заметил, и это омрачило его радость. Тем не менее, он оправдывал Минхо, считая, что тот все же хороший, потому что принял их с Ханом любовь, а ещё он был бесконечно благодарен Ли за помощь с работой.       Несмотря на то, что Хенджину было грустно, он не плакал. Эта привычка тоже осталось у него с подростковых времен. Какой смысл в слезах, если всем на них наплевать?       Хан видел, что Хенджин грустит из-за Минхо, и как мог пытался подбодрить. В один из вечеров он пришел спать к Хенджину в футболке Ли, которая очень сильно пахла кофе, и предложил Хвану во время секса представить, что он это Минхо, надеясь, что Хвану от этого полегчает, что так он утолит жажду физического контакта с Ли, но Хенджин отказался: — Когда я с тобой, я хочу быть с тобой. Я слишком люблю моменты нашей близости, чтобы представлять на твоём месте кого-то другого, пусть даже Минхо. — Милый, он тебя обязательно полюбит, просто не может не полюбить! Пожалуйста, дай ему время, и у вас всё будет хорошо! — в сотый раз принялся твердить Джисон. — Бусинка, не надо, не обнадеживай меня, от этого только больнее, мне вполне хватает того, что я могу видеть его каждый день.       Хан молча вздыхал, но продолжал строить коварные планы о том, как свести альф, чтобы они не просто жили в одной квартире, а были настоящей любящей семьей.       Ли всячески пытался показать Джисону, что заботится о втором альфе, чтобы порадовать омегу и создать видимость, что все ок. Он установил дорогущие фильтры для воды, потому что на бесячем лице Хенджина стали появляться красные пятна, и несколько дерматологов хором заявили, что дело в слишком жесткой воде. — Поставил последнюю модель, — доложил Минхо своему парню. — Теперь будет, как из горного родника. — Это так мило, что ты волнуешься о здоровье Джинни, — Хан сжал его в объятиях. — Ну конечно, он же теперь часть нашей семьи. — Ты самый лучший! Люблю тебя! — омега запрыгнул на альфу и страстно поцеловал. Его распирало от счастья — казалось, что еще чуть-чуть и Ли влюбится в своего второго истинного.       Минхо привык добавлять баклажаны, когда готовил овощи, но Хван каждый раз педантично выбирал их из своей тарелки и отдавал Джисону, который охотно ел всё целиком. В итоге Ли надоело наблюдать за этой картиной, и он решил изменить подход к приготовлению блюд. — Я потушил баклажаны отдельно, — ставя на стол две плошки с овощами доложил Минхо. — Поэтому каждый может добавить себе по желанию, — он выделил последнее слово, когда передавал Хенджину тарелку с обычными овощами. — Спасибо, — смутился тот. — Не вынуждать же тебя каждый раз их выбирать, — Ли повернул голову в сторону Хвана, чтобы омега не заметил, как улыбка сменилась язвительной гримасой.       Несмотря на грубость истинного, Хенджин начал замечать, что тот искренне заботится о нем, возможно, сам того не понимая. Особенно явно это стало, когда Ли отстирал с любимой рубашки Хенджина пятна крови, появившиеся там после того, как Хван сильно порезался на праздничном ужине по поводу назначения его на должность начальника смены. Поскольку штопор куда-то запропастился, альфа попытался открыть вино ножом, но тот соскочил и полоснул Хенджина по ладони; хоть рана оказалась не такая уж серьезная, крови было достаточно, чтобы испачкать рубашку. Джисон и Хван пробовали вывести пятно разными средствами, но следы все равно остались, а Ли вычитал какой-то секретный метод и за полчаса справился с задачей, хотя его даже никто не просил это делать. Джисон довольно кивнул, когда Минхо похвастался результатом, а Хенджин поблагодарил, одарив загадочной улыбкой, и затаил надежду на то, что у них с Ли может что-то получиться.       Минхо регулярно покупал продукты, которые любил Хван, гладил его рубашки, оставлял для него еду на столе, когда Хенджин поздно возвращался с работы, ведь новая должность подразумевала сменный график. И все это он делал с таким видом, как будто его заставляют, но его глаза говорили об обратном.       Самый трогательный момент случился, когда Минхо притащил с работы магнитик с морским пейзажем и положил перед Хенджином на журнальный столик в гостиной со словами: — Вот, коллега мне всучил, хочешь забирай, не хочешь — я выкину.       Хенджин расплылся в широченной улыбке, поскольку коллекционировал подобные безделушки. Сам он нигде еще не бывал, но, если кто-то привозил из отпуска магниты, всегда брал, мечтая однажды тоже оказаться в этой стране. В его спальне рядом с рабочим столом стояла магнитная доска для записей, вся увешанная такими сувенирами, и Ли просто не мог их не заметить, ведь он бывал в его комнате, и не один раз. — Спасибо, Минни. Можно тебя обнять? — Нет такой опции, — отрезал Ли и поспешно удалился, боясь, что Хван заметит, как вспыхнуло его лицо от такого предложения.       А Хенджин пошел к себе, чтобы повесить “трофей” на самое видное место, как еще одно напоминание о том, что в жизни нет ничего невозможного.