Новая жизнь

Аонунг вяло спустился вниз по лестничной клетке. Ему хотелось домой. Баскетболист несколько раз споткнулся, но ему удалось крепко вцепится в перила. Так он оказался внизу. Холодный, зимний ветер вернул немного ясности в сознание. Парень открыл авто, сел за руль. Затем Аонунг завел машину и выехал на дорогу. На трассе было пусто. Только деревья мелькающие где то сбоку. Город закончился и началась дорога к частным домикам. Резко, навстречу Аонунгу вылетела машина с горящими фарами. Она громко сигналила. Парень со всей силы крутанул руль, дабы избежать столкновения. Машина полетела в овражек у дороги и врезалась в дерево. Из капота стал подыматься дым, а фары погасли. *** Нетеям укутался в одеяло и обеспокоенно теребил его край руками. Он морщил нос, в раздумьях глядел прямо. Лоак лежал рядом, почти уснув. Рождество закончилось, и скоро должен был начаться рассвет. Старший Салли не спал почти всю ночь. Изредка он дремал, но опять подрывался. На душе было предчувствие чего-то ужасного. Грудь сдавило от волнения, а по спине пробегали мурашки. За окном размеренно летели снежинки. Нетеям поднялся, подошел к небольшому столику у окна. На нем лежал заранее прикупленный сувенир для Аонунга. Это был кашемировый свитер в клеточку и имбирные пряники. Кстати пряники парень пек самостоятельно и очень гордился этим. На кровати завибрировал телефон. Теям взял его в руки. На экране высветился незнакомый номер. Будто чувствуя что-то неладное, он дрожащими руками снял трубку. — Ало, здравствуйте, Нетеям Салли? — спросил чужой, мужской голос. — Да, доброе утро, это я.- уверенно ответил парень. — Мне очень жаль, Аонунг о Нил, ваш родственник? — вопрос был ужасно странным. Теям испуганно округлил глаза и вцепился пальцами в телефон. — Мой…-шепнул он не в силах на другой ответ. — Аонунг попал в аварию. Состояние тяжелое. Увезли в реанимацию.- в эту секунду для Нетеяма, казалось умер весь мир. Он отшатнулся от стола, заметался по комнате большими и тяжелыми шагами, так что Лоак проснулся, сонно моргая. — Что? В какой он больнице?! — разъяренно крикнул Теям в телефон, будто тот был во всем виноват. — В 4 больнице нашего штата. Вы успокойтесь. Он будет жить. — Я понял. Спасибо.- и кинул трубку. Телефон улетел на кровать, а Салли вцепился руками в лохматые волосы на макушке. С его уст сорвался злобный рык. Парень сорвался вниз хлопнув дверью. Лоак сидел на кровати, недоуменно уставившись на хлопнувшую дверь. — Уф…всегда знал, что мой брат проблемная личность.- и уткнулся обратно в подушку. *** Нетеям выбежал из дому, не взяв с собой никаких вещей. Ветер разъяренно дул в лицо. Салли укутался в свое длинное пальто. На голову натянул белую шапку, а его ноги держали в тепле высокие ботинки. Добежав до остановки, он пригляделся к расписанию автобуса. Ехать часа 3. Не меньше. Спустя 5 минут транспорт остановился на остановке и Нетеям уселся на свободное место у окна. Рядом села пожилая женщина. Брезгливо взглянув на парня, будто тот был чем то до ужаса неприятным, она отвернулась. Теяму было плевать. Все его мысли были заняты Аонунгом. Будто кошмары, к нему в разум пробирались картинки, ранившие сердце. Ему отчаянно хотелось увидеть Аонунга живым и здоровым, с улыбкой на лице, и в то же время отчаянно хотелось его убить. *** Аонунг разлепил веки. Перед взором появился белый потолок и тумбочка напротив. Он приподнялся, аккуратно. Все тело болело так, словно его избили кувалдой, а затем закатали в бочку и скатили с Евереста. В руку был вставлен катетер, а через него по трубке в кровь, пробиралась прозрачная жидкость. Голова готова была взорваться. И самое отвратное то, что он не помнил почти ничего. Только воспоминания как авто летит в дерево, проскользнуло в голове. Тут же в палату врывается перепуганная сестра. Она подбегает к брату, на ходу стягивая розовую шапку с помпоном и длинную куртку. — Ао! Ты что сумасшедший? — взвизгнула Тсирея, усаживаясь на край кровати.- Я так испугалась, думала, что ты сдох! Дубина! — Она мягко стукнула его в лоб, от чего Аонунг непроизвольно засмеялся. Почувствовав боль в ребрах, он тут же захлопнул рот. Сестра молчаливо смотрела ему в лицо. — Прости, сестренка. Так вышло. Я…я почти ничего не помню.- дрожащим голосом выдавил баскетболист, хватая сестру за руку.- Все хорошо. Я оправлюсь. — Ох, Аонунг. Скоро родители приедут. Знал бы ты, как они перепуганы. — Из-за машины? — Из-за тебя! — резко ответила Тсирея.- Какая нахрен машина? Купят новую. Твое здоровье нам купить-то не удастся.- шепотом продолжила она. — Знаю.- Аонунг погладил ее предплечье.- Рея, там… Под елкой в гостиной, твой подарок от меня. Забери пожалуйста. — Боже! Ты с дуба рухнул! — Опять вскипятилась девушка, угрожающе нахмурившись.- То, что ты жив уже подарок! — Тсирея, я серьезно…ты.-но договорит ему не дала внезапно открывшаяся дверь. На пороге стоял ни кто иной, как Нетеям. Парень тяжело дышал, его грудь вздымалась, а глаза широко распахнуты. Он будто пробежал марафон из Шотландии сюда. Тсирея подлетела с постели и кинулась в объятия Теяма. Тот схватил ее и уткнулся носом в макушку девушки. «С каких это пор они стали так близки?» подумал про себя Аонунг. У него в сердце даже немного кольнула ревность, но все это заглушило появление здесь Нетеяма. Глаза Нунга счастливо заблестели, а руки смяли простынь от волнения. Будто экзамен сдает, черт возьми. — Нетеям! Я рада, что ты пришел. Оставлю вас, пожалуй.- Девушка вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. На плечах Салли красовался белый халат, а на ботинках шуршали бахилы. Аонунг молча взглянул в зеленые глаза, проглядывая в них бурю чувств. Смесь эмоций, словно ураган. Отчаяние, боль, тоска, любовь, ярость, печаль и сожаление. Баскетболист будто на своей шкуре ощутил, что чувствует Нетеям. Резко, все эти чувства затмила злоба. Салли подлетел к Аонунгу, с громким шелестом сел рядом. А затем поцеловал. Он припал к губам, и отстранится обратно был не в силах. Аонунг попытался поднять руку, но не смог. Он просто прикрыл глаза, а услышав всхлип, распахнул. Нетеям плакал. Так жалобно плакал, будто через поцелуй забирая всю боль из чужого сердца. Отстранившись, парень отвернулся и утер слезы. В эту минуту, Аонунгу стало ужасно стыдно.