Я помню...

Виктор пил уже две недели, выходя из своего кабинета лишь затем, чтобы взять новую порцию виски. Фотографию Светланы он не доставал - она была безмолвным свидетелем гниения его души... Она была частью той жизни, в которой он был человеком. И он пил - пил не переставая, пытаясь забыть, как сломал жизнь ни в чем не виновной девушки... Не получалось. Перед глазами стояла все та же картина: трое наркоманов, готовых на все ради дозы, по его приказу избивают ее, оставляют на коже следы ботинок и рук... Он стоял в двух шагах и наблюдал за этим ... Не выдержав, убежал, как пятилетний мальчишка, сознающий, что натворил беду. Убежал... Он сам потом позвонил в скорую, назвал точное место, где она находилась, пытаясь хоть этим уменьшить свою вину... Виктор до боли в руке тряс бутылку, но из нее давно вылились последние капли, что теперь едва закрывали дно граненого стакана. Он жадно допил их и нехотя поднялся, переваливаясь, как медведь, пошел к кухне. Открыл шкафчик, привычным движением просунул руку внутрь... Внутри оказалось пусто. Коньяк закончился. Рыча как медведь, Виктор с силой захлопнул деревянную дверцу... Зеркало, вделанное в дверцы - единственное желание жены - треснуло, и он, мельком взглянув, увидел свое словно разрезанное пополам лицо. Растрепанные грязные волосы, заплывшие глаза - он был похож скорее на бомжа, чем на богатого влиятельного бизнесмена. Виктор, глядя на отражение этого жалкого, забитого человека, вдруг понял, во что превратил жизнь свою и окружающих его людей. Вдруг понял, что, пытаясь бежать от боли, причинял боль другим, всем, кто встречался на его пути. Пытаясь бежать от собственной покалеченной жизни, калечил жизни других, невинных людей. Глядя в старое разбитое зеркало на себя, он вдруг увидел живой блеск в глазах, навсегда, казалось, забывших всякое выражение. Вспомнил, как верила в него Светлана - верила в чистого, смелого, настоящего мужчину, которым он был... Был когда-то. Но ведь еще не поздно хоть что-то исправить! Еще не поздно... Понявший вдруг эту, он вбежал свой кабинет и открыл все окна. Свежий морозный воздух ворвался в кабинет - и он был рад этому воздуху, он верил, что может все исправить, что может стать тем, в кого верила Света... Он достал из сейфа фотографию, поставил рамку на стол - и жарко зашептал, глядя в родные глаза, навсегда запечатленные на снимке: - Я смогу, Света... Я все исправлю, я смогу... Он вошел в комнату, бывшую когда-то их общей спальней - Мария, его жена, стояла на коленях у иконы и тихо молилась. Заслышав его шаги, она вскочила и испуганно прижалась к краю кровати. У Виктора сжалось сердце - какой же мразью он успел стать, как же запугал эту добрую, кроткую женщину!.. Он осторожно сел на край кровати: - Маша, послушай... - она удивленно и непонимающе посмотрела на него. Он давно не называл ее по имени, давно не говорил так тихо и вкрадчиво - чаще вбегал пьяный и кричал, злился, иногда, случалось, бил... А она терпела. Терпела - потому что любила... А он продолжал: - Я знаю, я скотина и то, что я сделал со своей и твоей жизнью, невозможно забыть или простить... Маша, ты святая женщина, действительно святая. И ты достойна лучшего, чем я. Я ведь никогда не любил тебя, - она знала это, знала давно, но сердце все равно больно сжалось от этиих слов... - Маша... - он коснулся губами ее руки. - Я хочу, чтобы ты была счастлива. Забирай эту квартиру, забирай машину... И начни новую жизнь. Ты обязательно найдешь хорошего человека, который полюбит тебя... - она, размахнувшись, отвесила ему звонкую пощечину, затем еще, еще и еще... - Какая же ты мразь, Васильев! - кричала Мария, размазывая по лицу , соленые слезы. - Ты столько лет обращался со мной как с собакой, как со скотиной, а что сейчас... Сейчас просто даришь дорогие подарки и выкидываешь из своей жизни, как паршивую шавку? Будь ты проклят! Ты ведь никого никогда не любил, кроме себя! Никого и никогда! Остальные были в твоей жизни лишь прислугой, лишь поставщиками удовольствия! Подавись своими деньгами и квартирой, мне ничего не нужно от тебя! - она выбежала из дома как была, в джинсах и старой, видавшей виды кофте. Не взяла ни паспорта, ни вещей. А Виктор сидел на кровати, понимая, что она права... Права во всем...