Я помню...

Женя проснулся поздно и лениво пошел на кухню. За столом сидели парни, еще сонные, и потягивали кофе. Тоша жарил на сковородке что-то, что, похоже, еще несколько минут назад имело все шансы стать блинами - сейчас же на плите одиноко скукожились три темных комочка, а по кухне потянулся тонкий запах гари. - Не переводи продукты! - Женя оттолкнул несостоявшегося повара от плиты и, выкинув горелые блины в мусорное ведро, открыл окно. - Ника не выходила из комнаты, что ли? - поинтересовался он, пробуя довольно-таки неплохое тесто. - Нет, видишь, Тоша за нее, - лениво отозвался Маус. Тоша, недовольный тем, что его кулинарному шедевру не дали увидеть свет, злобно фыркал, стуча пальцами по столу. - Странно. Она обычно просыпается уже в это время, - Женя тонким слоем вылил тесто на разогретую с маслом сковороду. Засвистел поставленный на плиту чайник, и Женя сделал некрепкий кофе, размешав его с молоком. Пожарив несколько аппетитно пахнущих блинов, Мильковский положил их на тарелку, поставил вместе с кофе на поднос и, положив все это на непонятно откуда взявшийся в стольнице поднос, вышел из кухни, бросив: - Себе сами готовьте. - Ромео недоделанный! - раздраженно бросил Тоша, и в этот раз никто не собирался с ним спорить. Ника сидела на кровати, обхватив колени руками, так же, как он оставил ее вчера, качаясь из стороны в сторону - глаза ее покраснели, по щеке скатилась слеза, которую девушка поспешно стерла, едва увидев Женю. - Привет, - наигранно, слишком неестественно улыбнулась она. - Решил организовать мне завтрак с доставкой в комнату? Женя, поставив поднос на тумбочку, сел рядом с девушкой и обнял ее за плечи. - Ника, что происходит? - подняв ее лицо за подбородок и посмотрев в глаза, прямо спросил он. - Почему ты плачешь? Поверь мне, то, что случилось вчера, не стоит... Ника в упор посмотрела на него - ее взгляд, казалось, проникал в душу. Становилось не по себе. - А что случилось вчера? - спросила она. - Ничего, вроде, необычного. Но то, что мне пришлось заново пережить... - она закусила губу, и из глаз брызнули слезы. - Что пережить заново? - испугался Женя. - Расскажи, я имею право знать! - он стер слезы с лица девушки тыльной стороной ладони. Ника долго внимательно смотрела на него, словно пытаясь понять, стоит ли говорить. Затем покачала головой: - Нет. Не сейчас. Я расскажу потом, когда мы вернемся в Москву, обещаю. Давай сейчас сделаем вид, что ничего не было, пожалуйста. Не хочу сейчас думать об этом, - тихо сказала она. Женя пытался настоять на своем, но Ника с огромным интересом принялась разглядывать поднос с лежащей на нем едой. - Ты приготовил мне завтрак? - явно переигрывает. Слишком много фальшивых ноток в голосе. Женя покачал головой, глядя на Нику, поглощавшую блины - ничего не получится из нее вытянуть. Пока она не решится рассказать сама. Сердце сжалось от мысли о том, что могло случиться с ней - нечто настолько страшное, что она заливается слезами при одном упоминании и упорно не хочет рассказывать. Женя в бессильной злобе сжал кулаки - хотелось наброситься на нее, сжать и не отпускать, пока она не расскажет все. Но он слишком хорошо знал Нику - сделай он так, она вряд ли когда-нибудь еще скажет ему хоть слово.