Я помню...

- Какого черта? Почему каждый раз за день до концерта что-то случается? Вот куда он делся, за нами же шел! - Женя нетерпеливо мерял шагами студию, названивая Тоше. - Не переживай ты так, никуда он не денется, - заверила Ника. Последние несколько дней, что Женя пытался учить ее играть на гитаре, она была воплощением спокойствия - не злилась, не ругалась, и эта непонятная истерика, так напугавшая Женю, больше не возвращалась. Вот и сейчас они сидела, перебирая струны гитары, набирая какой-то простейший аккорд и очень довольная собой. Фраза эта, обычная и не несущая в себе ничего плохого, почему-то сильно разозлила Женю. Он открыл было рот, чтобы отпустить несколько едких замечаний, но тут дверь открылась, и на пороге появился Тоша. Он выглядел счастливым и довольным, а вот Женя, наоборот, с радостью бы прикончил друга. - Какого черта ты так пропадаешь перед финальной репетицией? - набросился на друга Женя. - Прости что не отчитался, куда и зачем я иду, - в тон ему ответил Тоша. В воздухе запахло приближающейся бурей, атмосфера накалялась - это не было уже забавным, на лицах обоих парней читалась злость. После памятного вечера, когда Тоша пришел домой в синяках и ссадинах, отношения между ними резко испортились. Едкая реплика уже почти было сорвалась с губ Жени, но Ника подошла ближе и обняла его. - Не надо, пожалуйста, - тихо попросила она. И Женя не смог отказать - у него никогда не получалось. Он молча проглотил обиду и заставил себя не думать о возможном продолжении разговора. Настя медленно шла по заснеженной улице, сжимая в руке небольшой букет, утром подаренный Антоном. Все же этот парень был очень милым. Настя села на край одной из заснеженных лавочек и погладила тонкие стебельки цветов, прижала их к толстой теплой куртке, пытаясь спасти от мороза... У нее были все основания думать, что сегодняшней ночью от мороза придется прятаться ей самой. Хозяйка квартиры, которую она снимала, заявила, что сегодня последний день, когда можно внести оплату за проживание, а зарплату снова задержали... Мороз был нечеловеческий, пробирало до костей даже через теплую куртку. Анастасия расстегнула куртку и положила цветы под теплую подкладку, тем самым спасая их от холода. Она решительно двинулась к своему полъезду: не сможет она выгнать ее в такой мороз, если у нее есть сердце... В квартире было тепло и уютно - Настя сняла куртку и поспешила на кухню, чтобы поставить в вазу спасенные от холода цветы. Они напоминали о лете и тепле - ощущался покой и какая-то умиротворенность... Настя улыбалась, гладя мягкие лепестки - ей никогда никто не дарил цветов. Хлопнувшая дверь резко вернула ее в суровую реальность: хозяйка квартиры - полная, рыжая женщина с вечно недовоольным лицом - больше была похожа на злую колдунью, чем на добрую фею. Она даже ничего не сказала - просто оперлась на широкийй стол и выставила вперед руку. - Раиса Степановна, пожалуйста... - взмолилась Анастасия, но на железном, словно высеченном из камня лице не дрогнула ни одна мышца. - Не освободишь квартиру за полчаса - попадешь в руки к своим же коллегам, и, поверь мне, я позабочусь о том, чтобы они с тобой не церемонились, - голосом, в котором звенела сталь, сказала она.