Ландскнехт. Плохая война

      Где-то в окрестностях города Алесар              По обочине раскисшей от многодневных дождей дороги плелись двое детей с пустыми, мертвыми глазами. С серого равнодушного неба сыпала холодная морось, ветер раскачивал мокрые, черные ветки деревья, с которых давно облетели последние листья. Парень бездумно шел вперед, тканевые обмотки на его ногах протерлись до дыр, грязная одежда насквозь промокла и вытягивала последнее тепло из его тела. Чуть отставая от него, кое-как передвигала ноги девушка, чуть помладше парня. Её голова повисла, а серые от сажи волосы слиплись. Она бы давно рухнула в грязь у дороги, не держи её парень за руку.       Из мрачного, осеннего леса послышался голодный волчий вой, но эти двое не обратили на него внимания. Они шли не первый день. Шли, сами не понимая куда идут, и устали до полного безразличия к холоду, грязи и голоду. Волчий вой повторился и на этот раз ближе к ним — стая учуяла добычу и пошла по следу.       Девушка, запнувшись о выступавший из земли корень, упала в грязь и осталась лежать. Парень тоже чуть не упал, но смог устоять на ногах. Повернувшись, он попробовал поднять девушку, но та уже не вставала.       — Идем… нам надо идти…       Девушка не отзывалась, напрасно парень пытался её растормошить и поднять. Тогда он попытался понести её на руках, но не смог пройти и десяти шагов, хотя сильно похудевшая девушка не могла много весить.       — Хей-о-хой…       Волки, выглянув из леса и услышав шум вдали, разочарованно развернулись и ушли обратно. Парень сидел на обочине дороги, положив голову девушки на колени и что-то беззвучно шептал, глядя на неё.       А по дороге шли, меся раскисшую дорогу, солдаты, несущие пики и мушкеты на плечах.       — Хей-о-хой… под ногами грязь и говно, хей-о-хой! И в кошелях лишь медь звенит, хей-о-хой! Но идем мы вперед, хей-о-хой! Ведь ландскнехты мы и ведет нас Раушвильд, хей-о-хой!       Солдаты маршировали по дороге, бросая равнодушные взгляды на двух детей, сидевших на обочине. Намокшие плащи обвисли, по кирасам и шлемам стекали струйки воды, на сапогах налипли куски глины, но распевая ужасно нескладную песню, они шли вперед.       От колонны отделился офицер, ехавший на крупной черной лошади, подъехав к детям, он задал им пару вопросов, но те его словно и не слышали. Досадливо поморщившись, он махнул кому-то вдалеке и поехал дальше. Но спустя минуту, с неба опустились три суккубы и, подняв ребят, унесли их в ту сторону, из которой пришли солдаты.                     Генрих фон Раушвильд              Дождь лил всю ночь и утих только к утру. Земля размокла и отвратительно чавкала под ногами, а пронизывающая холодная сырость пробиралась сквозь несколько слоев одежды. Ландскнехты, гревшиеся у костра, были под стать погоде — такие же серые, хмурые и мокрые.       Пройдя мимо пары постов, я спустился в траншею. Несмотря на старания нескольких элементалистов, воды скопилось столько, что она поднялась над досками. Солдаты беззлобно ругали погоду, врага и ундин, которые никак не могли осушить траншеи.       — Господин! — Молодая суккуба вытянулась передо мной. — Саринар и Балин попросили вас спуститься в сапу.       — Знаю, уже иду.       Это был, пожалуй, первый раз, когда я с удовольствием спускался под землю. В большом прорытом проходе было сухо, относительно тепло и не дул пронизывающий ветер. Для освещения через каждые пять метров висел небольшой магический светильник, чтобы земля не осыпалась, мамоно, прорывшие туннель, поставили подпорки.       Работали здесь муравейки, очень странный и непонятный для меня вид мамоно, наполовину люди, наполовину насекомые… Иисус, Мария, Иосиф. Впрочем, после того, как я увидел, с какой скоростью они роют траншею и делают насыпи для артиллерии, мне было все равно, как они выглядели. Лучших саперов я в жизни не видел, клянусь в том Господом Богом нашим.       Командовал муравейками Балин — невысокий коренастый мужчина с густой бородой. Сначала я думал, что он просто невысокий человек, но потом оказалось что он из рода подземных мастеров карликов, что-то вроде цвергов. Только детей они не похищали.       Увы, идти во весь рост я смог только полдороги, дальше пришлось сильно согнуться и идти по узкому проходу. Чтобы пропустить идущих мне на встречу муравеек с корзинами с землей, мне приходилось вжиматься в стену. В самом конце лаза Балин и Саринар стояли и внимательно что-то слушали. Подойдя к ним и прислушавшись, я услышал где-то сверху и сбоку приглушенный толщей земли стук.       — Что это? — удивленно спросила Саринар, молодая королева муравеек.       В отличие от других мамоно её вида, она была меньше, изящней и не занималась физической работой.       — Копают туннель, — ответил ей Балин.       — Поздновато начали, — хмыкнул я. — Да и толку от их сапы? Идут в стороне от нашей.       — Верно, — кивнул Балин. — Мы почти закончили. Мы прямо под башней, теперь достаточно немного прорыть вверх и увидим фундамент. Во второй сапе работы также практически закончены.       — Отлично, заканчивайте и закладывайте порох.       Повернувшись, я пошел обратно. Все-таки я погорячился насчет того, что под землей лучше. Мне хватило всего пяти минут, чтобы вспомнить…       Тесно, душно, темно, ничего не видно, едкий запах серы жжет горло так, что хочется выхаркать все внутренности…              Город Алесар. Каждый раз, когда на советах речь заходила о нем, лица всех стратегов Евы Мистив, офицеров Лескатии сразу скучнели, и даже Друэлла недовольно морщилась.       Алесар нельзя было назвать особенно большим и крупным городом, так, серединка на половинку. Но благодаря своему расположению на пересечении нескольких дорог и рек, он был буквально как кость в горле. Пока Орден владел этим городом — он мог одним корпусом сковывать две наши армии, не давая при этом продвинуться вглубь их территории.       Алесар был отлично укреплен: мощные стены, высокие башни и сильный гарнизон с толковым командиром во главе. Я сначала не прислушался к словам мамоно, а зря. Подойдя к городу в первый раз и посмотрев на укрепления, я почесал затылок и убрался обратно.       Второй раз я пошел уже с основными силами и артиллерией, чтобы устроить осаду, но опять ничего не вышло. Город стоял на реке, и перерезать снабжение было непросто, пришлось бы делить армию на две части, а это было смерти подобно в нашей ситуации. Мощные стены выдержали обстрел, отразили магию и остановили даже песчаную бурю Таис.       Диверсанты тоже ничего не могли сделать. Алесар — небольшой город, поэтому его легко можно было перекрыть сторожевыми заклинаниями, да так, что даже лучшие суккубы из отряда Элары не смогли найти ни одной лазейки. А еще в Алесаре стояло несколько церквей Верховной богини, в которых служили сильные священники, способные сообща защитить город от демонической энергии.       Лишь ближе к осени ситуация сложилась такая, что я смог собрать дополнительные силы, чтобы вновь подойти к Алесару и взять его в правильную осаду. Поставили мощные орудия, окружили город траншеями, укрепили осадный лагерь. Друэлла нашла для меня небольшой рой муравеек, в обмен на землю в Лескатии, они согласились поработать на нас, а Таис еще летом наняла Балина.       Так и началась долгая, нудная работа под холодными осенними дождями. Дороги раскисли. Летучие отряды орденцев постоянно пытались перехватить наши обозы. Мои рейтары, отряды гарпий и суккуб, кошмарили ближние тылы орденцев и пытались перехватить их обозы. Ночные вылазки, схватки между траншеями, размокшая еда и опостылевшая грязь… в общем, все тридцать три удовольствия долгой осады, не хватало только кровавого поноса, но от всех болезней нас защищала демоническая энергия.       И вот, наконец-то работы подошли к концу…                     Джек из Сарвы              — Вставай! Хватит спать!       С кучи соломы неохотно приподнялся невысокий, худой и коротко стриженный парень семнадцати лет. Одет он был просто: стоптанные башмаки, темные штаны, рубаха, тонкий матерчатый пояс и куртка из некрашеной кожи в качестве защиты.       — Отнеси обед на башню. Да быстрее беги, пока не остыло.       Кивнув, парень взял с небольшой котелок и шустро побежал к городской стене. Джек был новобранцем в третьей городской роте Алесара. Служить в армии он не хотел, но его и не спрашивали. Вербовщики, глядя на него, покривились, но махнули рукой и забрали вместо сына старосты деревни. Причем Джек шел в довесок к молочному поросенку и хорошему бочонку эля.       В роте капитан поругался, но тоже махнул рукой:       — Кто-то должен же выгребные ямы чистить.        И Джек чистил ямы, чистил сапоги, точил топоры, мастерил стрелы, таскал дрова, смолу и камни на стену, латал стену, после обстрелов, не ворчал и не задавал глупых вопросов. Джек даже и не жаловался и обходился половиной положенной пайки, а с началом осады радовался даже и четверти.       Пробежав по улицам, Джек зашел в башню, в которой несли караул солдаты его роты, и поднялся наверх.       — Обед! Еще горячий.       Джек аккуратно поставил котелок в угол, и из любопытства осторожно выглянул в бойницу. Снаружи было также, как и вчера — траншеи, земляные валы, серая грязь, обвисшие знамена мамонолюбов и легкий дымок от костров.       — Не высовывайся, тля!       Получив ощутимый удар в плечо, Джек отшатнулся назад.       — Жить надоело?! — рявкнул лысый солдат с седыми усами, которого все звали просто Старик.       Наверху сухо выстрелила аркебуза.       — Попал? — крикнул Старик       — Хер там! Ловкий сучонок! — ответил стрелок.       — Смотри сам не подставляйся.       — Пусть Джек еще помаячит перед бойницей, тогда я точно подстрелю его!       Старик хмыкнул и кивнул Джеку. Сглотнув, Джек вновь осторожно выглянул в бойницу и сразу увидел, как над валом струится тонкий, сизый дымок от фитиля мушкета. Парень мгновенно нырнул вниз, и над головой тут же свистнула пуля, выбившая крошку из противоположной стены. Сверху вновь выстрелила аркебуза.       — Попал! Готов, гаденыш! Джек там жив?       — Жив! Спускайся обедать, пока баланда не остыла.       Сверху быстро спустился молодой парень чуть постарше Джека с двумя разряженными аркебузами в руках. Его звали Кейром       — Держи.       Джек без звука забрал аркебузы, сел у стены, достал шомпол и начал прочищать ствол от остатков пороха и сажи. Кейр, Старик и другие солдаты разливали похлебку по чашкам и старались побыстрее проглотить её, мерзкое на вкус варево можно было есть только горячим.       — Достало уже все… — проворчал солдат. — Долго эти подстилки будут под стенами маячить?       — Недолго, — бросил Старик. — Дожди надолго зарядили. А долго они в этой ледяной грязи не продержатся, а там зима начнется.       — А вдруг распогодится?       — Не вдруг.       — А откуда…       — Меня колени еще ни разу не обманывали, — бросил Старик. — Лить будет как из ведра.       Джек в спор не вмешивался, не положено было. Но как же это все отличалось от рассказов священника… В его проповедях храбрые герои в сияющих латах рубили жалких монстров, повергали ниц демонов и гнали их прочь. А на деле в войне не оказалось ничего героического. Просто тяжелая, нудная работа.       Старик первый поел и подошел к бойнице. Почистив и зарядив обе аркебузы, Джек поднял голову и увидел, что он хмурится.       — Не нравится мне это…       Джек осторожно приставил аркебузы к стене и подошел к Старику. Тот не обратил внимания. За стеной все было как обычно — траншеи, грязь и вялая возня противника…       — Так, малец, беги за капитаном, похоже, они штурм готовят.       — С чего ты взял? — спросил Кейр.       — Сам смотри.       — Вроде все как обычно… — пробормотал Кейр. — Спаси Верховная… Джек, беги за капитаном!       Джек кивнул и бросился бежать. Он ловко спустился по лестнице, отбежал метров на десять и вдруг мостовая под ногами приподнялась. Не ожидавший этого Джек запнулся и растянулся на камнях… и это спасло ему жизнь…       Держась за голову и ничего не понимая, Джек кое-как сел на камнях. В ушах звенело, а к горлу подступила тошнота. Вокруг все было в пыли. Пробегавшие мимо люди смешно раскрывали рты, но не издавали ни звука, словно рыбы…       Обернувшись назад, Джек увидел вместо башни и части стены груду обломков. Соседние сотрясались и обваливались.       — Все к пролому!!! Быстрее!!!       Звуки стали возвращаться в мир и в голове у парня кое-что начало проясняться. Он кое-как встал и отошел в сторону.       — Капитан… надо позвать капитана…       — Копейщики! К стене! Тащите бочки! Быстрее! Весь хлам к стене! Нужна баррикада!       Очередное ядро просвистело над головой и врезалось в стену соседнего дома. Отлетевший осколок кирпича по касательной задел Джека, и он упал навзничь…                     Генрих фон Раушвильд              Ближе к обеду поднялся промозглый ветер, вяло шевеливший мокрые, обвисшие флаги. Ландскнехты возились в траншеях, дежурная рота время от времени постреливала по стенам и башням, чтобы орденцы сильно не расслаблялись. Они, в свою очередь, также стреляли по нам, чтобы ни у кого не было соблазна поторчать над валом.       — Все готово, — доложил Балин.       — Штурмовые роты готовы, — сообщил посыльный от Шармаль.       — Артиллерия готова.       Я кивнул.       — Отлично, я уже задолбался сидеть под этим городом, чтобы их всех черти под хвост драли…       Несколько стоявших рядом мамоно из армии Лескатии бросили на меня мрачные взгляды, но ничего не сказали. А раньше бы полезли в спор, доказывая, что нельзя убивать людей.       Скрыть подготовку к штурму было непросто. Ландскнехты должны были вести себя как обычно, и в тоже время готовиться к штурму. Но нам это удалось сделать. До самого последнего момента противник ничего не подозревал.       Балин все рассчитал верно. Оба взрыва прогремели одновременно, и не успели еще все обломки упасть, как загрохотали орудия, обрушивая ядра на соседние башни и стены.       — Ландскнехты! Ландскнехты!       Штурмовые роты рванули к проломам, в небо взлетали сотни гарпий, суккуб, демонес и другие летающие мамоно, а маги обрушили ливень заклинаний на врага.       — Все или ничего! — бросил я. — Или мы берем город сегодня, или завтра снимаем осаду!       Раньше я бы пошел в атаку в первых рядах доппельзольднеров, но с тех пор я поумнел. От меня стало зависеть слишком много, чтобы рисковать в схватке за важный, но все же провинциальный городок. Поэтому за сражением я следил с холма при помощи большой подзорной трубы.       Орденцы тем временем буквально зубами держались за груды битого камня на месте рухнувших башен. Они прекрасно понимали, что стоит только ландскнехтам вырваться на улицы Альсара и исход боя будет предрешен. Терять им было нечего.       Вот только и мне терять было нечего.       — Отлично! Они стягивают все силы к проломам. Начать атаку на стены!       Несколько знаменосцев замахали большими черными флагами. Первыми в бой пошли мушкетеры. Они начали обстреливать башни и стены, не давая врагам поднять головы. Затем к стенам двинулись темные латники, держа в руках широкие щиты. За их спинами укрывались маги, прикрывавшие заклинаниями штурмовые группы. Суккубы и гарпии взлетели вверх и закинули на стены веревочные лестницы, минотаврихи и орки приставили обычные, деревянные.       Штурм начался по сигналу. На верхушки стен обрушился шквал пуль, стрел и заклинаний. Ландскнехты из штурмовых групп быстро полезли вверх. Конечно, защитники города пытались им помешать. Несколько лестниц смогли оттолкнуть от стен, в ряде мест закипели жаркие схватки с неясным исходом, но.       — Шармаль прорвалась, — зло усмехнулся я. — Подкрепление четвертой роте!       — Есть подкрепление четвертой роте!       Шармаль со своими бойцами смогла очистить участок стены между проломами. К свободному пространству спешно приставили новые лестницы, по которым наверх полезли десятки бойцов из резерва. Защитники дрались отчаянно, но вскоре две башни уже были в руках моих бойцов.       — Стрелков на башни!       Заняв башни, мои мушкетеры получили возможность спокойно обстреливать все прилегавшие улицы и бить в спину тем, кто пытался защищать проломы. Силы защитников города быстро таяли. Воспользовавшись сумятицей, Шармаль броском вдоль стен захватила ворота.       — Господин генерал! Враг бежит! — с неба буквально рухнула раскрасневшаяся от быстрого полета гарпия. — Штурмовые отряды прорвались в город!       — Сообщение от Шармаль! Враг бежит!       — Сообщение от первой роты! Враг бежит!       — Отлично, — кивнул я. — Смена! Штурмовые группы назад! Вторая линия — взять город! Отряды зачистки — приготовится! И принесите мне вина покрепче…       Наконец-то! Наконец-то этот проклятый Алесар взят.                     Джек из Сарвы              Когда Джек пришел в себя, голова раскалывалась от боли, но что было хуже — над ним стоял монстр.       — Очнулся? — холодно спросила монстр. — Хм… так ты же еще совсем молод и кровью от тебя не воняет. Вставай.       Она помогла Джеку подняться на ноги и придержала его за плечи, чтобы он не упал сразу.       — Как ты себя чувствуешь? У тебя, похоже, сотрясение, но кости черепа вроде целые…       Кое-как придя в себя, Джек разглядел монстра перед собой и растерялся. Он, конечно же знал, что враги человечества принимают облик обольстительных блудниц, но перед ним сейчас стояла не полуголая, похотливая и отвратительно выглядевшая монстрица, а практически обычная девушка, простая на вид и в такой же простой одежде, в какой был он сам. И даже торчавшие из волос перышки не пугали, а словно бы придавали особой красоты…       — Пошли, всех пленных собирают на площади. Я помогу тебе дойти.       — Что случилось? Я должен предупредить капитана… монстры… если я не выполню приказ…       — Не переживай, война для тебя уже закончилась.                     Генрих фон Раушвильд              На улицах защитники города продержались недолго, и вскоре весь Алесар был захвачен. Вместе с Эларой и в сопровождении телохранителей я въехал в город через ворота и не спеша поехал по главной улице к центру.       — Так себе городок…       Я поморщился, глядя на дома. В большинство можно было даже и не заглядывать, сразу видно, что взять там нечего. Впрочем, мы и не из-за добычи брали город.       — Пленных нужно будет сразу отправить в Лескатию. Пусть маги открывают портал, ману не жалеть.       — Я передам приказ, — кивнула Элара.       В отсутствии Таис и Шарля, Эларе пришлось стать моим главным помощником.       — Заодно пусть пришлют бригады рабочих, надо завтра же начать работы по укреплению стен.       Теперь, когда Алесар взят, то и вся прилегающая территория окажется под нашим контролем, и мы сможем закрыть границу на этом направлении для Ордена. На какое-то время это даст нам передышку.       Всех пленных орденцев собирали на площади. Вокруг стояли караулы, на крышах расселись гарпии и суккубы, чтобы никто не убежал. Солдаты сидели прямо на мостовой под открытым небом, а вот всех офицеров собрали отдельно под небольшим навесом.       Выехав на площадь, я проехал вокруг пленных. Некоторые смотрели на меня с ненавистью, другие со страхом, но тех, кто обреченно ждал своей участи, было больше. Еще утром они были нашими врагами и защитниками города, сейчас же они всего-лишь наша добыча.       Спешившись, я отдал поводья ландскнехту и, поправив пояс, подошел к навесу с пленными офицерами.       — Кто командовал обороной?       — Я.       Мужчина лет сорока встал, мрачно глядя на меня исподлобья.       — Молодец, — я кивнул. — Много ты нам крови попортил.       — Жаль, что так мало…       — Смелый? Хорошо, — я ухмыльнулся. — Пойдешь ко мне — для начала роту доверю, а там посмотрим.       — Здесь предателей нет, шлюха! — выкрикнул молодой орденец.       — Это хорошо, — я кивнул. — Терпеть не могу предателей и сраных папистов.       Элара подошла ко мне и, сложив руки на груди, холодно произнесла:       — Генрих, этот наглец из Третьего Шартранского полка.       — Вот как? — я присмотрелся к нему повнимательней. — Действительно. Кто еще оттуда?       Все промолчали.       — У нас всего одна рота была. И этот паренек единственный офицер оттуда, остальные погибли. И он…       Я взмахом руки остановил командующего гарнизоном.       — Похвально, что ты до последнего защищаешь своих подчиненных, но так нагло врать мне не стоит. Элара?       — Вон те двое справа.       — Отлично, повесить всех троих, как собак паршивых, затем отрубить головы и набить рты навозом.       Ландскнехтам два раза приказывать не надо было. Схватив офицеров, они потащили их к ближайшей высокой балке, из которой можно было на скорую руку сделать виселицу. Командующий обороной города дернулся было, но я остановил его резким жестом.       — Вы знаете — за что. И они это знают. Я предлагал выкуп за пленных ландскнехтов…       Обернувшись, я увидел молодого паренька, сидевшего на брусчатке, и державшегося за голову.       — Эй, ты, иди сюда.       Паренек, судя по всему, даже и сомневаться не стал, что «эй ты» могло относиться к кому-то другому.       — Кто такой?       — Я Джек, господин…       — Просто Джек?       — Джек из Сарвы, так меня записали…       Я усмехнулся, судя по его виду — обычный новобранец, завербованный из какой-то деревни.       — Элара, он чист?       — Да, — спустя пару секунд ответила она. — Демонической энергии в нем нет.       — Отлично. Джек из Сарвы, хочешь быть верным мужем какой-нибудь мамоно?       Паренек замялся и осторожно ответил:       — Нет, господин.       — Я так и думал. Тогда возьмешь лодку, возьмешь мешок с головами тех швухтелей…       — Верховная богиня покарает всех вас!       Я обернулся. Тот молодой орденец пытался напоследок выкрикнуть оскорбления поинтересней, но фантазии у него на это явно не хватало.       — Подстилки мамо…       — Да заткнись ты уже.       Ландскнехт выбил у него из-под ног пустую корзину, и орденец захрипел, закачавшись в петле. Это была не полноценная виселица, да и веревка толстовата, так что быстрой смерти ему не видать…       — Возьмешь мешок с их головами и отвезешь их в Равенсбуг. И передашь мое послание: «Вы хотели плохую войну? Генрих фон Раушвильд устроит вам плохую войну». Запомнил?       — Да, господин.       — Вот и хорошо…