Опасен 2

      Когда напяливший на себя первую попавшуюся футболку и шорты Хань Е вошел в кухню, его ждали обе супруги. Если Сюй Цзиня, похожего на демонёнка, одетого в черное, он только пару минут назад сладко целовал и лапал, то, увидев одетого в белое Фэйе — замер. Он был совершенно таким, каким Хань Е помнил его в снах — сдержанным, немногословным, исполненным достоинства и внутреннего величия, сидевшим прямо и гордо держащим голову. Ошеломленно он отметил эту перемену, которой не увидел ни вчера в моменты происшествия, ни ночью в палате. Ни утром. Утром вообще не до любования было. Но сейчас — это изящество обнажившейся шеи из-за поднятых волос, несколько упавших прядок и завитков вызывало желание прилипнуть к нему. Вдыхать, пробовать на вкус, тереться носом, лизать, сосать и грызть эту манящую кожу. Сюй Цзинь перехватил взгляд и улыбнулся: — Фэй-гэ идут собранные волосы, и не так жарко летом. Высочество, ты дыру на нем просмотришь, иди сюда… Тебя же ждём. — Да, конечно, — выходя из восхищенного оцепенения, отозвался Хань Е и сел между ними, во главе стола. — Я вчера и представить не мог, что сегодня мы соберемся за одним столом. — О вчерашнем, — подал голос Фэйе, а двое мужчин одновременно внимательно посмотрели на него, — спасибо, что спас меня, рискуя жизнью, что продолжаешь заботиться и взял все мои проблемы на себя. Но… Он поднял взгляд и посмотрел на Хань Е напряженно и прямо. Хань Е накрыл руку императрицы своей ладонью. — Моя, нет… Наша помощь — абсолютно бескорыстна. Не случись вчерашнего… Я был бы, скорее всего, несчастным воздыхателем с разбитым сердцем, он разгуливал сегодня по Франции, а через неделю… Скорее всего, женился бы на женщине, которая его вчера бросила только из-за того, что его отозвали из отпуска. — Его высочество пытается сказать, что не сожалеет о том, что успел вмешаться и спасти тебе жизнь. — Глаза Сюй Цзиня сосредоточились на блюде с тушеной свининой и лапшой, он начал выбирать кусочки получше и, выбрав, кинул пару штук в тарелку Хань Е. — Тем более, всё случившееся — уже не только твоё дело. Прямо или косвенно, но в деле о покушении на твою семью замешаны несколько сотрудников его корпорации. На довольно высоких постах. Фэйе не отнял руки из ладони Хань Е, лишь вопросительно посмотрел на него. — Всё именно так, как сказал Цзинь-эр, — кивнул Хань Е. — Ещё у меня есть нехорошие предположения о том, что у заказчика преступления могут быть связи в полиции. Фэйе посмотрел на двух мужчин за столом и, отложив палочки, протянул руку и коснулся руки Сюй Цзиня. — Я в деле. — Лао Дай, налей нам сухого вина. В конце концов это наш первый с… совместный обед, — по заминке хозяина дома оба супруга догадались, что Хань Е в последний момент заменил слово «семейный». Но в этот момент Фэйе сжал пальцы обоих мужчин. — Это стоит отметить. Как начало новой жизни. И я жду, что вы оба расскажете подробности, не люблю чувствовать себя кротом… И так из-за провалов в памяти чувствую себя так, словно мне глаза завязали. — Не за обедом, оставим разговоры о делах на вечер. Все трое подняли бокалы. — За начало, — произнес Хань Е и отпив один небольшой глоток улыбнулся, — идея с завязанными глазами мне нравится только в отношении разнообразия постельных игр. В любое другое время глаза, руки, мысли и чувства моих дорогих людей должны быть свободными. Сюй Цзинь, наконец, добрался до рыбы и начал стонать от удовольствия, посмотрев с восхищением на управляющего. — Это просто фантастика! Расскажи, как ты это приготовил. — Сюй Цзинь… Ты просто голодный, а лао Дай — умелый повар, — ревниво глянул Хань Е на второго консорта и укоризненно — на недоумевающего Дайкуня. — Высочество, ты не понимаешь… Это же моё любимое блюдо, одно из! И… — Я знаю, — улыбнулся Хань Е, — именно поэтому и попросил приготовить, чтобы доставить тебе удовольствие. Ещё утром, когда мы только приехали с Фэйе. — Правда?! — Ну да, и ещё несколько моих любимых сортов чая купил… — Фэйе, прикрыв веки, вдруг понял, что способен наслаждаться вместе с этими двумя людьми вкусной едой, разговорами и… даже прикосновениями. И близостью. Словно он после блуждания по длинному и сложному лабиринту, наконец, оказался дома. От этого ощущения внутри стало тепло, а на губах появилась едва заметная улыбка. Которая не осталась не замеченной. Сюй Цзинь наступил мужу на ногу и тут же получил в ответ шлепок по заднице. — Детский сад, — произнёс Фэйе, закатывая глаза, но улыбка стала только ярче. Впрочем он тут же повернулся к управляющему: — Всё было очень вкусно, спасибо. И ещё, я хотел бы извиниться за поведение моего пса. — А, да… — отвлекшись от сражения за салат с Сюй Цзинем, произнес Хань Е, — два моих костюма — посмотришь — можно ли их спасти… — Да, господин Хань. — Фэйе, а на тебя наложены санкции. Брови императрицы взлетели вверх. — Все претензии к моей собаке, ничего не знаю… — Что значит — к собаке? Ты — хозяин, неси ответственность. Так вот. Ты не имеешь права… — Хань Е сделал паузу и хитро улыбнулся. — Ни в чём отказывать Цзинь-эру. — То есть, тебе я отказывать могу, — сохраняя покерфейс, заключил Фэйе. — Попробуй, — делая умильное лицо и щенячьи глаза, произнес Хань Е и отправил в рот креветку. — Это что ещё за взгляд такой? Фэйе уставился на такого императора, не зная, как реагировать, Сюй Цзинь прикрыл глаза рукой, его плечи дрожали от смеха. — Десерт подавать сейчас? — спросил Ли Дайкунь, появляясь в кухне. — Чаи оставим на вечер, сейчас слишком жарко, о… Сделай несколько сортов холодных. Фрукты, орехи, побольше воды отнеси в спальню. — Хорошо. Я посмотрел одежду. Она не безнадёжна. — Прекрасно! Отличная новость! — улыбнулся Хань Е. — Я реабилитировался? — с надеждой в голосе спросил Фэйе. — Ещё чего! — хором в один голос выпалили Сюй Цзинь и Хань Е. Императрица вздохнула и закатила глаза. «Кто бы сомневался»… — Как закончишь с уборкой и одеждой, покорми Банду и можешь быть свободен. Теперь что касается твоей работы — ты можешь нанять столько помощников, сколько потребуется, чтобы в доме было чисто, регулярно доставлялись свежие продукты и желательно всегда был какой-то перекус, так же был порядок в оранжерее и саду. В принципе, мы и сами сможем иногда обойтись с кухней, так что время и возможность взять выходные или отпуск у тебя будет. Нужно переоборудовать ещё комнату под гардероб для моих любимых мужчин. Про вольер и площадку, игрушки для собаки я уже говорил. Дайкунь кивнул, делая пометки в планшете. — Пока я ещё не забыл, поможешь с подбором гардероба господину Лун. Ему пока светиться лишний раз не стоит, поэтому заказывать одежду, обувь и аксессуары будешь прямо сюда. Но этим займётесь уже завтра. — У меня всё есть, — попытался возразить Фэйе, но Хань Е лишь нахмурился: — Никто не знает, что будет завтра. Они с Сюй Цзинем переглянулись. — Может случиться и такое, что тебе придётся кардинально измениться. Не только в плане имиджа, но и внешности. — Не спорь, — произнёс Сюй Цзинь. — Это уже часть санкций. Фэйе фыркнул и встал из-за стола. — Я не разрешал тебе уходить, — произнёс Сюй Цзинь. Хань Е поднял от удивления брови, но нашёл происходящее забавным и не стал вмешиваться, лишь подпер рукой подбородок, наблюдая за супругами с возрастающим интересом. «Сюй Цзиня так заводит власть? Или это просто выброс обиженного эго и реакция на то, что его вышвырнули из отношений? Но нельзя допустить, чтобы Фэйе всерьёз разозлился. Тогда он закроется и нас отбросит ещё дальше, чем мы были в самом начале. О нет, так и есть». — Решил забрать у тигра его шкуру? — глаза Фэйе метали молнии, голос стал ледяным, а сам мужчина побледнел. — Я… Но, — Сюй Цзинь обернулся к Хань Е, — почему он меня не слушается? — Потому что ты перегнул и не справился, — спокойно и без осуждения произнес Хань Е, отвечая на вопрос и констатируя факт, — забыв, кому, как и что ты говоришь. Мы не на рынке и не в полиции. А его высочество — не твой подчинённый. Фэйе бросил озадаченный взгляд на хозяина дома. — Так я могу уйти из-за стола? — раздраженно спросил он. — Конечно, любовь моя, ты волен делать всё, что хочешь, — улыбнулся Хань Е, вновь посмотрев на него влюблёнными глазами, — я бы очень хотел, чтобы ты присоединился ко мне в спальне. Необходимо будет отдохнуть и обсудить некоторые вопросы касаемо бизнеса, расследования и похорон твоей жены. По лицу Фэйе пронеслась целая буря эмоций, но после паузы в несколько секунд, он кивнул головой. — Хорошо. Уже выходя из кухни, Фэйе услышал возмущенно-восторженное от Сюй Цзиня: — Как?! Как ты это делаешь? И насмешливое от Хань Е: — Несмотря на то, как безумно я его хочу — в первую очередь я его уважаю, его границы и право на выбор… «Ну, да! Конечно…» Фэйе чуть не закатил глаза, а вот услышав вторую часть фразы, безумно захотел вернуться обратно. Настолько, что аж замер в коридоре. Хань Е, посмеиваясь, произнёс следующее: — Ты должен благодарить судьбу, что императрица так хорошо умеет держать себя в руках, я на его месте перевернул бы на тебя стол. В прошлой жизни он избил тебя, за попытку меня отравить. Но не потому что защищал меня, хотя и это тоже имело место. В основном он пытался спасти тебя от мучительной смерти и моего гнева. Запомни это. И ты, и я неоднократно обязаны ему жизнью. Если ты его огорчишь, ты пожалеешь, очень сильно. Урок окончен. Послышался шум отодвигаемого стула. Фэйе пулей рванул по коридору, заскакивая в какую-то комнату, которая оказалась библиотекой. Сердце билось в горле. Он никогда не чувствовал подобного к мужчинам, до того как увидел Хань Е, выходящим из душа этой ночью. Голого и прекрасного как грех… Его голос — читающий стихи, его взгляд — в котором всегда было гораздо больше, чем только похоть. И в то же самое время — отношение к нему, как к древней реликвии: его руки на теле, большие теплые ладони и длинные пальцы, рот на сосках и члене и сдержанная почтительность. «Почему ты не взял меня, если сходишь с ума настолько, что я чувствую тебя на другом конце дома, чего ждёшь… Чтобы я сам сделал первый шаг? Чего ты боишься, Хань Е? В какие игры ты играешь? Так хочется поймать меня в ловушку?» Приблизившись к ближайшему стеллажу с книгами, Фэйе прижал горячий лоб к деревянной панели и попытался сделать несколько дыхательных движений, чтобы унять внутреннюю дрожь и возбуждение. Но взгляд упал на украшавшие комнату картины и фотографии в рамах, на статуэтки — почти все они были эротического содержания, на некоторых фотографиях был изображён сам хозяин дома. — Это бесполезно, — прошептал Фэйе, опустив взгляд вниз и рассматривая выразительную палатку, в которую превратились его шорты, точнее, шорты Хань Е. Ощутив, что член начал сочиться и он вот-вот позорно спустит в штаны, Фэйе, оттолкнувшись от стеллажа, решительным шагом направился на второй этаж, в спальню. «Я сыграю с тобой в твою игру. Кто не спрятался, я не виноват. Ты получишь свою императрицу». Он распахнул дверь, увидев, что Хань Е стоит к нему спиной у столика с фруктами, подошёл и, развернув к себе лицом, впился в его губы поцелуем. Ворвался по-хозяйски в рот, сцепляясь с его языком, и начал, потираясь полностью вставшим членом, теснить его к кровати. Ноги Хань Е почти подкосились от такого напора, он отдавался этому мужчине, его жадным прикосновениям, и только сладко мурлыкал и постанывал в поцелуй. А через секунду они упали на кровать. — Смазка где? — хрипло спросил Фэйе, нависая сверху, опираясь на локти. — В тумбочке… Фэйе… Фэйе, какой ты, — огромные чёрные глаза Хань Е стали бездонными и влажными. — Какой? — императрица уселась на бёдра хозяина дома, ощущая, как их члены соприкасаются через ткань, и стала расстегивать на себе рубашку. — Охуенный, лучший, невероятный, единственный… — Ну раз я такой — сегодня я стану твоим императором, будешь моей женой… «Все… Как тогда». Прикрытые веки Хань Е задрожали, с зацелованных и покусанных губ сорвалось: — Почту за честь служить моему супругу. Как желает мой муж, чтобы эта жена его обслужила? Фэйе наклонился и укусил Хань Е за нижнюю губу, не сводя с него глаз. — А где твой второй консорт? Ты его наказал? — мелькнула лукавая искра в глазах императрицы. — Нет, я бы не посмел, это твой приоритет и право… Он в душе. В этот момент дверь в ванную открылась и появился Сюй Цзинь, совершенно голый, что сушил волосы полотенцем и поэтому не увидел происходящего на постели. — Какая у тебя роскошная ванная, а джакузи, я бы оттуда не вылезал. — Вот в следующий раз и не вылезешь, — усмехнулся Фэйе. Сюй Цзинь споткнулся на ровном месте и сорвал с головы полотенце. Волосы топорщились в разные стороны, он был похож на какого-то дикого испуганного зверька. — Не застывай, возьми в ящике смазку и подготовь для меня Хань Е так, как он тебя этой ночью. Будь с ним нежным, но сделай это быстро. Сказав это, Фэйе скатился с колен Хань Е и, встав, стянул с себя шорты с бельём и рубашкой, потом пролез мимо распластанного на кровати Хань Е в изголовье, под тюлевые пологи, и устроился на подушках, начиная ласкать себя. Сюй Цзинь приблизился, стянул с бедер Хань Е повлажневшее бельё и развел ему ноги, вводя сразу два пальца. Хань Е задрожал, не сводя глаз с императрицы. — Ваше высочество, он вполне в состоянии принять вас, — пробормотал Сюй Цзинь, не в силах отвести глаз. Как же он хотел сейчас трахнуть Фэйе, но из-за собственного языка придется быть зрителем… Но, может, они сжалятся над ним после первого раза? — Иди сюда, Хань Е, — Фэйе похлопал рукой по простыням рядом с собой. — На спину и разведи ноги. Ласкай себя, медленнее… Какой ты красивый, отзывчивый, какой послушный… Скажи, чего ты хочешь? — Фэйе… Хочу тебя, безумно. Сейчас, пожалуйста, — из-под прикрытых ресниц скатилась слеза, — трахни меня. — Всё, что хочет моя дорогая жена, — на этих словах Сюй Цзиня передёрнуло, а Фэйе подхватил длинные ноги мужчины, склоняясь над ним, заставляя поднять раскрытую задницу выше, и глубоко, одним толчком вставил. Хань Е зашелся гортанным всхлипом, задрожав. — Не зажимайся, посмотри на меня. Ты действительно хотел этого? — Фэйе смотрел на него. — Да… Да, да! Хотел, хочу… Поверить не могу, что это наконец произошло, что это больше не сны. Что ты реальный, живой, что во мне. Что… — Я в тебе и это не сон, тсс. — Фэйе склоняется и начинает целовать эти пухлые губы, и двигается медленно, плавно, неторопливо. Скользит губами до подбородка, впивается зубами в шею, прикусывая, лижет и сосет. Хань Е горит под ним: елозит, ёрзает, подмахивает бёдрами. Фэйе меняет угол и, распрямляясь, оставляет в покое его шею, что сейчас вся расцветает красными пятнами, и долбит его, крепко удерживая за бедра, почти не давая двигаться, стремясь попасть в определенную точку. И, наконец, попадает, Хань Е начинает трясти, он всхлипывает и вжимается, зовёт его, непрерывно шепча: — Фэйе-Фэйе-Фэйе… И кончает спустя какое-то время нетронутым, сжимая Фэйе так сильно, словно доит его член. Где-то на задворках сознания у Фэйе мелькает мысль, что он уже со вторым мужчиной трахается без презерватива за эти сутки, и что очистка будет проблемной, а постель не чистой… Но он изливается в содрогающееся от оргазма тело в несколько сильных толчков, и сам содрогается, ощущая, как пустеют яйца, перед глазами все белеет, ему так хорошо… Он приоткрывает глаза и понимает, что сейчас ничего не имеет значения, кроме мужчины, что лежит под ним и смотрит на него влажными глазами, как на бога, тяжело дышит и оба слушают, как стучат их сердца. «Он действительно настолько любит меня? Сюй Цзинь говорил правду — он готов умереть за меня. Но почему? Хань Е, почему с тобой так сложно…» Фэйе вытаскивает, даёт возможность Хань Е лечь удобнее и опустить ноги, после чего почти падает на него сверху. — Устал? — императрица мягко касается щеки и губ Хань Е, а тот целует его пальцы, вытаскивает заколку и распускает пряди Фэйе, вызывая недоумение и вопрос. — Зачем? — Не хочу, чтоб тебе что-нибудь мешало, когда ты разрешишь себя любить, — все еще до конца не отдышавшись, говорит Хань Е. — Может быть, и разрешу, — Фэйе слезает с Хань Е и устраивается рядом, дотягивается до бутылки с водой и делает несколько торопливых глотков. Его очень сильно сушит после секса… словно он бежал марафон, он перехватывает взгляд Хань Е и отмечает, как он облизывает сохнущие губы. Сделав большой глоток, он накрывает рот Хань Е и поит его, процесс заканчивается свежим и чувственным, благодарным поцелуем. — Я сожалею и готов искупить… — раздалось с края постели, — только не оставляйте меня в таком состоянии. Хань Е и Фэйе переглянулись. — Может быть, я дам тебе возможность искупить грубость и отсутствие манер, но сначала я хочу, чтобы наш супруг рассказал, как я спас ему жизнь первый раз. — Не делай такое несчастное лицо… Я тебя даже не наказываю толком — можешь залезть под одеяло и выспаться. Места хватает. — Как я могу спать сейчас… Вы издеваетесь?! Сюй Цзинь был готов взвыть. Хань Е хмыкнул и встал с кровати, подошёл к комоду. Сперма потекла по внутренней стороне его бёдер, размазываясь при ходьбе. Открыв несколько ящиков, он выбрал пару игрушек, смазку, салфетки и вернулся к постели. — Ну… Раз от сна ты отказываешься — выбор очевиден. Вытри меня, — ухмыльнулся Хань Е. У Сюй Цзиня глаза на лоб полезли. — Консорт, что за реакция? Или хочешь поработать язычком? У Сюй Цзиня румянец покрыл лицо и уши. — Я… Да, наверное… — О? — Фэйе удивился и откинулся на постели шире раздвинув ноги. Хань Е улыбнулся, посмотрев на императрицу. — Вот и прекрасно. Но для начала очисти меня. Сюй Цзинь торопливо и осторожно стал убирать текущее по ногам мужа семя Фэйе. — А теперь развернись спиной, стань на колени и раздвинь ноги, — сказал Хань Е. Он активировал смазанный плагин и ввёл Сюй Цзиню в задницу, закрыв анус пробкой. Сюй Цзинь застонал, его колени дрогнули и он потянулся к члену. — Э… Не-е-е, дружок! Не так быстро. Хань Е поймал его руку и отвел, а другой закрепил фиксирующее кольцо. — Но как же… Ох?! Я же не выдержу… — Выдержишь, заодно будешь помнить о субординации, котёнок! — мурлыкнул Хань Е, — будешь хорошим мальчиком и подготовишь императрицу для меня, пока я рассказываю — получишь не только наказание, но и награду. Постарайся! — Фэйе, пожалуйста, перевернись на живот — так будет проще и удобнее. Сам Хань Е улегся рядом и стал целовать Фэйе, поглаживая лопатки, пробежался пальцами по позвоночнику до поясницы, потом приподнялся на локте и взглянул поверх ягодиц своей императрицы. — Сюй Цзинь, я так понимаю… Ты решил там подремать? — Хань Е ухмыльнулся и увеличил скорость сокращения плагина и синхронизировал их с интенсивностью давления пробки. Сзади раздался всхлип, а через секунду зрачки Фэйе расширились, а рот распахнулся в немом вскрике… Потянувшись, Хань Е убрал длинную прядь с лица любимого: — Такой же… Упрямый и молчаливый… Я вчера приготовил тебе в подарок картину с цветущим вишнёвым садом. Но она сейчас находится в полиции, в составе улик с места преступления. Так вот, к разговору о прошлом. Я трахал тебя там, в этом самом саду, перед моим дворцом, примерно около четырёх часов. Пытаясь заставить звучать вслух… Мне повторить этот эксперимент? Тебе не жаль нашего юного второго супруга? Фэйе… Он хорошо тебя лижет? — Ахнн… А тебя хватит на четыре часа? — пытаясь сохранить скорость дыхания и не сорваться на стоны от постоянного проникновения горячего и влажного языка, что сопровождались причмокиванием и гортанными стонами, хлюпающими звуками, спросил Фэйе шёпотом. — И… И это не совсем то, что я хотел сейчас услышать. — Боюсь, для тебя меня хватит гораздо на дольше, — многообещающе улыбнулся Хань Е, — я помню… Он подкатился к Фэйе вплотную и начал кончиком пальцев играть с его сосками. — На тот момент мы были официально женаты чуть больше полугода. Ты внешне смирился и принимал меня всякий раз — стоило мне захотеть, но я не чувствовал и не мог поверить… Что способен вызвать у тебя какие-то чувства, кроме глухой ненависти. Хань Е сделал паузу, а потом заговорил вновь. Голос звучал глухо, казалось он проникал под кожу, прямо в черепную коробку. — После всего того, что я сделал с тобой и продолжал делать всякий раз, когда ты сопротивлялся — я ожидал, что одна из ночей станет для меня последней, — пальцы сильно сжали сосок и вызвали протяжный и хриплый стон, который Фэйе уже не смог сдержать. Его бедра судорожно подергивались, колени начали разъезжаться, а он сам начал подмахивать задницей, член уже не просто капал, с него потекло. — Ты был так же прекрасен и совершенен в прошлом, как и в этой жизни. Я окончательно сошёл с ума, увидев тебя первый раз. И я лишил тебя всего: я отнял у тебя власть — отобрав империю, лишил свободы — я приковал тебя к позорному столбу, лишил тебя чести — Фэйе, я трахал тебя на глазах своих солдат и твоих горожан, прямо перед дворцом. Я брал тебя днём и ночью, публично и наедине — столько раз, сколько хотел и когда хотел. Это я тысячу лет назад убил твою жену, Хань Юньси. Хань Е смотрел, как расширились в шоке эти прекрасные глаза от услышанного, но лишь увеличил скорость плагина, что находился в анусе Сюй Цзиня. И Фэйе захлебнулся протяжным криком. — И всё же, когда в нашу спальню проник убийца… Именно ты выбил нож из его рук, не давая перерезать мне горло. Ты спас мне жизнь, сказав — что я твой муж и твой император. После этого я разрешил тебе носить оружие, ты возобновил тренировки с солдатами и офицерами, получил свободу перемещений… А ещё иногда, в благодарность, по ночам я становился твоей женой и ты трахал меня — так, как сегодня. Пальцы Хань Е соскользнули с набухших и болезненно красных сосков вдоль пресса, по животу и блядской дорожке к текущему члену, прошлись по щели, вызывая у Фэйе крупную неконтролируемую дрожь. Хань Е чувствовал, что он на грани: — Что ты сейчас чувствуешь, Фэйе? Чего ты хочешь? Убить меня? Трахнуть? Или дашь мне? — сильная рука жёстко схватила за отросшие волосы, заставляя смотреть прямо в глаза. Информация, что вываливается на Фэйе, бьет наотмашь. Обнаженный и мокрый, возбуждённый — как течная сука, с чужим языком в собственной заднице — он сам… Словно оголённый нерв. Его замыкает — боль и возбуждение смешиваются в дикий коктейль: — Боль, — он стонет и хрипит, — я чувствую боль… Хань Е напрягается, его взгляд темнеет, а лицо становится почти каменным. Но Фэйе, всхлипнув и справившись с дрожью в голосе, продолжает: — … и желание сдохнуть, потому что должен тебя ненавидеть, а я хочу тебя… Я не понимаю, как это возможно… Ты сломал моё сознание в прошлом и делаешь тоже самое сейчас? Он в шоке сам от себя, от того, что испытывает и говорит, но ничего не может с собой сделать. А ещё приходит понимание, что сказанное Хань Е — правда. Такое не выдумаешь за вечер, учитывая мельчайшие детали про привычки и слабости, и уж точно не станешь признаваться в убийстве человеку, которого хочешь расположить к себе… Он открылся перед ним сейчас. Сбросил все маски. В первые секунды Хань Е не верит, он не может поверить в то, что он слышит. Его рука выпускает пряди волос из хватки и голова Фэйе бессильно падает вниз на руки, императрицу по-прежнему бьёт крупная дрожь. — Фэйе… Я отдам тебе всего себя и заберу тебя, полностью… Я всё сделаю, чтобы ты был счастлив. До слуха Хань Е доносятся мучительные стоны и хныканье, он прислушивается — это не Фэйе, это стонет Сюй Цзинь. Так как рот его занят задницей их императрицы, все, что он может — только мычать. — Ох… Мы совершенно про тебя забыли, малыш… Ты очень хороший и славный, так постарался для нас, — бормочет Хань Е и переползает по постели вниз, смотрит на налитый кровью и бугристый член второго консорта. Понимая, что после длительной стимуляции простаты и невозможности кончить — проникновение в него будет слишком жестоким и болезненным, а кончит он слишком быстро, Хань Е выкручивает пульт на минимум и отключает вибрацию пробки. Вытаскивает девайсы и легонько шлёпает Сюй Цзиня по пышной попе, отвлекая его и оттаскивая от раздвинутых бёдер Фэйе. Устраивает консорта на своих коленях, осторожно вытирает слёзы и слюну с его лица, краем глаза замечая, как у Фэйе разъезжаются колени, но он даже опустившись на простыни продолжает тереться об них. Хань Е шепчет: — Сейчас, мои сладкие, мои любимые… Я знаю, как вы оба хотите кончить. Он быстро снимает ограничитель с члена Цзинь-эра и быстро целует его. — Сюй Цзинь, малыш — можешь попробовать заняться любовью с Фэйе. Ты можешь кончить. — Хань Е, какого чёрта… — брови императрицы изломаны в недоумении, — почему не ты? — Любовь моя, у меня больше… А он не выдержит дольше пяти минут, он на пределе… Ты ведь благодарен ему за римминг. Прошу тебя… Фэйе вновь встает на колени, Сюй Цзинь, который сейчас явно не в себе, с бормотанием прижимается к его спине, входит и гортанно стонет, двигается размашисто, резко, долбит его задницу. Хань Е вытягивается рядом и целуется с Фэйе — его поглаживания собственного члена переходят в резкую дрочку. Похоже, он польстил мальчишке: Сюй Цзинь кончает менее, чем через две минуты. Даже Фэйе не успевает подстроиться толком, как задница Сюй Цзиня дёргается, и он застывает, кончая. Хань Е оставляет рот императрицы в покое: — Я ему задолжал, хотя — сегодня это действительно было наказание. Впредь будет осторожнее. Сюй Цзинь сползает на простыни и, сворачиваясь в клубок, устраивается рядом, засыпая почти моментально. Фэйе ворчит: — Я весь грязный… — Ты прекрасен, любовь моя… — возражает Хань Е и садится рядом, подложив под голову и спину пару подушек, — оседлай мои бедра. Только осторожнее, не торопись. Ты не должен завтра хромать, и сегодня вечером я бы хотел, чтоб ты сохранил способность нормально передвигаться. Хотя это не значит, что я откажусь носить тебя на руках. Просто ты сам не захочешь этого на людях. Правда? Он тихо смеётся и ласкает растянутую дырочку Фэйе, которая сочится, мягко растягивает чуть сильнее, перед тем, как войти. — И это не грязь — любовь не может быть грязной. Дождавшись, когда Фэйе начнёт на него насаживаться и примет его головку, Хань Е поддерживает любимого за талию одной рукой, а второй ласкает по очереди его соски. Его глаза прикрыты, ощущения переполняют — его Фэйе сейчас по-настоящему стал его. Несколько минут они ласкаются: Хань Е держит лицо Фэйе в ладонях, целуя свою императрицу в нос, глаза, в губы, убирает с лица волосы, скользит по скуле к уху, прикусывает мочку. — Ты такой романтичный, — усмехается Фэйе, — я не женщина… — Не делай вид, что тебе это не нравится, — шепчет Хань Е прямо ему в ухо, — если я начну… Я долго не остановлюсь. Потом не проси пощады. — Ну ты же так хорошо меня знаешь… — Да, я в курсе твоего упрямства и именно поэтому не хотел и не хочу тебя ломать или калечить, мы это уже проходили… Хотелось бы, чтобы каждый наш секс был желанным, обоюдно. Хань Е двинул бедрами, толкнувшись в горячую тугую глубину.

***

      Когда через пару часов Сюй Цзинь проснулся от холода и приподнял голову, то не сообразил сразу, куда делись его супруги. Постель напоминала поле боя — простыни сбиты и скручены, подушки разбросаны… Но тут до уха донеслись хриплые стоны и тяжёлое сбитое дыхание. Второй консорт, усевшись на разоренной постели, завертел головой, потом откинул тюлевый полог и увидел их. Фэйе сидел на самом краю комода, но его закрывал собой Хань, поэтому Сюй Цзиню были видны только раздвинутые бедра, колени и скрещённые лодыжки, над непрерывно двигающейся задницей. От скрипа мебели, хлюпающих звуков входящего члена и стонов Фэйе, Сюй Цзинь снова возбудился… И хоть задница была пока слишком чувствительная, он прикрыл глаза и начал себя наглаживать. Его пробуждение и активность не остались незамеченными. Через несколько минут его опрокинули на постель четыре руки: Хань Е раздвинул ему ноги и вставил, тут же начиная трахать, открывшийся в удивлении рот был запечатан вспухшими от поцелуев губами Фэйе и его языком. Его член ритмично дрочила рука Фэй-гэ, а он сам стал скользить рукой по мокрым бедрам императрицы, находя растянутую дырочку, полную спермы, стал тереть ему края и стены, во всё возрастающем темпе, добравшись до простаты заставил забиться в экстазе накрывшей волны оргазма. Они с Фэйе кончили почти одновременно, Хань Е вытащил и добил себя рукой, вновь пролив сперму на обоих супругов, что раскинулись под ним в полном изнеможении. Как когда-то давно, когда они оба его сильно разозлили, начав подшучивать над ним по поводу Пэй Юньтяня. «Хм, Юньтянь… надо будет спросить у Вэнь Шо, чем завершились его поиски?»