Длинные и сильные пальцы легли на ягодицы, раздвинув их. Хань Е выпустил изо рта покрасневший сосок и повалил Фэйе на стол, нависая над ним и пристально глядя в глаза.
— Я бы не возражал!
— Этого всё равно никто не услышит, извращенец! Мечтаешь о зрителях, как раньше? — выдохнул Фэйе, прогибаясь на столе, ощутив, как влажная головка мужа прошла кольцо мышц и заполнила собой, выбивая из него полувсхлип-полустон.
— Зачем мне зрители… — горячо зашептал император прямо в губы любимому и двинул бедрами, входя ещё глубже и начиная двигаться неглубокими, но сильными толчками, — это раньше ты был таким непокорным и несговорчивым, что тебя пришлось… Впрочем, я сожалею о многом. Но!.. Сейчас ты мой… Потому что хочешь этого сам. И я — твой.
— А-а-а-ах, блять! Да!!! — следующим толчком Хань Е попал в простату Фэйе и, чтобы сохранить выбранный угол, задрал голые ноги супруга себе на плечи и начал вонзаться в него резче и глубже, набирая темп.
В какой-то момент император вышел из тела супруга и, опустив его ноги, потянул на себя. Они вместе сползли со стола, прихватив бутылку с вином.
Фэйе косится на мужа и, тяжело дыша, спрашивает:
— Решил перевести вино, как в наш второй раз — чтобы потом облизать?
— Не-а, я тебя и без вина оближу всего, любовь моя… Сейчас просто напою.
Хань Е делает большой глоток прямо из горлышка бутылки и прижимается к теплым и мягким губам своего супруга, поит его. Рука обхватывает затылок, мягко вплетается в волосы, несильно тянет, пока они пьют этот чудесный поцелуй на двоих. Прикусывая губы и переплетая языки, смешивая дыхание и жизни: прошлую и настоящую.
Отстранившись, чтобы сделать вдох, Фэйе смотрит на растрепанного и ошалевшего от счастья императора.
— Ну… Говори уже, по глазам вижу, что тебя переполняют вопросы, — зацелованные губы растягиваются в ленивую улыбку.
— Ты… не злишься? — прячет тревогу Хань Е, пытаясь выглядеть весёлым и беспечным.
— Мне слишком хорошо, и я счастлив… Смысла злиться на то прошлое, что мы разделили в браке, в нашей общей жизни столько лет назад — я вообще не вижу. Перестань себя изводить ерундой и терзаться. Или… Может быть, в настоящем ты хочешь отомстить Юньтяню за прошлое?
Фэйе поднимает скептически бровь, но сам же продолжает фразу:
— Но тут я сам готов его выпороть за настоящее. Этого маленького прохвоста нельзя оставлять без присмотра.
Хань Е счастливо улыбается и тянется с поцелуями:
— Сюй Цзинь отлично за ним присмотрит. А ты совершенно не изменился.
Фэйе зависает:
— Что? В смысле?
Хань Е начинает смеяться:
— Ты,как и тысячу лет назад, пытаешься мне доказать, что Юньтянь маленький! А вы одного роста! И размеры у вас почти одинаковые.
Императрица фыркает и тушуется на какой-то момент, но тут же решает перевести тему и идет в контрнаступление.
— Можешь мне объяснить, просто интересно стало, почему ты так редко баловал меня минетами прежде?
Хань Е прячет смущение за ухмылкой и отворачивается, но Фэйе видит, как он краснеет.
— Глупый потому что был.
— А сейчас — поумнел? — интересуется супруга ехидно и хихикает. — Боже… Какой ты очаровательный, когда смущаешься.
— Обещаю высосать душу через член! Как тебе перспектива?
— Нравится. Но ты опять слишком много болтаешь!
Хань Е поглаживает себя, поглядывая, как Фэйе, подобрав красные юбки, перебрасывает голую ногу через его бедра и замирает, стоя над ним на коленях.
— Хочу твой рот на моей груди. И твой член в моей заднице. Продолжай, давай…
Фэйе трётся своей полуоткрытой дыркой, из которой капает сперма после их предыдущего оргазма, о член своего мужа и медленно опускается на него.
— Ты будешь для меня громким?.. — задыхаясь от ощущения тугих стенок, что охватывают его, спрашивает Хань Е и поглаживает ягодицы любимого, сминает их и начинает жадно посасывать кожу на шее, зная, что утром его императрица будет в синяках.
— Всё зависит от тебя… Хочешь, чтобы к нам присоединились остальные? — стонет Фэйе, начиная двигаться и подскакивать на его члене.
— А ты? — спустившись с шеи, муж выцеловывает ключицы, прикусывает кожу и вбирает в рот набухшую грудь, дразнит сосок, заставляя супруга задрожать.
Фэйе двигается более энергично, синяки будут не только на шее и бедрах с ягодицами… Он знает, что обдерёт оба колена, как когда-то давно, но сейчас, окруженный теплым маревом воспоминаний и обжигающей страстью мужа, он не хочет ничего менять. И всё же, полчаса спустя он сдается. Всего слишком много: воспоминаний, ощущений, эмоций. Императрица даёт себя перевернуть и уложить набок, Хань Е вновь входит в него и долбится, заставляя стонать и вскрикивать уже без остановки. Пятый оргазм обессиливает обоих почти полностью.
Переплетя голые ноги (нижние штаны Хань Е валяются где-то поодаль), они мягко целуются, лежа прямо на полу. И снова разговаривают.
Фэйе неожиданно вспоминает эпизод с весенней охотой и троллит бахвальство Хань Е, а потом он вспоминает похищение. И резко замолкает, несмотря на то, что Хань Е погружает в его растраханную задницу сразу три пальца и начинает ему вновь дрочить с хлюпающим звуком, наблюдая, как его собственная сперма, вытекая на пол, образует целую лужу.
— Ты такой мокрый… — он мурлычет, но, видя сосредоточенно сведённые брови императрицы, останавливается и спрашивает:
— Тебе больно? Устал?
— Да, ваше высочество. Немного.
— Так почему ты молчал? Фэйе… говори сразу, если чувствуешь дискомфорт, мы бы могли поменяться, — Хань Е вздыхает и, вытащив пальцы, встаёт на ноги. — Сейчас отнесу тебя в кровать.
Фэйе, опершись на локоть, отрицательно трусит головой.
— Мы испачкаем всю постель, — голос императрицы слегка хрипит, — я хочу спать на сухом… сначала в ванну.
Хань Е улыбается, но не спорит. Он понимает, что из Фэйе его семя будет течь ещё долго. Даже если он его тщательно очистит. Кроме того, в их кровати появились ещё одни любители трахаться 24/7.
— Не повезло лао Даю с хозяевами, — ухмыляется Хань Е. — К утру постель будет испорчена по-любому.
Он помогает Фэйе встать с пола и берёт его на руки. Императрица не сопротивляется, лишь с удивлением смотрит на мужа.
— В смысле?
— Уже забыл?.. Любимые игры Цзинь-эра в кровати? Он же заебёт Юньтяня.
— О, точно… А мы?
— А мы — поможем! — смеется император.
— Пффф… — Фэйе фыркает, но, обвив обеими руками шею Хань Е, вдруг выдаёт, когда муж уже выносит его из комнаты:
— Слушай… Но ему ещё нет шестнадцати лет!
— Кому?! — сбился с ноги Хань Е. — Юньтяню?! Смеёшься? Ему уже исполнилось двадцать три года. Он старше даже Сюй Цзиня на полгода.
— А Е, я про третьего консорта! Цзи Фа ещё совсем юный… Нас точно посадят за совращение малолетних!
— Ты торопишься… нет? Мы его ещё не нашли даже, — тихо мурлычет муж, закончив восхождение по лестнице и поднося своё сокровище к дверям спальни. — Если послушать тебя, то меня уже давно должны были закрыть в дурдоме, потому что я регулярно сплю с трупом. И это мне чертовски нравится, весь этот процесс.
— Тс-ссс! — Фэйе прикладывает палец к губам Хань Е и, выразительно посмотрев, кивает на дверь. Оттуда раздаётся приглушенное поскуливание, шлепки и невнятное, но очень знакомое бубнение. Император и императрица переглядываются, они уже знают, что их ждет за дверью, в отличии от пары, что находится внутри.
Когда дверь распахивается, Сюй Цзинь, что собирался замахнуться и в очередной раз огреть пылающую задницу Юньтяня, лежащего поперек его коленей, забыл, собственно, что хотел и от неожиданности икнул.
— Развлекаетесь? — ухмыляясь интересуется Хань Е. — Вижу, вы отлично поладили. Тяньтянь, твои привычки не меняются. Я всё-таки надеюсь, что в этой эпохе ты менее коварен.
Юньтянь, который кайфовал и уже второй раз спустил от одних шлепков прямо на колени второго консорта, дезориентированно поднял голову — и попятился назад в ужасе, отползая от Сюй Цзиня, опознав императорские одежды.
— Юньтянь, все в порядке.
Голос Фэй-да-гэ был теплым, чуть хрипловатым и усталым. Юньтянь не сводил глаз с мужчины в золотистых одеждах, что бережно держал их императрицу на руках и улыбался.
— Мы сейчас идём мыться, грязными и мокрыми Фэйе никого не пустит в кровать. Так что присоединяйтесь…
Сюй Цзинь вопросительно изогнул бровь, глядя то на них то на Юньтяня.
— А. У вас сейчас… Косплей-вечеринка была? Что это за одежда?
— Сюй Цзинь, ты вообще, что ли? — зашипел Юньтянь, делая круглые глаза, — это же парадные одежды императора!
— Да мне-то откуда знать?.. Я что, смотрю эти ваши сериалы исторические?
— Опусти меня, А Е, — тихо попросил Фэйе, и его аккуратно спустили с рук, впрочем, не переставая поддерживать и обнимать.
— У нас… С его высочеством сейчас… Была вторая свадьба, — щёки Фэйе покрыла краска смущения, так что он стал почти одного оттенка с собственным ханьфу.
Консорт Сюй и наложница Пэй переглянулись в шоке, и тут же оба скатились с кровати.
— Свадьба?! Но… Как? Почему? А… И ничего не сказали? — разозлился Сюй Цзинь, чувствуя себя обманутым и обделённым.
Юньтянь во все глаза смотрел на расслабленного Фэйе, который нежился в объятиях грозного мужа, а тот, улыбаясь, целовал его в волосы и загадочно молчал.
— Ну… В далёком прошлом у нас не заладилось со свадебным вином в брачную ночь. И со всем остальным… Ну, то есть… Эээ… И вообще не было никаких торжеств. Только на церемонии присутствовали Вэнь Шо и Цзыюань. Но они сейчас за границей. Мы решили не менять традицию.
У Юньтяня глаза на лоб полезли.
— Погоди… Фэй-да-гэ… Ты — что? Всё вспомнил?! Но как? Ты достал препарат?
— Нет. Ну… ты ж не сомневался в своём императоре, который смог интуитивно воссоздать состав? Всё не всё… кое-что вспомнил, остальное как в тумане.
Сюй Цзинь охнул:
— Ну вы даёте! Но вообще это… Неправильно! Надо отметить и свадьбу, и память!
— Для нас это непринципиально. Из нас четверых, свадьба с торжествами была с его высочеством только у тебя. И… Не забывай, что я умер! — улыбнулась императрица. — Призрачную свадьбу играть будем?..
Фэйе не стал говорить, что Сюй Цзинь точно не придёт в восторг от верховой прогулки с членом в заднице на два с половиной часа — в нынешних условиях. Они уже не те воины, не сильные и тренированные мужчины прошлого.
— Всё, пошли, я устал очень…
Он поднял взгляд на Хань Е.
— Погоди, раздеться надо. Тяньтянь, помоги Фэйе. Сюй Цзинь, иди сюда, не стой как столб и не дуй губы.
Фэйе подставился под цепкие пальцы наложницы Пэй и улыбнулся ободряюще. Алый шёлк заскользил вниз, обнажая покрытое следами любви тело. Юньтянь зачарованно смотрел на рельеф грудной клетки, на то, как мерцает пирсинг от дыхания императрицы и, не выдержав, потянулся, прикасаясь губами к наливающемуся синяку со следами зубов на плече.
— Думаю, лечить надо немного по-другому, — тихо произнёс Фэйе, но не отстранился, а смотрел прямо в глаза. — С возвращением в семью, Тяньтянь. Прости за то, что наорал на тебя, я не должен был так делать.
Не дожидаясь, пока его сгребут в охапку, он взял Юньтяня за руку и потащил в душ.
Они не стали оглядываться на стоны и всхлипы Сюй Цзиня, которого Хань Е трахал, приподняв и вжав спиной в стену.
— У него на меня останутся силы? — задумчиво пробормотал Юньтянь.
— Останутся, не сомневайся. Ты по-прежнему любишь жёстко?
— Смотря с кем, — лукавая улыбка наложника была лисьей.
— От меня сейчас вряд ли толк будет, я еле держусь на ногах. Но утром ты от меня не отвертишься, — пробормотал Фэйе и, прислонившись, положил голову Юньтяню на плечо, закрывая глаза.
— Жду с нетерпением, — Юньтянь поднял взгляд на сонную императрицу, — держись крепче и раздвинь ноги, ваше высочество.
Фэйе не заметил, как отключился под теплыми струями воды, и уже не узнал, кто именно из супругов его высушил и отнёс в спальню.
ВЭНЬ ШО
На какой-то период времени в отеле внезапно погас свет. Цзыюань замерла — события вечера нервировали её и без того расшатанную психику. В тот момент ей как раз заканчивали удалять из правой ноги осколки.
Медработник что-то пошутил про энергетический кризис и военное положение, и включил портативный фонарик. Цзыюань шутки не оценила и скрипнула от злости зубами:
— Я потерплю, пока не восстановится нормальное освещение. Не пожар же и не полостная операция.
Спорить с недовольной китаянкой медик не решился и, опустившись со вздохом на стул, выжидательно посмотрел на вздорную женщину.
***
В тишине спальни раздался звонок. Но хозяин дома только недавно смог уснуть, и поэтому на требовательно разрывающий тишину ночи звук рингтона разразился громкой и бурной бранью.
— Мучу, ты на часы, мать твою, смотрел?! Три часа ночи, начало четвертого… Я не спал несколько последних суток. Что такое сверхважное должно было случиться, чтобы ты меня сейчас разбудил?!
В трубке воцарилось гробовое молчание.
— Блять, ты издеваешься?! Позвонил, чтобы помолчать?! Попробуй вернуться и я выпущу тебе кишки!
— Я звонил по другому поводу, но сейчас у меня в номере отключилось электричество…
Тянь Хуэй закатил глаза и очень сильно захотел побиться головой о стену.
— Ближе к теме! Не мне надо было звонить, а набрать 911.
— Это касается Фэйе… В соседнем номере со мной находится шишка из Дацин, так вот эта сука…
Раздался какой-то шум, треск и грохот. Словно что-то тяжёлое рухнуло, а затем связь прервалась.
— Мучу! Мучу, мать твою… Какого хрена?! — Хуэй терзал телефон, но «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, перезвоните, пожалуйста, позже»…
— Что может произойти с Фэйе, когда он сдох пять дней назад?! Я сегодня… Тьфу, вчера был на его похоронах!
Продолжая бесноваться, хозяин спальни швырнул в стену телефон, разбивая его на осколки, и быстрым шагом покинул спальню.
***
— Ты вообще как?.. Давай сейчас разместимся в номере? И попробуешь поспать — разница во времени и сам перелёт после похорон тебя утомили.
Вэнь Шо смотрел на бледного и измученного Тан Ли. Ему было безумно жаль парня — но он получил четкие инструкции и от Е гэ, и от господина Сифэна — правду про Фэйе его брату не разглашать. Не время.
Они как раз медленно въезжали на парковку перед отелем. Мимо них пронесся совсем юный парень на роликах, одетый в ярко розовую рубашку, что бликанула в свете фар. Скорее всего курьер или разносчик.
— А почему здесь сегодня так темно? — вслух удивился водитель на английском, оба молодых китайца переглянулись, но в следующий момент машина, резко дёрнувшись, вильнула в сторону, и пассажиры ощутили удар сзади.
— Господи Иисусе! — пробормотал водитель и голос его заплетался от ужаса.
— Что происходит? — занервничал Вэнь Шо.
— Кто-то выбросился. Упал сверху, впереди, прямо на того мальчика, роллера. Который нас обогнал…
— Вызывайте неотложку, парамедиков, полицию и кого там нужно. Ли гэ, пойдём, возможно наша помощь будет необходима.
Истошно закричала женщина, образовался затор, машины стали сигналить, и, в конце концов, в отеле вновь вспыхнул свет.
Когда парни подбежали, то увидели двоих лежащих на земле, первый — предположительно мужчина, не шевелился, а мальчишка в розовом катался по земле и тихо скулил.
Вэнь Шо подпихнул кузена Фэйе к парню, а сам склонился над мужчиной и приложил два пальца к шее. Пульса не было. Быстрый взгляд выцепил нефизиологичное положение головы по отношению к туловищу — у пострадавшего был сломан позвоночник… Кожа на месте перелома натянулась, наливалась гематома. Мужчина был уже мертв, и помочь тут вряд ли чем-то можно было.
Он встал и направился к парнишке. Тан Ли обернулся и возбужденно сказал:
— Он наш соотечественник. Его зовут Цзи Фа…
Вэнь Шо застыл, словно налетел на шлагбаум.
«Это что — шутка какая-то? Я искал его несколько дней по всему Китаю… А сейчас он едва не попал под наши колёса, потому что ему на голову свалился какой-то самоубийца?»
Вэнь Шо растерянно посмотрел наверх.
«Да вы издеваетесь!»
— Надо позвонить да гэ.
— Да потом позвонишь, у парня перелом! Ему надо в больницу…
— Нет, мне нельзя… Мне надо вернуться на работу. У меня нет страховки и… И я тут нелегально. — Цзи Фа вновь стал подвывать.
— Успокойся, парень, какая работа, когда у тебя шок и перелом. Гематомы. Кроме того… — Вэнь Шо усмехнулся и сказал странную фразу, которую не понял ни Тан Ли, ни Цзи Фа, хоть собеседник говорил на китайском. — Надо же, одной стрелой двух ястребов сбили… Не плачь. Не знаю, что там у тебя было в прошлом, но сейчас тебя нашла любящая семья.
У Тан Ли отвисла челюсть:
— Ты знаешь его родственников?!
А пострадавший забыл всхлипывать и зачарованно смотрел на него своими круглыми глазами.
— Какая семья? Откуда?
Подбежал водитель такси.
— Я вызвал неотложку и полицейских.
Вэнь Шо кивнул и полез в карман:
— Спасибо вам. Вот за проезд. Машина не пострадала?
— Нет, не особо… Вы хорошие ребята. А что с ним? — водитель кивнул в сторону тела.
— Мертв, — коротко сказал Вэнь Шо.
Тан Ли встал на ноги и вместе с людьми из отеля приблизился к лежащему.
— Не может быть! — воскликнул он.
От нехорошего предчувствия у Вэнь Шо внутри все замерло, готовое оборваться. Он оттащил Тан Ли от основной массы людей в сторонку.
— Только не говори, что ты его знаешь… — тихо прошептал он.
— Ну да, это замначальника экспериментального отдела разработок Цинь Фарм.
— О, неееет… — ладонь Вэнь Шо влипла в лоб. — Что за фигня вообще происходит?
Дело принимало совсем дурной оборот.
— Так, двигай давай отсюда, я останусь с мальчиком, потом наберу тебе. Если Сифэн спросит, чёрт… а он обязательно спросит, скажешь, что привез тебя и отправился прогуляться. Куда — ты не знаешь. Всё понял? И ложись спать. Мне может понадобиться завтра помощь.
Уже позднее, в приемном покое госпиталя, Вэнь Шо поинтересовался, каким образом парня занесло сюда. История третьего консорта оказалась до жути банальной. Отец умер, мать сошлась с каким-то мужиком. Тот, решив облагодетельствовать и культурно развить ребёнка, а на самом деле — сбагрить будущего наследника куда подальше от небольшой, но перспективной компании отца, отправил мальчишку в Шотландию, по программе культурного обмена. Здесь его чуть ли не в первый день ограбили, избили — вместе с деньгами и телефоном пропали документы.
— И как же ты выжил? Чем занимался? Ты с матерью связывался? — с искренним сочувствием спросил Вэнь Шо, сидя на краю кушетки.
— А что бы я ей сказал? Только расстроил? Заставил сильнее переживать? — Цзи Фа засопел и, сцепив зубы, отвернулся.
— Я могу ей позвонить, поговоришь, — предложил Вэнь Шо.
— В Китае еще утро не наступило. И я не знаю, не придумал, что ей сказать. Но… спасибо. Большое спасибо. Правда.
«Заботливый какой».
— Ты хороший сын. Но ты всё же не ответил — как смог выжить? Это связано с криминалом? Я почему спрашиваю… Нужно быть готовыми, если ты засветился в полиции… когда я начну оформлять тебе документы.
— Разве что сегодня… когда мужик мне на голову упал и умер. А так нет, работал на доставке, курьером, официантом, уборщиком, иногда… — он запнулся, но, взяв себя в руки, закончил предложение, — мальчиком по вызову.
