pills and shit

      — Ты серьезно?! — Маршалл стоял чуть поодаль, яро жестикулируя. — Ты ведешь себя как обиженный подросток! Он же просто провоцировал тебя, я же просил — не ведись, держи себя в руках!       — Ты можешь не орать?       Джексон сидел на корточках, подтянув брюки и ковырялся железной проволокой в капоте. Он наградил Маршалла бокалом вина, не говоря ни слова — что-то щелкнуло и капот автомобиля плавно приподнялся.       — Боже, ну почему ты просто не можешь это проигнорировать?       — Это дело принципа.       — Разворотить его тачку? Это уголовка, Джексон.       — Тихо, — он шикнул, опираясь обеими руками на края кузова. — Ну и что из всего этого дерьма горловина?       Маршалл закатил глаза, нервно оглядываясь по сторонам. Не хватало еще, чтобы здесь показались чьи-то любопытные глаза, пока Джексон пытается разворотить чужой двигатель. Он нервно постукивал подошвой ботинка, принюхиваясь к бокалу вина. Ситуация — сюр. Он, конечно, предполагал, что после того, как его карьера гонщика завершилась, ему знатно прилетело по голове, но не мог же он вот так вот взять, напиться и вывалить Франческо все подчистую? В голове как назло начали всплывать обрывки размытых воспоминаний — о, да, это был теплый вечер в Риме, международные гонки и компания старых чемпионов, с которыми было приятно перемыть кости новичкам. Франческо тоже был.       Джексон уже что-то откручивал, нюхал и закручивал обратно — Маршалл глубоко вздохнул, намереваясь залпом опрокинуть в себя бокал вина.       — Куда, — его ладонь опустела, а раздраженное шипение Джексона разозлило Маршалла еще сильнее. — Это не для тебя, а для этой малышки.       — Ты варвар.       — Стараюсь держать планку, хорошо получается?       — Просто замечательно. Долго еще будешь беситься? Джексон, пойми, это Бернулли. Он не имел в виду то, что сказал, он просто играет на публику, красуется, привлекает внимание и нарочно тебя злит. Ему глубоко плевать что там между нами происходит.       — Так может ты объяснишь мне, откуда он знает?       Маршалл сжал челюсти, напряженно сжимая пальцы. От выпитого алкоголя его немного вело, тело приятно немело, унимая нервную дрожь и все равно сердце бешено стучало от возникающих в голове догадок.       — Я не знаю.       — Да? А по твоему лицу я вижу совершенно обратное.       — Давай потом, ладно? Не сейчас и уж тем более — не здесь.       — Как скажешь, — Джексон безразлично отщелкнул крышку в сторону, щедро заливая полный бокал в маслоприемник. Он в очередной раз что-то открутил и поморщился. — Кто вообще ездит на таких убожествах? Это не машина, а зашитый труп — где тут вообще хоть что-то?       — Феррари, — Маршалл сдался, обреченно вздыхая. — Хуже пока не придумали, только Ламборгини.       — У тебя какие-то претензии к моей девочке?       — Мне больше Форд по душе, Шевроле или Додж.       — Не знал, что ты уважаешь классику. У старика же было что-то подобное.       — Хорнет, — кивнул Маршалл. — До сих пор в гараже стоит, только мотор сдох.       — Надо глянуть на досуге.       — Не надо.       Шторм бросил на него беглый взгляд, прежде чем достал из кармана телефон и включил фонарик. Уже пустой бокал перекочевал обратно в руки Маккуина.       — Я нихера не понимаю, где тут что.       Маршалл подошел ближе, продолжая воровато оглядываться и наклонился над двигателем вместе с Джексоном, разглядывая внутренности Феррари. Это было странным образом притягательно — абсурдно, но притягательно — ковыряться в незнакомом моторе. Джексон дергал за различные клапаны, что-то несколько раз срывал и не обнаружив аккумулятор, затыкал обратно.       — За насосом скорее всего. Вон торчит.       — Бля... Отвертки нет?       Маршалл развёл руками, в ироничном извиняющимся жесте.       — Уж прости, не знал, что мы соберемся ковырять двигатель Бернулли. Знал бы — обязательно прихватил.       — Ладно-ладно, не заводись. Подсвети лучше, — Маршалл с тяжелым вздохом наблюдал за тем, как Джексон снимает пиджак и закатывает рукава. Татуировка джойстика на предплечье расплывалась красивыми фиолетовыми тенями. Маршаллу оставалось только догадываться, как Джексону удается так изворачиваться, погружая руку вглубь между частями двигателя.       — Блять, я тебя умоляю, только не застрянь. — Не ссы, Маккуин, я и не такое проворачивал.