Баллада о стальном адмирале

Когда прошло полчаса, я уже хотел выйти на связь с Кеем. Однако, меня прервал вбежавший в связную палатку Лайтнинг: — Рич, Марата убил союзный предатель, Джерод Максвелл. Ирвинг убрал его и вошёл в боевую ярость. Сейчас он крушит танки своей алебардой и топором Кнута. — Чего, блять? — Идём, посмотри. Он вывел меня на фронт и там я увидел как старший ремонтников крушил топором и алебардой сварные швы на танках подкрепления, превращая их из боевых машин в груды металла. Я наблюдал за ним минут десять, но его ярость не прекратилась. Затем я плюнул и пошёл выходить на связь. Галадин настроил частоту и я спросил Кея: — Ну, что там? — Рич, это ты? — Я. Что решили дать Лайтнингу? — Лазурный орден доблести 1-ой степени и Серебряный крест. Его подвиг невероятно значим в данной ситуации и для победы в общем. Он вышел со мной на связь и сообщил, что Ланцет вывел тайных бойцов на расстояние десяти километров от берега. При этом, на других участках нет продвижения дальше пяти километров. — Наша миссия выполнена? — Да. Забирай морские силы и блокируй переход морских подкреплений. — Есть. Кто станет нашим новым лидером абордажной команды? — К вам прибудет один интересный человек. Ты будешь доволен им. — Понял. Когда и где нас заберут? — Там же, где вы и начали. Будут там через час. Я через Лайтнинга передал приказ и скоро все моряки были у меня. Моё соединение после суток боёв не досчиталось двухсот человек. Ещё около четырёхсот было спасено Жизневым, Алисой и Гинкеном. Вообще, из двух тысяч раненых, почти третья часть прошла через руки Жизнева. К тому же, он спас несколько человек на соседних участках. По текущим данным, им спасён каждый пятый. Но вот мы выдвинулись. Союзные корабли забрали нас и мы высадились на Родине. Однако, лишь затем, чтобы выйти в бой на своих кораблях. Я снова сел на свой крейсер, на котором не был порядка трёх месяцев. Там ко мне подошёл Ланцет: — Ричард, а кто возглавит силы абордажной команды? — Кей обещал мне человека. — Странно, я никого нового у нас в абордажном каземате не видел. — Пошли, поищем вместе. Страйк, стань на штурвал, я вернусь минут через пятнадцать. — Есть! Мы пошли по кораблю в поисках нового лидера абордажников. Сразу же я начал искать Лайтнинга, но вспомнил о том, что он хотел написать рапорт на Кея и остаться на суше. Поэтому мы пошли на кухню. Там Кнут колдовал над говяжьим фаршем. Я спросил повара: — Не видел нового лидера абордажа? — Если тот седой сержант лидер, то видел. Если нет, значит нет. — Спасибо. Теперь мы знали как он выглядит, но не ебали в душе где он. Ланцет вызвал на помощь Галадина, а я вызвал Гинкена. Однако, почти сразу после призыва о помощи универсал сообщил о том, что он видел его три минуты назад на палубе. Мы покинули недра корабля и разошлись по палубе. Вскоре, я заметил на носу корабля искомого человека. Он не оборачиваясь спросил меня: — Итак, это ты тот, кого зовут "Паладин"? — Да это я. — Ставший легендой при жизни, не знавший поражений Ричард Дейл. И меня назначили начальником твоих абордажников и твоим телохранителем. Он обернулся и я увидел то, что он одноглаз. При том щека на той стороне шрамирована и крайне плохо сшита. Он протянул руку: — Тирион Эклипс. Не смотри на мои погоны, я сам отказался от званий. Жалование у меня больше чем у Харрикейна и Кнута вместе взятых. Возможно, я слишком добрый для этого мира, однако в бою я не знаю жалости. — Сколько у тебя выслуги? — Хе-хе, я служу больше, чем ты живёшь. Через год с небольшим у меня будет тридцать лет выслуги, живу же я уже немного за пятьдесят. — И что ты всё это время делал? — Воевал. В своё время я был артиллеристом. Когда Первая мировая закончилась, я перешёл на контракт. Охранял объекты в составе боевой группы. Когда началась эта война, я по собственному желанию вышел из запаса и пошёл в десант. Моя рота была брошена в Африку. На моих руках погиб от осколочного ранения второй заместитель Гора. После боя за Кассерин и взятия Каира из моей роты остался я один. В начале этого года я был снят со службы на пенсию, однако я не хотел мириться с этим за некоторое время до высадки в Нормандии я написал рапорты всем командующим родов войск. И товарищ адмирал Кей принял меня. В ходе высадки я я был командиром отделения десантников, которых предоставил ты, меня туда поставил Орландо. И вот, когда все моряки вернулись, я тоже вернулся и Кей назначил меня на место покойного Марата. — Вижу, опыт в тебя будь здоров. С холодным оружием работал? — Приходилось. Артиллеристы получали тесаки, на объектах у меня был штык-нож, в десанте мне выдали палаш, а теперь у меня есть подарок от Ирвинга. И он достал из портупеи на поясе светло-голубой одноручник с золотой гравировкой. Я спросил десантника: — И как ты его назвал? — Его имя "Достойная старость". Именно он и будет кормить меня до конца войны. Или моего конца. — Человек с твоим опытом должен дожить до конца войны. — Я так же думал о Марате. Но это уже не важно. Теперь я буду затмевать твой огонь, чтобы никто не покушался на него.