— Чёрт, Драко, не останавливайся, — всхлипнула Гермиона от удовольствия, крепче вцепившись в изголовье кровати позади неё, чтобы удержаться на месте. Она выглядела так великолепно под ним со своими локонами, разметавшимися по подушке, и румянцем, проступившим на её щеках и шее.
И Драко сделал то, чего она хотела. Он продолжал входить в неё, растягивая её пизду, чувствуя, как она восхитительно пульсирует и сжимается вокруг него. Они были так близко, так чертовски близко, когда она выгнула спину, поднимаясь над матрасом.
Драко последовал за ней, притягивая её пульсирующее тело к себе и крепче сжимая её талию. Это было завораживающе — наблюдать, как её грудь поднимается и опускается в такт их движениям, как его толчки переходят от отчаянных к беспорядочным, медленным и глубоким, а их дыхание становится тяжёлым.
— Вот так, Грейнджер, отпусти себя, покажи мне, как ты хороша, — простонал он.
Оргазм обрушился на неё самым лучшим образом, выбив воздух из лёгких. Гермиона извивалась под его весом, закрыв глаза, пока Драко забирал каждую унцию энергии из её уставшего тела.
— Моя, — прошептал он, прежде чем скатиться с неё, потный и задыхающийся, — моя, чёрт, только моя.
Некоторое время Драко смотрел на потолок, приходя в себя и чувствуя, как его дыхание приходит в норму, пока Гермиона переплетала их руки. В течение многих лет они отказывались делать что-то подобное после секса. Никаких прикосновений, никакой последующей заботы, они просто спешили восстановить отношения с оттенком стыда за то, что произошло между ними.
Невинная игра.
Это был последний раз.
Ничего серьёзного.
Их прежний диалог эхом отдавался в его сознании, оставляя на языке горько-сладкое ощущение. Они потеряли столько времени, отказываясь признать, что за это время игра превратилась в нечто иное, даже когда он женился на другой женщине, не переставая думать о ней. Потому что Астория была влюблена в другого, а не он.
Только Астория.
Какая огромная ложь.
Но признаться в том, что он влюбился в неё, тогда было бы слишком.
А сейчас? Взгляд Малфоя остановился на ней, на теле, которое знал наизусть. Драко мысленно проследил каждую отметину и шрам на её нежной коже, который совпадал с его собственным, вспоминая моменты, проведённые за разговорами о них, первый раз, когда она позволила ему увидеть шрам, оставленный Беллатрисой на своей руке, первый раз, когда он позволил ей поцеловать метку. Сколько
прости меня он прошептал в эту смуглую кожу? Он сбился со счёта ещё на середине.
Драко схватил её руку, положив на своё сердце, когда Гермиона перекатилась на бок. Она свернулась калачиком у его груди с блаженным выражением лица и закрытыми глазами. Казалось, она пытается не упустить идеальный момент покоя после секса. Он накрутил один из её локонов на палец, разглядывая его, но мысли его вернулись к предыдущей ночи.
Они не виделись три недели, за это время было всего несколько маггловских сообщений о Рудольфусе, который словно испарялся в воздухе, и от каждой грёбаной зацепки оставалось лишь эхо, пока Драко не вернулся, чтобы посетить вечеринку МакЛаггена. Он ненавидел эти мероприятия, это всегда было похоже на выставление себя на потеху перед людьми, на которых ему было глубоко наплевать.
Ведьмам всегда удавалось поставить себя в неловкое положение, когда он был рядом, и за это Драко должен был благодарить Нарциссу, его упрямую мать, которая решила присоединиться к вечеринке, даже если он предлагал этого не делать. Но эта женщина была чертовски опасна, когда дело касалось её обязанностей по отношению к обществу, которое она так любила, и, тем более, по отношению к своей семье. Она по-прежнему хотела найти для него подходящую ведьму, сколько бы раз он ни отказывался.
Драко обвил рукой талию Гермионы, притягивая её ближе. У него уже была такая ведьма, погоня за которой закончилась давным-давно.
Тем временем Гермиона погрузилась в лёгкий сон. Драко чувствовал, как её дыхание становится медленнее на его груди, и все проблемы последних недель казались такими неважными, когда он вот так обнимал её.
Было ещё кое-что, хорошо запечатлевшееся в его памяти: похотливый взгляд МакЛаггена на ней. Неосознанно он крепче сжал её бедро. Этот мерзавец рассматривал Гермиону как приз, который нужно выиграть, выставить напоказ.
Но как не смотреть на неё? Это идеально сшитое платье так хорошо сидело на ней: высокое горло, обнажённая спина, ткань идеально облегает её тело, подчёркивая изгибы. И этот оттенок красного. Драко мысленно отметил, что нужно послать букет цветов Пэнси.
— Ты слишком много думаешь, Драко, — проворчала она.
Он массировал её затылок, от её тела исходило тепло.
— Семантика.
— На самом деле, — сказала она, мягко поцеловав его в плечо.
— Прекрати дразнить меня, Грейнджер, или я снова тебя трахну.
— Не смей!
— Почему? — ухмыльнулся он, — ты слишком устала?
Гермиона попыталась вырваться из его объятий, но он не позволил ей этого сделать, и когда он наклонился, чтобы поцеловать её, она закрыла ему рот рукой.
— Да, я устала, и сегодня меня ждёт длинная смена на этаже Януса Тики.
Он поцеловал её ладонь в ответ, затем перевернул её на себя.
— Ты отвергаешь меня.
— Мы занимались этим уже три раза! — покраснела она. Драко почувствовал её смущение, и для него не было ничего более привлекательного. Драко схватил её запястья и завёл их ей за спину.
— Это самый минимум после такой разлуки, ханжа…
— Расскажи мне о миссии в Италии.
— Ты действительно хочешь поговорить об этом, когда лежишь на мне голая и ещё влажная? — поддразнил он, пресекая очередную попытку вырваться из его захвата. Это была игра, в которой она не могла победить, и Гермиона прекрасно знала это, — я мог бы так легко погрузиться в тебя, если бы ты только позволила мне это сделать…
Она слегка ухмыльнулась, практически говоря ему, что сделает это чертовски трудным для него. Драко отпустил её запястья, но она не убежала от него, а просто прижалась к его груди, болезненно медленно продвигаясь к его эрекции. Первое прикосновение её губ ничуть не удивило его, а только раззадорило. Его руки нашли её талию и обхватили так, словно от этого зависела его собственная жизнь. Наверное, так оно и было. Горячая лава хлынула в его живот, когда она начала непринужденно покачиваться на нём.
— Такая хорошая девочка, когда захочешь, — похвалил он, — но помни: тебя ждёт очень длинная и утомительная смена.
— Так что сделай так, чтобы мне стало лучше, прежде чем я уйду.
— Четвёртый раунд — это слишком много для твоего уставшего тела, — прошептал он, нежно поглаживая её клитор.
— Я так не думаю, — Гермиона схватила его другую руку, положив её на свою грудь.
Стук отвлёк их, прежде чем он успел сделать что-то ещё.
— Что?
Гермиона замерла.
— Сова. Та, что с моим выпуском Ежедневного Пророка.
У реальности были странные способы обрушиться на них.
Гермиона села на край кровати, взяв палочку с тумбочки. Она взяла газету.
Драко позволил ей первой увидеть то, что они написали, готовый столкнуться с последствиями своих собственных действий.
— Ну, — сказала она, сведя брови вместе, — очевидно, мы выиграли первую полосу.
Чёрт. Ещё больше проблем.
Драко придвинулся к ней сзади, обхватив её тело своим. Он поцеловал её в плечо, пытаясь успокоить и её, и себя. Вместе они были сильнее, чем Рита Скитер или его родители, вместе они могли победить любого врага на своём пути.
Гермиона глубоко вздохнула в тишине, прежде чем прислонить голову к его груди и позволить ему увидеть то, что опубликовала эта карга. Гермиона танцевала в своём прекрасном платье, улыбаясь Адриану на первой фотографии, рядом с фотографией, где она танцевала с Драко. Её щёки раскраснелись, а его хватка на ней была очень сильной.
Различия между двумя фотографиями невозможно было не заметить. Первая была совершенно дружеской, а вторая недвусмысленно показывала его намерения. Тем не менее, Рите Скитер пришлось строить историю по-другому, чтобы больше понравиться публике.
Гермиона вслух прочитала ему название.
Игра львицы — Как золотой девочке удалось заставить трёх самых привлекательных холостяков встать перед ней на колени.
Гермиона выругалась себе под нос.
— Она предполагает, что я не знаю, кого выбрать между тобой, Кормаком и Адрианом… да как она смеет!
Драко перевернул для неё страницу и нашёл третью фотографию: на ней они были изображены со спины, когда шли к комнате где были камины.
— Ну, в конце концов, ты выбрала.
— Она должна жить в чёртовой банке до конца жизни! — прорычала Гермиона.
Глаза Гермионы забегали по странице, нашли последнюю строчку и она прочитала её.
К этому моменту только три вопроса имеют значение: как Пьюси примут новую возлюбленную в свою семью? В прошлый раз они не были на стороне Волдеморта, так что, вероятно, происхождение Гермионы Грейнджер не станет проблемой.
Что думает Кормак МакЛагген о своей спутнице на мероприятии, танцующей с двумя слизеринцами, но не с ним? Их фотографии нет, но именно эти мои глаза видели, как пара ушла на экскурсию в сад наедине, прежде чем Слизеринцы сделали свой ход.
Но, прежде всего, вопрос, который все хотят задать: готовы ли Малфои к такому исходу? Нарцисса Блэк Малфой, кажется, была совершенно непреклонна в том, чтобы увидеть своего сына женатым в конце сезона после его полного провала с Асторией Гринграсс, теперь уже Забини.
Мы можем подтвердить это, мои дорогие читатели: наследнику Малфою оторвать взгляд от Золотой девочки было слишком сложно; они не отрываясь смотрели друг на друга всю ночь напролёт.
Станет ли она угрозой для многовековых линий чистокровных? «Чистота крови привыше всего» или, в конце концов, победит любовь? А что же Люциус Малфой? Его отношения с Золотой девочкой были очень непростыми, и, по слухам, они так и не наладились после войны.
На данный момент только одно можно сказать наверняка: у нашей львицы есть свой тип. Бывший игрок в квиддич, нелепо высокий и богатый. Вряд ли это что-то новое.
Сейчас окружающие молчат, но помните: нет никакого секрета, когда Рита Скитер требует ответов.
С её губ сорвался раздражённый смешок. Драко не видел выражения её лица, но в этом и не было необходимости — он и так всё знал. И, конечно же, он понял её реакцию: видимо, Рита Скитер была неспособна выполнять свою чёртову работу, не причиняя при этом вреда людям. Её образ Гермионы был отвратителен, она представляла её как социального альпиниста или даже хуже, не говоря уже о том, как она говорила об их статусе крови.
Она всегда говорила о крови.
Драко придумал сотню способов убить её, не попадая при этом в поле зрения Гарри.
— Что ж, моя маленькая львица, — сказал он, пытаясь ослабить её напряжение, прежде чем снова поцеловать её плечи, затылок, изгиб шеи, — я думаю, она подозревает, что между нами что-то большее, — Малфой придвинул её ближе, кончиками пальцев касаясь её живота, — наверное, ей нужно больше доказательств, чтобы написать статью только о нас.
Гермиона закрыла газету, бросив её на пол.
— Она всегда готова унизить меня на страницах
Пророка.
Он приподнял её подбородок двумя пальцами, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Постарайся не злиться так сильно, это просто пустая трата времени и энергии. Мы вместе в этом, помнишь?
Но Гермиона была вне себя. И он не мог сказать, что это была ошибка. Она встала с кровати, оставив его там одного, и призвала халат, чтобы прикрыть свою наготу.
Драко понял послание и сделал то же самое. В тишине он трансфигурировал смокинг в более удобный наряд — спортивки и джемпер, определённо полностью чёрные. Наверное, было бы лучше уйти, ничего не добавляя, возможно, ей просто нужно было время, чтобы обдумать события того вечера, но Драко не мог этого сделать, видя её смятение. Поэтому он снова подошёл к ней.
Грейнджер сидела на подоконнике, нервно крутя один из своих локонов.
— Гермиона, — обращение к ней по имени говорило о важности момента, — я злюсь, как и ты, но вчера я сделал шаг, зная, что это могло быть возможным…
— Ты жалеешь об этом? — оборвала она его. Драко прочитал страдание в её глазах. Он не мог винить её за отсутствие доверия, это была только его вина.
— Конечно же, нет, — выдохнул он, — люди будут реагировать, моя семья будет реагировать, общество будет реагировать, но меня это не волнует, пока ты и Скорпиус на моей стороне. Я говорил, что нам стоит подождать, но это был лишь вопрос времени.
Они всё равно планировали стать официальной парой.
Гермиона не выглядела успокоенной.
Драко изучал её лицо, боясь, что она исчезнет от его прикосновения, как пыль. Они были так близки к тому, чтобы получить желаемое, конечно же, он не позволит Рите Скитер всё испортить.
— Я здесь ради тебя. Я здесь, потому что хочу тебя, хочу этого совместного будущего с тобой. Я знаю, что прошу о многом, но можешь ли ты мне доверять? Пожалуйста…
Эта просьба смогла смягчить её взгляд, и она прижалась лбом к его лбу. Драко некоторое время смотрел в её стеклянные глаза, они казались полупрозрачными, и это означало только одно: слёзы были там, готовые пролиться. Он вытер их.
— Твои родители? Разве ты не беспокоишься об их реакции?
Конечно, беспокоится, но в данный момент этот разговор нельзя было больше откладывать.
— Я разберусь с этим. Ты не должна нести все проблемы мира в одиночку, и уж точно не эти.
— А Скорпиус?
— Ты ему очень нравишься, — усмехнулся Драко.
Наконец-то её надутые губы растянулись в неуверенную улыбку.
— Лучше быть готовыми к следующим статьям о нас.
— Рита…
Пророк… Они могут гнить в аду, потому что ты — единственное, что имеет для меня значение, — сказал Малфой, обнимая её лицо ладонями.
В ответ она поцеловала его, лишь быстро коснувшись его губ, но это было началом. Она выглядела лучше.
— Теперь уходи, душ ждёт меня.
— Мы могли бы принять его вместе.
— Не в этот раз: уже поздно, и я подозреваю, что люди в Мунго будут любопытствовать по поводу статьи Скитер…
Его взгляд стал более серьёзным.
— Прикоснись к своему браслету, если я тебе понадоблюсь. Или просто воспользуйся камином. А теперь я возвращаюсь в поместье, так как хочу увидеть Скорпиуса перед работой.
— Конечно. Присоединишься ко мне завтра в спортзале?
— Да, я не очень доверяю навыкам Поттера и Финнигана, — ухмыльнулся он, глядя, как она закатывает глаза, — тебе нужно тренироваться с кем-то, кто знает, что делать.
Они снова целовались некоторое время, пока Гермиона обхватывала его талию ногами.
Потом он отошёл.
— Драко?
Он повернул голову, его рука всё ещё была на ручке.
— Да?
Широкая улыбка заиграла на её губах.
— Ничего, просто я уже скучаю по тебе.
Что ж, ещё пять минут особо не сыграют роли, подумал он, снова протягивая ей руку.
